Глава Тринадцатая, где я узнаю чем отважный лев отличается от скользкой змеи

— … а кабинет ты видел? Подземелья! Кошмар… Полная антисанитария… Вот когда я был в университете… — голос Пата принял мечтательную интонацию.
— Какого ты там делал? — лениво удивился я, жмурясь на осеннее солнышко.
Мы сидели на берегу озера, наслаждаясь не по-осеннему тёплой солнечной погодой.
— Да ходил к знакомому парню, он там учится… Ну так вот там я понимаю — лаборатория! Реактивы, микроскопы… Всё чисто, стерильно…
— Ты кухню тёти Петунии не видел. Вот там действительно стерильно!
— Поттер, хватить меня перебивать, — недовольно пробурчал Пат.
— Да ты забодал меня уже! У тебя, кстати, лучше всех получается.
— Это генетическое. Наследуется вместе с носом.
Уже две недели прошло с тех пор, как мы приступили к занятиям в Хогвартсе, и на Зельях Пат хоть и не показывал себя с лучшей стороны своего непростого характера, но результаты его работы неожиданно превосходили всех. Гермиона пыхтела над котлом, но даже с её мозгами (а они всё-таки у неё ого-го какие!) было непросто; Малфой, больше времени тративший на язвительные оговорочки, особо не преуспевал ни в этом деле, ни в зельях; мой процент успехов и неудач был примерно шестьдесят к сорока (а я за эту пару недель, кажется, вызубрил учебники по Зельеварению за все пять курсов).
А Патрик Рэндом, не утруждая себя чрезвычайными усилиями, готовил всё, что надо, вызывая одобрительные ухмылки своего папаши и, кажется, интересуя его всё больше с каждым занятием. Притом что Пат умудрялся сохранять весь урок такое выражение лица, которое говорило яснее ясного, что всё, что он сейчас делает, ему глубоко омерзительно и противоречит всем его жизненным принципам.
А сейчас, как и всегда после общения со своим папашей и его котлами, Пат много и в подробностях критиковал Зелья. Достало жутко.
На нас как всегда глазели. Дружба гриффиндорца и слизеринца в этих стенах была настолько в новинку, что являлась бесконечной темой для разговоров, пересудов, усмешек и т. д. и т. п. А уж если гриффидорец — сам Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, юный бунтарь с опасными наклонностями поджигателя учебных заведений, а слизеринец — Пат Рэндом, который не боится профессора Снейпа (а это значило то же самое, что вообще ничего и никого не бояться), и благодаря которому за две недели со Слизерина сняли уже пятьдесят баллов (за курение, за использование нецензурного лексикона, за пребывание вне спальни после отбоя, за шум в библиотеке, ещё за что-то)…
У наших с Патом разговоров тоже были неиссякаемые темы. Их было три штуки.
Первое — Зелья. Тут Пат всегда кривил лицо и выкладывал всё, что он думает об этом предмете и о преподавателе. Тут же был переход на вторую тему — Северус Снейп.
В первый же день после Превращений мы пошли в гости к Люпину. Рем не успел поздороваться, как Пат с порога выпалил:
— Скажи мне честно, Рем, неужели на вашем курсе не было адекватных симпатичных парней?
Рем начал улыбаться, когда мы вошли, но теперь его улыбка застыла в странном недоумённом выражении.
— О чём ты?
— О том, как я появился на свет.
Рем помолчал, видимо не зная, что сказать.
— Хотите чаю? — вдруг предложил он.
— Давай, — тут же согласился я.
Люпин оживился и быстро соорудил нам по чашке чая. Пат хмуро смотрел на Люпина.
— Как первые день в школе? — попробовал беззаботно спросить Рем.
— Паршиво, — тут же отозвался мой друг.
— Мы будем ходить на дополнительные занятия по Превращениям, — добавил я.
Это была идея Пата. С Превращениями и правда было сложно, просто так их было не нагнать, и Пат после урока потащил меня прямо к МакГоноголл и заявил, что нам не помешали бы дополнительные занятия. Притом меня не предупредил, и я стоял, хлопая глазами и понимая, что уже поздно идти на попятный. МакГоноголл, помолчав, согласилась. Хотя я не был в этом уверен, так как Пат смутил её на только что прошедшем уроке вопросом, есть ли практический смысл в превращении ёжиков в тапочки.
