Глава 50

Пошли учебные будни.
Первое время я даже ходил на уроки. Честно! Но я быстро охладел к этому. После «Демонологии» и занятий по Темной Магии уроки были самым скучным и бессмысленным времяпрепровождением. В надежде найти что-нибудь новое я даже весь материал седьмого курса перерыл. Надо ли говорить, что мои поиски не увенчались успехом?
Разумеется, преподавателям не понравилось мое своеволие. На меня пытались воздействовать педагогически. В первую очередь, конечно, новый декан Слизерина Слизнорт и МакГонагалл. Первый в силу соей должности, вторая — из принципа и личных убеждений. Их «убеждения» меня никак не тронули. Тогда они смогли подключить к моему «воспитанию» Снейпа.
Строго смотрел, призывал к благоразумию, приказывал. Мне было плевать. Экзамены я сдам на «превосходно», сомнений в этом не было. А промежуточные оценки в течение года, и пресловутые баллы, были мне не интересны. В конце концов, Снейп отстал от меня со своими глупостями и позволил вместо учебы заниматься обязанностями старшего префекта.
А их я выполнял вполне хорошо. Трэйси мне в этом сильно помогала. Общалась она со мной вполне нормально, как будто ничего в конце пятого курса и не было. Но и не позволяла себе слишком многого. Такое ощущение, что она сожалеет о содеянном, но не зацикливается на этом чувстве, и уж точно не собирается приносить извинения. И такое ее поведение… мне нравилось.
Поэтому мы с ней вполне нормально сработались. Дальше официальной части я пока продвигаться не собирался, не знаю, что она думает об этом. Но, кажется, была не против вновь стать моей девушкой. Только надо ли это мне?
В качестве старшего префекта я выполнял целую кучу обязанностей, количество которых в этом году увеличилось. Я следил за порядком, помогал старостам и ученикам, а так же преподавателям. И это только выглядит простым. До этого момента я даже не подозревал, сколько в Хогвартсе происшествий в день. Я носился по всему замку, как угорелый, устраняя последствия «экспериментов» малолетних магов. А было их слишком много. Или это они специально для меня и остальных Пожирателей стараются?
Еще одна проблема, возникшая в этом году: радио «Поттеровский Дозор». Слушать его, конечно, было запрещено, но все плевать хотели на эти запреты. Выродки Уизли, с членами Ордена Курицы, вели эфир почти круглосуточно. И отследить их частоту было сложно, тем более что каждый эфир был защищен паролем, который сообщался в конце каждой передачи. Ну, хоть до этого додумались, а то о мире магии могли узнать маггловские радиолюбители.
Запеленговать их сигнал егеря и авроры, как я знал, не могли. То ли не умели, то ли близнецы хорошо позаботились о скрытности.
К моему удивлению, в первое время больше всего проблем доставляли мои однокурсники и другие студенты Слизерина. Они, с приходом к власти Лорда, вообразили себя голубой кровью и вели себя в замке так, будто являлись его хозяевами. Вылилось это в издевательства над студентами других факультетов и полным игнорированием правил. Нет, слизеринцы и раньше плохо относились к остальным, но никогда открыто не издевались! Почти. Все это привело к тому, что Слизерин стали ненавидеть еще больше. Вот ЭТО мне точно не было нужно! Так уж получилось, что Слизерин ассоциируется с Темным Лордом. И запятнанная репутация Слизерина — это запятнанная репутация Темного Лорда.
С молчаливого согласия Снейпа, я решил разобраться со своим факультативом.
Вечером одного дня, я собрал всех слизеринцев в общей гостиной и подробно разъяснил обстановку в стране, их место в ней и обязанности перед Лордом. От них же требовался самый минимум — не задирать остальных и по мере сил создавать положительный образ Слизерина! Ведь все равно скоро из факультетов останется только Слизерин, и все студенты станут слизеринцами. Так какой смысл гнобить тех, кто через год-два будет тебе соратником?
