Глава 17. По ком звонит колокол

В исчезновение Ашкелона сначала никто не поверил.
Неприятности начались, когда очередная партия магических товаров, ценных грузов и продовольствия, регулярно отправляемая из Лоно Хара в фамильную резиденцию Дракул для нужд замкового хозяйства и прочих, более мелких владений лонохарцев, вместо того, чтобы привычно лечь на каменные плиты центральной площади Ашкелона, исчезнув, через мгновение вернулась обратно. Груз разметало в разные стороны, как после мощного воздушного взрыва; магам и страже, сопровождавшей караван, пришлось не легче. Оглушенные, потерянные, они могли только ошалело таращить глаза и беззвучно разевать рты, пока над ними хлопотали озабоченные целители.
Когда Валькери доложили об этом происшествии, она только рассмеялась.
Но очень скоро правительнице стало не до смеха: путь в Ашкелон, главный из двух магических проходов в мир людей не просто закрылся, а вообще перестал существовать. Ситуация настораживала, и, прихватив отряд разведчиков и дознавателей, Пэнтекуин в сопровождении Драко перенеслась в Запретный лес Хогвартса, а затем – в Румынию, к хорошо знакомой долине, уже готовясь излить на подданных свой праведный гнев.
И… замерла, точно угодив под взгляд приснопамятной Медузы Горгоны.
Пропал не только проход между мирами – самого Ашкелона, являвшегося его неприступными воротами, тоже не было. Он исчез, растаял в воздухе, и лишь сотни поваленных деревьев, заметно обмелевшее озеро и обширное углубление в его дне, которое уже начало заносить илом и песком, свидетельствовали о недавнем буйстве неведомой стихии.
То, что древняя твердыня, которую Валькери помнила с самого раннего детства, в которой знала каждый закоулок, башню и переход, исчезла без следа, подействовало на женщину так, будто замок обрушился ей на голову всей своей громадой, погребая под обломками.
Яростно сверкая глазами, Пэнтекуин разослала по окрестностям десятки разведчиков, приказав добыть нужную информацию хоть из-под земли. В озеро с тем же приказом были посланы водные жители Лоно Хара. В ожидании новостей Валькери беспокойно расхаживала по кромке берега, то и дело стискивая кулаки и нервно кусая губы. Малфой, видя состояние супруги, благоразумно держался поодаль.
То, что замок уничтожили, сомнению не подлежало. По престижу правящего дома и правительницы лично нанесли сокрушительный удар. Но кто? Кто мог стереть ее замок с лица земли? Какие силы вмешались? Лоно Хара был величайшим и могущественнейшим из миров, его магия превосходила все известные ей волшебные силы, а Ашкелон был вторым по сосредоточию могучих магов после лонохарской столицы. Защита румынской твердыни даже превосходила столичную – замок являлся еще и вторым элементом щита, закрывающего Лоно Хара от вторжения извне. Кто же, кто сумел смести охранные заклятья? Местным это было не по плечу – так неужели проклятые насекомые сумели изобрести что-то новое? Нет, это тоже исключалось – их цивилизация активно использовала магию, но лишь на примитивном уровне. Жукам незачем было развивать и совершенствовать мастерство единиц, когда при необходимости они могли объединить усилия сотен и тысяч магов, пусть и посредственных. Но такое количество инсектов не могло проникнуть сквозь щит незамеченным…
Тягостные раздумья лонохарской правительницы прервали вернувшиеся с новостями разведчики. Допросив магглов в близлежащих горных селениях, они выяснили, что день назад практически все жители стали свидетелями странного явления: над долиной Ашкелона на короткое время словно бы взошло еще одно, яркое, голубоватое солнце. Домашние животные вели себя беспокойно, заходилась в истошном крике птица – но ни изменений погоды, ни подземных толчков, неизменно сопровождавших сколь-нибудь мощные катаклизмы, люди не наблюдали. Также поступили сведения о повышенной активности маггловских военных в данном районе – что-то заметили и они. Водоплавающие маги, булькая и свистя, доложили, что обширное полусферическое углубление в дне озера однозначно имеет магическое происхождение. Однако сигнатура этой магии никому из исследователей была совершенно незнакома.
Ситуация из тревожащей стремительно превращалась в реально угрожающую, затрагивающую безопасность всей империи. Вызвав к месту происшествия наиболее компетентных магов-ученых, посвятивших долгие годы изучению различных типов волшебства, и жестко высказав им надежду на скорый результат, Валькери вернулась в Лоно Хара.
Ожидая прибытия магов своего клана на срочное совещание, она молча сидела в глубоком кресле, нервно постукивая пальцами по подлокотнику.
- Есть какие-нибудь зацепки? – истощив терпение, поинтересовался Драко.