На мой взгляд, смысл был. Вот просыпаешься ты утром, а вокруг полным полно ёжиков. А тапочек нет. Вот тогда-то и вспомнишь уроки профессора МакГоноголл…
— Поэтому паршиво? — всё ещё пытался улыбаться Рем.
— Нет, — всё ещё хмурясь, ответил Пат, — просто первым уроком были Зелья. Ты на мой вопрос так и не ответил.
Рем вздохнул.
— Пат, мы с твоей матерью были старостами в школе, часто общались и я её хорошо знал. Она была замечательным человеком…
— Я это знаю. А мой отец — козёл, — прервал его Пат, и с каким-то странным удовлетворением добавил, — и ведь я всегда знал об этом!
Рем устало потёр глаза и немного помолчал.
— Я не могу тебе сказать, что было между Снейпом и твоей матерью, Пат.
А я вот догадываюсь…
— Теперь это может тебе рассказать только он сам. Я только знаю, что Мишель никогда не испытывала к нему неприязни как… многие. Она никогда не говорила в открытую, что он ей нравится… или что-нибудь в этом духе. Но она всегда его, как бы, жалела…
— Жалела? — внезапно улыбнулся Пат, — не знал я, что от жалости дети появляются! Пожалела, нечего сказать… Его не жалеть надо, а обходить на добрую сотню футов! Да от него даже дементоры, наверное, в страхе шарахаются!
Люпин усмехнулся.
— Что, правда шарахаются?! — изумился Пат.
— Нет, просто Сириус однажды сказал то же самое…В классе… шестом, наверное. Но я не стал бы так категорично…
— Как будто тебе он нравится, — прервал его Пат
— Не нравится, — согласился Рем, — но и неприязни не вызывает. Тут ведь вопрос, доверяешь ли ты суждениям Дамблдора. Я, естественно, полностью доверяю Северусу…
Кажется, Рем пошёл не в ту степь.
— При чём здесь Дамблдор и его доверие? — не понял я.
Рем замолчал, поняв, что сказал что-то лишнее. А Пат, что-то моментально подсчитав в уме, как-то слишком спокойно спросил:
— Он, что, был Пожирателем Смерти?
Ого, как всё интересно складывается.
Люпин несколько секунд смотрел в пол, потом вздохнул и поднял на нас глаза.
— Поймите, Снейп перешёл на нашу сторону задолго до падения Лорда Волдеморта. Он был двойным агентом, передавая нам информацию, очень сильно рискуя своей жизнью…
— Мало он ей рисковал, — хмуро заявил Пат. Вид его был мрачнее тучи, — теперь понятно…
— Что понятно? — спросил я.
Мой друг растянул губы в кривой усмешке.
— Понятно, почему тётя Мэг заставила меня поклясться всеми святыми, что я не буду притрагиваться к тёмной магии.
* * *

И, наконец, третья тема — чем отличается лев от змеи? Или можно — чем отважный лев отличается от скользкой змеи? А можно и по-другому — чем отличается благородная змея от тупого льва?
О дебильной традиции вражды между этими двумя факультетами я тоже узнал в первый день учёбы (как видите, он вообще выдался чрезвычайно насыщенным).
Вечером всё того же дня в общей гостиной факультета Гриффиндор я пытался разобраться с кучей учебников по Превращениям. Рядом сидела Гермиона и с упоением листала рунический словарь и что-то оттуда выписывала.
Пытался-то я пытался, но ничего не получалось из-за того, что на меня все глазели. Ну, не напрямую, конечно, но я просто чувствовал спинным мозгом, как каждый в гостиной пытается хоть раз изредка взглянуть на меня, будто я сейчас залезу на стол и станцую джигу. Я всегда ненавидел быть в центре внимания.
— И когда это закончится? — вздохнул я, обращаясь к самому себе.
— Что? — оторвалась от книги Гермиона.
— Я говорю, когда всем надоест на меня таращиться?
Она усмехнулась.
— Не волнуйся. Рано или поздно все поймут, что ты ничем не отличаешься от обычных людей.
— Надеюсь, что рано. Потому что я и правда ничем не отличаюсь от обычных людей.
— Гарри, пойми, для всех твоё имя — легенда. Про тебя написано в «Новейшей истории магии» и в «Расцвете и падении тёмных искусств», про тебя знает каждый ребёнок. Притом, что тебя никто не видел, в Хогвартс ты не пошёл — тут какие слухи только не ходили! Вплоть до того, что тебя якобы обучает магии сам Дамблдор! Ещё эта статья в Пророке…
Я уныло посмотрел на неё.
