Глава 8

Всю дорогу до Лондона в поезде только и были разговоры про Мальчика-Который-Выжил и про то, как он избавил школу от чудовища Слизерина. Даже мои однокурсники про это говорили. Поэтому я молчал до самого конца пути, не желая участвовать в обсуждении. Студенты других факультетов, к слову, с превосходством смотрели на слизеринцев, мол «как Поттер вас и ваше чудовище, а». К счастью, не я один скептически относился к якобы победе Поттера над василиском, нашлись люди, которые либо читали про Короля Змей, либо вживую видели его в магическом зоопарке. И те и другие трезво оценивали шансы второкурсника победить такого монстра. Верили Поттеру только его фанаты, наиболее легковерные и почитатели Дамблдора. Таких, к моему большому сожалению, оказалось подавляющее большинство. А я, кажется, придумал, что стребовать с Поттера в уплату долга. Но это потом, в сентябре.
Сейчас же я, попрощавшись с однокурсниками, сел на автобус и поехал в «Дырявый котел». Хозяин Том меня узнал и был удивлен, что я снова снимаю комнату на два месяца, и начал было задавать ненужные вопросы, но деньги творят чудеса и дополнительные пять галлеонов ответили на все вопросы бармена. Комната мне досталась та же самая, что и в прошлом году, так что я даже почувствовал себя почти как дома. Следующей моей целью был Гринготтс, необходимо было снять денег, а то мои запасы уже почти подошли к концу. Чековая книжка, которой мне так и не довелось воспользоваться, это хорошо, но наличные все-таки лучше. Через полчаса мой кошелек вновь обрел приятную тяжесть, и я направился к учителю. По-хорошему, следовало сразу к нему идти.
Джим встретил меня радостно, тепло и радушно, с ходу послав заклинание:
— Легиллименс!
Отклониться или выставить щит я не успел, и передо мной замелькали сцены моей жизни. Я знал, что за заклинание использовал Джим и всеми силами пытался сопротивляться, вспоминая прочитанное в книге про окклюменцию. Очистить сознание, очистить сознание…. Ни черта не получалось. Тогда я применил то, что давно хотел попробовать.
В детстве я смотрел один фильм про странных детей, которые могли читать мысли и при этом у них светились глаза. Так там один мужик противостоял им, думая на отвлеченные темы, тем самым создавая стену в своем сознании. Сейчас я попытался применить этот же метод, мысленно представив нерушимую стену. К моему удивлению, и к удивлению Джима, это сработало.
— Хм, оригинальное решение, — сказал он после еще нескольких попыток разбить мой блок, — признаю честно, не ожидал. Но не радуйся раньше срока — ты смог противостоять только грубому вторжению в свой разум, да еще и не самого лучшего легилимента.
— Я тоже рад тебя видеть, Джим, — сказал я.
Наконец, учитель улыбнулся и протянул мне руку для рукопожатия. Ответив на приветствие, я зашел в гостиную, где сразу же устроился на свое любимое кресло у камина.
— Ну, рассказывай, — сказал диГриз, устроившись напротив и поставив на стоящий рядом столик два стакана сока.
— О чем?
— О том, что у вас в школе в этом году происходило. Газеты как с ума посходили: чудовище Слизерина, тайная комната, Поттер победил чудовище Слизерина….
И я рассказал: и о первом нападении, и обо всех последующих, и о том, как все подозревали Поттера, и об объявлении директора про то, что Поттер победил василиска. Даже про Грейнджер с ее Оборотным зельем рассказал. За последнее, кстати, Джим меня похвалил, сказав, что Оборотное зелье лишним не бывает.
В Поттера-Победителя-Василисков Джим, как я и думал, не поверил.
— Директор Дамблдор — старый маразматик, — сказал он, — но умный и хитрый. И еще могущественный, не только в плане магии. Как-никак, он председатель Визенгамота, да и в Министерстве множество его ставленников. Если он объявил Поттера героем и спасителем школы — это неспроста.
