Глава 8 и 9. Примирение и Наказание

Самое поразительное в нашей жизни то, что удача не может улыбаться постоянно. И если повезло однажды, повторного везения в ближайшие дни ждать не приходится. Но осознавать это начинаешь только тогда, когда очередной задумке приходит полный фиаско.
Гермиона снова рассуждала на философские темы, только уже не в Северной Башне - туда было решено не возвращаться. Теперь статус «вхождения в нирвану» приобрел подоконник в Южной Башне. Хотя вид из окна был не очень приятным - только темные стены и кусок неба - зато в угол, за полуразвалившуюся статую, никто не заглядывал, а это, само собой, большой плюс. А в воскресный день было о чём подумать: прошла всё-таки неделя. Хотя самому пристальному вниманию были достойны лишь некоторые события, и то, только те, что произошли в последние дни. Третьего места удостоилась Отважная Троица, только теперь на месте Гермионы была Джинни. Как же все-таки легко заменяются воины, как бы грубо это ни звучало. Их постоянно видели вместе, они всегда что-то обсуждали, задирались со слизеринцами – в общем, делали всё по стандартному плану Золотой Троицы. Единственное «но»: они все делали вид, будто Гермионы вообще не существовало, в то время как следили за ней 24 часа в сутки.
На втором месте - Малфой. О, нет, не проверка в Северной Башне, а тот факт, что девушка больше не видела Драко ни в Большом Зале, ни во время совместных занятияй, ни на слизеринской тренировке по квиддичу – нигде. Вряд ли он просто избегал встречи с ней, учитывая тот незначительный факт, что парень является владельцем проклятья.
Ну и почётного первого места заслужил Снейп. Кто бы мог подумать, что чёрная тень Хогвартса когда-нибудь удостоится такого высокого звания? Но, как бы там ни было, первое место. Сочетать в себе человека, который мог одним словом или предложением спасти жизнь гриффиндорке, и того, кто напрочь забыл о самом факте её существования, мог только он. Зельевар отказывался даже смотреть в сторону своей студентки и на уроках, и в коридоре, и в Большом Зале, и даже на отработке. В субботний вечер их было трое: она, Снейп и бедный пятикурсник, чья участь была хуже, чем участь Невилла за все прошедшие семь лет. Присутствие лишних ушей исключили всякую возможность поговорить с профессором наедине, да и вообще поговорить, поэтому Гермионе ничего не оставалось, как воскресным днём сидеть на подоконнике и обдумывать их поведение.
К сожалению, на твердой поверхности долго не насидишься, легче пройтись. Шагая по коридору третьего этажа, Грейнджер уже было наплевать на все косые взгляды и перешёптывания, подколки змеёнышей и слепоту гриффиндорцев. В жизни девушки и так было слишком много непонятных случаев и нечаянно брошенных слов, чтобы отвлекаться на объяснение причины своего недуга всем окружающим. Как бы там ни было, после Рождества всё либо вернётся в прежнее русло, либо девиз «Передо мной никого нет» будет оправданным.

А может, всё-таки отдаться Малфою? Получит то, что хочет, и отстанет? Орал же: «Ты должна, нет, обязана прийти ко мне! Ты должна быть моей!». Так может, действительно, должна? Драко вроде не такой уж напыщенный урод, вполне симпатичный парень из чистокровной семьи, есть большое влияние в Министерстве. К изменчивому поведению можно привыкнуть, не впервой. С другой стороны, если он так сильно просит, значит, ему нужна моя помощь, но со стороны это должно выглядеть естественно. Поэтому он так бесится, когда я говорю об Энди. Хотя Маглаффен тоже ничего… Ну, нравятся ему девственницы, что с этим можно сделать? Парень любит быть первым, и, видимо, в Слизерине уже подходящих не осталась, вот он и переключился на Гриффиндор. Возможно, я ему даже чем-то нравлюсь и помимо своей чистоты, если он тоже пытается привлечь моё внимание…
Гермиона очнулась от своих размышлений только когда оказалась в совятне. И какого чёрта она оказалась здесь? Её ноги что, вообще всякий ориентир потеряли? Ладно, если она бы оказалась в Северной Башне - слишком уж привычный маршрут - но совятня! Это полный трындец!
