Глава Тридцать Вторая, в которой змея заговорила

Профессору МакГоноголл мы явили собой красочное зрелище. Мой весёлый жизненный девиз написан у меня на груди. Пат в своих любимых старых драных джинсах, а на его футболке Снупи обнимается с доской для сёрфинга. Ну и Лу, конечно, как ясное солнышко среди этих каменных стен — в дурацких коротких штанах, весёлых гольфах в оранжево-красную полоску и кофте с надписью «Да, я ведьма!». Ума не приложу, где она её достала. Специально для нас. Но в Хогвартсе это будет смотреться довольно… кричаще.
— Зрааастье, — немного растерянно протянула Лу под строгим взглядом профессора МакГоноголл.
Из камина сразу же после Гермионы вышел Снейп. Слава богу, Мерлину, Аллаху и ещё кому-нибудь — значит они с Сириусом не переубивали друг друга. Мне-то Снейп до лампочки, но думаю, Пат будет немного против, несмотря на все свои заявления.
Профессор слегка кивнул в сторону нашего декана (это он, как бы, откланялся?) и, задержав ненадолго взгляд на моём друге, удалился. Настоящий англичанин. И не прощается. И не здоровается.
— Вас ожидает директор, — взглянула на нас МакГоноголл.
— Нас — это Гарри? — уточнил Пат.
— Вас — это вас четверых, мистер Рэндом, — строго объяснила она.
Мы переглянулись.
— Ваши вещи доставят в ваши комнаты. Я думаю, провожать вас до кабинета профессора Дамблдора не обязательно? Пароль — «кислотные леденцы».
— Конечно, профессор МакГоноголл, — пролепетала Гермиона, и мы вышли из её кабинета.
— Кислотные леденцы? — скорчил рожу Пат.
— Это сладости такие, — объяснила Лу.
— Какая гадость!
— Гарри, а что произошло в гостиной? — поражённо спросила Гермиона, — Сириус и профессор Снейп…
— Я же говорил, что они ненавидят друг друга, — усмехнулся я.
— Да, и я это заметила!
— Я, честно, от них такой прыти не ожидал! — насмешливо произнёс мой друг, — встреча выпускников, блин!
— Да, ты очень популярно выразил свои эмоции, — сказал я.
— Ты бы видел это со стороны! Я чуть с лестницы не свалился! Всё выглядело так, будто…
— …они хотели проклясть друг друга чем-нибудь покрепче, — закончила Гермиона.
— Не знаю, как на счёт проклясть, — заявил я, — но, мне кажется, Сириус хотел просто набить Снейпу морду. Не знаю, кто кого больше провоцировал — оба были хороши.
— Вот это было бы зрелище, — внезапно заявила Лу.
— Ты свихнулась, — буркнул я, — это тебе не дружеская потасовка — они бы покалечили друг друга как минимум. Если не хуже.
— Ну, если без палочек, тут у Снейпа шансов было бы немного, — живо начал представлять ситуацию мой друг, — Сириус и выше, и тяжелее. Но вот если с магией, то, боюсь, результат…
— …превзошёл бы все ожидания, — закончил я.
— А какую игру прервали, — досадливо протянул Пат, — у меня на руках был фул хауз…
— А на кону? — спросил я.
— А на кону — боггарт. Сириус говорил, у него есть один на Гриммо, в письменном столе.
— Пат, зачем тебе боггарт?! — нахмурилась Гермиона.
— Не знаю. А ведь неплохо — иметь боггарта про запас?
— Да, неплохо, — мечтательно согласился я, — можно подсунуть его кого-нибудь…
— Мальчишки! — закатила глаза Гермиона.
А Лу не с того, не с сего — впрочем, как всегда, произнесла:
— Пат, знаешь, что я тебе посоветую?
— Что?
— Никогда не отращивай волосы!..
* * *

По дороге от кабинета директора я наткнулся на своих друзей прямо за ближайшим углом. У всех на лицах было написано явное намерение меня допросить.
— Вы что, ещё здесь? — удивился я.
— Нет, мы тебе кажемся, — схохмила Лу.
— Директор тебе что-нибудь рассказал? — с надеждой в голосе вопросила Гермиона.
— Что он тебе рассказал? — потребовал Пат.
