Глава 30. Чемпионы Турнира

Как бы там слизеринцы не хорохорились, вечером все, строем и добровольно, отправились спать, а кое-кто — вынашивать жестокие планы мести. Так только — профилактики ради, потому что даже высокопоставленные лица, имеющие свои собственные, сложившиеся за десятилетия заморочки, таких подлостей делать права не имеют. Хотя с этих же лиц станется потом предоставить четкий план бытия сущего, в котором все непонятные простым людям ситуации были расписаны подробнейшим образом и давным-давно санкционированы Мерлином лично. А то и кем-нибудь повыше. Одним словом — спорить бесполезно, ибо в некоторых случаях степень раздражимости директора Хогвартса Альбуса Дамблдора, когда к нему лезли с извечными «ничего не ясно, опять все умолчали, что-за-безобразие» могла мгновенно воспарить к астрономическим высотам. А после молотом ухнуться вниз на головы несчастных. И будет им очень и очень больно, а в назидание себе и окружающим они потом вслух подумают: «И чего я к нему полез?». О таким положении дел прекрасно был осведомлен и Мастер Зелий Северус Снейп, который он предпочитал терпеливо дождаться, когда Дамблдор сам захочет все рассказать. А такое случалось очень часто, исключая какие-либо особо важные случаи.
Юное поколение, к великому сожалению того же Снейпа, не имело подобного опыта, и поэтому все утро «Великого Дня Избрания» (как кто-то метко выразился несколько ранее — «ни дня без очередного «Величайшего» дурдома») ругало директора на все лады. Правда — полушепотом и избегая лишних подробностей, потому что уши были не только у стен, но и у окон, занавесок, тумбочек… И, главным образом, у развалившихся на кроватях соседей по спальне.
— Я его не понимаю. Совсем что ли сбрендил старик? — риторически спросил у потолка Драко Малфой.
— Наверняка, — с трудом выдавил из себя Уизли, всегда относившийся к директору с искренним уважением, нелишенным примеси священного трепета в глазах. — Но, знаешь, ведь все было правильно, — наконец признался он.
— Чего-о? Предатель! — немедленно завопил Драко. — Поверни свою неверующую голову в сторону беспробудно дрыхнущего до сих пор Поттера — разве этого тебе недостаточно? Ты до сих пор хоть раз в своей рыжей-рыжей уизеловской жизни видел, чтобы наш драгоценный укротитель живности до обеда мирно в кроватке спал? И не он один, кстати… В общем, Рональд, изверг ты вместе со своим Дамблдором!
— Я специально просчитал, — упорно продолжил Рон, извлекая из-под подушки свиток с записями. Малфой на это зловредно буркнул нечто вроде: «Ага! Вот чем ты по ночам занимаешься!». — Все согласно плану — пять частей заклинания дуп… в общем, все было на месте, и Дамблдор составляющие произнес согласно правилам. Правда в каком-то странном порядке, и первую часть он, похоже, совсем откуда-то с потолка взял.
— Да он все с потолка взял! — Малфой так и подскочил на кровати, чуть не сверзив при этом весь полог. — Еще раз тебе говорю — живой пример прямо рядом с тобой спит! Поттер вчера из-за головной боли постоянно кривился ходил. Значит, что-то не так было. Этого мало?
Рон, в качестве одного из веских аргументов, запустил в друга подушкой, призывая его умолкнуть.
— Не надо так орать, — сонно отозвался Гарольд. — Еще минут десять дайте…
— Вот смотри, — смотреть Малфою-младшему предлагалось в испещренный мелким, корявым роновым почерком листочек, находясь при этом через кровать от него. — Если опустить первую часть…
— В самом деле! — взвякнул из-под одеяла Эйвери. — Дайте нормальным людям выспаться! Смерть всем ботаникам! — и снова рухнул головой на подушку, мгновенно отключаясь.
— …Все ровнехонько выходит по тому плану, который мы сами составляли! Если брать точкой отсчета конечную часть «утверждения» — вот тебе и первая ступень психических чар, дальше, если опустить ключевые слова для призыва, была вторая ступень — «отдать в волю хозяина». А дальше уже само дублирование идет — на уровне разума и на уровне тел. Вот чего я не пойму — зачем он ввернул какие-то слова о правде?
— За тем, Рон, чтобы нам веселее жилось, — Гарри наконец-то соизволил оторвать голову от подушки, со сна подслеповато обозревая окружающее пространство. — Это и был элемент магии призыва и идет он, если некоторые не в курсе, всегда в самом начале, инвертируя остальной поток заклинаний. В нашем случае он отвечал за то… короче говоря, вы сами поняли за что.
— За то, чтобы мы сами о себе могли в третьем лице поговорить и оценить все со стороны, — такой язвительности в голосе Драко Малфоя не слышал еще никто и никогда. Это можно было бы назвать прорывом на качественно новую ступень развития его издевок над окружающими.
— Все, мне этот бед слушать надоело, — Эйвери, единственный, кроме троих друзей оставшийся в спальне, громко хлопнул дверью. — Что за жизнь? Ни в Турнире поучаствовать не дают, ни поспать нормально… Куда катится мир? Скоро и права дышать свободно лишат!... — еще звучало его бурчание. Судя по удаляющимся шагам в коридоре, от потока лишних знаний Эд смылся в душевую.
