Глава 15. Трио на тропе расследования

Естественно, никто не поверил словам Малфоя, что Ровена – его дочь, несмотря на то, что они и были немного похожи внешне. Каждый, кто хоть немного ладил с цифрами, мог подсчитать, что Малфою исполнилось всего десять лет в год, когда родилась Ровена, и то, что он мог стать отцом в столь юном возрасте, сложно было представить. Поэтому его замечание все приняли за шутку-отговорку, тем более что о своей женитьбе он ничего никому не сказал, не желая, чтобы посторонние совали носы в его личную жизнь.
Лонохарскую церемонию бракосочетания провели ещё в конце июня, но с английской возникли проблемы – в первую очередь, из-за возраста жениха: по идее, ему было только шестнадцать, на два года меньше установленного возрастного порога. Но благодаря чиновнику Кендару, который после разговора с Рихаром серьёзно засуетился, Драко и Валькери стали мужем и женой по всем законам уже 13 сентября. Эту дату они и решили считать днём свадьбы, несмотря на то, что Вольдерихар смог задержаться в Ашкелоне лишь на несколько часов и только благодаря Тропам, а с рассветом вернулся в Хогвартс. Он не хотел уходить, но Валькери настаивала, что он должен продолжить обучение, чтобы затем передать знания о простой магии лонохарцам. Те знали о ней совсем мало и, появляясь в мире Земли, невольно выделялись среди остальных волшебников своими необычными умениями. К тому же, так ему не грозило остаться в глазах магического сообщества недоучкой, бросившим школу. Скрепя сердце, Драко согласился, но порой ему казалось, что это слишком тяжелая обязанность – в основном из-за того, что Пэнтекуин была далеко.
Совиная почта не приходила в Ашкелон, поэтому пришлось искать другой путь связи. И впервые в жизни Малфой возблагодарил небо за то, что в мире есть магглы – точнее, их изобретения: компьютеры и Интернет. Ночами, вместо того чтобы спать, Драко сидел в своей комнате за ноутбуком, подарком Валькери, и целыми часами печатал, с помощью клавиш говоря Пэнтекуин то, что не мог произнести вслух из-за тысяч миль, лежавших между ними, и с нетерпением дожидался ответов, которые приходили спустя считанные минуты.
Хорошо, что никто не мог видеть Драко в те минуты. Ни одна живая душа не поверила бы в то, что перед ней тот самый Малфой, когда он, устроившись на кровати в позе лотоса, держал на коленях маггловский ноутбук, и длинные аристократичные пальцы метались по клавишам, привычные к подобному способу выражения мыслей; когда он нетерпеливым жестом отбрасывал падавшие на лицо длинные серебристые волосы, которые не обстригал лишь потому, что Валькери однажды сказала, что обожает их; когда на его лице появлялась нежная улыбка в тот момент, как он читал ответные, полные любви письма Пэнтекуин, и еле слышно шептал: «Я тебя люблю».
Однако длилась эта романтическая идиллия недолго. В полночь в дверь неизменно стучали, и тихий голос Снейпа произносил:
- Рихар, ты обещал…
- Иду, - досадливо вздохнув, отзывался Драко, допечатав последние строки, спрыгивал с кровати, брал трость-Энаисшу и, накинув плащ, выходил из комнаты.
Северус терпеливо ждал его снаружи. Почти каждую ночь Драко обучал его Высшей магии и боевым искусствам, точно так, как год назад его самого учила Валькери. Это была идея Пэнтекуин, которая опасалась, что Северус может быть втянут в какие-нибудь лонохарские межклановые разборки, и хотела, чтобы он умел постоять за себя.
За Драко она не боялась: после осознания того, что он и есть Вольдерихар, с ментальной помощью Валькери он смог проникнуть в глубины памяти Лорда Дракона и получить не только его воспоминания, но и умения. Так что в середине августа Драко вступил в Орден Хаоса в качестве Архимагистра боевых искусств и Магистра Высшей магии.
Вольдеморт был очень рад за шурина: потеряв надежду самому стать членом Ордена, он не поддался чёрной зависти, а искренне гордился успехами своих близких, как собственными. Когда Тёмный Лорд начал воспринимать Драко и Северуса как лонохарцев, его отношение к ним резко переменилось, и с ними он снова стал тем самым Вольдемортом, какого знала и любила Валькери. Естественно, Чёрная метка была стёрта с предплечья Северуса, хотя Вольдеморт и сожалел о необходимости отпускать столь хорошего зельевара. Однако благодарность сестры для него всегда была важнее даже целой толпы Упивающихся. Никто не догадывался о двойной жизни Вольдеморта – Тёмного Лорда, убийцы, стремящегося захватить власть над миром, и Вольда, любящего брата, преданного семье Дракул, готового без раздумий пожертвовать жизнью ради любого из своих близких. Как он сам признавался, «если Валькери потребует, чтобы я проломил головой каменную стену, я задумаюсь всего на мгновение – о том, как именно сделать это: с разбега или в прыжке!» И он вовсе не шутил.