Я вздохнул, оглядел их по очереди и сказал:
— Гермиона, а помнишь, у вас на первом курсе был профессор Квирелл…
* * *

— Гарри, ты ничего не хочешь мне рассказать? — вопросительно посмотрел на меня Дамблдор, как только мои друзья скрылись за дверью, а директор попросил меня задержаться на «пару слов».
Вот так вот. Никакого давления. Никаких требований и угроз. Сплошная доброжелательность. А вы, профессор, всё ли мне рассказали о том, что я должен знать?
— Когда Волдеморт был на Гриммо, я… — начал я, — я его почувствовал. Это было так, о чём вы спрашивали раньше. Боль в шраме и… его ощущения. Я видел дом Сириуса…
Директор внимательно смотрел мне в глаза, и мне на мгновение показалась, что в его взгляде промелькнул страх.
— Ты это видел его глазами, Гарри?
— Мммм… — протянул я, вспоминая, — сложно сказать, чьими глазами я всё видел… Всё произошло так сумбурно и быстро… Он был очень зол.
Дамблдор погрузился в раздумья. После пары минут молчания я тихо спросил:
— Это значит, что он возвращается, профессор?
— Я бы хотел спросить это у тебя, Гарри. Полагаю, ты сейчас знаешь больше меня, — мягко сказал директор.
Я было открыл рот, что спросить, что тот имеет в виду, но тут же закрыл. Пора уже привыкнуть к манере общения Дамблдора.
— Я почувствовал его одиночество и безысходность, — произнёс я, — это не похоже на чувства человека, готовящего триумфальное возвращение.
— Так вы знаете, что он задумал? — через пару секунд осторожно спросил я.
Директор поднял на меня взгляд.
— Я буду с тобой откровенен, Гарри…
Откровенен, как же, держи карман шире, Гарри Поттер!
— Я понятия не имею, что задумал Волдеморт, — немного удивлённо изрёк директор, — я не понимаю его действий, и не понимаю, чего он ими добивается.
— Что, и даже предположений нет?
— О, предположений много, — откликнулся Дамблдор, — одно хуже другого.
После непродолжительного молчания он произнёс внезапно усталым голосом:
— Он уже пытался вернуться, Гарри. Пять лет назад, с помощью своего слуги — профессора Квирелла, который преподавал в тот год Защиту от Тёмных Искусств, он пытался завладеть философским камнем.
— Философским камнем? — не удержался я от подозрительного тона, — камень, превращающий свинец в золото и дающий бессмертие?
Профессор в удивление поднял брови.
— На самом деле, не сам камень даёт бессмертие, а эликсир, который готовится с помощью камня. Но я удивлён, что тебе известно про философский камень. Ты интересовался этим вопросом?
— Нет, но, — слегка замялся я, — это же всем известно. Философский камень искали алхимики средневековья. Правда, они его так и не нашли, зато открыли кучу всяких законов… Так родилась химия. Аааа… что, камень на самом деле существует?
— Вернее, существовал, — произнёс директор, — Лорд Волдеморт руками Квирелла хотел его выкрасть — сначала из Гринготтса, потом из Хогвартса. Ведь его цель не только власть, но и бессмертие… К счастью, его удалось остановить. Теперь камень уничтожен.
— Так Волдеморт знал, что я не учусь в Хогвартсе? — задумчиво проговорил я, — тогда почему же… если он знал о пророчестве, почему он не пытался до меня добраться? Или, — протянул я, — я просто не знаю об этом?
Директор с лёгкой ухмылкой покачал головой.
— Гарри, я говорил тебе, что пока ты можешь называть своим домом дом своей тёти, ты в безопасности. И, — добавил он, видя, как я попытался протестовать, — насколько мне известно, Волдеморт не пытался навредить тебе, пока ты жил среди магглов. Я думаю, он просто побоялся бы.
— Он уже пытался тебя убить, — начал объяснять мне Дамблдор, наблюдая моё изумление, — ему это не удалось. Более того, он оказался в жалком состоянии, настолько близок к смерти, насколько это возможно. Я полагаю, Гарри, следующий шаг в твою сторону он будет планировать с большей тщательностью.
Спасибо, директор! Это меня несказанно радует!
— Но теперь с ним Петтигрю, — не выдержал я, — у него есть помощник. И Волдеморт не сидит на месте — он что-то замышляет. То, что он выкрал из дома Сириуса — это ведь что-то важное, правда?