— Иди отсюда, иди! Нашелся мне тут борец за справедливость в мире… — запоздало бросил ему вдогонку Драко. — Одной лишней парой ушей меньше. Поттер, ты у нас как сегодня утром: уже живой, еще живой или только собираешься ожить?
— Собираюсь дать кому-то в ухо, если он не замолкнет, — медленно и с расстановкой ответил тот.
— О! — Уизли спохватился и полез в тумбочку. — Держи — настойка от головной боли. Рецепт мой собственный, конечно, но помогает неплохо.
— Я с нее не помру? — осведомился перед употреблением Гарольд, поймавший брошенный флакончик с настойкой. Остатки вчерашней анголовой язвительности еще не выветрились.
— Обижаешь! Я ее пользовал, когда мы над этим дурацким дамблдоровым заданием корпели. Хотя нет, оно не дурацкое. Просто странное. Мы ведь почти все правильно рассчитали…
— А если бы мы его использовать решили? Ты видел, как старика вчера корежило? — влез Малфой, бешено вращая глазами. Похоже, с сегодняшнего утра возникновение любых злоключений на своем жизненном пути он будет связывать именно с Альбусом Дамблдором.
— А нам его использовать наказывали? — Поттер отставил склянку в сторону. — Что-то не припомню такого. Попытаться составить — да. Проработать хотя бы частично и предоставить на суд Их Директорскому Величеству. На этом все. Действительно, мы ведь почти у цели были — цепочка чар просто другая немного, но общий результат-то должен был быть тот же самый. Почти все получилось… странно, что Дамблдор так переполошился и все по-быстрому свернул.
— Это на него похоже, — вздохнул Малфой. — Перестраховщик бородатый. А временами, кстати, сущий провокатор.
— Единственное, что я могу сказать по этому поводу — не хочу сегодня опять под его чары лезть, — выдал Гарри. — У меня вчера голова чуть не лопнула. Кошмар какой-то.
— Эээ… а я даже ничего не почувствовал, — робко сообщил Драко, которого такие вот открытые и чистосердечные признания со стороны Гарольда сбивали с толку напрочь.
— Ну дык естественно! Ты же эмпат — башка-то со всех сторон для ментальных раскопок открытая, — пожал плечами Рональд. — Тебе бы окклюменцией заняться, друг мой нервозный…
— Еще не хватало! — попытался отфыркнуться тот, но под суровыми взглядами друзей, проникнувшимися опасностью ситуации, сник. — К крестному опять идти надо, да?
— Умница! Правильный вариант ответа, — провозгласил Рон. — А что касается вчерашнего… мне тоже не слишком-то далось всю эту магическую тень-переплетень перенести. Но на тебе, Гарри, прямо лица не было.
— Но согласитесь, было интересно взглянуть на все со стороны, так, по-особому? — словно бы размышляя, стоит ли хоть в чем-то оправдывать директора, полуутвердительно произнес Драко.
— Исходя из этого же, помнится, ты сказал что-то про беспристрастность и первый вызов, — Гарольд повернулся к Малфою. — Это к чему было?
— А я что-то говорил на эту тему? — нахмурился тот. — Да вроде, помню. Но что я имел в виду… Да ты же сам отлично понимаешь, что половину того, что я вчера вечером наговаривал в вашей компании, исходило не от меня-нынешнего. И вообще, есть предложение с поднятыми палочками отправиться выпытывать правду у Дамблдора.
— А я предлагаю позавтракать, — тихо и скромно произнес Рон.
— Думаешь, нас в Большом Зале ждет специально накрытый для опоздавших стол?
— А Добби на что?
— Вы когда-нибудь заэксплуатируете моего домового эльфа до изнеможения, — закатил глаза Малфой-младший. — Ладно, положимся на возвышенный и гениальный разум Блэйз. Идемте уж.
— Меня все-таки эти слова твои вчера сильно зацепили, — невнятно сообщил куда-то в пространство Поттер, занимаясь разыскиванием своего галстука. Поиски производились в единственно верном месте, достойном там пребывания такой ценной детали внешнего вида ученика — под кроватью. — Рон, ты о магическом призыве читал что-нибудь? Это вроде из твоей области знаний.
— Поправь меня, если я вдруг неправ окажусь, — осторожно начал тот, — но запретной магией у нас ты балуешься. И, если в качестве доказательства брать ваш вчерашний спор с Гербиусом, в котором ты его легко под орех разделал, ты и в магии Умертвия неплохо шаришь.
— Отрицать не буду, — отмахнулся тот, отчищая свеженайденный предмет гардероба от поселившейся на нем и даже успевшей скучковаться пыли. — Просто вдруг если я в чем-то ошибусь… — Рон очень громко и демонстративно прочистил горло. Малфой, тоже занявшийся утренним приведением себя в порядок, разразился целой тирадой, общим смыслом которой было: «Хватит тут прибедняться!». — …То ты меня поправишь. Ага, ясно, дружескую руку помощи в морях-океанах познаний никто протягивать не собирается. Ладно, все понял.
— Ну хорошо, я тоже залезаю в подозрительного вида, содержания и происхождения книги. Но куда реже, чем ты, — признал Уизли. — И вот если подумать…
— Все никак не успокоитесь? — в спальню вернулся взъерошенный Эйвери. — Хотите народно-ученическую примету? Затевать с раннего утра научные споры — к быстрой порче настроения и отсутствию аппетита.
