Глава 4

— ГАРРИ!!! — Авэн бросился к кровати парня — Гарри, Гарри
успокойся — мужчина положил ладонь на лоб парня, но из-за этого он
начал ещё сильнее метаться. — Гарри — в глазах эльфа был ужас. Он
понимал, что если немедленно не успокоить парня, всё может кончиться
летальным исходом, но как ему помочь, эльф не знал. В голове вертелась
лишь одна идея, но использовать её так не хотелось.
— Рейн, помоги, — решился он.
Перед Авэн появилась женщина в чёрной мантии, с черными, как смола
волосами и глазами. Казалось, что она явилась с того света. Кожа,
белая и от неё самой веяло каким-то страхом.
— Я тебя предупредила.
— Помоги ему — в голосе мужчины читалась безысходность.
Женщина подошла к кровати мальчика.
— Сними с него браслеты, — повелительным тоном сказала она.
— Но… — чтобы прервать возражения хватило лишь одного взгляда женщины.
В следующую секунду с рук и ног парня исчезли серебряные браслеты.
Парень перестал биться.
— Отойди — сказала женщина мужчине, тот послушно отошёл к двери.
Гарри несколько секунд просто лежал на кровати, пытаясь отдышаться,
но затем его глаза налились кровавым цветом, тело опять начало
меняться, появились крылья, стали видны клыки из-под верхней губы. Ещё
миг и Гарри уже летел на Рейн. Но она предусмотрела его действия.
Немного отойдя в сторону, так что Гарри пролетел в нескольких
сантиметров, но она не дала ему шанс развернуться. Женщина крепко
обняла парня со спины, не давая тому пошевелить руками. Как не пытался
вырваться, как не пытался взлететь со своей пленнительницей Гарри, но
у него ничего не получалось.
— Гарри, Гарри — голос был настолько нежным и приятным, что хотелось
всю жизнь слышать только один этот голос, хотелось укутаться в нем, –
Гарри, ты человек, ты человек, Гарри — он успокаивал, завораживал.
С каждым словом отступал зверь в теле мальчика, и с каждым словом,
попытки вырваться ослабевали.
— Гарри — мальчик погрузился в глубокий сон.
Рейн подошла к кровати, обернула голова парня в одеяло и направилась
к двери, но ей перегодил дорогу Авэн.
— Мы не отдадим его вам!
— Вы хотите сами помочь ему контролировать зверя в себе, вы те, кто ни
разу не обогрели свои руки кровью из-за нестерпимой жажды, вы никогда
не убивали, зная, что если не выпьете кровь невинного, умрете сами. Вы
те, кто никогда не хотели своей смерти, вы кто, никогда не видели
ужаса в глазах своих друзей, родных, да просто людей, когда они
узнавали, что вы вампир, когда они видели вас в истинном обличие.
Вы знали, что он станет вампиром, вы прекрасно знали, что пойдёт
охотиться. И как вы после этого сможете смотреть ему в глаза? Как вы
будите его успокаивать? Как вы сможете помочь ему забыть глаза тех
людей, что он убил? — в голосе женщине читался холод и не скрытая
ненависть — вы ведь могли отдать его нам раньше, и тогда бы он не убил
этой ночью двоих. Вы хотите ещё, хотите, что бы он однажды убил своих
друзей?
Авэн, опустив голову, отошёл от двери.
— Осторожней мы ещё не научили его сдерживать силу.
— Не волнуйся, ещё научите. Мы вернём его вам, через две недели.
— Помогите ему.
— Не волнуйся, всё будет хорошо, — и Рейн вышла.