— Подожди, если Дамблдор такой могущественный, то как Совет Попечителей смог его отстранить?
— Я вор, малыш, а не политик, у меня просто недостаточно информации, чтобы делать какие-нибудь выводы. Остается только догадываться, зачем ему это было нужно. Чтобы спровоцировать преступника на более активные и явные действия, надеясь, что он допустит ошибку. Или чтобы увеличить свое влияние, в конце концов, Совет Попечителей сам просил Дамблдора вернулся. Заодно, директор избавился от единственной своей оппозиции — Люциуса Малфоя.
Да, я с такой стороны на ситуацию еще не смотрел, мне еще учиться и учиться.
— Ну да не будем об этом. Сегодня вечером проверим, не забыл ли ты чего за учебный год, — широко улыбнулся диГриз.
Ночью я обворовал пятерых магов. Именно обворовал, а не ограбил, многие путают эти два разных понятия: маги даже не заметили моего присутствия. Это была заслуга не столько моего личного мастерства, сколько пьяного состояния жертв. Джим был удовлетворен демонстрацией, наказав мне тренироваться и оттачивать навык еженощно, а я еще немного разбогател. Зачем, спрашивается, деньги из банка брал? Совсем в Хогвартсе одичал.
— Хорошо, малыш, — сказал мне учитель на следующий день, — воровать кошельки у пьяниц ты более-менее научился. Вскрывать сейфы и личные сокровищницы — это дело будущего. Этим летом мы будем изучать окклюменцию и анимагию. Если хорошо будешь осваивать окклюменцию, научу кое-чему из легиллименции.
Научиться читать мысли? Да я ради такого трех василисков голыми руками заборю!
Потекли трудовые будни. Окклюменция оказалась сложной наукой.
— Видишь ли, Алекс, — рассказывал мне Джим,— существует множество способов научиться защите своего разума. Кто-то будет тебе говорить, что какой-либо из них лучше всех — это ложь. Мой способ, по которому учился я сам, заключается в том, чтобы научить тебя самому, неосознанно, ставить блок при любых попытках прочесть тебя. Для этого я буду применять на тебе легилименцию, сначала грубо и прямо, а потом все незаметнее и искуснее. Для блокировки тебе потребуется постоянно держать свою «стену». В конце концов, твой разум привыкнет и сам будет ее держать, без необходимости твоей концентрации.
— Ты уверен? — что-то я сомневался в успешности такой методики.
— Поверь мне, я же работаю в Гринготсе! А гоблины, чтобы ты знал, ежемесячно подвергают остальных сотрудников проверке на «преступные» намерения. Учитывая, что я еще не в Азкабане, я неплохой окклюмент.
Убедил. С этого разговора почти весь день я сидел, пытаясь закрываться от проникновений Джима. Поначалу мне это казалось ерундовым делом, но я ошибался: к концу занятий я был похож на выжатый лимон. ДиГриз выглядел не лучше меня, такое частое применение легиллименции требовало больших сил. Вечерние «экзамены» по воровству денег, пришлось отложить до лучших времен. Джим, как обещал, атаковал мой разум с разной силой и временем «атаки», закаляя тем самым мою «стену». Периодически мы брали отдых в день или два, чтобы отдохнуть, но даже в такие дни я пару раз мог быть подвергнут атаке легилименцией.
Помимо окклюменции мы занимались анимагией.
— Анимагия полезный навык. Особенно, если ты незарегистрированный анимаг, — рассказывал мне Джим. — Хотя это зависит от твоего внутреннего зверя. Если ты травоядное или грызун, или даже хищник, но одомашненный, вроде собаки или кошки, то проблем с анимагией не возникнет. Научиться перевоплощению будет, конечно, трудно, но не особо. А вот если твой внутренний зверь дикий хищник, то тут уже будут настоящие трудности. Вначале его придется «приручить», иначе при перевоплощении ты будешь терять разум, как, например, оборотни. Но в отличие от оборотней, обратно в человека ты уже не перевоплотишься, навсегда оставшись зверем. По крайней мере, пока тебя не спасут или не убьют.