— Больше не смеем его тебе портить, — съязвил Малфой-младший, выталкивая натягивавших на ходу мантии друзей в коридор. — Так вот, кто у вас там, гениальных, о чем думал?
— Если считать, что первая часть ритуала, произнесенная Дамблдором, — Гарольд из конспираторских соображений примолк, пропуская вперед спешащих старшекурсников, — была чем-то вроде заклинания призыва, вплетенного в общую цепочку, то худо-бедно это проясняет ситуацию.
— Ждем-с ваших щедрых комментариев, — подбодрил его Драко.
— С искусственно призванными в наш мир душами без какой-либо толковой привязки к живому объекту даже поговорить толком нельзя — их общий магический баланс сил сам обратно выпроваживает. Но даже если и наколдовать эту привязку, нужна колоссальная энергия, чтобы они смогли удерживаться в теле этого «кого-то» достаточно долго, потому что личность «жертвы эксперимента» подавляться не очень-то желает…
— Ага, значит, вот так вот открыто «кого-то», — присвистнул Рон, первым выходя из гостиной. На пороге он обернулся: — Но я себя вчера одержимым чьей-то мифической душой не чувствовал. Или я путаю саму суть вопроса?
— И это самое интересное! — воскликнул Гарри. — Больше того, с директора за его магические изыскания, что называется, «содрали плату» только за сам призыв духов, но не за их удержание в нашем мире. Правда все равно как-то многовато сил у него ушло… К тому же, возьмем в расчет, что Дамблдор действительно создал наши копии, соответственно, раздвоив и сознание. Короче говоря, чтобы и другие-мы оставались собой, и чтобы духам Триады не требовалась подпитка извне для пребывания в искусственно созданных «нас», нужно сразу две вещи…
— Подчинение созданных дупликацией тел нам самим — это бесспорно, — вставил веское словцо Драко Малфой. — Что и было, собственно…
— Родство душ на магическом уровне. Что ты со своими чарами подчинения привязался, а? — отрезал Рон и повернулся к Гарольду: — И… И что еще?
— И их постепенное растворение в нас. Только в этом случае ни нам, ни Дамблдору не надо тратить силы на удержание духов Триады в нашем мире, — развел руками Гарольд. — Если честно, плохо себе представляю этот процесс. Однако если все так, еще через несколько вызовов нам придется очень туго — сейчас вопрос одновременного контроля двух тел не встает, а вот потом редкостное светопреставление начнется…
— Так ведь все равно получается дублирование сознания, — гнул свое Малфой. — Мы же осознаем, пускай частично, что те трое — тоже мы. Просто другие слегка.
— Да кто бы спорил, — закатил глаза Рональд, частично все же отказываясь принимать поражение.
— А вот скоро и этого не будет, — заметил Гарри. — Скорость процесса соединения зависит от того, насколько сильна привязка духов Триады к нам. Я бы дал не больше суток. Имею в виду, конечно же, общий часовой подсчет их пребывания в нашем мире.
— Ну а с нами-то что дальше будет? — требовательно переспросил Уизли.
— А ты что, преждевременного взросления боишься, Рыжий? — ухмыльнулся Малфой-младший. — Да ничего наверняка с нами не будет. Только характер испортится…
— Верно, — утвердительно кивнул Поттер, мысленно раскурочивая в своей голове надежно устроенный курганчик из прочитанного по теме магического призыва, где была «захоронена» резко понадобившаяся сейчас информация. — Уж это-то точно… Все-таки, искусственно призванные духи не могут удерживать в себе большой объем информации о своем предыдущем воплощении. В отличие от призраков всяких и прочих полтергейстов, они уже ушли за грань и мало что сохранили после этого. Просто их потом оттуда кто-то самым беспардонным образом посмел выдернуть. Я бы на нашем месте не ждал каких-то свалившихся с потолка объемов знаний или чего-нибудь в этом духе. Во всяком случае — потом. Сейчас, пока они еще помнят себя и всех тех, кем они были, можно попытаться что-то выудить, а уж потом…
— Да-да, знаем, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, — отмахнулся Драко. — Это не новость. Тем более, и когда нам что-то просто так, задаром, доставалось, а? Ну не помню я такого…
Продолжение его мыслей по поводу несправедливости мироустройства Рон и Гарри так и не услышали — в холле, от которого троих слизеринцев уже отделяли последние три-четыре ступени, что-то негромко хлопнуло. Грянул хохот.
— Носом чую — Фред и Джордж куражатся, — хмыкнул Рональд.
Он оказался прав на все сто процентов. К моменту, когда «слизеринское трио» присоединилось к стройным рядам желающих развеселить себя каким-нибудь утренним шоу, основная часть представления уже закончилась. Наглейшим образом решивших нарушить директорский запрет Фреда и Джорджа Уизли, направившихся в свою гостиную расколдовываться, толпа провожала свистом и улюлюканьем. Номер со старящим зельем не прошел, однако присутствующих на подвиги вдохновил. Так, например, всерьез призадумался Рон, благополучно плюнув на слова того же Дамблдора, когда увидел, как Седрик Диггори на глазах еще не разошедшейся толпы (и Чжоу Чанг непосредственно) бросил свое имя в Кубок Огня. С громким скрежетом закрутились шестеренки в мозгу юного гения Уизли. Впрочем, для предполагаемых диверсионных действий ему и гениальности особой не надо было — вчера он (ну, не совсем он, конечно) лично присутствовал при наложении чар на Кубок. Вовремя подгадав момент, к нему прикучковалась еще парочка любителей приключений на свою пятую точку — Нотт (после длительных подзуживаний Панси) и Эйвери, случайно приметивший в толпе Флер Делакур. Надо сказать, увидел ее не он один — массовое желание покрасоваться мгновенно поразило практически всех присутствующих лиц мужского пола. В толпе, многозначительно ухмыльнувшись друг другу, обозначились кузены Драко Малфоя. Они уже свое дело сделали — имена в Кубок бросили, так что теперь только обсуждали, громко и со всеми, наглядные неудачи учеников Хогвартса.
