Глава 12

Джордж Уизли сидел на подоконнике своего кабинета и смотрел на облака. Это было маленькое убежище от суеты. Спущенные до пола портьеры скрывали его от всех любопытных, что норовили заглянуть в приоткрытую дверь. Его предмет имел успех у студентов всех факультетов. Шутки и постоянный хохот на Защите от Темных сил были обычным делом. Даже борьба с боггартом, вселяющим ужас в отважных гриффиндорцев, воплощаясь в самый страшный кошмар человека, столкнувшегося с ним, была не такой напряженной, благодаря умению Джорджа все обратить в красочное представление и блистательное шоу.
Он только что пришел из Большого Зала, где Профессор Спраут обсуждала с мисс Браун последние сплетни. Лаванда, не стесняясь, строила ему глазки и вела себя крайне вызывающе. Да, она была симпатичной, но не вызывала у Джорджа никаких чувств, кроме раздражения и неловкости. И она напоминала о Роне. Самый младший из братьев Уизли, такой несуразный в детстве, часто подвергался издевательствам от него и Фреда. И отношения с прилипалой-Браун были поводом для многих шуточек.
Он вспомнил,гп как Рональд трясся от ярости и становился похожим на гриффиндорский герб - пунцовое лицо и золотые волосы, когда сгибающийся от хохота Фред говорил вздрагивающему от икоты, смешанной с хрюкающим смехом, Джорджу, что Бон-Бончик явно не удовлетворяет Лав-Лав, раз она кидается на него даже в Большом зале при честном народе. Улыбнулся.
Уизли был твердо уверен, что Браун липнет к нему лишь потому, что он похож на брата.
Он готов был отдать все на свете, лишь бы малыш Ронни оказался жив.
"Гермиона - молодец! Она верит. Все семь лет верит. А я просто надеюсь. Что могло с ним произойти за это время? Все что угодно. Это слишком большой срок. У малютки Джинни уже трое детей, у Билла и Флер - двое. Мерлин, даже у зануды-Перси есть ребенок! Слышишь, братец Фред?"
Оставаясь на едине со своими мыслями, он часто обращался к покойному брату. Джордж предпочитал думать, что он где-то существует, живет. Эта внутренняя связь, свойственная близнецам, не оборвалась. И порой, задавая вопросы в тишину, Джордж, буквально кожей чувствовал, где искать ответ, будто подталкиваемый неведомой силой. Он был уверен, что это Фред. Что они, как одно целое, как продолжение друг друга продолжают существовать. Только, по мнению Джорджа, в разных измерениях.
В окно с порывом ветра ворвалась большая сова. Она запуталась в тяжелых шторах и, побившись о них, села рядом и возмущенно щелкнула клювом.
Уизли отвязал письмо и развернув, присвистнул.
- Сколько лет, сколько зим! Так-так, с чего бы это Энджи решила мне написать?- углубляясь в чтение пробормотал он.
Мисс Анджелина Джонсон, являясь полномочным представителем Британского Комитета по Квиддичу, сообщала, что к началу сезона прибудет в Хогвартс для поиска подающих надежду игроков сборную Великобритании. В конце письма стоял Постскриптум:
"Джорджи, сыграешь со мной, как в старые добрые времена? Целую, Энджи"
"Зачем она так подписалась, как будто мы с ней еще вместе?" - недоумевал он.
Джорджи и Энджи, так они называли друг друга, когда встречались на шестом курсе. Он был без памяти влюблен, за что постоянно получал от Фреда огромные порции шуток и прибауток. После смерти брата он замкнулся в себе и не хотел подпускать никого слишком близко. Анджелина просто тихо и незаметно исчезла из его жизни, оставив в его душе тень сожаления.
Ее письмо и обещание встречи, и эта её приписка в конце, взволновали его настолько, что он сам не ожидал от себя такой реакции.
Спрыгнув с подоконника, он подбежал к столу и, порывшись в поисках пригодного пергамента, сел писать короткий ответ:
"Я жду тебя, Энджи.
Целую, твой Джорджи"
Потом он зачеркнул слово "твой". Подумав, он взял другой лист и написал заново те же строчки. Он ее действительно ждал.