— Да, — согласился директор, глядя мне в глаза, — это необычайно важная вещь. Регулус совершил поистине героический поступок, решившись украсть это у своего хозяина. Он пошёл против воли Тёмного Лорда, жаль, что я об этом узнал так поздно…
— А что это было, сэр? — с надеждой спросил я.
Директор мягко улыбнулся и с извиняющимся видом произнёс:
— К сожалению, Гарри, я не могу сейчас ответить на твой вопрос. Давай оставим эту тему для следующего разговора. Надеюсь, к этому времени ситуация станет более ясной.
Получи в лоб, Гарри Поттер, ничего тебе здесь не скажут. Я, разочарованный, но не удивившийся в ответе, перевёл взгляд на феникса — Фоукс подрос и выглядел вполне прилично, а не как обгоревшая курица.
— И ещё, Гарри, — продолжил Дамблдор, — прошло немного времени, но ты, как я полагаю, обдумал пророчество?
Я сглотнул, перевёл взгляд на директора, и кивнул. Тот смотрел на меня ожидающе.
— Я…
Что? Я согласен? Подписываю контракт на убиение Лорда Волдеморта? Ох, чёрт…
— Я сделаю всё, что от меня потребуется, профессор, — пробормотал я, — честно говоря, я не чувствую себя способным победить Волдеморта… Но если так надо и другого выхода нет…
Дамблдор, наблюдая мои сбивчивые объяснения, погладил бороду и, посмотрев на меня поверх очков, спросил со странной интонацией в голосе:
— После всего того, что он сделал… После того, как он убил твоих родителей… Разве ты не хотел бы отомстить?
Я думал об этом. Много раз с тех пор, как узнал, что мои родители были убиты, а не погибли в автокатастрофе. И я знал, что я отвечу. Я даже был рад, что наконец-то выскажу это вслух.
— Я их не помню, профессор, — каким-то не своим, глухим голосом сказал я, — знаете, они ведь оставили меня не по своей воле, — непонятно почему добавил я, — а я был знаком с людьми, которых родители выкидывали за порог, как мусор… Я прожил всю сознательную жизнь с мыслью, что их нет. Вы не думайте, что я не горюю о них, или не хочу, что бы они были живы — я бы многое отдал, чтобы всё было не так, но… Они умерли, и я смирился с этим фактом. Потому что в моём случае есть два варианта — или жалеть себя, и думать, какой же я несчастный, у меня нет родителей и психованный волшебник, возомнивший себя центром вселенной, хочет меня убить, или принять это и жить дальше. И я выбрал второй вариант, профессор. Вы сказали, что они умерли, спасая мою жизнь. И вы думаете, это то, что они хотели? Чтобы их сын всю свою жизнь носился одержимый вендеттой за смерть родителей? Они хотели бы, что бы я просто жил и был счастлив… Они умерли, профессор, и никогда, никогда не вернутся. И сколько бы я не убил тёмных лордов, это их не вернёт. Поэтому, мой ответ — нет, профессор. Я не хочу никому мстить.
Я твёрдо посмотрел в глаза директору, чувствуя облегчение оттого, что выговорился.
— Но если действительно кроме меня никто не может убить Волдеморта, я это сделаю, профессор.
Я не сказал ему, что меня терзают здоровые сомнения по поводу всего происходящего. Директор посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом, а потом улыбнулся. Кажется, ему понравилось, что я сказал.
* * *

— Волдеморт провёл почти год в Хогвартсе, торча на башке у одного из профессоров? — воскликнула Лу, — ну и дурдом тут у вас…
— Что ты хочешь? — пожал плечами Пат, — если тут Петтигрю сколько лет ошивался…
— А директор рассказал, что это за медальон? — с надеждой спросила Гермиона. Примерно с такой же, с какой я спрашивал об этом Дамблдора.
— Конечно, — кивнул я. Все трое ошеломлённо вылупились на меня.
— Он всё мне рассказал в красочных подробностях, что и как Регулус стащил у своего хозяина, а потом мы с ним тщательно обсудили план действий по поимке и ликвидации Волдеморта.
— Не смешно, — через пару секунд тишины сказал Пат.
— А я что, смеюсь?
— Глупо было думать, что директор тебе это расскажет, — удручённо согласилась Гермиона, — но, всё-таки, что же это такое?