Для начала занятий по анимагии, Джим принес мне специальное зелье со сложным названием, для определения моего внутреннего зверя.
— Выпив его, — продолжал рассказ диГриз, — ты окажешься… внутри себя. Вроде как в своем внутреннем мире. Или что-то вроде того. Не силен я в этих определениях. Там ты и встретишься со своим зверем, в которого сможешь перевоплотиться. Попытайся с ним познакомиться, подружиться, установи контакт. Если же это будет хищник… постарайся выжить.
— Погоди, если меня ТАМ убьют, я умру и ТУТ?
— Нет, что ты. Просто ощущения будут неприятные, поверь мне. Мне приходилось видеть людей после того, как внутренний зверь их убивал.
— Ладно. Мне выпить сейчас? — я взял пузырек с зельем и внимательно его осмотрел.
— Лучше ляг на кровать и выпей.
Я сделал, как и посоветовал Джим, и выпил зелье. Минуты три ничего не происходило, а потом мир вокруг просто начал тухнуть.
Очнулся я уже в мрачном лесу. Окружали меня высокие стволы деревьев, кромки которых исчезали где-то в небе. Никакой травы или кустов не было, лишь густой белый дым стелился по земле, мне по щиколотку. Забавный у меня внутренний мир. И никаких зверей не было видно.
— ЭЙ! — Крикнул я на весь лес, — есть кто?
Я бы, наверное, этот лес назвал красивым и интересным, если бы не осознание, что где-то рядом есть потенциально опасная зверюга. Не желая стоять на месте, я пошел куда глаза глядят. Куда идти я все равно не представлял, но предпочел хоть что-нибудь делать. Лес вокруг не поменялся ни через сто метров, ни через километр. Казалось, я шел на месте. Пару раз я слышал шелест за спиной и видел мелькнувшую сбоку тень, но, сколько я ни озирался, ничего так увидеть и не смог.
Не знаю, сколько я шел, наверное, часа три. По пути я отломал от дерева особенно большую ветку, сделав, таким образом, какую-никакую, а дубинку. Так, на всякий случай.
Наконец, я вышел на какую-то поляну с жухлой травой. Выглядела она странно, учитывая, что во всем лесу нет ни одной травинки, а только голая земля. И дыма на этой поляне не было.
С противоположной стороны на поляну вышел мой зверь. Даже так — Зверь. Огромный волк. Гораздо крупнее тех волков, которых я видел пару раз в зоопарке. И даже крупнее оборотней, виденных мной на картинках. И настроен мой Зверь был явно агрессивно: рычал, оскалив на меня зубы, шерсть на загривке его встала. Как бы хотелось обойтись без этого, но, видимо, никак.
Только я перехватил самодельную дубинку поудобнее, как волк бросился на меня. Бежал он быстро, даже слишком, для меня. Но каким-то чудом я успел махнуть дубиной и даже попал по морде волку, сбив того с ног. Но это не сильно помогло. Мгновенно вскочив, волк играючи вцепился мне в руку, державшую дубинку, и перекусил ее. Боль была адской, как будто руку окунули в кипяток. Брызнула кровь, и я мог иметь «удовольствие» наблюдать собственную кость и мясо. Не в силах сдержаться, я перехватил свой обрубок второй рукой. А волк, не теряя времени даром, прыгнул прямо на меня, повалив на землю. Его морда оказалась напротив моего лица. Наверное, у меня было чертовски испуганное выражение, так как могу поклясться — волк усмехнулся. Следующее, что я почувствовал — рвущая моё горло клыкастая пасть и хлынувшая в рот кровь.
