Глава 3

Подождав на всякий случай минут двадцать после отправки поезда, который должен был отвезти меня обратно к Дурслям, я начал действовать. Я был один в купе и поэтому мог не опасаться внимания любопытных магглов. Взяв в левую руку клетку с Буклей, а в правую все пакеты со школьными принадлежностями, я прямо из купе аппарировал в столицу Болгарии – Софию. Когда-то мне довелось увидеть тамошний аналог нашего Косого Переулка на колдографиях в газете и поэтому с ориентирами для аппарации проблем не возникло. Или это была картинка в какой-то книге? Кажется, учебник по истории магии за седьмой курс – глава о войне с Гриндевальдом. Короче, не помню точно.
Я возник прямо посреди переулка, кажется Кривого — так он здесь называется. Вокруг стояли старинные здания различных магазинчиков и лавочек с красочными вывесками, в которых продавались всякие волшебные товары. Я медленно пошел вперед, читая вывески – знание болгарского языка досталось мне от Темного Лорда, который видимо выучил его за время своих странствий по Европе. Ага, вот то, что нужно! Маленькие серебряные буквы, написанные кириллицей: «Волшебные палочки Грегоровича». Я открыл дверь и вошел внутрь. Где-то в глубине лавочки пронзительно зазвенел колокольчик. Изнутри она была совсем не похожа на магазин Олливандера: просторное светлое помещение и многочисленные полки вдоль стен, на которых разложены коробочки с волшебными палочками.
– Добрый день, господин! – поприветствовал меня по-болгарски сухопарый старичок, появившийся откуда-то из подсобного помещения. На вид ему можно было дать больше ста лет. – Желаете приобрести палочку?
– Здравствуйте, – ответил я ему, – да, желаю.
– Вы не болгарин? – удивился он.
– Нет, француз... – ответил я, стараясь говорить с французским акцентом. – Меня зовут Рауль Ле Буше. Моя мама недавно вышла замуж за болгарского волшебника после того, как папа трагически погиб.
– Простите, мне очень жаль, – старичок выразил мне соболезнование. – Ну что же, приступим к делу. Рауль, какой рукой вы предпочитаете колдовать?
– Э-э-э... Я правша.
– Очень хорошо. Вытяните руку, – мастер измерил мою руку от плеча до пальцев, затем от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки и еще измерил окружность головы. – Итак, господин Ле Буше. Попробуйте вот эту. Саксаул и сухожилие дракона. Двадцать пять сантиметров. Довольно толстая и жесткая.
Я послушно взял палочку и взмахнул ею. Никакого положительного результата.
– Не подходит... – грустно констатировал господин Грегорович очевидный факт, – может быть вот эта: черное дерево и волос вейлы. Тридцать сантиметров. Не гнется.
Я снова попробовал. Опять ничего. После долгого выбора палочки у Олливандера я настроился на длительное ожидание. Но господин Грегорович не унывал. Он предложил мне еще несколько палочек, а затем принес откуда-то из подсобки небольшую резную коробочку, очень старую на вид.
– Возможно она: самшит и зуб василиска. Двадцать семь сантиметров. Очень твердая и плотная.
Я взял в руку палочку золотистого цвета, приятную на ощупь. Через мое тело устремилась мощная волна магии, но ощущения были несколько иными, чем с остролистом и пером феникса. Та палочка вызывала тепло в кончиках пальцев, а эта будто обжигала морозом. Я резко взмахнул ею, рассекая воздух словно мечом. Палочка засветилась мертвенным синим сиянием, одновременно пугающим и прекрасным.
– Очень интересно... – потрясенно протянул мастер. Он уложил мою палочку в коробочку и завернул покупку в пергамент. – Мда, весьма интересно!
– Простите, но что кажется вам таким интересным? – меня буквально распирало любопытство.
– Видите ли господин Ле Буше, у василиска четыре ядовитых клыка, но для изготовления волшебных палочек обычно используются только верхние два. И так уж случилось, что кроме вашей палочки, зуб этого василиска содержался еще в одной. Я продал ее давным давно – еще в самом начале века – одному очень сильному темному волшебнику.