Понимания я не встретил даже среди младших курсов. Нет, многие, конечно, считали, как и я, но под давлением старших товарищей приняли их сторону. В своем мнении Слизерин оказался един — грязнокровки, полукровки и предатели крови недостойны учиться в Хогвартсе и они никогда не станут учениками факультета Слизерин. То, что их еще не загнали в рабство — милость Лорда, не более того.
Напыщенные, самовлюбленные идиоты, у которых мозги забиты расистским дерьмом родителей. Делать мне этого не хотелось, но все-таки пришлось.
Воспользовавшись элементом внезапности и аурой дементора, я сумел обезоружить самых опасных противников. Они же стали первыми, попавшими под мой Круциатус. Я не наслаждался их криками, это было просто необходимо. Через пару минут я снял проклятье с первых неудачников, и взялся за партию следующих.
За полчаса я познакомил с болью, настоящей болью, весь факультет. Они пытались сопротивляться. Это было даже смешно — после таких противников, как авроры и Министр Магии эти дети были для меня более чем неопасны.
Я давно убедился: бесполезно переспорить толпу. Толпа понимает только силу. Я дал им возможность утрясти все миром. Это ведь справедливо, верно? Они не захотели, и мне пришлось прибегнуть к силе. Скидки на возраст я не делал — одиннадцатилетних пытал наравне с семнадцатилетними. После демонстрации своей силы, студенты спорить не решились. В их взглядах отчетливо читалась ненависть и злоба. Но еще и страх. Если бы взглядом можно было убивать, я был бы уже сто раз мертв.
Все-таки я достиг своей цели: с этих пор слизеринцы успокоятся. А если и будут слишком упертые…. Количество Круциатусов у меня не ограниченно.
В крайней случае можно прибегнуть к новому виду наказаний — подвесить на цепи в подвале. Сыром, холодном, и полном крыс подвале. Филч, узнав о введении такого наказания, разрыдался от счастья и больше всех рвался его применить. Вроде бы, даже применил на каком-то бедолаге, который не вытер ноги перед тем, как зайти в школу.
А в один прекрасный сентябрьский день я, предупредив только Амикуса, вылетел из Хогвартса в направление главных ворот. Стоило мне оказаться только за зоной действия щита, я аппарировал в Министерство.
Причина моей поспешности была проста — один из моих прикормленных информаторов-чиновников, сообщил, что на Министерство напал Поттер. Не подумайте, спешил я совсем не к нему. Все-таки убить его может только Лорд, а я не идиот, чтобы вставать на пути Судьбы — раздавит и не заметит. Все дело в том, что в этом деле фигурировала Амбридж, как одна из главных подозреваемых. И я не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на страдания старой жабы — я слишком долго этого ждал.
Информатор, разумеется, был надежным. И, конечно, он был не один. В наше неспокойное время без своих шпионов и их информации очень трудно. И опасно для таких, как я. Верность каждого из шпионов обеспечивали две вещи — материальное благо и страх. За информацию я платил, в зависимости от степени ее полезности. Но не забывал я и о том, что шпионов нужно держать за яйца — каждый из них имел семью и ребенка в Хогвартсе. Идеальный стимул для верности, верно?
В Министерстве, понятное дело, все были на ушах. Оказалось, что Поттер с Уизли и Грейнджер, под Оборотным зельем, пробрались в зал суда, на нижних этажах, оглушили Амбридж и Яксли, освободили одну «несогласную» и убежали. Зачем они это сделали — непонятно. Точнее, непонятно только мне, следствие, возможно, уже все выяснило. Воспользуюсь своим положением.
На нижние этажи меня пропустили без проблем. Следователем был мой старый знакомый — Макнейр, заплечных дел мастер. Он расположился в одном из звукоизолированных помещений. Увидев меня, он удивился:
— Стоун? А ты чего здесь делаешь?
— Слышал, ты собираешься допрашивать Амбридж, — улыбнулся я. — Захотел посмотреть на это.
— О, да, — расхохотался палач, — старая ведьма отказывается сотрудничать. Придется ее «убедить» все рассказать.
— А почему бы не применить Сыворотку Правды?