Громко и презрительно фыркнула Блэйз Забини, вставшая аккурат напротив Флер. Выразительно глянув на Драко, мысленно сообщая ему нечто вроде «сунешься позориться перед всеми — прибью», она скрестила руки на груди и с вызовом уставилась на противницу, мягко и ненавязчиво подначивавшую крутившихся рядом шармбатонцев побыстрее бросить свои имена. В действиях будущей миссис Малфой был свой расчет, который, кстати, сразу остудил пыл некоторых особенно горячих хогвартских голов. Но, увы, не тех, кого надо было. В первые ряды созерцателей общего балагана сунулась и Паркинсон — морально поддержать своего рыцаря, который уже наспех состыковывал свой план с измышлениями Рональда по поводу защиты Кубка. Чем именно Панси собиралась поднять боевой дух Теодора, осталось для истории загадкой, потому что до уровня Блэйз и Флер, учинивших друг другу натуральную партизанскую войну, ей было далековато.
Во все времена доподлинно известно, что помимо любви, а так же ненависти с первого взгляда, существует еще и чисто девичий аналог мгновенно вспыхивающего чувства — соперничество на почве общей красоты. Конечно, состязаться в этом с хрупкой белокурой девушкой, да еще и вейлой (как докладывали некоторые источники) было сложно. Для некоторых присутствующих это вообще выходило за грань возможного, но юная Забини не искала легких путей. К тому же, она выгодно отличалась от Панси отнюдь не только въедливостью, огромной наглостью, вселенским терпением и еще целым морем благодетелей, приятственных для женского характера, но и внешностью. Во всяком случае, это была одна из причин того, почему Малфой-младший в последнее время все меньше и меньше вопил по поводу несправедливого выбора его родителей. Как выяснилось, успевшие все заранее просчитать Нарцисса и Люциус Малфой не прогадали. Блэйз медленно (а может и достаточно быстро), но верно превращалась в очень и очень миловидную девушку, которую уже в ближайшем будущем понадобится защищать от заинтересованных взглядов посторонних молодых людей, а так же других их неправомерных действий. Все эти «дары природы» обеспечила мисс Забини хорошая наследственность, или, как это называли магглы — приличный родительский «генофонд». Да, в степени рыжины волос она не могла поспорить с Роном или другими Уизли. И Лили Эванс, отродясь не пользовавшаяся хной, дала бы Блэйз сто очков вперед, но определенная степень рыжих всполохов в темных волосах вполне многообещающей со стороны внешнего вида девушки придавала некоторый… интерес. Увы, Забини никогда не страдали от истинно-греческих профилей или вообще каких-либо показателей правильных черт лица, но даже легкая степень курносости и большие глаза никогда не портили миленьких лиц женщин этого весьма славного и известного рода.
В общем, антагонизм с Флер был явным. Причем, уже очень скоро победа намечалась в пользу Блэйз — неземная красота, это очень хорошо, спору нет. Но когда буквально под боком есть ничуть не худшая представительница женского пола с вполне земными стандартами, а, следовательно, и адекватными запросами, чаша весов будет склоняться в ее пользу. К тому же, если эта дама еще и верно оценивает свои возможности… Что означает: удачно маскирует недостатки и подчеркивает достоинства, что сложно было сказать о Панси, которая, не желая отставать от подруги, тоже подкоротила длину школьной юбки (веянье старшеклассниц, временами от стандартного набора формы отходивших совершенно) и попыталась поменять фасон блузки. Увы и ах, умение разбираться в вещах дано не всем, для некоторых эти копания в барахле заканчиваются крайне печально.
Итак, пока соперницы за мужское внимание смеривали друг друга оценивающими взглядами, Рон все же решился рискнуть головой, честью и прочими обязательными атрибутами любого слизеринского «вьюноша». Поттер и Малфой его не отговаривали — дабы остудить буйную голову товарища, оба предпочли молчаливое наблюдение. Ничего, Рональду Уизли тоже иногда не вредно получать щелчок по носу.
— Ну, господа, жахнем как следует по директорским чарам, — провозгласил Эд Эйвери. Тон его был таким наглым, будто весь план диверсии проработал лично он сам.
Заинтересовавшись, остановились в дверях начавшие потихоньку стекаться к обеду в Большой Зал студенты. В ожидании дальнейшего развития событий замерли и Чжоу с Седриком, как раз ради которых Уизли и устраивал эту показательную акцию. Уже собравшийся было шагнуть вместе с Эйвери и Ноттом за магический круг Рональд, поддавшись каким-то исключительно внутренним течениями и своей интуиции, использовал чары истинного зрения. И охнул.
— Гарри! — как-то сдавлено позвал он. — Это…
— Рон, чего ты застрял? — позвал его Теодор. — Идем! — они уже вошли в круг. Теперь оставалось бросить пергаменты с именами и… и начиналось самое сложное.