— Вряд ли подарок троюродной бабушки на семнадцатилетние, — пробурчала Лу.
— А ты у него спросил, почему он тебе у Дурслей оставил, а не готовил к встрече с Волдемортом? — обратился ко мне Пат, — ты всё по этому поводу возмущался.
— Спросил, — иронически засмеялся я, — теперь я у директора вообще зарекаюсь что-нибудь спрашивать. Такие ответы, ей богу, хуже двух вопросов.
Я сцепил ладони перед собой и принял вид священника, читающего проповедь.
— Знаешь, мой мальчик, — продекламировал я, — чтобы победить зло, не обязательно становиться могущественным волшебником, познавшим все возможности магии. Есть сила, которая сильнее любых заклятий, и она поможет тебе победить.
— Всё что тебе нужно — это любовь! — почему-то довольно пропела мне Лу.
— Дорогуша, ты с Дамблдорами не в родстве? — поднял брови я.
— Гарри, но директор ведь знает, что делает, — мудро изрекла Гермиона.
— Не сомневаюсь. Только это не исключает необходимости думать своей головой. Гермиона, я не люблю загадки. По крайней мере, те, которые касаются жизни людей, и моей в том числе.
— А может быть, — задумчиво проговорил Пат, водя пальцем по губам, — а, нет… глупости…
— Что за дурацкая привычка говорить А, и не говорить Б! — возмутилась Лу, и дёрнула Пата за руку, — что у тебе «может быть»?
— Да глупости всё это! — хмуро пробормотал он, но наткнулся на наши вопрошающие взгляды.
— Может быть, ты и не должен его побеждать? — отчеканил слова Пат.
Снова повисла тишина. Девчонки посмотрели на моего друга так, будто он только что произнёс еретическую речь. Внутри меня шевельнулось какая-то нехорошая мысль, что Пат, вообще-то редко ошибается.
— Спасибо, друг, — замогильным голосом произнёс я, — сначала ты предположил, что Волдеморт в меня вселится, теперь — что он меня всё-таки добьёт, притом по сценарию Дамблдора. Ты оптимистичен, как никогда.
— Вселится? — подозрительно пробормотала Гермиона и внимательно на меня поглядела с таким выражением лица, будто у меня последняя стадия лейкемии.
— Эй! — воскликнул мой друг, — я же сказал, что это глупости. И не утверждал я, что в тебя вселится Волдеморт. Можешь мне поверить, в тебя никто никогда не вселится!
— Почему? — удивилась Лу.
— Да вы только вспомните все соответствующие байки! — воскликнул Пат, — ведь дьявол всегда чем-нибудь соблазняет!
— Думаю, до дьявола Волдеморту далековато, — проворчала Гермиона.
— Не важно, — отмахнулся он, — принцип один. Ну, скажи, Гарри, чем он может тебя купить? Деньги? Власть? Знания?
— Ой, ребята, а что это вы тут делаете? — удивлённо вопросил Невилл, вынырнувший из-за угла. Взгляд его красноречиво упёрся в Пата, потому что мы почти дошли до портрета Полной Дамы.
— О, чёрт! — закатил глаза мой друг, — действительно, и что я здесь делаю? Это вы меня заговорили, — обвинил он нас, и обратился к Невиллу, — кто-нибудь с курса из Слизерина здесь?
— Нет, — осторожно ответил тот.
— Есть бог на свете! — изрёк Пат и ушёл вниз по лестнице.
Когда мы уже зашли в гостиную, Гермиона окинула меня долгим взглядом, и посоветовала:
— Гарри, пожалуйста, сними ты эту футболку, ты в ней как мишень, честно.
* * *

— Гарри, я её боюсь.
— Кого?
Я отстранённо посмотрел на Лу, севшую рядом со мной на скамью, и запустил руку в волосы. Дело было за завтраком, спустя несколько недель после нашего возврата в Хогвартс.
Лу отправили жить в Гриффиндор. Шляпа её не распределяла, а только пробормотала с верхней полки: «Да она нам всю школу перевернёт, директор!». Видимо, Дамблдор зачислил свойство переворачивать всю школу к чисто гриффиндорским качествам, и попросил Гермиону как старосту оказать посильную поддержку новому члену нашего дружного коллектива.
Возможно, он определил её в Гриффиндор по цвету гольф.