Валькери незряче подняла глаза, и на Малфоя словно посмотрел совершенно чужой человек. Сквозь давно знакомые черты красивого лица на него глянула не обожаемая жена, а какое-то странное существо, хищное, властное и жестокое, не имеющее ничего общего с удивительной девушкой, с которой он просыпался рядом каждое утро, и которая дарила ему ласки и любовь, заставляя сердце трепетать от нежности.
Существо моргнуло, чуть двинуло бровями – и мгновение ушло без следа. Прежняя Пэнтекуин слегка покачала головой.
- Пока никаких, - ответила она. – Уничтожители отпадают сразу, неудачный эксперимент в самом Ашкелоне – не соответствует масштабу разрушений, восстание других кланов – глупость… Уничтожить мой замок они способны, разве что собравшись все вместе. Но такое я бы не пропустила. И не допустила.
- А может… - Драко чуть помедлил: недавние события были все еще свежи в памяти. – Может, это Поттер? Не находишь, что как-то подозрительно все совпало: устроенная им провокация, угрозы – и сразу же исчезновение Ашкелона. До боли напоминает брошенную перчатку.
- Поттер? Поттер-поттер… - кривя губы, произнесла Валькери. – И когда же ты, наконец, сдохнешь?.. Нет, Драко, не думаю. Паршивец силен, но откуда ему взять подобную мощь?
- Когда-то я думал, что и против нас двоих ему ни за что не выстоять, - возразил Драко. – И разве ты не читала донесения о его стычках с людьми Вольда? А последняя встреча? В одиночку, в чужом теле, продержаться так долго против наших воинов…
- Знаешь, еще немного и я решу, что ты его внезапно зауважал, - Валькери склонила голову набок, разглядывая Малфоя, как некий диковинный образчик. – Это же враг, Драко. Н_а_ш враг.
- Да, я знаю, - кивнул блондин. – Но все же… Он никогда не бьет первым и следует определенным правилам…
- На войне не бывает правил! – жестко отрезала Пэнтекуин. – Меня сейчас волнуют не только причины гибели Ашкелона, но и то, что мои земляки могут отреагировать в точности как ты. Связать прокламации Поттера с этим событием легче легкого, и наши враги ухватятся за такую связь обеими руками! Слишком много свидетелей было и там и здесь… и шила в мешке уже не утаишь.
- Шила?.. – англичанин Малфой чуть недоуменно свел брови. – А, понимаю. Но ситуацию можно разыграть и в нашу пользу: внешняя угроза, как правило, сплачивает…
- Не говори ерунды, Лоно Хара пока еще не осажденная крепость! Что же до сплочения, этому могла бы поспособствовать лишь глобальная угроза, вроде тех же, бездна их поглоти, Уничтожителей. Когда известно, что враг нешуточный, пленных не берет и к переговорам не расположен. А то, что произошло, чревато не сплочением, милый мой, а подрывом власти. Моей власти, нашей власти – клана Драако-Морте Цепеш.
- Но тогда…
Их неожиданно прервали.
- Госпожа! Госпожа! – в зал вбежал посланец-полуэльф. – С границы пришло срочное сообщение!
- Что там еще?! – недовольно осведомилась Пэнтекуин, не подозревая, насколько сейчас напоминает своего сгинувшего братца.
- Юго-западный форпост подвергся атаке! - начал доклад остроухий слуга. – Небольшая группа неизвестных воинов взяла штурмом пограничный редут, захватила солдат в плен, а начальнику стражи передала пакет, взяв с него клятву как можно быстрее доставить послание леди Дракуле.
- Так… – тихо произнесла Валькери, выпрямляясь. – День был удивительно щедр на неприятности. И вечер еще не настал.
Она не подозревала, что назвать «неприятностями» последующие вскоре события не повернется язык даже у тролля-имбецилла.
- Читай послание.
Полуэльф тотчас развернул свиток и начал громко и размеренно читать:

Приветствую Вас, дорогая названная сестрица!
Надеюсь, Вам понравился новый пейзаж вашей родной румынской долины после того, как я убрал оттуда лишнюю деталь интерьера. Если же у Вас имеются какие-либо замечания касаемо моего вкуса и стиля, то я и все мои спутники с радостью будем ожидать Вас неподалеку от последнего, оставшегося у Вас прохода в мир людей, на нашей стороне. Настоятельно рекомендую и Вам прихватить с собой единомышленников, дабы наша дискуссия о ландшафтном дизайне протекала наиболее гармонично.

Искренне Ваш, Гарри Поттер, Пиро`сар, эсквайр.

Низкий звериный рык прокатился по залу, и посланник, в страхе отшатнувшись, выронил свиток и попятился к дверям.