Очнулся я с громким криком, бешено размахивая руками, пытаясь стряхнуть с себя несуществующего волка. Джим, опытный в этом деле, схватил меня и прижал руки к телу, давая время прийти в себя и успокоиться. Я же никак не мог осознать, что все уже кончилось, рука и горло болели нещадно, а во рту все еще был привкус собственной крови.
Успокоиться я смог только через пять минут, да и то после того как Джим напоил меня успокаивающим зельем.
— Ну, кто это был? — спросил он.
— Волк. Гигантский, мать его, волк.
— Понятно.
— Он мне руку откусил. И горло перегрыз!
— Успокойся, ничего этого не было. Только в твоем мозгу.
— Нет, ты скажи: мне ЕГО нужно будет победить? Да это нереально! Он здоровый, сильный, быстрый! ЕГО невозможно победить!
— Успокойся, Алекс, все не так плохо, как ты думаешь.
— НЕ ТАК ПЛОХО?
— Сегодня уже поздно, ты долго пробыл в себе. Приходи завтра, я все объясню. И успокойся, ничего этого на самом деле не было, понял?
Я только кивнул и вышел из дома Джима. В своей комнате в «Дырявом котле» я еще долго не смог уснуть. А когда смог, мне приснился мой Зверь. Думаю, понятно, что спал я в эту ночь плохо?

— Ты способен победить своего внутреннего зверя, Алекс, — объяснял мне на следующее утро Джим. — Твой внутренний мир — он ТВОЙ, ясно? Ты в нем — и царь и Господь-Бог. Зверь лишь воплощение тебя самого, твоего Я. Его трудно победить, понимаю, но это возможно! Тебе лишь надо… понять, осознать и принять самого себя. Пока ты боишься своего зверя — он непобедим. Тебе надо преодолеть свой страх.
Звучит легко, а на деле это очень даже трудно.
Теперь мой многострадальный мозг мучила не только окклюменция, но и постоянная борьба с моим зверем. Точнее, мои тщетные попытки этого самого зверя подчинить себе. Что я только не делал — создавал себе оружие, от холодного до огнестрельного, сооружал ловушки, строил крепости и плодил себе приспешников — волк уничтожал все и всех и, в конце, убивал меня. Джим только качал головой, поя меня успокаивающим зельем, но наотрез отказался давать дополнительную информацию.
— Все необходимое я тебе рассказал. Остальное ты должен понять сам, иначе никакого смысла от твоей победы не будет.
В окклюменции мои старания были более успешными. Мне с каждым днем удавалось все легче и легче сдерживать атаки Джима. Мое сознание уже само держало стену от несильных попыток проникновения в мой разум. ДиГриз сказал, что теперь улучшение окклюменции лишь вопрос практики, продолжая раз за разом вторгаться в мои мысли.
— Если так и дальше пойдет, сможешь к концу лета удержать слабенькую атаку Дамблдора, — смеялся Джим.
Обещание свое учитель выполнил и начал обучать меня легиллименции.
— Учти, легилименция, мягко говоря, не приветствуется Министерством. А вторжение в чужой разум без ведома и разрешения хозяина, или письменной санкции Министерства, вообще карается сроком в Азкабане.
— Значит, я смогу засадить Дамблдора за решетку, если поймаю его с поличным?
— Нет, не сможешь, слишком он влиятельный. Даже если он к тебе Круцио применит на глазах всех учеников, все равно отвертится.
По легиллименции так же были «экзамены», подобные предыдущим: мы с Джимом искали жертву (с каждым разом все более трудную), потом учитель проверял ее на наличие мозговой защиты и, если все было чисто, в дело вступал я. Читал мысли и находил воспоминания, какие требовал Джим. Конечно, против мало-мальски грамотного в окклюменции мага мои потуги ничто: заблокирует и не заметит. Но я все равно был горд своими успехами.