Пат позже признался мне, что рад по этому поводу — он не смог бы отгонять от неё половину слизеринских идиотов.
— О, спасибо, друг, — усмехнулся я, — а я, конечно, смогу отгородить её от какого-нибудь МакЛаггена!
— Да ладно тебе. С ней Гермиона будет. И Джинни Уизли у вас там ещё есть — видел, как они подружились? Ты же знаешь, что у Лу с другими девчонками натянутые отношения. А ты хотел бы, чтобы она жила в одной комнате с Паркинсон? И с Буллсроуд? Пожалей бедную девочку.
— Или бедных девочек, — в тон другу продолжил я.
Тем не менее, выбора у меня не было. Лу действительно плохо контактировала с представительницами своего пола. То есть, она легко находила общий язык с теми девчонками, которые по общепризнанным меркам считались странными. Вот Лаванда и Парвати, например, откровенно её недолюбливали. Интересно, почему Гермиона и Джинни с ней нормально общаются? Может, стоило задуматься об их адекватности?
Лу находилась в школе на совсем непонятном положении. Избранно ходила на занятия — Руны, Прорицания, Уход за Магическими Существами, Травология, История Магии. То есть ни на одно из тех, где надо было применять палочку. Которая, как оказалась, у неё всё-таки была. И Пат один-единственный раз уговорил Лу её применить. Ради эксперимента, в результате которого мы поняли, почему нашей подруге нельзя колдовать.
— Учтите, — мрачно предупредила Лу, — моя первая палочка разлетелась в щепы при первой же попытке произнести заклинание, — вторая вообще испарилась.
— Но эта же в порядке? — настаивал мой друг.
— Эту, — продемонстрировала нам Лу свою палочку, — я, по крайней мере, могу безопасно держать в руках. Её изготовил парижский мастер Д’Арсинталь на заказ — липа, десять дюймов и волос моей бабушки.
— Вейлы? — поинтересовался я.
— Да. На самом деле, она единственный приличный человек в нашей семейке. Так вот, даже с этой палочкой за последствия я не отвечаю!
— Попробуй что-нибудь безопасное, — предложил Пат, — не знаю… Люмос?
— Это точно безопасное? — засомневалась Лу.
— Так куда уж безопаснее, — хмыкнула Гермиона.
Лу храбро закрыла глаза и честно произнесла заклинание…
Световая вспышка была такая мощная, что мы все на пару минут ослепли.
— Попробуй, попробуй, — передразнила Пата Лу, — вот тебе и попробовала! Может, тебе ещё что-нибудь продемонстрировать?
— Убери палочку и никогда больше её не доставай, — мрачно провозгласил мой друг, вытирая слезящиеся глаза.
— Я знаю, какое оружие имел в виду Дамблдор, — сказал я, — не любовь, а тебя, Лу. Наверное, когда ты скажешь «Авада Кедавра», эффект будет примерно такой же, как в Хиросиме…
* * *

— Профессора МакГоноголл, Гарри. Мне кажется, я ей не нравлюсь.
Я подпёр щёку рукой и спросил:
— Лу, когда это тебя волновало?
После вчерашней тренировки я чувствовал себя мешком с брюквой. Вся команда жила только одним — приближающимся матчем с Хаффлпафом. Вся — кроме меня. Я жил мыслью о вероятном приближением финального матча Гарри Поттер против Волдеморта. На днях мне приснилось, будто магистр Йодо дал мне световой меч, чтобы я отрубил им голову Тёмному Лорду. Голову надо было сжечь, читая молитву об изгнании дьявола… Теперь я стал догадываться, почему Дамблдор держал меня в неведении столько лет. Чтобы я не сошёл с ума раньше времени. Если бы я все эти годы знал, что я должен сделать, точно бы свихнулся. Или спился. Или подсел на тяжёлые наркотики. Теперь в те моменты, когда у меня не было сил отогнать мысли о неминуемом, страх того, что я понятия не имею, что же мне делать, сменялся иногда желанием, чтобы чёртов Лорд поскорее бы воскрес, и я бы тогда точно знал, что мне надо делать.
Иногда мы сидели и всей компанией гадали, каким из известных нам способов можно убить Лорда Волдеморта. Лу предлагала его сжечь с благословения священника. Она вообще очень настаивала на помощи церкви. Гермиона очень серьёзно отвечала, что как раз такого колдовства, которое было представлено церковью, и не существует. И что нигде никогда не прослеживалась связь между тёмными волшебниками и сатанизмом.