– А как его звали? – мое любопытство взяло верх над осторожностью. Хотя вряд ли оно будет выглядеть подозрительно в такой ситуации. Скорее даже вполне естественно.
– Вы наверняка слышали его имя, Рауль. Его звали Геллерт Гриндевальд! Да, он являлся величайшим темным волшебником нашего столетия и убил многих, очень многих колдунов из числа своих врагов, пока в 1945 году его не победил один британский маг. Кажется, Дубльдур.
– Дамблдор, – механически поправил я старичка.
– Ах да, Дамблдор... – спохватился он. – Думаю, от вас надо ждать великих свершений. Вы поступаете в Дурмстранг?
– Да, господин Грегорович.
– Прекрасный выбор. Видите ли, каждая волшебная палочка имеет свою специализацию, то есть тот раздел магии, которому она максимально соответствует. Например трансфигурация, чары, целительство. Ваша палочка лучше всего подходит для темных искусств, а Дурмстранг – это Институт Темной Магии. Думаю, там вы будете на своем месте.
– Благодарю вас, сколько я должен уплатить за палочку?
– Десять галеонов, господин Ле Буше.
Достав из сумки требуемое количество монет и расплатившись с мастером, я уже собирался покинуть лавочку, когда заметил небольшую стеклянную витрину, в которой лежал маленький продолговатый предмет.
– А что это такое? – я кивнул головой в сторону витрины.
– Это специальная наручная кобура для волшебной палочки. Ее используют болгарские авроры. Кожа единорога, очень прочная и надежная. Крепиться на запястье вот этими двумя ремешками, – Грегорович достал кобуру из витрины и показал мне. – В такой кобуре палочку невозможно обнаружить. Кроме того, на нее наложены антипризывные чары. То есть, другие волшебники не смогут притянуть вашу палочку заклинанием «акцио». Очень удобно, кобуру закрывает рукав мантии, а в нужный момент вам достаточно выхватить палочку за ручку. Так сказать, «туз в рукаве»!
– Но кобура такая маленькая? Как же моя длинная палочка поместится в нее?
– Не беспокойтесь, – лукаво усмехнулся мастер. – Кобура волшебная и удлиняется под каждую конкретную палочку. Внутри нее достаточно пространства, чтобы вместить и более длинную палочку, чем ваша.
Да, удобная вещь – что и говорить!
– Понятно. Сколько она стоит?
– Пять галеонов, – довольно ответил мне Грегорович.
Безропотно заплатив требуемую сумму, я надел кобуру на левую руку. Потом взял пакеты со школьными принадлежностями и клетку с Буклей, вежливо попрощался с великим мастером и покинул его лавочку.

Из Кривого Переулка в Софии я аппарировал в гостиную Поттер-мэнора. Старинный особняк моих предков встретил последнего представителя рода Поттеров тишиной и запустением. Повсюду лежал толстый слой пыли. Я опустил пакеты и клетку на пол, а сам присел на старинный диванчик, обитый алым бархатом с золотыми полосками. Ох и тяжело же их таскать! Сказывалась плохая тренированность и общая дистрофия моего нынешнего тела. Надо будет на досуге заняться каким-нибудь видом спорта.
– Бобби!
– Да, мой господин Гарольд Джеймс Поттер! – передо мной возникло древнее лопоухое существо – домовой эльф рода Поттеров. – Что прикажете?
– Отнеси мои вещи в спальню на втором этаже в которой когда-то жил мой отец. А потом займись уборкой. Ужин приготовь к десяти вечера. И принеси мне стакан воды! Кстати, можешь называть меня просто Гарри.
– Слушаюсь, мой господин Гарри, – поклонился эльф и исчез. Примерно через минуту он снова появился передо мной и протянул заказанное.
