Глава 1

В этот ясный осенний день в зале заседаний Визенгамота было очень много народа. Волшебники и ведьмы жадно смотрели на человека, сидящего в кресле для подсудимого – меня. Впрочем ничего удивительного – сегодня разбиралось феноменально громкое дело Гарри Поттера, который оказался жестоким убийцей своих родственников-магглов. Председательствовал разумеется сам Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор – Верховный Чародей Визенгамота, кавалер Ордена Мерлина и прочая и прочая. Одетый в парадную пурпурную мантию, в своих знаменитых очках-половинках, он производил действительно величественное впечатление.
Я сидел в кресле, скованный цепями так, что даже не мог пошевелиться. Усиленный Сонорусом голос моего бывшего директора эхом отдавался от стен зала:
– Гарольд Джеймс Поттер, вы обвиняетесь в преднамеренном и жестоком убийстве своих родственников-магглов: Вернона, Петунии и Дадли Дурслей, а также троекратном применении Непростительного Заклятия «Авада Кедавра»! Что вы можете сказать в свое оправдание?
– Я этого не совершал! – а что еще я мог сказать в свое оправдание? Никаких свидетельств моей невиновности у меня разумеется не было.
– Экспертиза вашей волшебной палочки показала со всей очевидностью, что последними использованными вами заклинаниями были три Авады! – Дамблдор поднял лежащую перед ним мою палочку из остролиста с пером феникса и показал ее всем присутствующим в зале. – Как вы можете отрицать очевидный факт?
– Ее у меня украли! Мою палочку украли у меня, когда я напился с Роном! Мы пили огневиски в «Кабаньей Голове»! Мы поминали Гермиону! Ведь 19 сентября у нее был День Рождения! – мой голос срывается от волнения.
– Но ваша палочка была при вас, когда вас арестовали! Если бы ее обнаружили на месте преступления или она бесследно пропала бы, тогда у нас еще были бы сомнения в пользу вашей невиновности. А так вы просто трусливо лжете, стремясь избежать справедливого возмездия за совершённое! – гневно отвечает мне Дамблдор. – Кроме того, у нас имеется свидетель: мисс Арабелла Фигг, которая видела, как вы входили в тот день в дом Дурслей, а вскоре поспешно выбежали из него. Когда же заинтересованная мисс Фигг зашла к вашим родственникам, то обнаружила их мертвыми. Мисс Арабелла Фигг, вы подтверждаете свои показания?
– Да, сэр! – отвечает старая кошатница, поспешно вставая со своего места.
– Но существуют же Сыворотка Правды, Легилименция, Омут Памяти в конце концов! – в моем голосе явственно слышаться страх и отчаяние. Должен же быть способ доказать мою невиновность!
– Слово предоставляется свидетелю обвинения мистеру Снейпу, – торжественно провозглашает Дамблдор и со своего места в первом ряду поднимается мой школьный профессор Зельеварения. Да, я считал что после окончания Хогвартса навсегда избавился от его ненависти. Но видимо крупно ошибся.
– Назовите ваше полное имя и должность, – спрашивает его Дамблдор согласно протоколу.
– Северус Тобиас Снейп, профессор Зельеварения в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс и декан факультета Слизерин, – в голосе моего «любимого» преподавателя слышится мрачная торжественность. Ох, не к добру это!
– Это правда, что вы обучали мистера Гарольда Джеймса Поттера Окллюменции - искусству скрывать свои мысли от легиллиментов?
– Да, я обучал его этому искусству в течении целого года. Мистер Поттер тогда учился на пятом курсе.
– И каких же успехов он достиг в этом сложном искусстве?
– После обучения он смог противостоять ментальному вторжению Темного Лорда – сильнейшего лигеллимента современности!
– Что и требовалось доказать! – в голосе директора сквозит явное торжество. – Таким образом мистер Поттер может успешно скрыть компрометирующие его воспоминания от ментального сканирования! Кроме того, для столь сильного окклюментиста не составит труда подделать свои воспоминания для Омута Памяти так, чтобы они доказывали его невиновность. Или просто извлечь и уничтожить компрометирующие картины из своего сознания. Тогда действие Сыворотки Правды становиться бесполезным: нет воспоминаний и человек «честно» отвечает: не делал, не видел, не знаю!
– Но я действительно этого не делал! – о Мерлин, да что же это такое твориться? Почему, ну почему они все мне не верят?
– Мы уже слышали это, – Дамблдор обращается к Визенгамоту. – Уважаемые члены Суда Волшебников, все мы знаем присутствующего здесь мистера Гарольда Джеймса Поттера, Мальчика-Который-Выжил в детстве от проклятия Темного Лорда, а три месяца назад окончательно уничтожил этого страшного Врага Волшебников. И мы всегда ценили то, что он сделал для нашего мира. Но никакие личные заслуги не избавляют от соблюдения магических законов. Или от кары в случае их нарушения. Закон должен быть один и един для всех! И я призываю вас отбросить всякие личные симпатии к подсудимому, проявить твердость и вынести ему тот приговор, которого он заслуживает ввиду тяжести содеянного – Поцелуй Дементора!