Пат сказал, что лучше всего было бы его пристрелить, так как после контрольного в голову не живут. Я красноречиво указал ему на мой собственный лоб. Мой друг пожал плечами и заявил, что ему больше в голову ничего не приходит, кроме как дурацких мыслей прыгнуть на Волдеморта из-за угла с бензопилой.
— Кто-нибудь вообще его пробовал убить без помощи магии? — аргументировал он.
Но часто какой-то занудный голосок внутри меня, почему-то похожий на гермионин, бормотал, что не всё так просто, и если Лорд не откинулся после того, как в него срикошетила его собственная Авада, то и сейчас прикончить его будет не так просто. Ещё этот голосок постоянно добавлял, что украденный медальон тут тоже играет не последнюю роль. Этот медальон, кстати, не давал покоя Гермионе — она всю библиотеку облазила в поисках хоть какого-нибудь ключа к разгадке.
— Гарри, ну почему она на меня всегда так смотрит, будто я являюсь позором её факультета?
— Она не может забыть твоих гольф. Гермиона, как ты думаешь, МакГоноголл плохо относится к Лу?
— Глупости, — сказала та, садясь за стол, — профессор МакГоноголл, конечно, строгая, но хорошая. И относится ко всем по справедливости.
Гермиона вытащила мрачный томище и положила перед собой на стол. Я вытянул шею, заинтересованный. «Тёмные реликвии и артефакты. Обзор с древних времён до наших дней».
— Запретная секция? — спросил я.
— Угу, — ответила Гермиона.
— Мне кажется, мы ничего не найдём про этот медальон, — понизив голос, произнесла Лу.
— Спасибо, это отличное напутствие для поисков, — саркастически ответила Гермиона.
— Почему ты считаешь, что мы ничего не найдём? — поинтересовался я у Лу.
— Потому что Лорд бы по мелочам не разменивался, — заявила она, — а книги про действительно мощные тёмные артефакты навряд ли будут в школьной библиотеке.
Надо признать, что в словах Лу была определённая логика.
* * *

Но в один из вечеров случилось событие, которое я долго ждал. Ближе к ужину команда по квиддичу собралась у камина и неутомимо обсуждала стратегию, тактику, приёмы и методы будущей игры, а также шансы всех команд школы на Кубок. В субботу должна была состояться игра Слизерин — Равенкло. В системе общешкольного турнира я так и не разобрался — я просто понял, что от меня требуется одно — поймать Снитч.
За рукав подёргали. Я обернулся, зная, кто это — у Лу своя своеобразная манера дёргать за рукав. Её волосы были влажными от мокрого снега, идущего на улице, а на лице было написано выражение, будто она что-то знает, но никому ни за что не расскажет.
— Гарри, можно тебя на пару минут? — тихо сказала она.
— Конечно, — ответил я, и отошёл в сторону вместе с Лу под аккомпанемент тяжёлых заинтересованных взглядов моей команды.
— Что стряслось? — тихо спросил я, — чего ты так за сумку держишься?
— Там твоя змея, — прошипела она.
— Змея? — не понял я, — какая змея?
— Саамах, дурак.
Я чуть не споткнулся на месте.
— Она проснулась?!
— Да, не кричи так. Я пошла прогуляться, встретила вашего лесничего, а он мне сказал, чтобы я тебе сказала, что змея проснулась. Ну я её сама взяла и принесла. Я молодец? — заглянула мне в глаза Лу.
Я засмеялся.
— Молодец, — согласился я.
* * *

— О, старушка, рад видеть тебя живой и невредимой, — приветствовал я свою любимую змею, оказавшись в Комнате-По-Требованию, — как спалось тебе?
— Ххххорошшшо, — прошипела Саамах, высунув раздвоенный язык и обвиваясь вокруг моего запястья. Нормальный человек увидел бы, испугался бы до икотки, а мне ничего.
— Ну и кто тебя отделал? — поинтересовался я.
— Чщщудищщще, — лаконично ответила Саамах, — нечщщто большшшее, чщщем мы.
— Мантикора, наверное, — прошептал я самому себе, — а о ком ты говорила? Кто в Запретном Лесу?
