Глава 20 Сколько черепаху не корми, у танка броня крепче!

Блейз еле успевал бежать на Панси, которая в этот момент больше, чем когда-либо напоминала римскую фурию, жаждущую крови. «Мда. Попал ты, Малфой… — подумал Блейз. — Влип просто по самые ноздри». Забини, чертыхнувшись, перемахнул сразу через несколько ступенек, но даже этот стратегический ход не помог ему — темно-зеленая мантия Паркинсон мелькнула уже за углом. А Блейз вдруг понял… Понял, что так искренне и счастливо Драко не смеялся уже давно. И дело было не в анекдотах, а в … Грейнджер?! Слизеринец скептически усмехнулся. Хотя, а почему бы и не Грейнджер? «Эх, Малфой, спасу я твою наглую белую рожу!..» — Забини внезапно изогнул ногу и упал.
— А-а-а! Ой…
Панси обеспокоено обернулась и, к своему неудовольствию, обнаружила сокурсника, распластавшегося на полу.
— Нога… — простонал Блейз, закатывая глаза.
— Какого лысого боггарта, Забини, не нашел другого случая?! — Прошипела девушка, разрываясь между необходимостью надавать Малфою по тыкве и помочь Блейзу. Парень, угадав ее колебания, простонал еще раз. Маневр удался, Панси решилась и наколдовала носилки. — Поехали в лазарет, так и быть. Казнь Малфоя немного откладывается.
Девушка отвернулась и не увидела, как мнимый больной победно улыбнулся сам себе.

Через полчаса.
Блейз, благодаря природной изворотливости выбрался из больничного крыла и брел по коридору, слегка похрамывая для конспирации. Навстречу ему шел неожиданно мечтательный Малфой.
— Ба! — Блейз улыбнулся. — Явление Драко народу! Неужели Поттер убил себя об стену, ты сияешь как новый галеон!
— Нуу… — Протянул Драко, рассматривая перстень на руке. — Кроме неприятностей Поттера, Забини, у меня есть и другие радости жизни…
— Да-да, видели мы твои радости, Малфой! — Блейз, забыв про хромоту, прижал Драко к стенке и зашипел, — Я не знаю что ты сейчас будешь врать Паркинсон, мой милый друг, но ты уж подключи фантазию, слышишь! Слишком уж неожиданная у тебя компания сегодня была!
Драко аккуратно отцепил от себя Блейза.
— Это мое и только мое дело, Забини. Ни тебя, ни Паркинсон это не касается. Усек?
Блейз вздохнул.
— Мне, вот мне, да, мне? Мне глубочайшим образом параллельно, с кем ты там мутишь, зачем ты там мутишь и чем это безобразие закончится. Но я сомневаюсь, что Панси разделяет мою позицию. Поэтому Драко, попытайся хоть раз в жизни не быть такой скотиной и внемли моему совету. Если ты не придумаешь сейчас же правдоподобное вранье, все, что от тебя останется я смогу положить в спичечный коробок.
— Ты преувеличиваешь. — Бросил Драко напоследок и, гордо вскинув подбородок, зашагал в сторону гостиной Слизерина.
— Раз… два… и три! — Медленно начал считать Блейз.
— МАЛФОЙ!!! — Из-за толстых стен раздался женский крик.
— Браво, Блейз. — Темноволосый слизеринец улыбнулся и пошел на поиски спичечного коробка.

Большой Зал. Ужин.
Седьмой курс, привычно поглощавший гречку с бледной котлетой, был доволен. Так бывает доволен человек, попавший в неприятность, но узнавший, что у его соседа неприятностей гораздо больше. Вояки-семикурсники кидали многозначительные взгляды на побелевших шестикурсников, которым завтра предстоял призыв в армию. Рыжий парень из Слизерина еще не знал, что по некой договоренности ему предстоит мыть туалеты, но так как хорошей интуицией на такие вещи всегда отличался змеиный факультет, шестикурсник нервно сглотнул.
В этот вечер беззаботные шестнадцатилетние парни и девушки впервые задумались о бренности бытия.