— Высокопоставленные министерские чиновники получают противоядие от нее, которое действует целый месяц. Столько ждать мы не можем. Ну, и различные ментальные способы не годятся — у них всех стоит защита, которую слишком долго взламывать.
— Понятно. А что она сама говорит?
— Полный бред. Якобы, вела суд над одной грязнокровкой. А тут приходит Поттер, в обличии Альберта, — как будто я знаю, кто это. — Оглушает ее и забирает грязнокровку. Яксли, конечно, подтверждает ее слова, но я чую здесь что-то большее. Не мог Поттер ради одной грязнокровки так рисковать. Никак не мог! И Яксли, кстати, говорит, будто видел, как Поттер что-то взял у Амбридж. Вполне возможно, что какую-то подготовленную ею информацию, а все нападение было лишь ширмой.
— Так зачем, по-твоему, он пришел?
— А вот это, — хищно улыбнулся Макнейр, — мы сейчас и узнаем.
— А Лорд не будет против, что, по сути, его сторонников пытают?
— Ха, ну ты пошутил. Думаешь, Темному Лорду нужно такое дерьмо, как Амбридж? Раньше — возможно, но сейчас от них лучше избавиться. Они только все портят. Та же Амбридж уже всех достала своим расизмом. Поверь, не стань ее — и Темный Лорд только рад будет. Из-за нее отношения с другими магическими расами сильно портятся.
— Слушай, — решился я, — а позволь мне ее допросить.
Макнейр рассмеялся.
— А почему бы и нет? Дерзай. Подрастает смена. Даю тебе… двадцать минут, как раз успею кофе выпить. Не успеешь — извиняй, но мне работать надо.
Макнейр вышел из кабинета. Амбридж сидела в соседнем, отделенная от меня только дверью. И больше никого. На столе лежали инструменты Макнейра, но мне они были не нужны. ПОКА не нужны.
Я зашел в помещение с заключенной. Амбридж сидела, привязанная к железному креслу. Выглядела она не лучшим образом — Макнейр не стеснялся ее «спрашивать». Лицо было в крови, один глаз заплыл, одежда во множестве мест порвана.
«Хорошо, что не голая, а то точно стошнило бы».
И, судя по запаху, Амбридж не сдерживала своих чувств. Лужа под стулом это подтверждала.
— Добрый день, профессор Амбридж, — улыбнулся я как можно боле дружелюбно. — Не думали, что окажетесь в таком положении? Сюрприз!
— Мистер Стоун? — неверяще спросила жаба. — Слава Мерлину! Произошла какая-то чудовищная ошибка! Я ни в чем не виновата! Скажите им, мистер Стоун, Вы ведь меня знаете! Знаете, что я всей душой предана Министерству. Я бы никогда не вступила в сговор с мерзким Поттером!
— Не знаю, не знаю, — покачал я головой, все еще улыбаясь. — Вот Макнейр другого мнения. И я с ним согласен. Зачем Поттеру было приходить в Министерство? Почему он не попытался сделать что-нибудь стоящее, например, убить Министра? Почему вместо этого он пошел к Вам?!
— Я не знаю! — зарыдала Амбридж.
Короткий взмах палочкой — и она лишается половины левой кисти. Плач перерос в визг боли, из конечности течет кровь. На всякий случай, я отошел подальше, чтобы она не запачкала мне мантию.
— Неправильный ответ, — зловеще улыбнулся я. — Попытка номер два: зачем Поттер пришел к тебе? Почему он искал именно тебя?! Грязнокровок было полно в Министерстве! Так почему же он нашел именно тебя?! ЧТО ТЫ ЕМУ ПЕРЕДАЛА?
— Я ничего не передавала! — всхлипывала Амбридж.
Не знаю почему, но ее жалкий вид еще больше разозлил меня.
Еще один взмах палочкой и правая рука Амбридж стала медленно «таять». Забавное проклятье, отрывающие от плоти жертвы небольшие куски мяса, очень и очень медленно. У жертвы есть возможность насладиться всем спектром эмоций. Оторванные куски плоти падали на пол, Амбридж, кажется, уже перешла в ультразвук. Пришлось останавливать ей кровотечение, чтобы не сдохла раньше времени.