Я залпом выпил стакан, блаженно откинулся на спинку дивана и задумался. Старинные часы на стене показывали уже половину шестого вечера. Я достал из коробочки свою новую волшебную палочку и стал внимательно ее рассматривать. Нет, «везет» же мне на необычные палочки: первая – копия Волдемортовской, вторая – Гриндевальдовской! Так скоро и самому прямая дорога в Темные Лорды. Затем мысленно сосредоточился, зажмурил для верности глаза и прошептал заклинание, снимающее с палочки все ограничения и следящие чары. Мне совсем не улыбалось получить сову из Министерства Магии за использование колдовства несовершеннолетним. Особенно если учесть, КАКИМИ заклинаниями собираюсь в ближайшее время пользоваться. Конечно, Поттер-мэнор надежно защищен от внешнего слежения, но я же не буду всю жизнь здесь сидеть. Примерно полчаса я отрабатывал своей новой палочкой всевозможные заклинания, стараясь привыкнуть к ней, выяснить все ее возможности. Она слушалась меня идеально. Результатом этой небольшой тренировки был полный разгром гостиной. Я восстановил все одним мощным невербальным «репаро».
Так, чем заняться теперь? Я мысленно перебрал возможные варианты дальнейших действий. Да, лучше всего начать с этого, благо время как раз подходящее. Я сунул палочку в наручную кобуру, встал с дивана и медленно пошел по лестнице на второй этаж. Массивные резные перила из черного дерева приятно ласкали ладонь. Затем длинный коридор с многочисленными дверями по обеим сторонам и портретами моих предков в старинных рамах. Молодые и старые, мужчины и женщины, они занимались кто чем: читали книги, дремали, откинувшись на спинки стульев и кресел, просто сидели. Некоторые махали мне руками в приветствии. Я помахал им в ответ. Сейчас не время для душевных разговоров с давно умершими людьми, надо думать о живых.
Дверь прямо напротив лестницы вела в спальню моего отца. Массивная кровать под алым бархатным пологом, шкаф для одежды, зеркало на стене, книжные полки, письменный стол и пара стульев – вот и вся ее обстановка. Я достал из шкафа несколько старых мантий, положил их на диван и провел палочкой. Трансфигурация удалась блестяще – теперь передо мной лежали свободная, не стесняющая движений рубашка, брюки, пара тонких перчаток, вместительный рюкзачок и маска-капюшон с небольшими отверстиями для глаз и ушей. Все вещи были черного цвета. Еще несколько заклинаний и на одежду наложены щитовые чары от простейших заклинаний типа «ступефай», «иммобилис», «петрификус тоталус». Разувшись и скинув с себя старые футболку и джинсы, доставшиеся мне по наследству от Дадли, я быстро переоделся и забросил рюкзачок на спину. Еще взмах палочки и старые разношенные кроссовки превратились в высокие шнурованные ботинки с массивной рифленой подошвой как у маггловских десантников. Я обул их на ноги, тщательно зашнуровав. Несмотря на кажущуюся массивность они были легче пуха. Еще один взмах палочкой и мои круглые очки, перемотанные посередине толстым слоем изоленты превратились в другие – целые, с прямоугольными стеклами черного цвета. Так, теперь надеть их, а сверху маску. Она плотно прижимает дужки, очки не свалятся даже при резком движении. Зеркало отразило невысокую щуплую фигуру в черном. Черные стекла блестят в прорезях маски. Даже по глазам меня будет невозможно опознать. Очень похоже на японских ниндзя из фильмов, которые так любил смотреть Дадли. Отсалютовав своему изображению волшебной палочкой я вышел из спальни.