— Колин, а ну стоять! — Опешившего Колина Криви поймал за мантию Симус Финниган. — Ты идешь со мной.
Жестокую шутку сыграла с шестикурсником его любовь к искусству: просмотренный Колином неделю назад фильм ужасов начинался точно также.
«Сейчас он выберет самый темный коридор…»
— Поворачиваем! Эй, не отставай!
«МАМА! Ну а вдруг меня кто-то ждет? Меня же будут искать! Он должен спросить…»
— Ты сейчас никуда не спешишь? Колин, что с тобой?
Шестикурсник, глаза которого напоминали блюдца, медленно попятился.
— Эй! — Симус второй раз поймал убегающего Колина за подол мантии. — Не пойму, ты съел сегодня что-то не то или что вообще с тобой происходит?
Старший брат главного ди-джея Хогвартса дрожал как осиновый лист.
— Ненормальный какой-то… — Пробубнил Симус, все еще держа мантию Колина в руке. — Мне нужно чтобы ты меня сфотографировал, идиот!
— Точ-чно? Просто сф-фотографировать теб-бя?
— Не-а. — Симус улыбнулся. — Сфотографировать строго в определенном месте. Пойдем, покажу…

Через 15 минут. Коридор на втором этаже.
В конце коридора группа семикурсников собралась в круг и что-то увлеченно рассматривала. Попытка пробиться через толпу людей и посмотреть, чего же все тут собрались, не представлялась возможной.
— Вау! — Послышалось из центра круга.
— Симус, ну ты даешь!
— Круто!
— Тоже так хочу!
В середине толпы стоял Симус Финниган с фотографией в руке. На ней был запечатлен он же, с радостной миной высовывающийся из водопроводного люка в каске танкиста.
— Во! Бабушке пошлю. — С нежностью в голосе произнес парень. — Она всегда мечтала, чтобы я был танкистом как дед.
— Ха! Тебе еще осталось подпалить края фотографии и написать «Дорогая бабушка! Пишу тебе из горящего танка!..» — Захохотал Дин Томас, вскоре поддержанный остальными семикурсниками, в том числе самим «танкистом» Симусом.
Так начался бум фотографирования.
Рон Уизли вскоре убегал от разъяренной Панси Паркинсон. Просто за несколько мгновений до этого, Рон, увидев, как Панси фотографируется сначала с Забини, потом с Ноттом, не удержался и стал дергать Гермиону за рукав с криком «Мама, я тоже хочу сфотографироваться с обезьянкой!» Остальные участники этого конфликта, в том числе Гермиона, согнулись пополам от хохота.

Вечер. Гостиная Гриффиндора.
— Итак, я поздравляю вас с окончанием первой недели армейского режима. — МакГонагалл сухо прокашлялась. — И хочу сообщить, что по итогам этой недели наша рота должна выпустить Боевой Листок. Подробности узнаете у сержанта Грейнджер. — Сказав это, майор удалилась.
— Не было несчастья… Рассказывай, Гермиона…

Через 15 минут.
Картина, предстающая перед глазами каждого вошедшего в гостиную Гриффиндора очень напоминала картину Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану»: в центре с пером в руках сидела Гермиона, а над ней нависала толпа хохочущих однокурсников.
— Гермиона! Вот, я знаю! Пиши в раздел «Юмор»! — Внезапно озарило Дина Томаса.
— Ну?
— Сейчас… — на лице гриффиндорца отразилась мучительная мозговая деятельность, — Слушайте! Знаете ли вы, что девяносто восемь процентов солдат хотят попасть на гражданку, а только два процента на гражданина?
— Дэннис, это пошло! — Гермиона улыбнулась и, немного поколебавшись, все же взялась за перо.
— О! Еще можно написать факт для общего развития! — Невилл протолкнулся поближе к «генеральному писарю». — Напиши что самое раздражающее животное — это хомячок, бегающий по стеклу в пенопластовых тапочках!
— Невилл! — Гермиона бросила перо и захохотала, уткнувшись в руку.
— А еще можно написать, что…
— Стоп! Мы серьезное что-то писать будем?
— Эмм…
— Понятно… Так что так у тебя, Гарри?..

Гостиная Слизерина. Вечер.
— Малфой! — Нотт влетел в гостиную и потревожил покой сержанта. — Малфой, ну ты ведь тут среди нас типа главный, да?
Драко лениво приподнялся на локте.
— Ну?
— И должен в армейских прибамбасах разбираться, так? Ну так вот, объясни мне пожалуйста, что такое ЛПЗК-25!
— Нотт, нам это тысячу раз уже говорили, идиота кусок! Это летательно противозащитный комплект.
— Хорошая попытка. — Теодор усмехнулся. — Знаете, что это на самом деле? Это Лопата Покрашенная Зелёной Краской 25 см! Я прочитал на ящике с сапёрскими лопатами!
Малфой, пребывающий в состоянии легкого выпадения в осадок, пробормотал что-то про странное строение мозга русских и их армейский уклад.

Предыдущая главаСледующая глава