— Я… — замешкался тот, с огромными удивлением разглядывая здоровенную брешь в видимом только ему коконе чар-жгутов, защищавших Кубок. — Гарри, что ты вчера сделал?
Поттер мгновенно переменился в лице.
— Не пори чушь, Рон, как я вчера что-то мог тут натворить? — резко ответил он. — Я в гостиной был вместе с вами!
— Но…
Примеру Рона последовал и Драко Малфой. Воочию познакомившись с тем, что увидел его друг, Малфой только присвистнул.
— Уизли, ты действительно что-то путаешь, — заявил он в наступившей тишине. Весь Холл, затаив дыхание, ловил каждое слово слизеринской троицы. — Поттер с нами был весь вечер. Да и он чисто физически не смог бы… — что именно тот «не смог» было передано еще одним оценивающим свистом.
— Эй, да вы о чем вообще? — громко спросил уже бросивший свое имя в Кубок Эд. — Что за ерунда?
— Стой на месте, — посоветовал ему Драко. — И Нота оттащи от черты. Тут с этими чарами творится что-то неладное, — а нити у самого обрыва сетки комплекса заклинаний, наложенных Дамблдором, действительно подозрительно зашевелились.
— В чем дело? — продолжал допытываться Эйвери.
— Да вляпались вы, вот что…
— Поттер, что тут у вас происходит? — в дверях показались старшекурсники. Энни, на ходу переглянувшись с Сандерсом, двинулась сквозь толпу.
— Кто-то за ночь взломал чары, наложенные директором для защиты Кубка Огня, — ответил Гарольд, которому даже чары истинного зрения не были нужны — он и так знал, в чем дело.
— «Кто-то», — язвительно передразнил его бледный Уизли, нервно прокручивая меж пальцев волшебную палочку. Такое с его стороны было в новинку.
— А вот сейчас кое-кому лучше хватать себя в охапку и быстро-быстро двигать из круга, — посоветовал Малфой.
— Вы откуда это знаете? — спросила Энни.
— Чары истинного зрения, — просто ответил Гарри. — Эйвери, пошевеливайся! Сейчас разрыв, через который вы так хорошо прошли, зарастет сам собой? — тот прихватил в охапку зазевавшегося Нота и дал деру из круга.
— Погоди-ка! Что тут вообще случилось? — дернула его за рукав Блэйз, уже несколько минут пытавшаяся понять, в эпицентр чего именно она влезла.
— Кто-то после отбоя сунулся в холл и вот так запросто пробил директорскую защиту, — с чувством, с толком и расстановкой объяснил ей Гарольд. — Зачем он это сделал, знать не знаю, но явно не ради праздного любопытства. Чары, похоже, были на какое-то время «заморожены», — чем-то это все напоминало его собственный поход в отцовскую библиотеку за некоторое время до поступления в Хогвартс. — А теперь удерживающие чары сошли на нет.
— Но если кто-то все-таки влез в директорские чары и что-то в них испортил, почему же у близнецов Уизли ничего не вышло? — скептически осведомилась Миллисента, присутствующая в холле с самого начала представления.
— Так это же наложение зелья на щитовые чары! Естественно, ничего не выйдет! Да и к тому же, это значит лишь то, что брешь в заклинании направлена не на блок магии зелий. Вот и все.
По притихшей толпе прошлись шепотки. В мыслях и на словах (правда очень-очень тихо) студенты сопоставляли предыдущие фразы Рональда, краткий, но емкий рассказ Поттера и его поведение вообще. Как непосредственно «нашкодивший» он себя не вел — слишком уж спокойно-нагло вокруг поглядывал. Другое дело, что у Поттера-который-весь-насквозь-слизеринец это естественное состояние.
— Время обеда уже доходит, — так же непосредственно заявил тот, подталкивая локтем в сторону дверей Большого Зала Драко.
— И вообще, говорят, тут ночью Каркаров ошивался, — задумчиво бросил Малфой.
Ему пока что вполне хватало мозгов на то, чтобы не выпытывать у Гарри в открытую, когда, как и чем конкретно тот успел поковыряться в наложенных на Кубок Огня заклинаниях. Так же молча он утащил за собой притихшего Уизли, краем глаза наблюдавшего за тем, как Нотта и Эйвери, все-таки не успевших, вышвыривает из защитного круга. Внеплановая вылазка окончилась для обоих временной сменой облика: на плечах у них красовались длинноухие, большеглазые ослиные головы. Кубок ослепительно полыхнул пламенем и презрительно «выплюнул» прогоревшие почти насквозь клочки пергаментов. Номер не прошел.
— Ладно хоть Уизел не полез — и так позору теперь не оберешься, — закатил глаза Малфой-младший, за спиной у которого Панси, при посильной помощи других слизеринцев, конвоировала героев-неудачников в лазарет.
— Самое главное, что ты сам в эту глупость не ввязался, — вздохнула Блэйз, впрочем, не без гордости в голосе: мол, вот она как уже его воспитала — сделала из абы чего умного и серьезного человека.
«Умный человек» только фыркнул и закатил глаза:
— А Поттер?
— А у Поттера своя голова на плечах есть, которая его, в случае чего, убережет от подобных вылазок.