- Нет… вранье… Все враньё!!! – вскочив, Валькери в ярости вцепилась в край стола, не замечая, как толстое дерево крошится под ее пальцами. С треском отлетела длинная щепка. – Поттер?! Опять Поттер?!!!
Проглотив рвавшееся с языка «Я ведь говорил…», Малфой легко коснулся плеча жены.
- Вал, Поттер говорит об армии, - встревоженно произнес он. – Это уже не шутки, надо оповестить Орден Хаоса и…
- Я – Архонт!!! Я и есть ваш Орден! – низким злым шипением отозвалась чародейка и вперила взгляд в испуганного полуэльфа. - Собрать мою личную гвардию! Немедленно! Мы выступаем! А тебя, Драко, - она даже не посмотрела в сторону мужа, - я убедительно прошу остаться здесь. И это не обсуждается.


***


- Поразительно… - процедила Валькери, с высоты холки верного Нашхара обозревая обширное поле с перелесками, расположенное далеко за Запретным лесом. Именно сюда вел резервный путь из Лоно Хара, созданный для того, чтобы оперативно реагировать на вторжение давнего врага.
Всепоглощающая ярость, охватившая ее при знакомстве с издевательски-изысканным слогом Поттера, прошла, оставив вместо себя холодную, как арктический лед ненависть и желание уже не убить наглеца при первой же встрече, а наоборот – оставить в живых, чтобы корчился как раздавленный червяк и молил о смерти. В последнее время Пэнтекуин постоянно ловила себя на мысли, что сопливый мальчишка за поразительно короткое время умудрился стать из досадной занозы в пятке форменным острым шипом, глубоко сидящим чуть ниже поясницы – ни сесть толком, ни лечь. Мятежный Пиро`сар ухитрился не только сбросить ее поводок и намордник и вернуть себе память. Он ныл, жаловался, выказывал недовольство и бросал в лицо своим благодетелям какие-то смешные обвинения. Ввязался не в свою войну, уничтожил ее брата и, как венец всего – осмелился напасть на нее лично!
- Поразительно… - повторила она. – Где только этот мозгляк нашел целую армию?
- И притом, судя по виду, японскую, - добавил снизу бас Нашхара. – В каком саркофаге она хранилась тысячу лет?
Он был прав – перед лонохарским воинством находилась настоящая японская армия феодальных времен.
Впереди стояла почти тысяча пеших воинов, облаченных в серую пластинчатую броню, с катанами, копьями и длинными двуручными мечами-нодати. За ними размещалась более тяжелая пехота, в усиленных латах, открытых шлемах и с вымпелами на бамбуковых шестах, заткнутых сзади за пояс. За ними, вздымая лес длинных оконечностей луков, стояли наготове лучники. А сзади и по бокам растянутой на местности формации перетаптывались на месте три отряда до зубов вооруженной конницы с закованными в темно-красные панцири всадниками в рогатых шлемах и масках демонов вместо забрала.
Вся эта масса воинов числом не менее пяти тысяч не стояла неподвижно, она двигалась, напоминая волнующееся море; самураи бряцали оружием, резко выкрикивали что-то в направлении противника, указывая в их сторону обнаженными клинками, кони ржали, лучники проверяли свое оружие, щелкая тетивами. А позади армии виднелся окруженный своей свитой Поттер.
Силы лонохарцев немного превосходили числом его войско, но дело было даже не в численном превосходстве. Валькери привела с собой практически тот же состав бойцов, что помнил Гарри по обороне Хогвартса. Ровными рядами стояли люди-мечники и копейщики, вооруженные секирами неприятно знакомые Поттеру минотавры, закутанные в черные балахоны скелеты-личи, эльфы с луками и чуть изогнутыми мечами и адские гончие. В воздухе над их головами висело несколько зубастых шарообразных тел бехольдеров, а позади расположилась лонохарская кавалерия. Разномастное и разновооруженное, но при этом невероятно сплоченное войско, проложившее в свое время путь сквозь тысячи Уничтожителей, не оставляло японцам ни единого шанса. Им оставалось лишь храбро погибнуть в бою.
- Приветствую, Поттер! – разнесся по полю звонкий голос Валькери. – Вижу, нашел себе новые игрушки? Только ты сейчас на чужом поле, мальчик, и игры кончились. Сегодня ты от меня не уйдешь. Как насчет путешествия и увлекательной, радушной программы по приему дорогого гостя в самом комфортабельном узилище Лоно Хара?
- Всегда рад погостить у родственницы! – долетел ответ. – Прости, что не желаю здравия, но кривить душой не приучен, это твоя прерогатива, сестрица. Будешь и дальше бесчестить свой род или сперва все же задумаешься, какой пример подаешь солдатам?