Вот и массивная дверь в конце коридора, а за ней – кабинет хозяина поместья. Теперь – мой. Я обогнул старинный письменный стол и подошел к сейфу гоблинской работы. Достаточно просто тронуть поверхность пальцем и дверь попросту растаяла от прикосновения. Внутри несколько полок. Я достал из кармана маленький золотой ключик от своего сейфа в Гринготсе и положил его на самую нижнюю полку – целее будет, затем протянул руку к самой верхней и взял с нее миниатюрные песочные часы на длинной цепочке. Маховик Времени – возможно самая ценная семейная реликвия рода Поттеров. Мало кто сейчас помнит, что именно мой предок Темпорус Поттер когда-то создал первый Маховик. Я быстро одел цепочку на шею и заправил ее под рубашку. Потом трансфигурировал стоящий на столе серебряный подсвечник в короткий массивный стержень и прикоснувшись к нему кончиком волшебной палочки прошептал: «портус». Теперь достаточно одного невербального приказа и мощный портал вернет меня в Поттер-мэнор даже из Азкабана. Вроде все, полностью готов. Быстро наложив на свою одежду, обувь, портал и палочку дезиллюминационные чары, обеспечивающие невидимость, я глубоко вздохнул и аппарировал.

Я появился прямо в Атриуме Министерства Магии Великобритании. Несмотря на довольно позднее время тут было еще много народа. Перед моим мысленным взором сразу возникло воспоминание, которое я хочу забыть больше всего на свете и которое забыть не могу.
– Гарри, стой! Подожди! Пожалуйста! – кричит мне Гермиона.
– ОНА УБИЛА СИРИУСА! – в ярости кричу я. – А Я УБЬЮ ЕЕ!
Я быстро выскакивая из лифта в Атриум Министерства и оглядываюсь по сторонам. Гермиона следует за мной, не отставая ни на шаг. Беллатрикс Лестрейндж на другом конце зала уже почти достигла телефонной будки. Мы бежим вслед за ней. Вот она оборачивается и посылает в меня какое-то заклинание. Я ныряю за фонтан Волшебного Братства, Гермиона делает то же самое.
– Выходите, дети! – зовет нас Беллатриса своим омерзительным голосом. – Не зря же вы за мной гнались! Я думала, вы хотите отомстить мне за смерть моего дорогого кузена!
– Хочу! – кричу я в состоянии бешеной ярости – Круцио!
Беллатрикс вскрикнула, потому что мое проклятье сбило ее с ног. Но она быстро поднимается и ее ответный удар сносит голову скульптуре колдуна из фонтана.
– Поттер, тебе меня не победить! – кричит Беллатриса – Я самая сильная из слуг Темного Лорда! Я знаю такое, что тебе и не снилось!
– Ступефай! – синхронно кричим мы с Гермионой.
– Протего! – отбивает наши заклинания Беллатриса. – Даю вам последний шанс – отдайте мне пророчество и я сохраню ваши жизни!
– Пророчества больше нет! – Кричу я в ответ и мой лоб пронзает адская боль. Шрам заполыхал огнем, а череп казалось скоро разойдется по швам. – Оно разбилось и Волдеморт уже знает об этом.
– Ах ты мразь! – в страшном гневе кричит Беллатриса. – Авада Кедавра!
У меня не осталось сил сопротивляться. В голове было пусто. Я стоял, бессильно опустив волшебную палочку. Зеленый луч летел прямо в сердце. И тут Гермиона резко толкнула меня в бок. Я упал, увлекая ее за собой так, что она рухнула на меня сверху. И уже лежа на полу увидел ее карие глаза, застывшие навеки – Смертельное Проклятье Беллатрисы задело своим краем мою лучшую подругу.
– НЕТ!!! – мой крик наверное было слышно по всему Министерству Магии. –ГЕРМИОНА! ОЧНИСЬ! ГЕРМИОНА!
Я тряс мертвое тело девушки, кричал, умолял, плакал. В Атриуме появились Дамблдор и Волдеморт. Между ними начался поединок. Но я всего этого не видел, пытаясь осознать тот факт, что Гермионы больше нет, что она отдала свою жизнь за меня.