- Вау, кого я вижу, это же сама Гермиона Грейнджер, - девушка резко обернулась, а Энди Маглаффен продолжал спокойно отвязывать от лапки чёрной совы принесённое письмо.
- Неужели? – сказала первое, что пришло в голову, гриффиндорка. – А я и не знала, что такая существует.
Развернувшись, она уже собиралась уходить, как прозвучал очередной вопрос:
- Так ты же вроде за чем-то пришла, не так ли?
«А ведь он прав. Только проблема в том, что я сама не знаю, за чем!» - оправдала сама себя Грейнджер. Бросив безразличное «это уже не важно», девушка вновь попыталась сделать шаг в сторону выхода, как следующее предложение заставило её обернуться к собеседнику.
- Вижу, у тебя уже наступила вторая стадия.
- Что? – девушка выпала в осадок, а слизеринец удивленно посмотрел на неё и ответил:
- Ничего.
- Как это, ничего? Про какую вторую стадию ты говоришь? – Гермиона пристально наблюдала за Энди, не пропуская ни одного движения, ни единого слова или взгляда. Но парень, выдержав продолжительную паузу, положил письмо в карман и, проходя мимо неё, ответил:
- Ну, ты же умная. Я уверен, что ты сама сможешь всё узнать.
- Стой! – крикнула девушка в спину слизеринца. – Хватит с меня этих двусмысленных предложений. Скажи мне, что за вторая стадия? Вряд ли мне это сильно поможет, так как за второй обычно наступает третья…
- Только если ты раньше не сделаешь выбор, - закончил за неё Маглаффен.
- А как я могу сделать выбор, если второй претендент никак не хочет открывать свои карты? И у первого добровольца больше шансов только по той причине, что о нём больше известно?
- Так ты же вроде говорила, что всё необходимое обо мне уже знаешь?
- Говорила, но не тебе.
- Но говорила же. Получается, нужных и интересных для тебя пунктиков в моей биографии не так уж много, - Энди лукаво ухмыльнулся.
- Ты прав, немного. Но можно же прибавить себе плюсиков и отодвинуть соперника на несколько шагов назад.
Видимо, для того чтобы понять логику парней, не нужно быть первоклассным психологом, нужно быть просто девушкой: стоит лишь один раз упомянуть, что она предпочитает кого-то другого, как инстинкт под названием «Я лучше, чем он, и я это докажу!» срабатывает моментально. Исключений, к сожалению, нет. А если от парня слышно «Ну и пожалуйста. Ты мне всё равно не нужна!», то девушка явно ему была не сильно интересна. Особенно интересно наблюдать за реакцией парней, чья самооценка бьётся аж в двери самого Юпитера, и Энди как раз на 100% подходил под данную категорию.
- Он и так на несколько шагов позади меня, - самодовольная улыбка Маглаффена перестала выглядеть столь безобидной, и некрасивая складка возле правого уголка рта подчеркивала нарисовавшуюся картину. – Или ты хочешь сказать, что я тебе не подхожу?
- Я этого не говорила. Но из двух зол, как говорится, выбирают наименьшее. В моём случае, Малфой как раз и представляет наименьшую опасность, чем ты. Его я знаю очень даже неплохо, в то время как ты отказываешься поделиться со мной даже тем немногим, что меня в тебе интересует. Кто знает, что ты скрываешь? Ты можешь быть вообще левым, который оказался не в то время и не с той анатомией.
- Не волнуйся, я - не случайный прохожий. Мне прекрасно известна причина, почему именно тебя Малфой выбрал для Четвёртого Непростительного.
- А вот это уже интересно, - Гермиона попыталась натянуть на лицо что-то, напоминающее улыбку, но в итоге получилось нечто, похожее на улыбку Джокера. – Так что же за причина?