- Что это за место?- спросил Драко, оглядываясь. Они стояли на высоком берегу реки.
- Это мое тайное убежище. В детстве я часто приходила сюда. Недалеко отсюда дом моих родителей, - ее лицо стало невыносимо грустным. Невыносимо для Драко. И он с большим трудом сдерживал себя, чтобы не броситься утешать ее. Сложив руки за спиной, он сцепил пальцы.
Гнрмиона достала из своей бездонной сумочки платок и трансфигурировала его в большой плед.
- Помоги расстелить, - обратилась она к задумчиво стоящему возле воды Драко.
- Да, конечно, - опомнился он.
Когда с пледом было покончено , он осторожно присел на краешек. Гермиона, хоть и хотела растянуться на все покрывало, так как делала это с мальчишками, тоже скованно села неподалеку и обняла колени.
- Расскажи, что стало с твоими родителями, - нарушил молчание Малфой.
- Рассказывать особо нечего. Перед тем, как ... - она замолчала, напряженно подбирая слова, ведь они так и не рассказали никому о крестражах, - ... уйти в подполье с Гарри и Роном, я наложила на них Обливиэйт и внушила, что они должны уехать. В Австралию. Теперь они живут там и не помнят обо мне.
- И ты не пыталась...
- Нет, - перебила Уизли, - я не хочу, чтобы они всю свою оставшуюся жизнь провели в Мунго, как подопытные кролики! Магглы в госпитале. Нонсенс!
- А ты не искала в книгах?
Гермиона вскочила.
- Ты думаешь, что я не пыталась их вернуть? - закричала она, - я перерыла все книги в известных мне магических библиотеках. Гарри для меня выписал пропуск в Министерскую , Профессор МакГонаголл дала доступ в Хогвартс, я даже в доме Блеков все изучила на эту тему. Есть шанс вернуть память магу, но не магглу, - тихо закончила она и опустилась рядом с Драко.
Он с трудом преодолел желание обнять ее, такую хрупкую и ранимую, и бесконечно одинокую в своем горе. Все они во время войны что-то потеряли...
- А твои? Расскажи о них, пожалуйста, - почти шепотом попросила она.
- Люциус не смог простить себе того, что поставил свою семью в такое опасное положение. Он пережил несколько тяжелых инсультов и теперь прикован к постели. Нарцисса сама ухаживает за ним. Не подпускает даже домовиков. Мне трудно думать и говорить об этом.
Он как-то сгорбился и тяжело вздохнул. Гермиона положила руку ему на плечо и тихонько сжала. Он вздрогнул от ее прикосновения и с благодарностью посмотрел ей в глаза.
Они долго просидели так в полной тишине, наблюдая за падающими в воду золотыми листьями. Ласковые волны подхватывали желтые кораблики и уносили дальше по течению. Он теребил тоненькую травинку. Она перебирала полевые цветы под ногами.
- Драко..., - немного охрипшим от долгого молчания голосом позвала она.
- Ммм?
- Я должна извиниться перед тобой.
- Ты из-за дневника? Не нужно, Гермиона. Я много думал об этом и решил, что даже рад.
Я бы никогда не посмел признаться тебе в том, что чувствую. Никогда, понимаешь? - он посмотрел на нее полным горечи взглядом, - после всего, что я сделал...
- Драко, я...
- Ты не знаешь, что теперь с этим делать. Я чувствую. Но прошу тебя, не нужно меня жалеть! Я не вынесу. Лучше ненавидь!
- Я никогда не испытывала ненависти к тебе. И сейчас тем более. А жалости достойны лишь слабые. Но ты сильный. Очень. Скажи, ты можешь принять мою дружбу? Я понимаю, что это не то, чего бы тебе хотелось. Но это все, что я могу предложить тебе. Сейчас.
Этим последним словом она невольно дала ему надежду. Он улыбнулся.
- Я принимаю твою дружбу, Гермиона. Это, пожалуй, то, что необходимо нам обоим. Сейчас.
Она улыбнулась в ответ.
- Пошли, я покажу тебе дом, вдруг заявила она.
- Настоящий маггловский дом? Это, вероятно, самый захватывающий аттракцион, что я знаю... Пошли! - он подал ей руку, подняв с земли и задержал ее пальцы в своих немного дольше, чем полагалось...
Неторопливым прогулочным шагом они двинулись по тоненькой тропинке от берега реки в глубь парка.

Предыдущая главаСледующая глава