— Реальность намного прозаичнее.
Тут я заметил, как в гостиную зашли два парня из моего класса — Дин и Симус. Они что-то горячо обсуждали и (меня почему-то это совсем не удивило) подошли ко мне.
— Слушай, Гарри, — начал тот, что Дин, — а правда, что … что ты поджёг школу?
Видимо, это вопрос очень всех интересовал, потому что многие затихли и прислушались.
— Нет, неправда. Это была случайность. И вовсе не школу, а только химический класс. И вообще его быстро потушили.
Гермиона вылезла из-за своего словаря и с удивлением посмотрела на меня.
— Ты поджёг химический класс?
Я вдохнул и выдохнул воздух, чтобы успокоиться. Видимо, я плохо объяснил.
— Просто я и Пат решили проверить, правда ли, что если смешаешь бензин и замороженный концентрат апельсинового сока, то получается напалм[1].
— Что, правда? — изумилась Гермиона.
— Оказалось, что да, — хмуро ответил я.
— И что с вами за это сделали? — восторженно спросил Дин.
— На две недели отстранили от занятий в школе и направили в одно местечко для трудных подростков.
Я вспомнил, что эти две недели я просидел запертым в своей комнате с паршивой кормёжкой один раз в день.
— А этот Рэндом — ты его знаешь? — спросил Симус.
— Да, это мой друг, — ответил я, не видя в этом ничего такого.
Парни переглянулись и с многозначительным «ммм…» отчалили.
— И нечего на меня так смотреть, — сказал я Гермионе, чувствуя её взгляд.
— Зря ты это рассказал. Теперь об этом будут говорить ещё месяц, — задумчиво проговорила Гермиона.
— Я сказал правду, — уже начиная сатанеть, пробурчал я, — и, кстати, что не так с этим Слизерином?
Гермиона вздохнула и объяснила. Я бы сказал, доступно. Что Гриффиндор и Слизерин находятся в состоянии открытых боевых действий из принципа, по традиции. Что в Слизерине учатся самые высокомерные и злобные придурки, презирающие магглов и магглорождённых волшебников. Что с этого факультета вышло намного больше тёмных волшебников, чем со всех других вместе взятых. Что…
— Гермиона, — возмущённо перебил её я, — ты же умный человек, ты должна понимать, что повально весь факультет не может быть таким!
Она обрадовалась, когда я назвал её умной, но, тем не менее, прискорбно констатировала.
— Конечно, теоретически, так не может быть. Но знаешь, Гарри, за все годы учёбы я не видела от Слизерина ничего хорошего.
* * *

— Наша популярность в этом местечке бьёт все рекорды, — заметил мой друг и, оглянувшись по сторонам, достал сигарету.
— За баллы волнуешься? — усмехнулся я.
Пат фыркнул.
— Вот ещё. Баллы эти — чушь. Просто достало, когда на меня орут. «Рэндом! Что вы себя позволяете?» — удачно изображая МакГоноголл, воскликнул Пат, — «Хотите сказать, что вам дома позволяют курить?». Я говорю — да. А она не поверила, представляешь?
Я вяло пролистал учебник по Превращениям, которые были у нас сегодня после обеда, и помахал в ответ рукой братьям Криви, которые смотрели на меня как на божество.
— Не надоело им ещё? — вздохнул я.
— Вот вы где!
Гермиона. Значит, Руны закончились. Сейчас будет обед, а потом — к грозной женщине-кошке.
Гермиона неодобрительно посмотрела на Пата. Тот азартно сверкнул глазами и выдохнул вместе с дымом:
— Давай! Накажи меня! Сними с меня баллы!
Гермиона недовольно фыркнула, но ничего не сказала. Поняла уже, что с Патом ничего не поделаешь.
— Превращений не будет, — с недовольным лицом сказала она, — и ваших занятий сегодня тоже.
— Почему? — спросили одновременно мы.
— Вы у меня спрашиваете? Спросите лучше у МакГоноголл, но вряд ли она вам ответит.
— Хочешь? — расщедрился на сигареты Пат.
— Ты же знаешь, что я не курю! — возмутилась Гермиона.
Пат пожал плечами.
— Как хочешь. Хотя я считаю, что девушки с сигаретами очень сексуальны.
— Интересные у тебя представления о женственности, — протянул я.
— Причём тут женственность? И вообще, кто бы говорил! Сью дымила как паровоз!