- Напрямую с тобой это не связано, так что я не обязан отвечать на этот вопрос, - понимая, что только что выдал неплохую долю засекреченной информации, Энди сразу же добавил: - Ты ведь хотела узнать, что за стадия у тебя сейчас, не так ли?
«Его даже год не пришлось уговаривать! – обрадовалась гриффиндорка. – Только бы он сейчас не передумал!»
- Да.
- Значит, ты всё-таки не так умна, как тебя расписывают, - но когда парень увидел немного гневный взгляд своей собеседницы, продолжил:
- Само по себе проклятье имеет три стадии: самообладания и примирения. Поскольку первые две ступени ты практически прошла, пусть третья сохранит эффект неожиданности. Ты сразу поймёшь, что она наступила, даже сможешь сама дать ей правильное название. Про стадию самообладания ты сама прекрасно помнишь: чувство полного контроля над ситуацией, сохранение здравого смысла во время легкого возбуждения, желание поскорее найти выход, используя любую информацию от друзей, несмотря на то, что это приносит невыносимую боль. Это - защитная реакция проклятья, если так можно выразиться. Длится она обычно недолго от 4-5 часов, но так как вместе с заклятьем были отведены временные рамки, то и время соответственно увеличилось от 3-4 дней. Странно, что вторую стадию - стадию примирения - ты заметила только сейчас. Обычно ноги сами должны вести тебя к тому человеку, кто может помочь избавиться от проклятья. Конечно, если вспомнить о том, что этот увалень даже проклясть человека нормально не может, то что можно говорить о правильном действии заклинания… Ну, сейчас речь не об этом. Итак, вторая стадия: постепенно ты начнёшь свыкаться с мыслью, что прокляли тебя заслуженно, и рассматривать виновника мучений, как одного из избавителей. В данном случае, это я и Драко. Ты начнёшь мириться с каждым из наших предрассудков, считая это только временным явлением, и постепенно придёшь к заключению, что именно один из нас и есть твоя судьба. Эта мысль полностью заполнит твой разум и заставит тебя, в скором времени, принять решение. И твоим избавителем стану либо я, либо белобрысый хорёк, - на последних словах парень довольно улыбнулся. – Ну что? Надеюсь, мне удалось ещё больше оторваться от Малфоя? Не люблю, когда мне наступают на пятки.
- Я даже и не ожидала, что каким-то монологом можно в корне перевернуть отношения к первому претенденту. Поздравляю, Энди, ты - явный фаворит, - теперь у Грейнджер на лице появилась самая, что ни на есть довольная улыбка: удалось узнать не только названия стадий, но и особенности их проявлений. – Так, и когда же начнётся третья стадия?
- Узнаешь, дорогая. Ты скоро всё сама узнаешь.
И, послав напоследок воздушный поцелуй, Маглаффен поспешил удалиться.

- Скоро, - процитировала ушедшего собеседника Гермиона. – Это слово может меня и до маразма довести, пока начнётся эта третья стадия. А ведь этот гад прав, я уже начала постепенно оправдывать их поступки и мириться с неизбежностью оказаться в постели с одним из них. Блядь, ну что за херня? Сил нет! Нужно было прямо здесь отдаться и дело с концом… Так, стоп! Я ещё не до конца лишилась рассудка, чтобы так легко сдаваться. Да, видимо, нелегко мне придётся с этим «примирением».