- Ты говоришь мне о чести, щенок?!.. – начала было снова закипать Валькери, но тут же одернула себя. Каков змееныш! Прямо-таки фантастический талант выводить ее из равновесия! – Моим воинам не помешает размяться, так что на сей раз ты получишь именно то, что хочешь. Атакуй – я с удовольствием посмотрю, на что способна твоя карнавальная армия.
- К вашим услугам, сестрица!
И Гарри мысленно оскалился - мстительно, недобро. Потом поднял к лицу левую руку и откинул рукав. Стрелки его хронометра отсчитывали последние секунды до шести часов вечера.
- А теперь, господа лонохарцы, сюрприииииз, - насмешливо протянул он, не сводя глаз с наручных часов. И добавил: – Я ведь вполне серьезно отнесся к тому вашему совету, господа близнецы-братья…
- Неужели танковая рота?! – дружно охнули Уизли, но Поттер лишь покачал головой.
- Лучше, мои дорогие фанаты маггловского вооружения, гораздо лучше…
Неожиданно небо за его спиной засияло цепью вспышек, и через шесть открывшихся порталов, пылающих характерно-синим, даймонским огнем, вылетела шестерка штурмовиков «Харриер II GR Mk7» со знаками различия британских королевских ВВС. Возникнув в воздухе в где-то двух-трех и заливая все вокруг ревом турбин, они заложили вираж, на пару секунд синхронно завалившись набок и показав гроздья обтекаемых предметов под крыльями, а потом, занимая ударное построение, с легким снижением устремились к месту готовой вот-вот начаться схватки двух армий.



***

/Двумя неделями ранее/

Пузырьки поднимались со дна кружки с крепким ирландским портером и лениво присоединялись к своим собратьям в медленно таявшей шапке пены. Флайт-лейтенант или, по-сухопутному, капитан Джек Харрис медленно провожал их взглядом, не думая ни о чем. В затуманенной алкоголем голове было пусто, как после взрыва вакуумной бомбы. Впрочем, все чаще приходя в паб «Лиса и забор», он едва ли добивался чего-то другого.
Люди по-разному реагируют на обрушивающиеся на них несчастья. Некоторые начинают судорожно метаться, хватаясь за любую, даже эфемерную возможность исправить ситуацию. Некоторые стоически переносят невзгоды. Некоторые сдаются. Некоторые начинают пить. Некоторые подумывают о самоубийстве.
Тридцатипятилетний Джек Харрис, командир флайт-отряда штурмовиков четвертой эскадрильи первой боевой группы 122-го авиакрыла Королевских ВВС, расквартированных на базе возле городка Коттесмор, находился где-то между предпоследней и последней стадией.
А все начиналось так хорошо – выпуск из летного училища в десятке лучших, распределение в прославленное авиакрыло, ведущее свою славную историю с Первой Мировой войны, полеты, успешная карьера, женитьба на давно любимой подруге детства, дом, семья, достаток. Рождение дочери, папиной дочки, умницы и красавицы…
А потом – крушение, как в самолете с обрезавшими при посадке двигателями.
Внезапный обморок дочери, больница, обследование. Другая больница, куда более серьезная, направление в лондонский детский центр Грейт Ормонд. И пожилой врач с уставшими глазами и словами: «Не теряйте надежды…» И диагнозом – острая лейкемия.
Больницы, палаты, лекарства и терапия, от которой дочь стала похожей на тростинку и потеряла свои роскошные, цвета спелой пшеницы, длинные волосы, предмет гордости и её самой, и родителей. И никакого просвета.
Он проклял все – и судьбу, и свою профессию, и самолеты, и одержимость полетами. Когда-то он слышал, что летчики больше других людей подвержены действию солнечной радиации и, возможно, крошка Кэтлин оказалась обязана своей болезнью именно ему. Жизнь погрузилась в беспросветную мглу. Командир полка, видя состояние Джека, отстранил его от полетов, а потом и вовсе отправил в отпуск. Душевных сил едва хватало, чтобы поддерживать целиком ушедшую в себя жену, которая часами просиживала в палате у дочери, а дома не выпускала из рук ее фотографии и почти перестала спать.
А когда сил терпеть уже не оставалось, он шел в бар и медленно накачивался спиртным до полной потери чувствительности.
«Терапия» уже подходила к середине, когда его привычное одиночество за дальним столиком оказалось нарушено. Обычно бармен, знавший Джека в лицо и бывший в курсе его беды, заранее заворачивал всех, желающих подсесть к в одиночку надирающемуся летчику, но в этот раз, видимо, недоглядел.