— Что ты передала Поттеру?! — громовым голосом спросил я.
— Я ничего не передавала! Меня оклеветали! Я не знаю, зачем Поттер приходил в Министерство!
— Тебе лучше вспомнить. Чем дольше вспоминаешь — тем большей калекой станешь.
Слабым Секо я разрезал кожу на животе Амбридж и левитацией подхватил падающие потроха жабы. Немного их скрутил, вызывая у Долорес новые приступы боли. Забавно, так гордилась тем, что человек
— Я могу заниматься этим целый день, — поделился я с ней. — Знаешь что? Не вспоминай. И не говори. Мне лично плевать на то, что ты передала Поттеру. Я здесь только ради того, чтобы доставить тебе незабываемое удовольствие. И себе соответственно.
— Я вспомнила! Вспомнила! — внезапно закричала Амбридж, после того как я чарам вернул ее ускользающее сознание. — Медальон!
— Какой медальон? Что ты несешь? — нахмурился я.
— Мой… мой медальон! Я его всегда носила! А когда очнулась — его уже не было! Поттер его забрал!
— Ну и на кой хрен Поттеру твоя безделушка? На память о любимой учительнице? Что-то я сомневаюсь.
— Я говорю правду! — рыдала Долорес. — Он забрал у меня медальон!
— Допустим, — согласно кивнул я. — И что это за медальон? Что в нем особенного?
— Ничего! Мой фамильный медальон, доставшийся мне от моих предков-магов. Очень древний и ценный!
— И почему я тебе не верю? — задал я риторический вопрос и вернулся к работе.
Оторвать меня от веселья смог только Макнейр. К его приходу Амбридж представляла собой окровавленный кусок плоти. По всему помещению была разбрызгана ее кровь и валялись ненужные ей теперь конечности.
— Повеселился? — улыбнулся Макнейр. — Она что-нибудь сказала?
Я пересказал ей версию случившегося Амбридж, не забыв и про медальон.
— Неплохо, неплохо…. Но она что-то скрывает. Ты давай возвращайся в школу, а я продолжу.
— С этим? — ткнул я в то, что с трудом можно было распознать как Амбридж.
И ЭТО еще было живо!
— Конечно, вполне достаточно для меня, — сказал гордый палач. — Эх, молодежь! Учиться тебе еще и учиться. Все, ступай.
Попрощавшись с остатками Амбридж (она почему-то не ответила) я вышел из камеры пыток. Настроение было прекрасное.
Хорошее настроение сохранялось неделю. И испортило его только идиотское «подполье», которое внезапно активизировалось в Хогвартсе.
Эти недоумки вообразили себя партизанами и принялись саботировать работу мою и Кэрроу, не говоря уже про Снейпа. При этом они считали себя самыми умными. Саботаж вылился в самые разные вещи: от надписей «Смерть Пожирателям!» и «Волдеморт — козел», до различных штучек из магазина Уизли в еде и ловушек.
Сами себя эти «партизаны» считали, видимо, героями, даже не подозревая, что ни одна из их «успешных диверсий» не была успешной. Увольте, после Беллы с ее заскоками лично для меня все эти «ловушки» были на уровне «детство в жопе». Для Кэрроу и Снейпа — тем более. Но сами себя эти «борцы» считали героями, «отважно бросившими вызов Темному Лорду».
Выяснить, кто это безобразничает, не стоило и труда. Все члены АД, плюс некоторые примкнувшие к ним. Это можно было понять и по их слишком довольным рожам, даже если бы я не знал точно.
А вот лидеры их меня удивили — Невилл и мелкая Уизли. Ну, с рыжей все понятно — у нее шило в одном месте и ее даже отрубание головы не успокоит. Но Лонгботтом куда лезет?!
Это, кстати, было моей обязанностью — бороться с «несогласными». Начать я решил, конечно, с самого слабого звена.