***


-…а я тебе говорю, Гермиона, что-то здесь не так! – Рональд Уизли почти кричал. – Я уже трижды видел, как Снейп и Малфой выходят из замка около полуночи. Тебе не кажется это странным?
- Рон, мы уже столько раз делали предположения насчёт Снейпа, и каждый раз они оказывались ложными, - устало возразила Гермиона. – Может, он попросил Малфоя помочь ему сделать какую-то работу – собрать растения в Запретном лесу или что-нибудь в этом роде. С чего ты вообще взял, что они станут делать что-то ужасное?
- Гермиона, - мягко, точно разговаривая с душевнобольной, продолжил Рон, - это же СНЕЙП! И МАЛФОЙ! Снейп мог, в конце концов, присоединиться к Тёмному Лорду – неважно, что Дамблдор ему доверяет, он мог и обмануть директора! О Малфое я вообще не говорю – вон, Гарри тоже говорил, что с ним точно что-то нечисто! С них обоих нельзя спускать глаз, неужели ты не понимаешь?
- Ну, хорошо, - сдалась Гермиона, - давайте возьмём мантию-невидимку и проследим за ними.
- Спасибо, Герм! – воскликнул Рон.
- Я не уверен, что вам стоит это делать, - задумчиво протянул Гарри. – Слишком опасно.
- Ты это о чём? – изумился Рон. Чтобы Гарри — и отказывался от активных действий? Это было что-то новое.
- Порой мне кажется, что Снейп способен чувствовать чужое присутствие на расстоянии, - пояснил тот. – Он может засечь нас.
- В принципе, подобное возможно, если в нём есть вампирская кровь, - медленно кивнула Гермиона. – А она есть наверняка…
- И ещё мне не даёт покоя острый слух Малфоя, - закончил Гарри. – Вы не поверите, но он недавно услышал, как мы обсуждали его отца, и потом сказал мне, что никому не позволит оскорблять его семью. А наши столы на разных концах Большого зала, и к тому же там вечно стоит такой гул! Даже если предположить, что он прислушивался к разговору, он не мог бы уловить наши слова!
- Да, я тоже замечала, что у Малфоя развились какие-то просто нечеловеческие способности, - ответила Гермиона. – Я поищу заклинания, которые могли бы скрыть звук наших шагов. А заодно и что-нибудь, блокирующее запахи: мне кажется, что нюх у Малфоя тоже слишком остёр.
- Как хорошо, что среди нас есть гений! – рассмеялся Рон.
- Все же не стоит нам всем туда соваться, - повторил Гарри. – Лучше я один все разведаю.
- Ну, уж нет! – хором ответили два гриффиндорца.
Гарри поморщился – последняя надежда, что друзья откажутся от идеи слежки, развеялась как дым. Вероятность того, что Рона и Гермиону сразу же заметят, была весьма высока, а это сулило непредсказуемые последствия при стычке с Малфоем и Снейпом.
- Ладно, похоже, вас не переубедишь, - Поттер вздохнул. - Пойдем все вместе.
К вечеру Гермиона, перерыв кучу книг в библиотеке, нашла нужные чары, и, как следует потренировавшись, научилась более-менее сносно накладывать их. К ночи друзья уже были готовы и, проскользнув мимо Филча, патрулирующего коридоры, спустились вниз, решив подождать Снейпа и Малфоя у главных дверей.
Те не замедлили со своим появлением, выйдя из подземелий почти сразу после того, как часы пробили двенадцать. На обоих были длинные плащи, скрывающие фигуры; в руке Снейп сжимал длинный прямой шест из тёмного дерева; Малфой шёл со своей неизменной тростью. Они то и дело прислушивались и оглядывались, явно не желая быть замеченными, что ещё больше укрепило троицу в мысли, что намерения Снейпа и Малфоя не были такими уж праведными – иначе, зачем же им скрываться?
- Чисто, - негромко произнёс Малфой, прислушавшись и втянув ноздрями воздух. – Идём.
- Поверю тебе на слово, - хмыкнул Снейп.
Они вышли из замка, и троица последовала за ними, пыхтя и толкаясь под мантией-невидимкой, уже почти не вмещавшей их троих под собой и всё время норовившей соскользнуть. К счастью, Малфой и Снейп шли не очень быстро, о чём-то вполголоса беседуя и не забывая то и дело прислушиваться к ночным шорохам.
- Странно, - прошептал Гарри, - я знал, что Малфой – любимчик Снейпа, но чтобы разговаривать с ним, как с равным…
- Тш-ш! – шикнула на него Гермиона.
В этот самый момент Снейп резко остановился и обернулся, внимательно вглядываясь в темноту. Гриффиндорцы застыли, затаив дыхание, чувствуя, как их прошибает холодный пот. Гарри положил руку на меч, готовый в случае чего к мгновенным действиям.
- В чём дело? – Малфой тоже напрягся, словно готовясь к прыжку.
- Мне показалось, что здесь кто-то есть, - тихо отозвался Снейп.
- Я ничего не слышу, - покачал головой Малфой. – И не чувствую.
- Видимо, обычная паранойя, - фыркнул Снейп, успокаиваясь. – После этой гриффиндорской четвёрки у меня никак не оставляет ощущение, что за мной следят, хотя вроде бы и столько лет прошло.
- Это ты о Мародёрах? – уточнил Малфой.
- О ком же ещё? – презрительно искривился алхимик. – Ладно, идём.
Они снова двинулись вперёд, однако трио ещё некоторое время постояло на месте, переводя дух.
- По крайней мере, мы убедились, что твои чары работают на славу, - немного дрожащим голосом произнёс Рон Гермионе.
- Но какая всё-таки у Снейпа потрясающая интуиция! – изумилась Гермиона. – Видимо, вампирской крови в нём очень много. Идём, только давайте держаться от них немного подальше, чтобы нас не засекли снова.

Предыдущая главаСледующая глава