- Вы плохо выглядите, сэр, - негромко произнес усевшийся напротив высокий, худощавый, но крепко сбитый парень с черной шевелюрой и в очках-велосипедах. – Не стоит вам столько пить.
Харрис лишь молча зыркнул на него и изрядно отхлебнул из кружки. Сначала портер, потом скотч – лучший рецепт для краткого забвения.
- Спиртное не всесильно, знаете ли, - продолжил парень, глядя на него, нет, не с сочувствием или жалостью, а, скорее, изучающе. И добавил еще тише: – Никто еще не находил помощи на дне бутылки. И она не поможет ни вам, ни вашей дочери.
Кулак изрядно подвыпившего летчика должен был сшибить не в меру разговорчивого сопляка со скамьи и вышвырнуть в проход между столиками, но вместо этого словно врезался в стальную плиту – тот просто подставил под удар ладонь. Резкая боль несколько развеяла хмель, и Джек, отдернув руку и глядя исподлобья, процедил сквозь зубы:
- Проваливай…
Но тот не ушел, наоборот – откинулся на спинку скамьи и так же тихо продолжил:
- Знаете, мистер Харрис, я нахожусь в довольно сложном положении. Так уж случилось, что я в курсе вашей беды. И я хочу, и что куда важнее – могу вам помочь. Однако, что бы я вам сейчас не сказал, вы не поверите ни единому моему слову. Вы уже не верите никому и ни во что. Вы побывали в нескольких больницах, были на приемах у многих врачей, в том числе и у видных светил медицины. В отчаянии вы даже обращались к какой-то знахарке, практикующей якобы древнюю кельтскую медицину. Но даже она сразу признала свое бессилие – и у шарлатанок иногда случаются проблески совести…
А вот я вам помогу. Там, где бессильна современная медицина и всякие шептуньи с заговорами, пригодится кое-что другое.
- И что же? – устало и равнодушно спросил Джек. Сейчас ему хотелось одного – чтобы его оставили в покое.
- Как вам сказать… - парень задумчиво потер подбородок. – Впрочем, о чем это я? Как было сказано, вы все равно сейчас мне не поверите, так что незачем ходить вокруг да около. Я волшебник, сэр. Самый настоящий маг из числа тех, что с самого начала времен живут среди простых людей. Нас мало, меньше трех процентов от всего населения, и именно поэтому мы вынуждены скрываться от вас, создав на Земле свой собственный мир, эдакое зазеркалье, куда нет хода простым людям. И нам подвластны силы, превосходящие самые горячечные фантазии хваленых режиссеров Голливуда.
Поэтому, мистер Харрис, сейчас я кое-что расскажу вам о вашей дочери. Расскажу то, что даже вы, ее отец, о ней пока не знаете.
И, спокойно глядя в глаза, проговорил:
- Она выздоровеет. Причем выздоровеет очень скоро и без видимых на то причин. И даже светила медицины – а уж поверьте, их соберется целая тьма – не смогут объяснить, почему так произошло. Но это произойдет, даже не сомневайтесь.
Она не умрет и даже больше – ваша Кэтлин будет жить и радовать вас, вырастет красавицей, подарит вам кучу внуков и за всю свою жизнь больше не подхватит даже насморк. А жизнь у нее будет долгая… По крайней мере, заметно дольше, чем у обыкновенного человека.
Но это все в будущем, а пока… Просто наберитесь терпения и ждите. Ровно через десять дней я снова приду сюда, в это же самое время. И вот тогда мы поговорим с вами еще раз. И я вас кое о чем попрошу.
Черноволосый парень встал из-за стола, чтобы уйти, но в последний момент словно передумал и шагнул обратно.
- Знаете, сэр, наверное, мне все же стоит оставить вам какой-нибудь небольшой сувенир. Хотя бы для того, чтобы завтра утром вы не проснулись и не решили, что наш разговор действительно был каким-то злым розыгрышем, как вы наверняка сочли поначалу.
Юноша взял со стола одну из опустевших стеклянных пивных кружек, взвесил ее в руке, бросил быстрый взгляд налево, направо и… плавно смял ее в ладонях, как комок сырой глины. Но дальше было еще интереснее – парень сделал пальцами несколько движений, какими обычно сжимают снежок перед тем, как бросить, его ладони слегка засветились изнутри алым, и через пару секунд он аккуратно положил перед летчиком красиво спекшийся стеклянный кубик цвета жженого сахара, в сердцевине которого расширялся и опадал маленький лепесток огня.
Харрис машинально взял его и тут же ощутил, как по руке растеклось мягкое, ласковое тепло.
- Подарите его вашей жене, сэр. Эта штучка успокаивает и дарит хороший сон, а ей сейчас очень не повредит и то, и другое. И – до скорого.