Если бы её кто-нибудь видел, то решил бы, что девушка попросту сошла с ума: стоять посередине совятни в пробирающий до костей мороз и отчаянно что-то объяснять самой себе, хорошо, что ещё не вслух. Поэтому девушка мысленно поблагодарила удачу за ещё один несостоявшийся казус. По крайней мере, ей хотелось так думать. И если бы подростки не были так заняты выяснением, кто из парней лучше, и тщательнее осматривали место своих переговоров, то заметили бы высокого длинноволосого человека, чья черная роба резко контрастирует с покрытым ледяным узором окном. Северус спокойно стоял возле стены, не сильно бросаясь в глаза, но и не особо скрываясь. Он тоже слышал весь разговор, стараясь не упустить ни малейшей детали. Аккуратно поглаживая ту самую чёрную сову, которая принесла Маглаффену письмо, Снейп так пристально смотрел птице в глаза, что казалось, будто мужчина пытался просканировать её мозг и узнать, откуда она прилетела - в самых экстренных случаях совы открывали место, откуда принесли письмо. Но это создание не то, чтобы не хотело признаваться, казалось, что птица просто не знала, откуда прилетела. Видимо, отправитель просчитал все ходы, по которым его могли найти и рассекретить. Глубоко вздохнув, Северус оставил в покое сову и, прождав ещё несколько минут, двинулся в направлении замка.
*********
- Малфой, - Энди плюхнулся в один из тёмно-зелёных диванов гостиной Слизерина, размахивая принесённым письмом, словно флагом. – Если ты думаешь, что я буду для тебя личным посыльным, то глубоко в этом заблуждаешься.
- Маглаффен! – Драко буквально вырвал конверт из рук однокурсника. – Ты бы ещё на стену его наклеил, для всеобщего обозрения.
- А что, я могу, - самодовольно ухмыльнулся парень в спину уходящего белобрысика. – А ещё могу сделать так, что твой план развалится, как карточный домик.
- Мечтай, засранец, мечтай, - повернувшись к своему сопернику передней частью туловища, ответил Малфой. – Исход нам обоим известен.
- То, что ты её припугнул и наградил косым предупреждающим взглядом, ещё не значит, что ты на первом месте. В отличие от тебя, я дал ей то, в чем она сильно нуждалась, добавив к себе немало необходимых плюсиков.
- Даже если бы ты перед ней голышом бегал, то не прибавил бы себе плюсиков, наоборот - поставил бы на себе крест, - хихикнул Драко.
- Ошибаешься.
- Хорошо, - безразлично развёл руками парень. – И что же ты ей дал? В чём она так сильно нуждалась?
- В знаниях. Ты же знаешь, это её слабость.
- Что ты ей сказал?
- Не волнуйся, ничего такого, что могло бы нас разоблачить, - соврал Маглаффен. – О своей заднице я беспокоюсь больше, чем ты о своей. Ну, разве только немножко отодвинул тебя назад, а то моя спина уже устала от твоего сопения.
- Смотри, такими темпами твоё самолюбие тебя в такую жопу заведёт, что и не выберешься потом.
- Только не в этот раз. Кстати, надеюсь, прошедшие несколько дней не прошли для тебя даром? Ты всё продумал?
Малфой ничего не ответил, лишь развернулся и скрылся за дверью мужского туалета.
*********
Гермиона стояла посреди большой комнаты. Чёрный мраморный пол, пыльная мебель, забитые деревянными досками окна и одиноко горящий огонь в камине придавали помещению ощущение полной заброшенности. Казалось, последний обитатель этих стен умер задолго до рождения самого Дамблдора. Слабый огонёчек едва ли освещал всю комнату и уж никак не мог справиться с царящим в комнате холодом. Физическая дрожь постепенно смешивалась с душевной, и ощущение полной беспомощности постепенно заполняло внутреннюю чашу смелости юной гриффиндорки, хотя её содержимое, казалось бы, должно быть абсолютно другим.
Вдруг послышался скрип.
Девушка резко обернулась, но, как и предполагалось, никого не обнаружила. Она была в комнате совершенно одна.
Ещё один скрип.
Гермиона мгновенно повернула голову, и её взгляд остановился на ближайшем окне. Через секунду ещё один звук пронзил тишину темного помещения, но на этот раз ошибки быть не могло: трещали доски, которыми были наглухо закрыты окна. Давящий на уши звук не прекращался, пока Грейнджер вплотную не приблизилась к источнику шума. И тут всё прекратилось, будто ничего и не было. Ледяное безмолвие вновь окутало всё пространство комнаты.
