Глава 16

Пятничный вечер Северус Снейп собирался провести вне стен Хогвартса. Еще днем он получил сову от Малфоев с приглашением на ужин в их родовое поместье, и, зная привычки Люциуса, понимал, что тихим вечером в кругу семьи дело не ограничится. Наверняка за ужином последует беседа о делах, связанных с Фондом, а завершится все мероприятие приятным времяпрепровождением за пределами Малфой-мэнора. Вернуться в Хогвартс раньше, чем в воскресенье, вряд ли получится.

Снейп теперь редко отказывался от возможности хорошо провести время в женском обществе. То, что представительницы противоположного пола стали проявлять к нему интерес, поначалу немало удивляло зельевара: он никогда не питал иллюзий по поводу своего внешнего вида и не считал нужным проявлять любезность в общении. В юности, будучи противен самому себе, он изнывал от желания и безответной любви, но даже в самых смелых мечтах не мог представить девушку своих грез рядом с собой.

Образ Лили, беззаботно смеющейся в объятиях Поттера, стал тогда самым страшным его проклятием: даже унижения, которым его подвергали Мародеры, были ничем по сравнению с ее смехом. Как будто и не было ЕГО, страдающего, умирающего каждый раз, когда она просто проходит мимо, и возрождающегося от одного ее безразличного взгляда …

Сотни, тысячи раз он пытался представить себе, что было бы, если б страшное слово, навсегда перечеркнувшее призрачную возможность его счастья, не сорвалось тогда с языка, если бы в тот момент он сумел совладать со своим гневом, яростью, обидой, разочарованием…

Снейп знал ответ. И ответ этот был настолько жесток, что он раз и навсегда запретил себе задавать этот вопрос. Северус учился справляться со своими чувствами: сначала просто сдерживать, затем – контролировать и душить в корне. Только ненависти и злобе было дозволено властвовать в его душе – они помогали держаться, двигаться к цели и не сдаваться раньше времени.

Эта способность – убивать в себе любые эмоции – очень пригодилась ему впоследствии. Нет, он, конечно, позволял себе вспышки ярости, злобные выпады и ремарки, полные сарказма. Но все эти чувства абсолютно не задевали его душу, существуя только для того, чтобы не дать черному, беспросветному чувству безразличной обреченности вырваться наружу. Он, ненавидевший и презиравший такую вещь, как светлые чувства, отказывал себе даже в такой малости, как надежда. И только Дамблдор угадал его величайшую слабость и сумел превратить ее в великую силу.

В какой-то момент его существования чувств совсем не осталось – ненависть и злоба перестали быть жизненно необходимыми, и Снейп остался с удручающей пустотой внутри и навязанной необходимостью продолжать ЖИТЬ в мире, где не нужно было ежедневно ВЫЖИВАТЬ.

Тьму кошмаров своего прошлого Северус Снейп победил самостоятельно. И теперь, когда воспоминания перестали быть одной сплошной незаживающей раной, кровоточащие рубцы от зубов Нагини казались единственной «зарубкой на память», с которой бывший Упивающийся не спешил расставаться. Его настолько испугала пустота, оставшаяся в сердце на том месте, где до этого большую часть его жизни безраздельно властвовал образ Лили, что поначалу он решил, что сошел с ума. Боль от прошлого перестала причинять мучения. И жизнь потеряла всякий смысл.

Заново учиться жить не хотелось, но пришлось. Снейп не раз поминал недобрым словом Дамблдора с его Даром Жизни. Неизвестно, чего именно ожидал от него сам директор и все остальные, но первое время Мастеру Зелий доставляло неимоверное удовольствие во всей красе демонстрировать свой гадкий характер.

Выживать, приспосабливаясь к самой ужасающей из возможных реальностей, он умел великолепно. Однако жить тогда, когда окружающие ожидают от тебя проявления каких-то чувств, которых у тебя нет и не было, и пытаются найти в тебе то, чем ты никогда не являлся, было непросто. За его природной угрюмостью теперь видели благородную печаль, злобность и сарказм объясняли трагедией первой любви. То, что Герой Войны Северус Тобиас Снейп ДЕЙСТВИТЕЛЬНО любил одиночество и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО презирал подавляющее большинство людей, не прощая им даже самых безобидных слабостей, никто понимать не хотел. Даже те, кто действительно хорошо его знал – НАСТОЯЩЕГО его, и с хорошей, и с плохой стороны.

Нет, конечно, были вещи и воспоминания, с которыми он расстался без сожаления: использовал сначала думосбор, потом комбинацию зелий собственного изобретения. Ненависти больше не было, и тьма внутри больше не мучила, а вот злость осталась. Снейпу казалось, что пустоту, образовавшуюся в его душе, естественным образом заполнит какое-нибудь новое чувство или побуждение – что-то, что придаст смысл его дальнейшей жизни. Что-то такое, что раньше казалось ненужным, мешающим, или наоборот – роскошью, которую он не мог себе позволить.