* * *


Юноша крепко спал, в комнате отделанной под средневековье, в чёрно,
зелёных тонах, когда на его лицо солнце пустила поиграть несколько
солнечных зайчиков. На лице Гарри появилась улыбка, он потянулся, не
открывая глаз, улыбка стала ещё шире, и, наконец, откинувшись на
спинку кровати, он открыл глаза. В глазах играли озорные чёртики.
— Я смотрю у тебя прекрасное настроение.
— Кто вы? — улыбка не сходила с его лица — да вы правы, я уже не
помню, когда у меня было такое прекрасное настроение. Мне даже хочется
петь.
— Я Рейн и на эти две недели я и ещё несколько человек станут твоими
учителями.
— А Авэн?
— О, он тебя тоже будет учить, но совсем другой науки.
— А вы чему будете меня обучать.
— Самому главному в жизни, уметь любить жизнь, радоваться каждому дню.
— Но эта не наука — от такого заявления юноша засмеялся.
— Наука, и одна из самых сложных
Юноша ещё сильнее рассмеялся.
— Ты, наверное, голодный, так что приводи себя в порядок и через час я
зайду.
— Вы правы я голодный.
— У тебя час — уже в дверях добавила Рейн.
Гарри слез с кровати, он только сейчас понял, что лежал под одеялом
абсолютно голый. На что он лишь улыбнулся и направился в ванную.
Пролежав в скорее бассейне, чем в ванне, хотя в воду были добавлены
всевозможные масла и огромное количество пены. Рассабевшимся и ещё
больше отдохнувшим он стоял перед открытым шкафом. Одежда в нём была
всех цветов и видов, в низу стояла обувь, подобранная под каждую вещь,
трости, шляпы — все, что можно было надеть и взять в дополнение, всё
было в этом шкафу. Но, только открыв, его юноша положил глаз на белые
джинсы, белый свитер и белые ботинки. И теперь он стоял перед
зеркалом:
— И почему я никогда не носил белый цвет?
— Я смотрю ты готов? Тогда идём — в комнату зашла Рейн.
Пройдя всего лишь через два коридор, они оказались в среднем зале,
посредине которого стоял дубовый стол на двенадцать персон. Стены, пол
были оббиты деревом, лёгкие тёмно бордовые шторы весели на огромных
окнах. Из-за заливающего всю столовую света и интерьера столовая
имела, успокаивающий эффект. За столом уже седели: четверо мужчин и
две женщины.
Как только Гарри и Рейн переступили порог все, они хором
поздоровались.
Пообедав, они пошли гулять по огромному саду. В этом саду было всё:
декоративно подстриженные деревья, всевозможные композиции из цветов,
небольшой лабиринт, озеро с лебедями, вековые деревья, — все, что душе
угодно. После прогулки Гарри играл в квиддич с присутствующими на
обеде людьми. Затем ужин, чтение. Вот безмятежно и спокойно прошла
неделя, как думал Гарри. Но он не замечал, как через каждых три часа
ему возвращали по частичке его памяти о той ночи. Из-за чего он
свыкался с каждым из воспоминаний, каждый кусочек не казался ему таким
ужасным, как был в действительности.
После обеда Гарри по обыкновению хотел пойти покормить лебедей, но
ему помешала Рейн.
— Рейн! Куда мы идём?
— Ты сейчас всё увидишь.
Они шли в ту часть замка, где Гарри ни разу не был, поворот за
поворот, лестница, за лестницей, дверь за дверью. Гарри уже давно
похоронил идею запоминать пройденную дорогу.
Рейн резко затормозила, из-за чего юноша врезался в женщину.
— Ай.
Женщина дождалась, когда парень поднимется, после чего она открыла
дубовую дверь перед ними. Это оказалась комната, которой стояла лишь
одна кровать около противоположенной стены. Света в комнате почти не
было.
— Прости Гарри, но мы не можем больше ждать.
Неожиданно в комнату стали проявлять фигуры людей, закутанных в чёрные
плащи.
— Что происходит? Рейн! Что происходит.
Рейн повернулась к застывшему на месте парню.
— Гарри прости нас, но у неё нет больше времени.
— У кого…
Юноша не успел закончиться фразу. В голове начали одна за другой
вспыхивать картинки. Оставшиеся воспоминания, вернулись к Гарри.
На его глазах появился ужас, и с уст слетело лишь оно слово:
— Почему…
— Гарри — Рейн попыталась обнять парня, но он оттолкнул её.
Юноша подошел к кровати к резким движением откинул полог. На кровати
без сознания, с бледны, почти белым лицом лежала маленькая девочка, на
шеи которой были видны следы от укуса, от Гарриного укуса.
— Ты можешь спасти её.
— И обречь на такое же существование? Ей только пять лет. Я не хочу,
чтобы она стала монстром в пять лет, да к тому же она не вырастет. Я
прав?
— Нет, ты ошибаешься. Она может, и дальше расти, и она не станет, как
ты выразился монстром в пять лет. Если ты дашь ей свою кровь у неё
есть шанс, дальше расти и стать вампиром лишь, когда достигнет
полового созревания.
— Но она всё равно станет вампиром. Я не вправе распоряжаться её
жизнью.
— Тогда она умрёт.
Ответом было лишь молчание.
— Сколько у неё времени?
— Пять часов.… У тебя, наверное, множество вопросов, может, тогда
вначале ты задашь их мне, а потом решишь, как поступить?
— Около озера.
— Идём.