Запахнув темную куртку и набросив на голову капюшон, Гарри вышел из паба, оставив капитана королевских ВВС сидеть за столиком и завороженно таращиться на угнездившийся в его ладонях ласковый, живой огонек.


***


Детская больница Грейт Ормонд, расположенная в глубине лондонского района Блумсбери, понемногу засыпала.
Привычная для крупного лечебного центра упорядоченная суета затихла, дети, лечащиеся амбулаторно или на дневном стационаре, давно ушли сами или вместе с родителями. Последние из лечащего персонала, задержавшиеся на работе, покидали стены больницы и в длинных коридорах медицинских корпусов, освещенных люминесцентными лампами, воцарялась тишина, нет-нет да прерываемая то топотом ног, то смехом или капризным хныканьем юных пациентов, не желающих укладываться спать.
Но коридоры и комнаты пятого корпуса плотной паутиной затягивало беззвучие, в котором в любое время дня и ночи явственно ощущался гнетущий привкус.
Лежащие здесь в индивидуальных палатах дети смеялись редко, а бегали по коридорам и того реже. Все свое время они проводили в ортопедических кроватях, под капельницами, среди паутины проводов, ведущих к приборам, фиксирующим каждый их вздох.
Будущее маленьких пациентов выражалось большей частью в скупых процентах, врачебных фразах «отрицательная динамика», «прогноз неблагоприятный» и лицах родителей, неимоверными усилиями вымучивавших ободряющие улыбки для своих тяжело больных детей.
А сами дети по большей части оказывались куда более стойкими, нежели раздавленные бедой взрослые. Они отчаянно цеплялись за жизнь и не унывали до самого конца, - быть может, доверяли словам родных, твердивших, что всё будет хорошо, а возможно, понимая происходящее лучше них, всей душой, как могут только дети, надеялись на чудо.
Одиннадцатилетняя Кэтлин Харрис тоже не верила, что умрет. И хотя дети – неплохие психологи, способные с полувзгляда, с полужеста увидеть правду за гладкими словами старших, она не допускала даже мысли, что ее скоро не станет. Ни выпавшие волосы, ни высушившая тело худоба и постоянная слабость, ни болезненные процедуры, ни убитые горем мать и отец - ничто не могло сломить надежду на то, что все не может закончиться вот так.
Сама того не зная, она была права.
Притушенные лампы мигнули, дальний конец коридора на мгновение озарила неяркая вспышка света, и запертая изнутри дверь на этаж бесшумно отворилась. В коридор вошли двое, молодой парень и девушка в необычной одежде с каким-то очень объемным, вытянутым тюком на плече. Дежурный врач, что-то читавший при свете настольной лампы, даже не поднял головы, когда неожиданные посетители, не торопясь, проследовали мимо его стола и направились к палатам больных.
Воздух комнаты, расположенной за дверью с номером тридцать пять, был пропитан стойким запахом лекарств и антисептиков. За двойными стеклами окна растекалась ночь, и мерцали огни неспящего города, на стене горел желтоватый ночник. У изголовья кровати, на которой полулежала на приподнятых подушках худенькая девочка, тихонько попискивали приборы.
Один… два… три… семнадцать… двадцать девять… Пытаясь заснуть после вечерней дозы лекарств, маленькая Кэтлин снова и снова пересчитывала знакомые до последней щербинки квадраты на потолке. Лекарства, длинные названия которых она не пыталась запоминать, вызывали горечь во рту, тошноту, головокружение и неприятную сонливость, не желавшую переходить в нормальный сон. Порой от них девочке начинало казаться, что она видит или слышит то, чего на самом деле не было, поэтому, когда дверная ручка повернулась, и в ее палату без единого звука вошел черноволосый молодой человек в круглых очках, она поначалу совсем не удивилась.
И лишь когда одетый в темное парень молча подошел к ее кровати и аккуратно присел на край, девочка поняла, что это вовсе не видение.
- Сюда нельзя в верхней одежде, - шепотом, будто боясь спугнуть не то человека, не то видение, проговорила она. – Доктора говорят, что любая инфекция будет очень опасна…
- Не беспокойся об этом, Кэт, - так же тихо ответил гость. В его ярко-зеленых глазах искрились смешинки, и Кэтлин окончательно успокоилась. Гость – кем бы он ни был – заслуживал доверия. – Скоро тебе не будет страшна никакая инфекция.
- Ты кто? Ты ангел и пришёл забрать меня на небо, как говорила тетя Джейн из соседней палаты? Ее Тима уже забрали, и она сказала, что и за мной прилетят. А мама ее чуть не побила… Или ты волшебник и пришел вылечить меня?
В ответ – улыбка и кивок головой.
- Что, правда?
- Да.