К мозговым нагрузкам, так убивавшим меня вначале, я привык и даже стал изредка ходить на пополнение моих финансовых средств. Странно, что до сих пор авроры не сели мне на хвост. Эту странность объяснил Джим: у магов просто нет правоохранительных органов, полноценно выполняющих функции полиции. Есть только авроры, охотящиеся за темными магами, «темными» существами и теми, на кого укажет Министерство. Каждый маг, собственно, самостоятельно обеспечивает сохранность своего имущества. Все это было странно, учитывая то, что в магическом законодательстве были предусмотрены наказания за кражу и воровство.
— Чтобы эффективно бороться с преступностью, надо знать, КАК это делать. А откуда это знать аврорам, которых, кроме как боевым заклинаниям, ничему не учат? — Говорил Джим.
Помимо всех моих занятий (подумать только, двух, а такая нагрузка!) мне было необходимо еще и домашнюю работу делать. Вот почему отменили именно экзамены, а не работу на лето? Да еще так много задали.
В один из прекрасных дней лета, когда учитель решил дать отдых моему измученному разуму, на всю Англию прозвучала неожиданная новость: из Азкабана сбежал опасный преступник Сириус Блэк.
— Вот тебе раз, — прокомментировал Джим. — А все считали Азкабан самой надежной тюрьмой в мире. Никто и никогда оттуда не сбегал, даже с внешней помощью.
— А кто этот Сириус Блэк? И за что его посадили?
— Блэк — правая рука Волдеморта, хоть и гриффиндорец, а не слизеринец, — учитель, как и всегда, не боялся имени Темного Лорда, что меня несказанно радовало. — Говорят, маньяк был жуткий. Поймали его, когда он целую улицу, заполненную людьми, взорвал. Сильный, должно быть, волшебник, раз смог из Азкабана сбежать. Только интересно, почему сейчас, а не десять лет назад?
Ответа на этот вопрос лично у меня не было.
— Ты сказал, Блэк учился на Гриффиндоре?
— Да, с тех пор часто его в спорах на тему «Слизерин — зло» вспоминают.
Как интересно….
А в августе я обрел неожиданного соседа — Гарри Поттера. Вот уж кого не ожидал увидеть в «Дырявом котле», да еще одного. Он же у родственников живет, я слышал. Забавно.
— Привет, Гарри, — подошел я к нему в первый день его пребывания в гостиной, — давно не виделись, как провел лето?
— Стоун? — Поттер был явно удивлен, не ожидал, наверное, меня увидеть. А уж что я сам подойду и поздороваюсь — такого бедному фарику и в страшном сне не могло присниться.
— Как приятно, когда тебя помнят, — улыбнулся я.
Да, чтобы узнать о чем думает Поттер и легиллименции не надо, все и так написано, крупным шрифтом: опасение, удивление, непонимание, вражда…. Странно, но разговаривая с Поттером, я чувствовал странное превосходство. Он-то наверняка не знает и не умеет всего того, что знаю и умею я! Мальчик-Который-Выжил, а? Курам на смех.
— Ты какой-то агрессивный, Гарри, в чем дело? — Спросил я с показной обеспокоенностью.
— Ни в чем. Кроме того, что от слизеринцев нельзя ожидать ничего, кроме подвоха, — максимально спокойно сказал Поттер.
— Плохого ты о нас мнения, Гарри. А много ты знаешь слизеринцев? Меня, Малфой, Крэбба с Гойлом…. Да и все, пожалуй. И то, если быть честным, ты и о нас-то ничего не знаешь, только думаешь, что знаешь. А судишь обо всех слизеринцах. Глупо, не находишь?
Поттер, кажется, был ошарашен. Не ожидал? Но пришел в себя он быстро.
— В Слизерине учатся только темные маги.
— Кто тебе это сказал? Дай угадаю! Твоя подружка Рон Уизли? Нашел, кому верить!
— Волдеморт учился на Слизерине! — Кажется, Поттер скоро не выдержит и бросится на меня с кулаками.
— А Блэк, правая рука Волдеморта, — на Гриффиндоре! Забавная дружба между факультетами, правда?