Поймать Невилла на месте преступления не составило никакого труда. Только он начал малевать на стене свои каракули (кстати, в надписях часто встречались ошибки, куда мы катимся), как я вышел из-за угла.
— Стоять, боятся, — произнес я дежурную фразу.
Невилл был не один, а с мелкой Уизли и каким-то парнем с Равенкло.
— Джинни, беги — крикнул «отважный» гриффиндорец и бросился на меня.
Не понял. Он что, надеялся победить? «Отважная» гриффиндорка и «умный» равенкловец не стали испытывать судьбу и бросились наутек.
— И куда, интересно, они убегут, из школы-то? — спросил я приближающегося Невилла.
Вид жирный имел самый боевой и, кажется, серьезно решил сражаться. Зачем?!
— Лонгботтом, надеюсь, ты знаешь, что творишь? — на всякий случай спросил я. — Ты белены часом не объелся?
Невилл не слушал и достал палочку. Разоружить его было так же просто, как отобрать конфетку у ребенка. Потом оглушение — и я имею бесчувственное тело толстого.
Слав будь тот, кто придумал левитацию! Иначе я бы ни за что не дотащил эту жирную тушу до подземелий. Там, в отдельной камере, я приковал его цепями к стене и привел в чувство.
— Ну? Доволен? — спросил я.
Лонгботтом сердито засопел и не ответил. Я наколдовал стул и сел напротив него, закинув ногу на ногу.
— Вот зачем ты это делаешь, Невилл? Чего ты хочешь этим добиться? — спросил я, не надеясь на ответ.
— Мы боремся с Темным Лордом! — гордо ответил толстый. Получилось не очень, на мой взгляд.
— Да, Темный Лорд крайне испуган вашими пукалками, слабительным и «грозными» надписями, — не упустил я возможности поглумиться. — Видел его недавно, так он интересовался, сможем ли мы вас удержать хотя бы на сутки, пока он убегает от «Великого и Ужасного» толстопузого Лонгботтома.
Невилл злобно уставился на меня.
— Лучше делать хотя бы это, чем вообще ничего! — откуда у него столько гордыни?
— Ну, и кому от этого лучше? Может, тебе? Неужели не ясно, что если вы не успокоитесь, вас успокоят. Вас не станет, а Лорд все так же будет властвовать.
— Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!
— Да кто тебе такие глупости в голову вбил? Какое «жить на коленях»? Не нравится Англия — пиздуй в Африку! Кто мешает? Только не говори про патриотические чувства! Это у магглов они есть, а у магов нет.
Невилл не нашел, что ответить.
— Вот скажи мне, Лонгботтом, кто такой Темный Лорд? Точнее даже — ЧТО он такое?
— В каком смысле? — не понял толстый. — Темный Лорд — садист, маньяк и убийца!
— Да, да, — покивал я, — я тебе сейчас скажу вещь, которая порвет твой шаблон: он такой же человек, как и ты. Он не прилетел с Марса, не был создан «Диаволом» и не родился от шакала! Он появился от матери, как и ты. Дружил, любил, радовался — как и ты. Учился в Хогвартсе — как и ты сейчас. Он такой же, как и ты. Никогда не задумывался, почему Темный Лорд стал тем, кто он есть сейчас?
— Он злой, — как-то тихо сказал Невилл.
— Верно. Но ПОЧЕМУ он злой? Потому, что его в детстве обидели? Нет. Из-за своих генов? Нет! Так почему же?
Я наклонился к Невиллу и посмотрел ему в глаза:
— А знаешь почему? Да потому, что такой мир. Тебе, выросшему под присмотром бабушки в тепле и уюте, этого никогда не понять. Ты никогда не голодал, тебя никогда не избивали до полусмерти. Весь твой мир — это дом и Хогвартс, да несколько, хорошо к тебе относящихся человек. Вспомни первый курс! Как ты растерялся, когда над тобой стал издеваться Малфой! Ты ведь не привык к такому, да? Это было для тебя шоком — что кто-то может тебя бить и обзывать. И бабушки не было рядом, чтобы тебя защитить, верно? Ты, как твои любимые растения, вырос в тепличных условиях. А мир жесток, Лонгботтом.