- Как хорошо… А то мне было так жалко маму и папу; я-то всегда знала что не умру, а вот они – нет, и очень переживали и боялись.
- Ты храбрая девочка, молодец… Сейчас ты крепко заснешь, а с утра начнешь выздоравливать. Я обещаю. – Гарри взял в ладонь ее тонкие, почти прозрачные пальцы. - И все у тебя будет хорошо.
И действительно, Кэтлин ощутила, как тяжелая, давящая сонливость от лекарств куда-то испаряется, а вместо нее ее словно окутывает мягкое облако, увлекая в невесомую пуховую перину, так и зовущую зарыться в нее носом и сладко уснуть.
И, уже почти засыпая, она пробормотала:
- А можно… вы поможете… не только мне? Лори, Сьюзен, Билли… они все хорошие… Помогите и им… Пожалуйста…
Дождавшись, когда девочка окончательно уснет и послушав немного ее ровное дыхание, Поттер поднялся и отошел к двери, окидывая палату оценивающим взглядом. Места в ней было не очень много, но эта проблема легко решалась. Если даже обычные маги могли с относительной легкостью манипулировать магией пространства – вспомнить хотя бы палатку, взятую взаймы мистером Уизли на чемпионат мира по квиддичу – то для мага уровня Гарри это было и вовсе просто.
Движение рукой, подкрепленное магическим импульсом – и больничная кровать и медицинское оборудование на стойках плавно сдвинулись к стенам, а сами стены поползли в стороны, увеличивая пространство палаты почти вчетверо.
Потом Гарри развел ладони, вытягивая из них бледно-бирюзовую ленту, и сложил из нее в воздухе нечто вроде обода двухметрового колеса. Секунда – и колесо начало неторопливо вращаться на уровне его глаз. Пальцы мага тем временем быстрыми, точными движениями ткали из воздуха сложные символы и заполняли ими свернувшуюся в кольцо светящуюся ленту. Когда все знаки встали на место, круг, повинуясь новому движению ладони, опустился на пол, продолжая вращение, а Поттер принялся за создание второго. И лишь когда на полу палаты оказались два магических круга, отличных лишь стороной вращения кольца иероглифов, он подошел к спящей девочке.
Медицинские мониторы никак не отреагировали на то, что их датчики отсоединили от хрупкого тельца, продолжая вырисовывать зеленую гребенку кардиоритма и данные пульса и давления, не поднимали тревожного писка, не посылали сигнал дежурному врачу. Все было тихо, лишь когда Гарри отсоединил кислородную трубочку, подходящую к носу Кэтлин, та прерывисто вздохнула, а затем вновь спокойно засопела.
Положив аккуратно укутанную в одеяло девочку в центр одного круга, Поттер негромко произнес:
- Рен, заноси нашего… - легкий смешок, - почетного донора.
И так же беззвучно в палату вошла девушка, безо всякого напряжения таща одной рукой человека на голову выше себя и в полтора раза толще. Одетый в неброскую одежду, плотный моложавый мужчина был связан по рукам и ногам заклинанием «Инкарцеро» и находился в полном беспамятстве. Не особо церемонясь, девушка опустила его на пол и расположила таким образом, чтобы мужчина целиком поместился внутри второго круга с мерно вспыхивающими и вращающимися символами.
Для задуманного все было готово.
Планируя оказать помощь нужному ему летчику, Гарри отлично понимал, что маг-целитель из него неважный. Остановить кровь, сделать перевязку или вылечить насморк или грипп – все это он мог, но более серьезные болезни были для него темным лесом. А уж такие, как тяжелая форма лейкемии…
Однако данный факт его ничуть не смущал: искусство Киар-Бет и здесь шло несколько иными путями, нежели привычная лечебная магия. В этом смысле она определенным образом напоминала восточную медицину, с ее разительным отличием от медицины западной, в которой медики всегда лечили конкретную болезнь, тогда как на Востоке врачеватели всегда лечили конкретного больного.
Поттер и не думал исцелять сам смертельный недуг Кэтлин Харрис. Он даже не знал о нем ничего, кроме того, что он как-то разрушает кроветворную систему организма. Гарри просто собирался дать истощенному телу девочки настолько мощную жизненную подпитку, чтобы оно само смогло справиться с пожирающей его болезнью.