Я тряхнул головой, прогоняя кошмарное воспоминание. Этого пока еще не случилось. И в моей власти сделать так, чтобы не случилось никогда. Ради такой возможности стоило умереть. Разумеется, регистрацию волшебной палочки я нагло проигнорировал и потихоньку, чтобы на меня никто не наткнулся, пошел в небольшой зал с лифтами. Крепко сжимая на всякий случай портал в левой руке и палочку в правой, я внимательно оглядывался по сторонам. Не хватало еще только встретить Аластора Грюма, который своим Глазом запросто может увидеть меня сквозь чары невидимости! В выбранном мною лифте было достаточно свободно — всего с десяток волшебников. Седьмой этаж, шестой, пятый, четвертый, третий. Лифт постепенно пустел, хотя на смену волшебникам прилетели несколько бумажных самолетиков внутриофисных сообщений Министерства. Наконец двери лифта в очередной раз открылись и приятный женский голос объявил:
– Этаж второй. Департамент магического правопорядка, в том числе отдел неправомерного использования колдовства, штаб-квартира авроров и секретариат Визенгамота.
Ага, мне как раз сюда. Я вышел в коридор, по обе стороны которого тянулась длинная череда дверей и направился в сторону штаб-квартиры авроров. Завернув за угол я увидел, что по коридору навстречу мне идет молодая девушка с бледным лицом в форме сердечка и короткими торчащими волосами ярко-фиолетового цвета. Ба, да это же старая знакомая – Нимфадора Тонкс, аврор-метаморф и ходячее недоразумение! Очень хорошо… Поравнявшись с девушкой я быстро подставил ей подножку и она кубарем полетела на пол. К счастью, кроме нас в коридоре никого больше не было. Впрочем если бы и были, думаю ничего подозрительного в этом не заметили бы. Как Нимфадора вообще в авроры попала с такой координацией движений? Прежде чем девушка успела подняться, я наставил палочку на ее затылок и мысленно сказал: «империо», вложив в заклинание всю свою силу. Затем наклонился к ее уху и тихо прошептал:
– Поднимайся, отряхнись и медленно иди в женский туалет. Прежде чем закрывать там дверь, немного помедли. И веди себя как обычно.
Она послушно исполнила мой приказ. Я тихонько следовал за ней в пункт нашего назначения, молясь про себя Мерлину, чтобы на пути не встретился Грозный Глаз Грюм, а в туалете не сидела какая-нибудь Долорес Амбридж. Ага, дошли. Прежде чем дверь в туалет успела захлопнуться, я проскочил внутрь. Прислушался. Вроде никого нет кроме нас. Поднялся на цыпочки и тихо прошептал Тонкс:
– Умойся, но как можно медленнее.
Она подошла к раковинам и открыла воду. Я быстро наложил запирающее заклинание на дверь и заглушающие чары на пол, стены и потолок. Мало ли что – мы в Министерстве Магии в конце концов. Лишняя осторожность не повредит. Так, в соседней комнате в кабинках вроде точно никого нет. Я подошел к Тонкс и тихо сказал:
– Заканчивай умываться. Где твой учитель Аластор Грюм?
– Он в Лечебнице Святого Мунго, – тихо ответила Тонкс.
– Очень хорошо! – я не смог сдержать своего ликования. – Ты знаешь, где находятся личные дела всех узников Азкабана?
– Да, в архиве аврората.
– Кто может туда попасть?
– Только авроры.
– Почему?
– Там стоит магическая защита на входе.
– Какая? – интересно, смогу ли я ее снять? Впрочем, есть и другие пути.
– Не знаю.
– А ты можешь туда попасть?
– Да, могу.
– Ты уверена?
– Да. Я уже там бывала.
– Тогда слушай меня внимательно: сейчас выйдешь из туалета и пойдешь в архив. Там возьмешь личные дела Сириуса Блэка и Беллатрисы Лестрейндж. Затем принесешь их мне. Я буду ждать тебя здесь. Прежде чем войти в туалет, три раза тихонько постучишь. Я сделаю тебя невидимой, но постарайся не спотыкаться на каждом шаге, чтобы не вызвать подозрений. Поняла?
– Да.
– На папки с делами наложишь дезиллюминационные чары, чтобы не привлекать лишнего внимания. Ты ими владеешь?
– Да.
– Ступай.