Многие в зале ахнули, услышав такое заявление Верховного Чародея. Я вздрогнул всем телом. Нет, этого не может быть! Я отказываюсь верить в происходящее! Это какая-то дурная шутка! Сейчас они все скинут свои маски и рассмеются над тем, как ловко меня разыграли. Но ничего подобного не происходило.
– Я понимаю всю суровость такого приговора, – продолжал вещать Дамблдор после небольшой паузы, – но вы все должны осознать его необходимость. Такого сильного волшебника, как Гарольд Джеймс Поттер, победившего самого Волдеморта, Азкабан попросту не удержит. За последние годы из этой тюрьмы неоднократно бежали куда более слабые колдуны. Он покинет Азкабан при первой возможности и продолжит убивать ни в чем не повинных людей. Кто окажется следующим? Кто сможет остановить его? Страшен был Волдеморт, но Гарри Поттер может стать еще ужаснее! Давайте голосовать: кто за Поцелуй Дементора?
Скотина! Во мне закипает злость. Директор специально упоминает имя Того-Кого-Больше-Нет-Благодаря-Мне. Только три месяца назад закончилась война с Темным Лордом и огромные потери слишком свежи в памяти людей. Никто не хочет новой войны. Я внезапно понял, что они все единогласно проголосуют за мою смерть.
Честно говоря, директор кое в чем прав: после смерти Волдеморта я почувствовал, что все его знания и сила перешли ко мне. Видимо это результат ментальной связи, существовавшей между нами. Я теперь могу сделать многое, очень многое: например победить в схватке сразу нескольких человек, знаю различные темные чары, проклятия, щиты, зелья, превосходно владею окклюменцией и легиллименцией. Но я прекрасно себя контролирую и уверен, что не убивал этих проклятых Дурслей!
Один за другим волшебники встают, присоединяя тем самым свои голоса к предложению директора. Молодые и пожилые, мужчины и женщины, чистокровные, полукровки и магглорожденные. О Мерлин, да ведь их бы всех сейчас здесь не было, если бы не я! Сейчас в Визенгамоте заседал бы Внутренний Круг Пожирателей Смерти. Я оглядываю зал в поисках поддержки: должен же хотя бы один человек усомниться в моей вине! Мои однокурсники, преподаватели, члены Ордена Феникса, люди которых я любил, уважал, с которыми дружил, за которых не задумываясь был готов отдать собственную жизнь – все они смотрят на меня с гневом, ненавистью, презрением! Мой лучший друг Рональд, моя любимая девушка Джинни, мистер и миссис Уизли, Невилл Долгопупс, Грозный Глаз Грюм, Дедалус Дингл, Минерва МакГонагалл – все они верят в мою вину не сомневаясь ни на секунду! Лишь двух человек сегодня здесь нет, потому что они давно мертвы. Мой крестный отец Сириус Блэк и моя лучшая подруга Гермиона Грейнджер погибли в неравной борьбе со злом Волдеморта. Я верю, что если бы они были живы и присутствовали сегодня на заседании Визенгамота, то стали бы защищать меня также, как защищали в свое время от Пожирателей Смерти.
– Ну что же, подведем итоги голосования, – раздается удовлетворенный голос Дамблдора. – Итак, Гарольд Джеймс Поттер, единогласным решением Визенгамота вы приговариваетесь к высшей мере наказания – Поцелую Дементора! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Он будет приведен в исполнение сегодня вечером в Азкабане. Авроры, пожалуйста доставьте осужденного в Азкабан.
Он торжественно берет лежащую перед ним мою волшебную палочку и резким движением ломает ее пополам. Мне кажется, что на самом деле директор сломал мою жизнь. Ко мне кидаются сразу десять авроров.

Внутренний двор Азкабана. Цепочка авроров по периметру. В углу двора – висит дементор. Уже сгущаются вечерние сумерки. Сумерки моей жизни. Скоро я встречусь с родителями, Сириусом, Гермионой. Хотя вряд ли я с ними встречусь – это ведь Поцелуй Дементора. Впереди только вечные муки внутри этого адского чудовища. Министр Магии Элфиас Додж зачитывает длинный пергаментный свиток с моим приговором. Я его не слушаю – все равно ничего интересного для меня там нет. Мысли в голове путаются. Какая злая судьба – победить всех врагов и быть осужденным на смерть своими. Такую судьбу не пожелаешь даже самому лютому врагу, даже Волдеморту! Внезапно приходит мысль, что ему-то как раз такая судьба и не грозила. Он был достаточно силен, чтобы обезопасить себя от удара в спину. Наконец Министр заканчивает читать и спрашивает:
– Осужденный, ваше последнее желание?
Формалист хренов! Неужели он думает, что я унижусь до просьб?
– Отомстить всем вам! – мой голос дрогнул от ненависти.