— Ну конечно! — Малфой уже собрался было разразиться целой тирадой по поводу Гарольда и его способностей мышления, но заметил кое-что поинтереснее. И, естественно, поспешил обратить на этот «факт» внимание своих спутников: — А вот Крам идет. С Грэйнджер вместе, кстати говоря. Не иначе как к нашему «театру военных действий» направляются.
— А все-таки, что это только что было? — очень настойчиво, но с каким-то странным холодком в голосе, поинтересовался Рональд. Он неотрывно наблюдал за тем, как его друг и, по совместительству, объект допроса, идет к факультетскому столу.
— Откуда я знаю? — легкомысленно пожал плечами тот. — Живоглот, брысь отсюда!
Полукнизл жалобно мяукнул, всем своим видом показывая, что последний выбор своей хозяйки относительно смены кавалеров не одобряет. Для пущей выразительности он потерся мордой об поттеровскую ногу — мол, я никого не предавал, так что заслуживаю ласкового почеса за ухом. А сам Гарольд уже вовсю раздавал указания показавшемуся из-под лавки руноследу — куда именно ползти, как уговорить Ангуиса выдать какой-нибудь старый, давно отвалившийся зуб и куда потом тащить это сокровище. Шинзор внимательно слушал, кивал всеми тремя головами и вообще всяческим образом показывал свою готовность к труду на благо хозяина. В результате Глотик получил-таки свою порцию ласк от довольного понятливостью руноследа Поттера.
Блэйз, видя, что ничего интересного в этом странноватом обществе ее не ждет, направилась к засевшим поодаль подругам — известно зачем.
— Гарри, там такая замечательная дырка образовалась не сама по себе! — очень тихо, но отнюдь не дружелюбно сказал Рон.
— А я тут причем?
— Привсем, — емко произнес Малфой. — Я помню, пока Дамблдор вчера чары на Кубок накладывал, ты очень недобро по сторонам глядел. Вид у тебя был крайне подозрительный.
— Помните, что я вам вчера сказал? — примирительно произнес тот. — Я ничего никогда просто так не делаю.
— Обрадовал, Мерлин тебя побери! — закатил глаза Уизли. — Только причины, дружище, у тебя почему-то всегда какие-то уж больно расплывчатые. Ну ты просто скажи хотя бы, что именно ты намереваешься сделать?
— Грэйнджер! — вопрос Рональда был благополучно проигнорирован. Шедшая же обратно Гермиона вздрогнула и, мгновенно покраснев, обернулась. — Кота своего забери! — ухмыльнулся Поттер, гладя развалившегося у него на коленях и довольно-таки громко урчащего Живоглота. Такой подлости хозяйка от него совсем не ожидала. Коту, видимо, просто надоело каждый вечер выслушивать причитания Грэйнджер и ее коварные планы мести — вот и решил сам хоть как-то поспособствовать.
— Ладно, поверим на слово, — подытожил несостоявшийся разговор Рон. — В конце концов, как показывает история, разборки устроить мы всегда успеем.

* * *

Перед ужином, как это и предполагалось, слизеринское трио направилось к кабинету директора. На второй сеанс изуверствований имени «Призыва Триады». Настроение у всех мгновенно испортилось, причем, практически в равном соотношении. И это несмотря на то, что наименьший моральный и физический ущерб должен был понести Малфой. Ан нет, он тоже никакой радости не испытывал, больше того: и возмущался он громче Рона и Гарри.
— Потише бы, — заметил директор, склонившийся над разложенными на столе книгами, когда в кабинет, без стука, вошли мальчишки. — И повежливей.
Все трое, с выражением мрачной решимости на лице, замерли прямо перед столом. Дамблдор сделал вид, что демонстрации общего упорства не понял и вообще в упор не разглядел.
— И что вы стоите? — поинтересовался он несколько минут обоюдного молчания спустя. Гости до сих пор так и не разомкнули ртов. — Что ж, все ясно… сейчас меня в очередной раз обвинять в умолчании стратегически важной информации?
Поттер поджал губы.
— Сами уже все поняли, — коротко произнес он.
— А, так от меня только подтверждение требуется? — улыбка никак не сочеталась с холодным взглядом.
— Кто они такие — эти маги Триады? — спросил Рон, пребольно ткнув в бок локтем собиравшегося уже вставить свое веское словцо Гарольда.
— И что вы вчера с ним сделали? — влез Малфой.
— Значит, ничего сами все-таки не поняли, — утвердительно произнес директор, присаживаясь в кресло. — Ничего я не делал такого, о чем не предупредил бы заранее. Копии ваши создал? Создал. Контролировать вы их могли? Могли. Так в чем же дело? Степень восприимчивости к ментальному воздействию у каждого из вас разная, от того и недомогание легкое было в первый раз. Ничего, со временем все проходит, — последнее он произнес уже с порядочной долей издевки в голосе.
— Контролировать? Я бы так не сказал, — Гарольд скрестил руки на груди. — Как я понимаю, пока еще не совсем мы это можем.
— Ах вот оно что… — все с той же ухмылочкой, старательно выправляемой в добрый-добрый, всепонимающий оскал, закивал Дамблдор. — Меньше суток общего времени. Считайте, что с сегодняшним вызовом еще на часа два-три, а то и больше, отпущенное время короче станет.
— Так кто они такие? — громче переспросил Рон.