Поттер потрясенно замолчал.
— Не ожидал? — усмехнулся я. — Надеюсь, я не разрушил твой взгляд на мир?
Я понял, что меня бесит в Поттере: его наивность и незамутненность. Возникает огромное по силе желание, спустить его с небес на землю и «испачкать» его в грязной действительности. Но нет, Поттер только тряхнул головой, видимо отгоняя «крамольные» мысли.
— Что тебе надо? — злобно спросил он. — Чего ты добиваешься?
— Я всего лишь подошел поздороваться, — улыбнулся я ему почти дружелюбно. — Вежливость, знаешь ли. Есть такая вещь, может, слышал о ней. И еще убедиться в том, что ты помнишь о нашей маленькой сделке, ведь так?
— Я помню, — уже холодно ответил очкарик. — А теперь, мне пора.
— Пока, пока, фара, — бросил я ему вслед, — мы теперь часто будем встречаться, соседи как-никак.
Вечером этого дня, мне предстояло очередное сражение со своим внутренним зверем. Погрузился во внутренний мир я практически мгновенно.
И вновь я был в своем, уже родном лесу. И снова, как привык, одной силой мысли перенесся на поляну, где впервые встретился со Зверем. Мог бы и лес просто убрать, но не хотелось. Собственно, я мог бы, и замок возвести за секунду, как делал это не раз. Как Джим и говорил, это МОЙ мир и Я в нем Бог.
Волк не заставил себя ждать. По идее, я должен был готовиться к битве, но встреча с Поттером лишила меня какого либо настроя драться. Не понимаю почему, но шрамоголовый меня здорово бесил.
Волк бросился на меня, но я, к нашему общему удивлению, без труда сбил его с лап одной рукой.
Раньше ТАК не получалось. Что изменилось? Разве что….
Я без труда поднял волка одной рукой, схватив его за горло, и поднес к своим глазам. Мог бы и за шкирку, как нашкодившего котенка, но зачем унижать своего зверя? Волк попытался вцепиться мне в глотку, но я его кинул в ближайшее дерево. Зверь заскулил, но ненадолго, вновь бросившись в атаку. И я снова смог схватить его за горло, в момент его прыжка. Волк еще пытался вырываться, драться, но все уже было бесполезно — я высасывал его сущность. Он уменьшался и слабел с каждым вдохом, пока, наконец, полностью не исчез. А мой внутренний мир содрогнулся от моего же торжествующего воя.
Я победил.
Внутренний мир не просто так называется: он отображение всей сущности человека. Ничего физического, только духовное. Поэтому я и не мог победить волка: я боролся с ним, как будто он был материален, в то время как он был духовным. Поэтому и победить его можно было только силой духа. Хотя мне больше нравится: силой воли. Не понимаю, почему я раньше не понял такой очевидной вещи?
— Молодец, — сказал мне Джим, когда я пришел в себя. — Я так понимаю, ты победил? Отлично.
— Да. Теперь я могу перевоплощаться в волка?
— Нет. Это было лишь началом на пути к анимагии. Теперь ты должен «слиться» со своим внутренним зверем, познать его. Это то, что ты можешь сделать и самостоятельно. А следующим летом мы начнем непосредственно перевоплощение. Но не жди, что это будет легко. Анимагия требует высокого уровня магической силы, не каждому это дано. А тех, кто смог освоить анимагию в твоем возрасте вообще единицы. Но со временем ты, я думаю, сможешь стать анимагом. Надо лишь тренироваться.
Черт, я-то думал, что уже сегодня смогу побегать по лесу в образе волка. Не везет, так не везет.
Начался мой поход по магазинам за школьными вещами. Первым я посетил магазин одежды, старую я, как и в прошлом году, продал старьевщикам. Далее следовал книжный.
Я был, мягко говоря, удивлен, увидев там огромную клетку, заполненную какими-то монстрами, по ошибке названными книгами. «Чудовищная книга о чудовищах». Учебник из списка, черт!