Девушка так и стояла перед окном, пока не согласилась с мыслью, что всё это ей только показалось. И, положив руку на кусок холодного дерева, облегчённо вздохнула. Тут же одна из досок издала пронзительный треск и разлетелась на множество маленьких кусочков. В глаза ударил яркий свет полной луны, от чего гриффиндорка сильно зажмурилась. Ноги, как по приказу, стали отходить назад, будто избегая какой-то опасности, и тут же сами подвели свою хозяйку: Гермиона споткнулась и упала. Потирая ушибленную коленку, она попыталась встать, но от этого занятия её отвлекла пара черных ботинок, стоявших у неё прямо перед носом. Подняв голову, девушка в изумлении открыла рот и проговорила:
- Драко?
- Превосходное зрелище – ты уже лежишь у моих ног. Как же долго я этого ждал!
- Перестань мямлить, - Гермиона попыталась встать, но тело её совершенно не слушалось - превратившись в некую тяжёлую, желеподобную массу, оно никак не хотело быть оторванным от мраморного пола хотя бы на полметра.
- Ай-ай-ай, Грейнджер, - парень присел на корточки перед своей собеседницей. – Ты так ничего и не усвоила и усложнила жизнь и себе, и мне. А я так этого не люблю, ой, как не люблю! Так что тебе придётся кое-чему научиться. Ты же это любишь, не так ли? Вот сейчас и начнём, - парень схватил девушку за волосы и резким движением вверх заставил туловище гриффиндорки проследовать по намеченному им маршруту. Оказавшись на ногах, Гермиона хотела хоть как-то ослабить жжение, но не смогла - как бы она ни старалась, руки продолжали безвольно болтаться вдоль тела. Тем временем, парень развернул лицо девушки так, чтобы их глаза были на одном уровне, и сказал:
- Вот тебе за то, что заставляешь меня так долго ждать! – боль в области живота заставила её застонать.
- Вот за то, что можешь выбрать другого! – удар пришёлся в область солнечного сплетения.
- А это тебе за то, что так близка к Поттеру!
От сильного удара в висок, Грейнджер упала на мраморный пол. Всё тело ныло, умоляло прекратить избиение, глаза отказывались фокусироваться на одной точке, а руки по-прежнему не хотели служить щитом для своей хозяйки. Но вид беспомощно лежащей на полу девушки не мог успокоить уже распалившуюся ярость в душе юного слизеринца. Преодолев в два шага расстояние до своей жертвы, он со всей силы ударил Гермиону ногой в живот, да так сильно, что та отлетела на несколько метров. Каким-то чудом гриффиндорке удалось перевернуться на бок и немного приподняться, но уже в который раз её внимание полностью переключилось на чисто отполированные чёрные ботинки.
- Неужели ты пришла? – Энди возвышался над ней подобно Биг-Бену. – Или ты надеялась, что сможешь у меня что-нибудь ещё выведать? Использовать меня захотела, а?
Сильный толчок - и Гермиона врезалась в ближайший стол, который тут же превратился в груду щепок.
- Думала, что можно вот так просто мною манипулировать?
Ещё толчок - и девушка сильно ударилась головой о камин.
- Что, тебе мало? Получи, мне не жалко! - мощный удар в лицо заставил девушку в очередной раз оказаться на полу. Силы постепенно стали покидать столь юное тело, хотя от этого ощущение невыносимой боли совсем не собиралось уменьшаться. Наоборот, оно ещё больше усилилось, и от этого хотелось просто взять и умереть на месте. Но, видимо, парни приготовили Гермионе долгую и незабываемую ночку: две мужские руки схватили бедную девушку за волосы и подняли её так, чтобы она могла отчётливо видеть своих оппонентов.
- Драко, посмотри – наша куколка уже собралась от нас уходить…
- А ведь мы приготовили для тебя такую насыщенную программу, - Малфой похабно облизнулся.