Ветер трепал волосы юноши и женщины сидевших около озера и
смотревших на плавающих в нём лебедей.
— У нас не так много времени — поторопила его Рейн.
— Странно, я помню, как первый раз проснувшись после той ночи,
ненавидел себя, как хотел умереть, но сейчас.… Сейчас у меня в душе
лишь пустота. И вся неделя, я был так счастлив, радовался жизни,
отдыхал, по-настоящему отдыхал.
— Тебе ведь понравилось, жить в такой утопии, понравилось ни о чем не
думать, просто жить и радоваться жизни. Мы забрали от тебя
воспоминания, и возвращали тебе их постепенно, чтобы ты свыкался с
тем, что ты…
— Монстр!
— Нет, Гарри. Мы не монстры.
— А тогда как можно назвать существ живущих за счёт других жизней.
— Вампирами.
— А это не одно и тоже?
— Ты же не называешь профессора Люпина монстром?
— Он его укусил оборотень, он не виноват, он борется с этим изо всех
сил.
— А ты виноват? Кто-то из нас виновен? Это наш крест, наше проклятье.
Но так же это наша сила. Надо только научиться пользоваться данной
силой.
— Я убил, жестоко убил — Гарри сидел, уткнувшись носом в колени, по
его глазам текли слёзы. — Я убил невинных!
— Гарри — Рейн обняла мальчика — это плата, плата за наше бессмертие,
за нашу силу. Подумай о тех, кого ты сможешь спасти.
— А ты убивала, когда первый раз превратилась?
— Убила. У меня это так же проснулась внезапно… но в отличии от тебя я
не полетела в город, а осталась в приюте… Никто, ни один ребёнок, ни
одни взрослый, никто не выжил. Тебя остановили мы, а меня некому было
остановить, и пока не закатилась луна, я убивала, — глаза женщины были
крепко закрыты, но всё равно из глаза смогла выбраться слеза. И теперь
она одиноко катилась по шике.
Гарри перестал содрогаться от бесшумного плача.
— А есть надежда… можно избавиться от жажды?
— Нет. Но чем старше становится вампир, тем реже ему нужна кровь.
Только обращённый, может пить кровь раз в полгода, а вампир, который
прожил больше двух поколений, нужна кровь лишь раз в столетие.
Они ещё некоторое время просидели около озера. Но время жизни
девочки подходило концу, а Гарри уже сделал выбор.

Нож разрезал кожу на руке юноши. Стекая с руки кровь, устремлялась
к губам маленькой девочки. Как только первая капля упала ей на губы,
её глаза широко открылись и наполнились кровавым оттенком. Она всё
сильнее и сильнее впивалась в руку юноши. Пока сам юноша, почувствовав
головокружение, не отнял у неё лакомый напиток. Тело девочки упало на
кровать, оно начало своё перерождение.


* * *


— Что такое? — испуганно спросил Рон, глядя на странную реакцию
подруги.
— Ничего, — как-то очень поспешно ответила Гермиона, справившись с
первым шоком.
«Неужели, это Гарри? — спрашивала себя девушка, но отчётливо
виднеющийся знак луны и креста на запястье, говорил о правоте её
выводов. Она не раз видела этот знак на руке юноши, к тому же он сам
говорил о нём. — Ведь он умер?»
Самые странные предположения вертелись в голове старосты, но она
старалась не показать и вида.
— Ты точно хорошо себя чувствуешь? — с волнением в голосе спросил
Уизли, — Ты очень бледная, может тебе сходить к мадам Помфри?
— Нет, Рон, спасибо. — С отрешённым видом ответила Гермиона.
«Я обязательно узнаю, что же на самом деле произошло». — Решила
девушка, вставая и идя на урок зельеварения.

В этот момент в кабинете директора происходил немаловажный разговор.
— Северус, у меня есть некоторые предположения того, что Гарри не
умер. — Устало сказал Дамблдор.
— То есть, как не умер? — не понял Снейп. Сейчас, он сильно изменился
после смерти сына. Первые дни для него проходили, как в тумане. Он
винил в гибели Гарри себя. И отчасти это было правдой.
— Дело в том, что когда он только переступил порог этой школы, я
наложил на него заклятье, которое будет показывать его местонахождение
или состояние на карте. — Директор указал на большую карту, висящую
рядом со столом. — Местонахождение его будет отмечено точкой на карте,
и если она синего цвета, то с ним всё в порядке, а если красного, то
он мёртв.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду, Альбус.
— А я имею в виду, то, что Гарри жив, но находится он где-то на
магической точке, поэтому точное местоположение определить нельзя.
— Но почему вы мне раньше не сказали? — возмутился алхимик.
— Дело в том, Северус, что я не хотел давать тебе ложных надежд, а
теперь все, проверив, я точно могу сказать, что твой сын жив. Но
проблема остаётся не решённой. Мы не сможем его найти, как бы не
старались. Он может придти сам, и поэтому нам осталось только ждать, — вздохнув, закончил Дамблдор.

Предыдущая главаСледующая глава