Гермиона и Пат подружились довольно быстро. Этому было несколько причин. Первое — она с самого начала знала его, как моего друга и познакомилась с ним до того, как он попал на «чумной» факультет. Второе — он пришёл в бурный восторг при виде её кота с жутким именем Живоглот (как по мне, так с виду это было огромное рыжее чудовище). Третье — Живоглот тоже пришёл в восторг от Пата, а мнению своего кота Гермиона очень доверяла (по слухам, первым Петтигрю раскрыл именно он). Ну и последнее — Пат тоже любил коротать время в библиотеке, уровень интеллекта у него был выше, чем у многих, а Гермиона, как я понял, остро ощущала нехватку друзей «по разуму».
Друзей у неё вообще было немного. Она была старостой, её уважали, но … не любили. Джинни Уизли — но они не так часто общались, она была на курс младше. Ну и, наверное, Невилл, который испытывал к ней чувства, представляющие собой смесь симпатии и благодарности. Как он объяснил мне однажды, за её постоянную помощь на уроках у Снейпа. Конечно, она была немного всезнайкой, и (что греха таить) частенько не гнушалась это показать. Это, бывало, раздражало, но в принципе Гермиона была нормальной симпатичной девчонкой. Не вижу никаких причин, чтобы ей не иметь кучу друзей.
— Гермиона, можно тебе задать вопрос? — поинтересовался Пат, флегматично выдыхая дым.
— Можно, — как-то осторожно, будто ожидая подвоха, ответила она.
— Вот скажи как девушка — Снейп симпатичен как мужчина?
Гермиона нервно хихикнула. Я сам еле удержался от подобного смешка.
— Я так и думал, — констатировал Пат.
Я заметил, что к нам приближается девушка. Судя по цветам — слизеринка. Это, значит, к Пату. Ну да, вот он ей рукой помахал.
— Знакомьтесь, это — Дейдра МакЛален, учится на пятом курсе.
Девушка, как это не странно, пожала нам руки. Рукопожатие у неё было крепкое и решительное.
— Тебя я знаю, ты — Гермиона Грейнджер. Лучшая на шестом курсе.
Гермиона даже смутилась. Видимо не ожидала комплиментов от Слизерина. Хотя, это и комплиментом-то не было — так, констатация фактов.
Девица эта была похожа на лису. Это первое, что пришло мне в голову. Серые глаза, чёрные волосы, гладко зачёсанные в хвост. И вид такой — решительно-настойчивый. Кого-то мне напоминала…
— Слушай, а ты с Блэками в случае не в родстве? — спросил я.
Дейдра повернулась, посмотрела на меня и слегка дёрнула плечами.
— Все чистокровные семьи в родстве друг с другом, — без каких-либо эмоций сказала она. Опять только констатация факта, — с Блэками мы через третье колено или что-то вроде того.
— Тебя Снейп вызывает, — обратилась она к Пату.
— Зачем? — спросила почему-то Гермиона.
— Видимо хочет узнать, как дела у его любимого … ученика, — выдал Пат, безошибочно передав интонацию своего папаши. Все рассмеялись.
— Ладно, пойду, — сказал мой друг, перекидывая ремень сумки через плечо, — встретимся после обеда. И чего ему надо?
— Главное, ничего не подписывай кровью, — напутствовал его я.
Пат усмехнулся и ушёл вместе с Дейдрой. Зазвонил колокол на обед.
— Ты очень много занимаешься, — сказала мне Гермиона по дороге к замку.
Я пожал плечами.
— Вообще-то, я не фанат учёбы. Просто не хочется, чтобы говорили, что «Мальчик-Который-Выжил» — полный дуб. Мне Снейпа хватает.
Гермиона закатила глаза.
— Гарри, сколько раз тебе говорить — он ко всем так относится, а не только к тебе. Ты бы видел, как он издевался над Невиллом.
— Извини, Гермиона, но тут ты не права. МЕНЯ он ненавидит. Я же вижу.
Это было правдой. Снейп меня ненавидел со страшной силой. Стоило мне появиться на горизонте, на его лице появлялась маска отвращения. И все меня пытались убедить, что он ко всем так относится. Согласен, он всех вокруг терпеть не может (и это взаимно, надо сказать), но меня он выделял. Люпин что-то знал, но отмалчивался. Сириусу я ещё не успел написать о Снейпе. Один только Пат согласился — да, Снейп тебя ненавидит. И на том спасибо.

Предыдущая главаСледующая глава