Но для этого способа лечения, являющегося, по сути, микроскопическим подобием даймонского ритуала «Таэн-Наэ», нужен был источник жизненной энергии, который легко нашелся в маггловском подобии Лютного переулка - лондонском районе Сохо. Получасовой вечерний моцион по злачным местам под руку с Рен и несколько заклинаний «Конфундус» быстро вывели Гарри на тамошних продавцов белого порошка. Первые два его не устроили: один явно был конченным поклонником своего же товара, другой, не являясь наркоманом, был болезненно тощ и явно нездоров. А вот третий… Этот сытый и упитанный тип, судя по всему, следил за весом, регулярно ходил в спортзал, заботился о своем здоровье и даже не курил. Здоровый образ жизни и сыграл с подонком дурную шутку – последнее, что он увидел в своей никчемной жизни, была довольная ухмылка Поттера и вспышка оглушающего заклятия.
Получив нужный «ингредиент», Гарри вместе с Рен без труда проник в маггловский госпиталь, где и намеревался «поиграть в доктора», пусть даже весьма своеобразным способом.
С ладони Гарри взлетел клубочек фиолетового огня, поднялся, расположившись точно по центру между двумя магическими кругами, и выстрелил четырьмя лучами, упершимися в пол по сторонам от них, образовав подобие каркаса пирамиды, пропорциями повторявшего Эрц-Хаор и заключившего внутри себя двух человек, одному из которых предстояло отдать свою жизнь на благо другому.
- Ну что ж, приступим, - пробормотал Гарри, запуская магическую цепь.
В воздухе, перебив ароматы медикаментов, резко запахло озоном, откуда-то возник негромкий, но низкий, наплывающий волнами звук, и круг, в котором лежал мужчина, вспыхнул ослепительной синевой. Тонкие нити света устремились вверх, с шипением сплетаясь над неподвижным телом в конус, а его хвост, изогнувшись дугой, опустился на девочку, поменяв цвет на желто-оранжевый и распустившись подобно громадному, пульсирующему в такт звуку цветку. И через считанные мгновения по связавшей двух людей пуповине заскользила полупрозрачная, жемчужная, едва видимая нить.
У Поттера слегка расширились глаза, и он невольно облизнул пересохшие губы, вспомнив, где уже видел нечто подобное. Третий год обучения в Хогвартсе, когда они с Сириусом погибали в Запретном лесу под натиском дементоров. Уже лежа на земле без сил, он видел, как проклятые твари, склоняясь над крестным, вытягивали из него тонкие лоскуты жизни.
И тут было то же самое. Но созданная им магическая структура не выхватывала жизнь по крошке – она безжалостно выдавливала, выдаивала ее всю, без остатка. Жемчужная нить превратилась в ручей, наркоторговец, оставаясь в беспамятстве, захрипел, дернулся, закатывая незрячие зрачки под лоб и прямо на глазах начал иссыхать, словно проживая отпущенные ему годы жизни за какие-то мгновенья. Поседели и выпали волосы, ввалились щеки, стала коричневой и потрескалась кожа, тело, еще две минуты назад крепкое и сильное, истаивало, как кусок льда в кипятке. А на другой стороне в Кэтлин в то же время вливался настоящий жемчужный дождь, несущий избавление от боли и смерти.
Ещё через несколько секунд все было кончено. Светящаяся пирамида погасла, магические круги растеклись по полу и исчезли. На полу палаты остались лишь глубоко спящая девочка и иссохшая, скрюченная мумия в ставшей несоразмерной ей одежде.
Взмахом волшебной палочки избавившись от жалких останков, Гарри наклонился над исцеленной. Она оставалась по-прежнему худа и безволоса, но кожа утратила восковую бледность, на щеках проступил румянец, и дышала девочка так ровно и глубоко, что даже далекий от медицины Поттер понял: ритуал прошел как надо.
Приведя в порядок палату и уложив пациентку обратно на кровать, Гарри с Рен направились к выходу. Но у самой двери парень неожиданно остановился.
- Знаешь, я подумал… Насчет просьбы этой девочки. Вся процедура вместе с отловом донора заняла у нас от силы полчаса. А ночь ведь еще только начинается… И в Сохо наверняка полно пригодного материала… Что скажешь, Рен?
- Мой ответ ты знаешь, Гарри. Кроме того, если этой ночью исцелится только она одна, местные лекари вряд ли сразу ее отпустят. Они непременно захотят узнать причины непонятного для них чуда. Но если несколько неизлечимо больных детей к утру окажутся здоровыми…
- Отлично, - и Гарри привлек к себе девушку, целуя ее в лоб. – Молодец. Я об этом даже не подумал. Тогда чего же мы ждем?.. И кстати, я, кажется, уже знаю, чем займусь после нашей «маленькой победоносной войны» - помимо всего прочего. Найти в этой больнице пару-тройку врачей, преданных своему делу настолько, что они не побоятся обменивать жизни подонков на спасение детей, думаю, труда не составит. А определенные комбинации Киар-Бет можно привязать к некоторым артефактам, чтобы ими могли пользоваться и не-маги…

Предыдущая главаСледующая глава