— Да вы же сами все поняли! И даже просчитали! — хмыкнул директор, сверкнув золотой оправой своих очков-половинок. — Призванные мною вчера духи — квинтэссенция всех существовавших за Историю Магии Триад. Они постепенно сливаются с вами, шаг за шагом возвращая всю силу. Сейчас вы не более чем троица растерянных подростков, которым на головы вылился ушат не слишком приятной правды. А это — этап посвящения, лишь один из множества, которые вам придется пройти. Слияние с разумом тех, кто до вас обладал магией Триады, кто сам после своей смерти без остатка ушел в Силу. Что когда-нибудь случится и с вами.
— Обнадеживает, — фыркнул Гарри. — Отличные у нас перспективы. Вообще-то, исходя из правил, раз эти трое — призванные из-за грани духи, они не могут нести в себе знания и опыт. Они даже силу дать как таковую не могут.
— А они ничего и не дадут вам кроме лишних проблем, — директор вольготно развалился в своем кресле, надеясь, видимо, что вскакивать ради проведения ритуала ему не придется. — Они помнят тех, в ком воплотились в прошлый раз, только до тех пор, пока полностью не станут вами. Поэтому Алгиз — само воплощение ехидства. Нивеус, сколько я его помню, всегда был остер на язык. Ангол, на наше счастье так и не принявший Тома Риддла, помнит только Шестую Магическую Войну, повлекшую за собой раскол с миром магглов и создание инквизиции. Ну и свое в ней участие, конечно же, в роли одного из полководцев.
— То есть он — это Лорд Френсис Словер? — у Рональда картинно отвисла челюсть. — Твой предок, между прочим, — сообщил он Гарольду. — Во всяком случае, один из предков.
— Нет, у Поттера, куда не плюнь, героическая родня! — фыркнул Драко. — Мне даже завидно! Такие корни иметь…
— Не ждите, что к вам придут знания, — голос Дамблдора, став на порядок тише и глубже, странным образом изменился. Директор будто бы воспроизводил давным-давно заученный наизусть текст. Это походило на состояние пророческого транса. — Не ждите, что вы получите силу. Маги Триады во все времена своими и только своими умениями доказывали, что они достойны пройти Посвящение и встать вровень, на одну ступень, со своими предшественниками на длинной, нескончаемой веренице времен. Вам дадут понять, что было раньше, сколько ошибок было совершено. Вам дадут право выбора: ошибиться еще раз или пойти до конца…
— …Чтобы потом с бесконечной мудростью взирать на потомков, — без какого-либо почтения к священному тексту, язвительно закончил за него Гарольд. — Это все очень хорошо, но нам-то что делать?
Дамблдор вздохнул.
— Ритуал Вызова проводить, — буркнул он. — И, желательно, без моего участия. Вам это дастся легче, чем мне — пускай даже я все еще и являюсь основным носителем сил мага Времени, большая часть их уже перешла к следующему магу Триады, — он кивнул на Рона, у которого от смущения полыхнули красным знаменитые роновские уши. Пожалуй, именно это и отвлекло юного Уизли, уже собиравшегося директору парой слов намекнуть на то, что с защитой Кубка у него не все ладно — Поттер, конечно, Поттером, но лишняя перестраховку в духе Драко Малфоя еще никому не мешала.
А на самом деле именно так и происходил где-то очень далеко, в затуманенных Высших Сферах, не доступных не только присутствию, но и помыслу людей, переход вероятности «на новые рельсы». Проще говоря — выбор одного из вариантов будущего.
Без участия Дамблдора обойтись не удалось. И дело вовсе не в том, что кому-то могло бы и не хватить сил — такого вопроса даже не возникало. Альбус Дамблдор, лишенный большей части своей силы как мага Триады в реальной обстановке, мог бы и встать вровень с тремя толком необученными магами-недорослями, самым краешком сознания залезшими в омут Высоких Сил и Чужих Предназначений, успевшими подглядеть в замочную скважину, откуда что берется в Магическом Мире. Но их все же было трое. Только вот опыта у них все же не было, и вместо коротенькой обходной тропинки они предпочитали идти напролом, совершенно зазря тратя огромное количество сил — как своих, так и чужих. Здесь-то и понадобилось наглядно демонстрировать «мастер-класс», сопровождая его старческим кряхтением и недовольным побуркиванием. Правда, результат того стоил. Как и в прошлый раз, естественно. Так что сами «подопытные» уже с меньшим ущербом для своего морального состояния вскоре смогли покинуть директорский кабинет.
— Арморумы ваши пока у Джеральда — он дорабатывает их магическую составляющую. На днях он доставит их в Хогвартс. Кстати, что это за разговоры по школе ходят? — вместе с Триадой выходя из кабинета некоторое время спустя после уходя слизеринцев, спросил директор. — Про взлом моих защитных чар.
— Понятия не имею, — безмятежно отозвался Ангол, внутри, в мыслях, придя к полному взаимному соглашению с той частичкой Поттера, которая была в этом теле.
— Смолчу чисто из желания посмотреть, что выйдет, — Алгиз демонстративно, прямо на ходу, совершенно по-дамблдоровски, сложил руки на животе. Он все еще не мог забыть, как в прошлом своем воплощении сцепился с тем же Дамблдором.
— Это бойкот? — с намеком на интерес осведомился директор.
— Бойкот, бойкот, — закивал Ангол.
— Раз мы имеем ситуацию в сите «двое против одного», я тоже ничего говорить не буду, — высказался и Драэвал.