— Хогвартс? Учебники? — спросил меня продавец с обреченным выражением на лице.
— Да, — кивнул я.
— Посторонись, — со вздохом сказал продавец, доставая из-за прилавка перчатки из драконьей кожи.
Надев их, продавец подошел к клетке и вытащил один учебник, который тут же попытался загрызть своего пленителя. Я бросился помочь продавцу и вместе мы смогли надеть на учебник ремень, который и успокоил это чудовище.
— Фу, спасибо, — вытер со лба пот продавец. — Беда с этими книгами. Так, что там у тебя дальше?
А дальше продавец принес все необходимые для учебы книги. Хорошо, что я решил пойти в магазин не в последний день, когда от народу не протолкнуться. Дополнительно я ничего покупать не стал. Во-первых, я еще сборник заклинаний, подаренный Джимом, не дочитал. А во-вторых, после «Сильнодействующих ядов» вся присутствующая литература — детский лепет. На заметку: найти магазин книг в Лютном переулке.
Закончив с учебниками, я купил все необходимые компоненты для зелий, и даже сверх нужного, и пишущие принадлежности.
Темнело, и идея прогуляться по Лютному переулку становилась все более опасной. В отличие от всяких Поттеров, я прекрасно представлял себе всю опасность ночных улиц не только Лютого, но и Косого переулков. Однако перспектива разжиться чем-нибудь полезным полностью мной завладела. Так что я отважно (скорее, глупо) завернул в Лютный переулок.
Не прошел я и десяти метров, как ко мне подошел какой-то темный тип и предложил свежей кровушки по дешевке. Послав барыгу кровью подальше, я, поплотнее закутавшись в мантию, пошел дальше. Где продаются книги, мне, в принципе, было известно. Теоретически.
Опасался я зря, без проблем найдя искомое здание. Внутри помещения оказалось на удивление светло, и, к счастью, безлюдно. Не считая продавца за стойкой.
— Капюшон сними, парень, не принято у меня лицо скрывать, — с подозрением сказал он.
Я подчинился, ведь в чужой монастырь со своим уставом не лезут.
— Так, — сказал продавец враз изменившимся голосом, рассмотрев моё лицо. — И чего же деточка хочет? Есть интересные сказки для чтения на ночь….
— Дядя, — перебил я развеселившегося продавца и решил вспомнить криминальный жаргон, — ты мне фуфло не втюхивай и за лоха не держи. Есть че интересное — излагай, будем посмотреть.
— О, как! — еще больше развеселился продавец. — И что же интересует? Может талмуд по темной магии?
— А есть? — Загорелись мои глаза предвкушением.
Продавец, не выдержав, расхохотался. Что ему таким смешным показалось?
— У меня все есть. И это «все» очень дорогое. Сомневаюсь, что твоих сэкономленных с леденцов денег хватит, малец.
— Деньги, дядя, не твоя проблема. Так ты товар покажешь или будем так стоять? Может, у тебя от клиентов отбоя нет? Так я другой магазинчик найду.
— Других таких в Лютном нет, — усмехнулся продавец. — Но ладно, смотри.
Непонятно откуда, продавец вытащил большую книгу в темно-коричневом переплете. «Темная Магия» значилось название на обложке. Видя приглашающий взгляд продавца, я открыл книгу. Да, книга действительно оказалась по темной магии. Минут пять я перелистывал книгу, читая по диагонали. Тут были и проклятья, и темные заклинания, и запрещенные зелья, и темномагические ритуалы…. «Столько всего вкусного», — как говорил один мой друг из приюта.
— Сколько? — Коротко спросил я.
— Двести галлеонов, — равнодушно бросил продавец.
— СКОЛЬКО?!
— Слушай, парень, книга ценная, старинная, таких очень мало. Защищена от магического копирования. За одно обладание ею сажают в Азкабан! Так чего ты ждал? Я же говорил, что денег с леденцов не хватит.