— Плохххой чщщеловек, — просто прошелестела она. Да, было бы странно ждать, что она назовёт имя, фамилию и особые приметы.
В это время в комнату завалилась мои друзья. Пат красноречиво держал в руках книженцию, которая на проверку оказался «Алхимией Средневековья» — ясно, откуда Лу их притащила. Посмотрели на меня, сидящего по-турецки на ворсистом ковре со змеёй в обнимку, и молча расселись по круглым жёлтым пуфикам. Только мой друг, критически оглядев бордово-оранжевые стены круглой комнаты, пробормотал: «Дурдом».
— Безссумный чщщеловек, — продолжала Саамах, — опасссный чщщеловек… Прячщщется… Тссёмный зсснак… Я почщщуила зссло… Тссьму…
— Тёмная Метка? — забывшись с кем я разговариваю, воскликнул я, — череп со змеёй?
— Зсснак, — повторила она, — но он был не один… Приххходил другккой чщщеловек. Чщщеловек-крыссса… Мерзссосссть… Крыссса в чщщеловеччческой шшшкуре…
— Чёрт, — прошипел я на парселтонге. В мой живот будто засунули кусок льда, когда я оценил масштабы ситуации, — чёрт. Петтигрю. Но… как? О чём они разговаривали?!
— Не зсснаю… Вссе люди разссговаривают одинаково…
— Я думал, ты не понимаешь только магглов, — произнёс я. И с чего я это взял?
— Вссе — люди… — философски прошипела Саамах, — разссницы никакой… Берегисссь плохххого чщщеловека… Он можшшет привесссти нечщщто большшшее… то, чшшто можшшшет нассс пожшшрать…
Мудрые предупреждения змеи ввели меня в задумчивость. Да, каша заваривается не шуточная…
— Ну, что? — нетерпеливые слова Пата вернули меня к реальности.
Я повернулся к ним и наткнулся на три пары глаз, которые требовали от меня немедленного ответа.
— Гарри, не все говорят на парселтонге, — вежливо напомнила Гермиона.
Я сделал глубокий вздох.
— В лесу скрывается человек. Он Пожиратель Смерти, у него есть Метка. Мантикору натравил он.
— До этого мы и сами догадались, — проворчал мой друг.
— Одно дело — догадались, — возразила ему Лу, — а другое — свидетельские показания.
Пат покосился на «свидетеля», но промолчал.
— И самая плохая новость, — мрачно продолжил я, — к нему приходил Петтигрю.
Повисла тишина. Каждый из нас глубоко задумался над ситуацией. Тут Гермиона внезапно произнесла совершенно спокойным тоном:
— Это плохо.
— Да, сердце не греет, — согласился Пат.
— Я не понимаю, — в сердцах воскликнула Лу, — здесь не школа, а балаган какой-то! Все воспевают защиту школы, как же — Хогвартс — самое безопасное место чуть ли не на всей планете! На территорию ни зайти, ни выйти! А в лес, что в двух шагах от стен замка, шляется кто попало!
— С другой стороны леса, — взяла нравоучительный тон Гермиона, — находятся непроходимые горы…
— Непроходимые? — усмехнулся я.
— Ну ладно, — согласилась Гермиона, — почти непроходимые. Петтигрю без труда мог бы проникнуть в лес в облике крысы. И этот человек… тоже, как-то смог. Вы поймите, поэтому лес и называется Запретным — там в полнолуние оборотней можно встретить запросто!
— Милое и уютное место, чтобы построить школу, — иронически процедил Пат, — может, этот псих — анимаг? Или оборотень?
— Я что-то не припоминаю, чтобы среди Пожирателей были оборотни, — сказал я.
— Мы не можем знать всех, — логично изрекла Гермиона.
— Я слышал, что Лорд привлекал оборотней в прошлом, — заметил мой друг, — но ведь Метку получали не все его сторонники, а только избранные. Сомневаюсь, что оборотни входили в их число.
— Что же здесь твориться? — покачала головой Лу, уставившись в пол.
— А я, кажется, догадываюсь, — заявил я. Все на меня уставились, — в принципе, всё так, как мы и предполагали…
— О, сейчас ты скажешь, что это план по убийству отца… — закатил глаза Пат.
Теперь уже мы трое удивлённо посмотрели на него. Первый раз на моей памяти Пат назвал так Снейпа — без иронии, издевательства и сарказма.