– Отклоняется, – он заметно побледнел.
– Ну тогда будьте вы прокляты! – хочется, чтобы хотя бы последнее слово осталось за мной.
– Привести приговор в исполнение, – бросает Министр. Ко мне медленно плывет дементор. Он все ближе и ближе. Я начинаю слышать предсмертные крики родителей, перед глазами встает зеленая вспышка Смертельного Проклятья. Только бы не упасть в обморок, не доставить моим палачам такого удовольствия. Я напрягаю волю, стараюсь защититься, используя знания Темного Лорда. Хотя без палочки это очень трудно. Получается. Взор проясняется, в голове наступает ясность. Дементор совсем близко. Вот он откидывает свой капюшон. Темное отверстие рта. Оно все ближе и ближе приближается к моему лицу. Только бы не закричать. Еще немного и мерзкая пасть этого монстра коснется моих губ. И вот наконец это происходит. Я перестаю чувствовать свое тело. Меня окутывает серый туман, перед глазами возникает длинный тоннель, далеко впереди которого виден яркий свет. Меня несет по тоннелю навстречу этому слепящему свету.

Через некоторое время я оказываюсь в небольшом зале, стены которого кажется состоят из чистого света. В центре зала стоит высокий старик с седыми волосами, бородой и усами, в сером плаще с откинутым на спину капюшоном. Его сильные руки с синими узловатыми венами сжимают длинный деревянный посох с резным навершием в виде листа дуба. Он окидывает меня пристальным взором сияющих удивительным светом янтарных глаз и говорит:
– Рад видеть тебя воочию, Гарри Поттер!
– Во имя Мерлина, кто ты? – спрашиваю я. А что еще можно спросить в такой ситуации?
– Это неважно, – улыбается старик, – можешь звать меня Мерлином.
Его улыбка совсем не похожа на улыбку Дамблдора. И сам он ни капли не напоминает незабвенного директора Хогвартса. В нем чувствуется огромная сила и искренность человека, который никогда не опуститься до обмана и лжи. И мудрость многих неспешно прожитых веков.
– Я долго следил за твоими приключениями. Они меня впечатлили. Можешь гордиться – это редко кому удается!
– Гордиться? Чем? – спрашиваю я. – Мою жизнь не сочтешь удачной. Всю жизнь я боролся с Тьмой, а был сражен Светом.
– В этом виноват ты сам, – грустно говорит Мерлин. – Ты слишком верил другим и не хотел ничего для себя. А такие люди долго не живут. А все эти слова о Свете, Тьме и прочем – только слова. Но ты не заслужил такой участи, как вечные муки души внутри дементора. Поэтому я призвал тебя к себе за секунду до ее поглощения Стражем Азкабана.
Он немного помедлил, словно о чем-то раздумывая и спросил:
– Хочешь все изменить?
– Но как? – я был потрясен. – Моя жизнь прожита, я ведь умер!
– Для меня нет ничего невозможного, – улыбается легендарный волшебник. – Я могу отправить твою душу назад в прошлое, в тот день, когда ты получил первое письмо из Хогвартса. Ты будешь помнить все, все твои силы и знания останутся с тобой. Ты вправе делать все, что пожелаешь. Никаких ограничений.
Я задумался. Снова страдать, испытывать трудности и лишения? Рисковать своей жизнью и видеть смерть близких мне людей? Но ведь это возможность все изменить, спасти Сириуса и Гермиону, отомстить за предательство!
– Знаешь, говорят предсмертное желание приговоренных к Поцелую Дементора всегда сбывается, – продолжает Мерлин, немного помолчав, – и я хочу дать тебе возможность исполнить его.
– Скажи, я ведь не убивал Дурслей? – внезапно спрашиваю я. Почему-то этот вопрос меня очень волнует.
– Не убивал, – спокойно отвечает он, – тебя банально подставил Дамблдор. Ему не стоило большого труда подмешать вам с Роном немного снотворного и зелья Забвения в огневиски, потом забрать твою волшебную палочку, использовать Оборотное Зелье, чтобы принять облик Гарри Поттера, убить Дурслей, затем вернуть палочку тебе. И все – добро пожаловать на Суд Волшебников!
– Но почему? Я всегда был верен ему, выполнял все его приказы!
– После уничтожения Волдеморта ты просто перестал быть нужным, – старик равнодушно пожал плечами, – и стал наоборот слишком опасен. Дамблдор посчитал, что ты можешь стать новым Темным Лордом. И разве он был так уж неправ?
– Но это несправедливо! – я искренне возмутился. – Нельзя заранее осуждать человека за то, что он может сделать когда-нибудь! Я никогда не хотел пытать, убивать, нести зло!
– Несправедливо? А что вообще такое – справедливость? Запомни, у каждого – своя правда! – назидательно говорит Мерлин. – Итак, ты согласен на мое предложение?
– Да! – ответил я решительно.
Мерлин улыбнулся. В следующий момент зал вокруг меня завертелся и свет померк.