Но ничего не происходило.

Сначала он вернулся к любимому делу и стал посвящать совершенствованию мастерства зельевара все свое время. Он снова спасал чьи-то жизни, и удивлялся, насколько мало это его трогает.

Позволив себе, наконец, открыто отвечать на интерес противоположного пола, Снейп не был разочарован: среди женщин, осчастлививших его своим расположением, попадались весьма достойные особы. Однако они быстро начинали чувствовать его снисходительность и отстраненность, предпринимали глупые попытки привязать его к себе, добиться каких-то клятв, пробудить в нем романтические чувства. Чем больше Северус узнавал женщин, тем больше убеждался, что одинокое существование для него будет гораздо менее обременительным, чем семейная жизнь, о которой иногда намекала ему Нарцисса.

Эта женщина, считавшая своим долгом устроить личную жизнь человека, избавившего ее сына от необходимости становиться убийцей, периодически знакомила Снейпа с какими-то, явно не случайно выбранными одинокими особами детородного возраста. Ее наивные попытки заставляли зельевара посмеиваться: столь откровенно предлагаемые ему дамы исключительно благородных магических кровей когда-то готовы были утопить его, неопрятного полукровку, в своем презрении. Теперь Мастер Зелий не отказывался от их внимания, но, не считая необходимым притворяться, откровенно давал понять, что просто пользуется представившейся возможностью. Его искренность оценили не все.

В конце концов, он выбрал менее обременительный способ утоления своих желаний – случайное знакомство с Кармен во время одного из вечеров в компании Люциуса стало для Снейпа очередным подарком судьбы. Эта женщина была ненавязчива, обладала спокойной мудростью и по одному взгляду умела предугадать его желания. Мнительность Снейпа несколько раз заставляла его незаметно заглядывать в мысли своей любовницы, но там не было ничего, способного его оттолкнуть: ни любви, ни жалости, ни надежды на более серьезные отношения. Некоторое время спустя он понял, что слишком много времени проводит в обществе Кармен и без сожаления ограничил частоту их встреч.

И сейчас, собираясь, в Малфой-мэнор, Северус лениво размышлял о том, какой сюрприз приготовили Люциус или Нарцисса на этот раз. В любом случае, будет неплохо отдохнуть от этого безумия – а в том, что в субботу в Хогвартсе будет неспокойно, он не сомневался.

Снейп ухмыльнулся.

Он лично расставил ловушки в коридорах Подземелий после того, как во время занятий с Гриффиндором увидел в наглых глазенках одного из второкурсников, какую «диверсию» они планируют осуществить против ненавистных «змеев». Можно не сомневаться, МакГонагалл и Уизли будут весьма заняты, разыскивая своих «боевых котят», которых случайным образом разбросает по укромным уголкам замка, и пытаясь освободить их из силков. Ничего, пусть побегают – надо лучше следить за своими студентами!

Старост Слизерина декан лично проинструктировал не поднимать лишнего шума, если проход в гостиную факультета все-таки окажется заблокированным, и воспользоваться настроенным специально для этого случая камином. Проблем быть не должно.

Оставалась Грейнджер.

Зельевар нарочно не очистил котлы после занятий Равенкло и Слизерина: веселое времяпрепровождение мисс Всезнайке обеспечено. Вряд ли это сможет умерить ее воистину гриффиндорский пыл в том, что касается стремления навязать ему свое общество в качестве ученицы. Но боль в руках и шее девчонке обеспечена, что вкупе с унизительностью самой ситуации наглядно продемонстрирует: пока ей самое место в роли подмастерья, выполняющего грязную работу. Пока ЕМУ не будет угодно решить иначе. И так до тех пор, пока из ее лохматой головы не выветрится вся дурь.

Оставив в классе зельеварения голосовую инструкцию для гриффиндорки, он не удержался и добавил ехидную ремарку. Затем наложил следящие чары на все помещение, вернулся в свою комнату, переоделся и направился к камину. Однако глухой хлопок заставил его обернуться.

- Хозяин… Прибыть много ящиков. Винки не пускать, пока хозяин не проверить.

Снейп кивнул эльфийке, безрассудно преданной ему с тех пор, как он когда-то рассказал ей об обстоятельствах смерти Добби и даже перенес ее на могилу Свободного Эльфа. В то время – время его кошмарного директорства и всепожирающей ненависти – этот поступок был единственным открытым проявлением человечности, которое он смог себе позволить. И Винки это оценила.

- Очень хорошо. Ступай в лабораторию, все материалы – туда же.

Дождавшись, пока эльфийка исчезнет, Северус скинул мантию и отправился следом в лабораторию. Прежде чем он допустит туда беспардонную гриффиндорку, следовало кое-что убрать подальше от ее любопытного носа.

Предыдущая главаСледующая глава