- Я думаю, её нужно немножко привести в себя, - скользкий язык Маглаффена прошелся вниз от опухшей скулы Грейнджер до кровоточащей губы, слизнув при этом несколько капелек ещё теплой крови. – Что ты на это скажешь?
- Мммм, предложение настолько заманчивое, что я даже не могу сопротивляться.
Гермиона ощутила прикосновение холодной стали к своему горлу. Лезвие клинка аккуратно вырисовывало незамысловатые узоры на чувствительной коже молодой девушки. Нежно, легонько, будто пытаясь усмирить дикое создание, чтобы потом использовать его для своих целей. От страха гриффиндорка не могла даже зажмурить глаза, а упоминать о резкой потере речи даже не имеет смысла.
Тут девушка почувствовала прикосновение чего-то теплого к своей шее. Ощущения были неожиданными, учитывая сложившуюся ситуацию, но одновременно такими приятными. Ей хотелось на секунду отдаться появившемуся лучику наслаждения, если бы не вновь вернувшаяся боль - именно её ощутила Грейнджер спустя секунду, а некогда казавшееся приятным прикосновение стало постепенно стекать вниз по горлу, чтобы потом скрыться в вырезе белой рубашки. Дыхание участилось, руки нервно затряслись, пытаясь ухватиться за что-нибудь, а желающий вырваться наружу крик давил на горло изнутри. Подобно этому комку боли, Гермиона попыталась вырваться из хватки парней, но они будто превратились в каменные статуи, чьи несгибаемые руки готовы были удерживать свою жертву вечность. В поисках помощи наполненные ужасом глаза юной гриффиндорки метались по комнате подобно урагану. Даже отражающийся от пола лунный свет казался самым прекрасным явлением на свете. Несмотря на то, что от белого цвета всегда веет холодностью, сейчас он грел больше, чем переливающееся красно-желтым цветом пламя в камине. Глаза девушки моментально остановились на человеке, стоящего возле мраморного предмета интерьера, того, чьё присутствие она ожидала в самую последнюю очередь. Сквозь опухшие веки, боль, пронзающую всё тело, слепящий свет полной луны, Гермиона видела его глаза. Он смотрел на неё, смотрел так пристально, как никогда прежде. Черные зрачки, казалось, прожигали оболочку гриффиндорских глаз насквозь, заставляя отвлечься от полученных порезов.
- Гермиона, - девушка услышала своё имя, но даже не повела ухом.
- Гермиона! - и снова никакой реакции.
- ГЕРМИОНА!!! - пронзительный женский крик заставил девушку проснуться. От неожиданности Грейнджер стала нервно хватать ртом воздух, а всё ещё болевший висок не позволял мыслям качественно переварить случившееся.
- Где я? – дрожащим голосом спросила Гермиона.
- Ты в гриффиндорской спальне, - не выпуская плечи подруги из своих рук, объяснила Джинни.
- Чт… что произошло? – семикурсница всё никак не могла прийти в себя.
- Ты пришла в спальню, разделась и легла спать, - медленно стала рассказывать рыжеволосая. – Но несколько часов назад ты стала очень сильно кричать, стонать и бить себя по лицу. Я пыталась тебя остановить, но ты так упорно сопротивлялась, что мне тебя пришлось немного остудить, - девушка показала на мокрые пятна на простыне, - а когда ты стала задыхаться, я изо всех сил стала тебя тормошить. Слава Мерлину, ты очнулась! Ты мне можешь объяснить, что с тобой произошло? Эй, Гермиона!
Но та молчала. Никогда ей ещё не снились столь реалистичные сны, чтобы вот так просто сидеть и болтать о них. Да и сама мысль, что это могло бы быть взаправду, тоже не внушала особого доверия.
- Это было оно.
- Что с тобой было? Скажи мне, что за «оно»?
- Наказание, - прошептала Гермиона.
- Что?
- Это было «наказание».

Предыдущая главаСледующая глава