— Заткнись! — не выдержал Невилл.
— А что такое? Я в чем-то не прав? Вы, поганые выродки, детки любящих и богатых родителей считаете, что все знаете. Маменькие сыночки, вообразили себя героями и стали делать различную бесполезную хуйню, подставляя не только себя, но и окружающих! Ты понимаешь, что от твоих действий могут пострадать невиновные, те кто, возможно, с тобой и не согласен вовсе?! Но ты не задумывался об этом, верно? Великий Лонгботтом ведь выше этого, да? КАКОЕ ТЫ ИМЕЕШЬ ПРАВО ПОДВЕРГАТЬ УГРОЗЕ И ИХ?! Думаешь, Кэрроу не наплевать, кого наказывать? Им важен только результат и для достижения него он сделают ЧТО угодно! Вообразил себя Богом, который может решать за остальных? Хочешь «бороться» — уебывай из Хогвартса и борись! Убивай, живи в грязи и дерьме, боясь егерей, скрывайся от авроров, сражайся по-настоящему, а не прячась в школе за спиной преподавателей и детей! Ты думаешь, что все знаешь о жизни, недоумок?! А ты знаешь, что до прихода к власти Лорда авроры могли спокойно убивать оборотней и вампиров! Не только мужчин, но и женщин, стариков, детей! Которые были виноваты только в том, что родились не людьми и что хотели жить! ТЫ ЗНАЛ ОБ ЭТОМ?! Конечно, нет! Зачем тебе это, верно? Ты ведь и так все знаешь, что почем в жизни. А Темный Лорд, между прочим, прекратил это блядство. Дал магическим расам возможность жить, работать и учиться! Дал им будущее. Знаешь ЧТО такое Темный Лорд?
Я схватил голову Невилла руками и заставил смотреть себе в глаза.
— Он — историческая неизбежность. Меньше тридцати лет прошло с поражения предыдущего Лорда, как появился новый! По-твоему это ничего не значит? Когда мир тонет в болоте, появляется тот, кто его вытаскивает. Пускай за волосы, пускай это больно — но другого выбора-то нет! Или спасение или смерть. Ты понимаешь это?
Глаза Невилла выражали что угодно, но только не понимание. Я и сам уже не понимаю, зачем сорвался.
— Я не позволю тебе навредить остальным, — спокойным голосом сказал я. — Твои родители в Мунго, так?
— Их там нет, — торжествующе сказал Лонгботтом. — Бабушка забрала их, когда Министерство пало.
— И чему это мы радуемся? Долго ли старая ведьма сможет прятаться от авроров и егерей? А долго твои родители продержатся без лекарств и специального ухода?
Невилл задергался в цепях, пытаясь вырваться.
— Заметь, это ты меня вынуждаешь поступать по-плохому, — улыбнулся я. — Изначально я был настроен благодушно.
В камере еще была одна фишка — яма с решеткой. Яма была не очень глубокая. И у меня были мысли, как ее улучшить.
Заклинанием я поймал несколько крыс. Были они тут особенно крупные и злобные. Сгодятся. Пришлось их немного озлобить, пару раз ударить, чтобы привести в бешенство. Так же заклинанием сделал в яме несколько нор и запустил туда крыс. Потом освободил Невилла, оставив ему скованными только руки за спиной. И столкнул его в яму, не забыв после закрыть решетку.
По моим прикидкам, крысы не дадут ему заснуть. Стоит Невиллу только расслабиться — они нападут. Отбиться-то Лонгботтом отобьется, вот только получив отпор, крысы спрячутся в норах, и будут ждать возможности атаковать. Терпения им хватит.
— Развлекайся, — сказал я Невиллу, наблюдая, как он отбивается от первой атаки крыс. — Выпущу тебя через сутки. Если не забуду, конечно.
Я развернулся и пошел прочь, не обращая внимания на крики Лонгботтома за спиной. Надеюсь, бессонная «жаркая» ночка пойдет ему на пользу.

Предыдущая главаСледующая глава