— Что? — немного смутился он, — я честно пытаюсь примириться с этим фактом.
— Ладно, — сказал я, — вот какая картинка получается — Малфой и компания хочет добраться до власти. Для этого они распускают всякие тёмные слухи о возрождении Лорда и как вообще страшно жить. Помните, мистер Уизли говорил о том, что влияние Люциуса Малфоя на Министра в последнее время очень возросло?
— Конечно, — согласился Пат, — ведь он помогает ему решать проблемы, которые сам и создаёт.
— Именно. Но вопрос в том, что чтобы всё сработало, надо задействовать всех бывших Пожирателей, которые гуляют на свободе.
— Почему? — не поняла Лу.
— Потому что уж они точно знают, возрождается Волдеморт или нет, — ответила умная Гермиона.
— Игорь Каркаров или не захотел участвовать в деле, — продолжил я, — или не сошёлся в цене. А что касается Снейпа — тут вообще всё ясно. Вряд ли профессор будет рисковать надёжным положением в Хогвартсе ради сомнительного предприятия Малфоя. И он действительно мешает — потому что не просто не участвует, но и находится рядом с Дамблдором, а Дамблдор — это не Фадж, которому мозги пудрить — раз плюнуть. Я думаю, Малфой даже Снейпа и не посвящал в план.
— Думаешь, это он Каркарова того? — Лу демонстративно провела пальцем по шее.
— Да как же, — усмехнулся я, — Малфой-старший — политик, а не серийный убийца. Он бы руки пачкать не стал без повода. Помните — «вот для этого-то он нам и нужен»? Думаю, этот псих его и отправил в гости к предкам. Теперь вот Мастер Зелий на очереди.
— Ладно, тут всё логично, мистер Холмс, — скривился Пат, — а что делать с Петтигрю и Волдемортом? Блин, давайте его Томом называть? Пока выговоришь, забудешь, с чего начал…
— А это, друг мой, другая сторона монеты. Параллельно с маневрами Малфоя есть Волдеморт, страстно желающий возродиться. Полагаю, сам Малфой понятия об этом не имеет, и, скорее всего, не мечтает о реальном возращении хозяина. Лорд бесится от собственного бессилия и всей этой заварушки, которая происходит от его имени. Правда, то, что он делает, объяснить мы не можем.
— И Псих-Из-Запретного-Леса может быть как связующим звеном двух партий, так и просто работать на две стороны. Так? — поднял брови мой друг.
— Так, — согласился я.
— Можно вопрос? — замахала рукой Лу, — тогда кто и зачем пытался тебя убить, Гарри?
У меня ответа не нашлось, и я замолчал.
— Может, тебя и не хотели убить, — осторожно начала Гермиона.
— Меня чуть не задушили, — напомнил я.
— Может, цель была в том, чтобы заставить тебя применить магию вне школы? Это ведь серьёзное нарушение! Представляете, какую бы статью закатила Скиттер? А сколько в последнее время нападок на Дамблдора? Я думаю, это всё звенья одной цепочки!
— Но этот парень сбежал, как только увидел палочку! — возразила Лу.
— Это потому, что он — маггл, — авторитетно заявил Пат, — магглы очень часто реагируют на Империус не так, как надо. Например, один маггловский политик, попав под Империус, вообразил, что он часы с кукушкой…
— Я думал, это называется шизофрения, — хмыкнул я.
— А ты откуда об этом знаешь? — спросила Гермиона.
— Я же учусь в Слизерине, — закатив глаза, протянул мой друг.
Прозвонил колокол на ужин. Я позволил Саамах заползти в свою сумку, и мы вышли в коридор.
— Ты её с собой теперь носить будешь? — поинтересовался Пат.
— Да, — согласился я, — отличное средство самообороны.
— Только не в переднем кармане брюк, — осклабился мой друг.
— Иди ты!
— Послушайте, — вдруг остановилась на месте Лу, — вы понимаете, что мы все в опасности?
Мы обернулись к ней.
— О чём ты?
— Подумайте — если Петтигрю может прийти в Запретный Лес, то может и спокойно пробраться в Хогвартс. Он же знает все секретные ходы!
— А зачем ему пробираться в Хогвартс? — спросил я.

Предыдущая главаСледующая глава