— Вы меня заинтриговали, — признал Дамблдор. — Надеюсь, это не…
— Альбус! — окликнул его выглянувший в Зал Лестниц Каркаров, вместе со своими учениками вернувшийся в замок для церемонии отбора Чемпионов. — Кубок Огня уже готов сообщить нам имена участников Турнира?
— Да-да, Игорь, церемония сейчас начнется, — рассеянно отозвался директор Хогвартса, мысленно прикидывая, чем может обернутся результат деятельности Ангола.
— Я надеюсь, нашим Чемпионом станет Виктор, — гордо улыбаясь, заметил Каркаров. Тем не менее, он не забыл пристально оглядеть с ног до головы и Триаду, шедшую ровнехонько за директором. Кисло улыбнулся, подтверждая его надежды, и сам известнейший ученик Дурмстранга. Особой радости Крам не испытывал, как это ни странно.
В Большом Зале важную делегацию уже давным-давно дождались. И даже расставленные на столах блюда с заморскими яствами мало кого впечатляли. Весь Хогвартс ждал объявления имен Чемпионов, а Альбус Дамблдор будто бы нарочно медлил — сначала сам, важно и степенно прошествовав к столу, битый час занимался дегустацией предоставленной его директорскому вниманию кушаний, потом долго обсуждал с преподавателями вопросы организации Турнира… С молчаливым умилением посидел и посмотрел на притихших в ожидании судьбоносного момента учеников, задумался о чем-то. К Кубку перенесенному в Большой Зал и яростно отплевывающемуся голубыми всполохами, он не спешил, чем откровенно доводил общественность до нервного срыва. Наконец, он поднялся с места. Оживились и Маги Триады у него за спиной. Стихли разговоры между преподавателями, в напряженном ожидании замерли и Каркаров с мадам Максим. Безучастно уставился куда-то в стену Барти Крауч, едким и коротким замечанием угомонив развеселившегося Бэгмена.
Директор Хогвартса молча взмахнул волшебной палочкой, гася все свечи в зале. Кубок Огня выглядел жутковато в обступившей его со всех сторон темноте, силясь своим ярким пламенем развеять мрак Большого Зала.
— Сейчас Кубок Огня сообщит нам свое решение, — в этот раз Дамблдору даже не понадобилось усиливать магией свой голос — его слова и без того громко прозвучали в наступившей тишине. — Чемпионов, чьи имена нам вот-вот станут известны, я прошу пройти в примыкающую к Большому Залу комнату. Дверь находится за преподавательским столом. Там вы получите дальнейшие инструкции.
Пламя Кубка Огня, будто получив какой-то сигнал, мгновенно сменило цвет на красный. Вместе с яркой вспышкой столпа алых искр магического огня в воздух взметнулся обгоревший кусок пергамента.
— Чемпион от Дурмстранга — Виктор Крам, — провозгласил Дамблдор.
Весь Большой Зал мгновенно потонул в грохоте: аплодисменты, восторженные крики, поздравления… И слегка странноватые даже в такой ситуации радостные вопли Каркарова, поздравляющего своего любимчика. На этом фоне однако можно было разглядеть лица тех, кто выбором Кубка доволен особенно не был — тут и все трое Малфоев, и Поттер…
— Чемпион от Шармбатона — Флер Делакур.
Флер молча прошествовала к преподавательскому столу, чтобы далее, как и Крам, скрыться в примыкающей к нему комнате. Однако ее школьные товарищи такой радости как дурмстрангцы не выражали: нашлись и те, кто не удержал слез подступившей обиды, те, кто просто не желал видеть Делакур в роли Чемпиона…
— Чемпион от Хогвартса — Седрик Диггори.
В сравнении с поднявшимся на этот раз гвалтом радости по поводу избрания Крама Чемпионом были сущей ерундой. Орали в полный голос вскочившие на ноги пуффендуйцы, бесконечно счастливые за себя и свой факультет. Возмущенно вопили другие ученики, искренне надеявшиеся, что чемпионом будут если не сами они, то их товарищи-однофакультетчики. Большая часть негатива по поводу последнего выбора Кубка исходила из Слизерина. Однако вскоре угомонились и слизеринцы — выжидающий взгляд директора Хогвартса, молча смотревшего в Зал, остудил пых учеников.
— Замечательно, — произнес он, дождавшись тишины. — Теперь нам известны имена Чемпионов. Ваш же долг отныне, как друзей и товарищей участников Турнира, оказывать им повсеместную поддержку. Уверяю вас, пройти испытания до конца и удостоиться звания Чемпиона сможет не каждый — защитника чести своей школы в предстоящем состязании придется несладко. Чемпионам очень важна ваша поддержка, ведь на их плечи ложится поистине гигантский груз…
Громко кашлянул Ангол, стоявший аккурат за директорским троном, в то время как Алгиз и Драэвал следом за Дамблдором прошли к Кубку. Маг Атаки молча махнул рукой в сторону Кубка Огня, когда недоумевающий Дамблдор, прерванные на полуслове, повернулся к нему.
Пламя снова окрасилось в ярко-алый. Взметнулись в воздух искры вместе с еще одним клочком пергамента.
— Джереми Поттер, — объявил директор. Снова взмахнул рукой Ангол, торжествующе-ярко полыхнув глазами под маской. Пламя Кубка, то ли само по себе, то ли повинуясь ему, мгновенно потухло.

Предыдущая главаСледующая глава