Задавив жабу, я за пару минут отсчитал необходимую сумму. Опасно с такими деньгами ходить в Лютном, но все мы задним умом крепки. Продавец был удивлен, но быстро с собой справился — видимо, и не такое на своем веку видал.
Книга оказалась довольно тяжелой, но я все-таки смог ее засунуть в свой рюкзак.
— Только книжкой не свети, парень, — уже серьезно сказал продавец. — Если что, я не при делах. Всякими чарами по скрытию содержания книга не завешана, чтобы содержание, не приведи Мерлин, не пострадало.
— А ты не боялся, когда продавал ее мне, что я может подставной от авроров? — любопытно, как продавец свою безопасность обеспечивает.
— Авроры у меня зарплату получают, большую ее часть, — широко улыбнувшись, сказал продавец.
Так и знал. Все-таки что магглы, что маги — суть одна.
Остаток лета я так и не смог даже притронуться к купленной книге — все время было занято Джимом с его тренировками.
А последний день лета был уничтожен шумом с первого этажа в «Дырявом котле». Спустившись, я узрел все племя Уизли, радостных Поттера и Грейнджер. Я все понимаю, радость встречи и все такое. Но неужели нельзя потише? Чуть сбить им радость — мой долг.
— Привет, Рон, привет, Гермиона, — улыбаясь до ушей, подошел я к ним.
Оба были потрясены и явно не знали, что ответить.
— Привет, Алекс, — неуверенно сказала Грейнджер, за что получила мою великолепную улыбку. Локхарт удавился бы от зависти.
— Это твой друг, дорогой? — спросила какая-то толстая рыжая женщина у подружки Поттера.
— А вы должно быть миссис Уизли, — радостно воскликнул я. — А я друг Рона. Рон мне столько рассказывал про Вас! А я Александр Стоун, рад с Вами познакомиться.
— Я тоже, мой дорогой, — заулыбалась толстуха.
Семейство Уизли (учащаяся его часть) смотрела на меня с таким ошарашенным видом, что мне хотелось расхохотаться. Настроение стремительно поднималось. В этот момент подошел отец семейства.
— А вы мистер Уизли, — сказал я ему, протягивая руку, которую он пожал. — Так же наслышан о Вас. Приятно познакомится.
— Мне тоже, — неуверенно ответил вождь племени рыжих. — Рон о тебе не рассказывал.
— О, Рон такой скромник!
— Присоединишься к нам за завтраком, дорогой? — Прокудахтала толстуха.
— Увы, миссис Уизли, но мне пора идти. Было очень приятно с вами познакомится!
— Мне тоже, мой дорогой.
— До свидания, мистер Уизли. Пока, Рон, Гермиона, Гарри. Увидимся в школе.
Не слушая больше никого, я выскочил из бара и согнулся пополам от беззвучного смеха. Нет, серьезно, Уизли должны выступать в цирке, больше будут зарабатывать, чем работая в Министерстве, или где он там. И вообще как он может быть таким бедным, руководя Отделом в Министерстве? Может он просто не знает, что можно взятки брать? Ну и гриффиндорское трио не подвело, поставив рекорд по удаленности бровей от глаз.
Отсмеявшись, я пошел к Джиму. Следовало попрощаться перед уездом.
А диГриз приготовил мне подарок, по случаю начала учебного года. Если это становится традицией, то она мне нравится. В этот раз подарком оказался нож с довольно широким и длинным лезвием.
— Булатная сталь, — с гордостью сказал Джим. — Сделан в России, одним мастером. Заточен магией, так что он очень острый, будь осторожнее. И не свети им особо, хоть и не помню в школьных правилах запрет на холодное оружие, но береженого и Бог бережет.
— Спасибо, учитель, — только и смог вымолвить я, зачаровано любуясь ножом.
Больше я сказать не мог. Да и не нужно было.

Предыдущая главаСледующая глава