Я наложил на девушку дезиллюминационные чары, затем снял запирающее заклинание и дверь открылась, выпуская Тонкс. Я быстро прошептал одно малоизвестное темномагическое проклятье. Теперь любая женщина, вошедшая в этот туалет, почувствует беспричинную тревогу и сильное желание уйти как можно дальше. На всякий случай я отошел в самый угол комнаты, держа в правой руке наготове палочку, а левой сжимая портал. Империус – это конечно замечательно, но Тонкс является аврором, а их специально учат бороться с этим проклятьем. Хотя она получила свое место в основном за умение менять цвет волос. Менять… цвет… волос… Да-а, и почему я так не могу? Раз, и вместо приметной черной шевелюры, которая торчит во все стороны, стану платиновым блондином, как Малфои. Так, стоп. А тот случай, когда тетя Петуния обкорнала меня почти на лысо, оставив только челку, чтобы прикрыть шрам? Мои волосы отрасли тогда заново буквально за одну ночь! Так что же, получается я тоже метаморф? Надо будет обязательно проверить это! Излишне говорить, какую пользу может принести мне умение менять свою внешность по желанию.
Дверь туалета открылась, пропуская внутрь невидимую Тонкс. Я резко взмахнул палочкой, снимая чары. В левой руке у нее были две толстые картонные папки. Я взял одну из ее рук и стал внимательно изучать. На обложке значилось «Сириус Арктурус Блэк». На первой странице имелась колдография крестного, затем шли всевозможные данные. Ага вот то, что мне нужно: «В настоящее время заключенный содержится в камере №30 магической тюрьмы Азкабан». Я быстро просмотрел вторую папку. Ладно, нет времени, успею еще изучить их подробно. Положив папки на пол, я взмахнул над ними палочкой, проводя диагностику. Так и есть – защита от копирования! И довольно мощная. Но серия заклинаний и она пала. Затем сделать копии, восстановить защиту и вручить папки Тонкс.
– Слушай меня внимательно: сейчас я снова сделаю тебя невидимой. Зачаруй папки и верни их на место. Затем сними с них дезиллюминационные чары. Будь очень осторожна. Как сделаешь – приходи сюда. Все поняла?
– Да.
Снова потянулось тягостное ожидание. Чтобы скоротать время я листал личное дело крестного. Наконец Нимфадора вернулась. Я повернулся к ней и спросил:
– Все прошло благополучно?
– Да.
Я положил папки в рюкзак. Затем невербальное «фините» и Тонкс снова стала свободной. И в завершение – мощный «обливиэйт» прямо в лоб. Теперь девушка будет уверена, что просто зашла в туалет по своим делам. Я дождался, когда она откроет дверь и быстро выскользнул вслед за ней. Предстоял визит еще в одно место.

Отдел Тайн. Зал Пророчеств. Повсюду стеллажи с пыльными стеклянными шарами. Шары посверкивают, отражая свет канделябров, расположенных между стеллажами. Свечи горят голубым светом. Очень холодно. Девяносто седьмой ряд. Я стою перед светящимся внутренним светом шаром с пророчеством. На желтоватой бумажке под ним витиеватым почерком написано: «С.П.Т. - А.П.В.Б.Д. Темный Лорд и(?) Гарри Поттер».
Я задумчиво смотрю на шар, содержащий пророчество, предрешившее мою судьбу еще до рождения, а в голове теснятся вопросы. Много вопросов. Но задать их к сожалению не кому и ответы придется искать самому. Вот например, члены Ордена Феникса почти целый год попеременно охраняли это пророчество от Пожирателей Смерти, как будто у них не было других дел, куда боле важных. Затем я с друзьями это пророчество благополучно разбил. Так? И тут оказывается – это совсем не страшно, потому что профессор Дамблдор помнит пророчество наизусть. Почему же тогда шар не разбили с самого начала? И не пришлось бы его целый год охранять. Боялись, что вместе с моим пророчеством разобьются и все остальные? Ведь снять его с полки могу только я. Ну и Темный Лорд соответственно... И что за проблема: привести меня под мантией-невидимкой, я возьму пророчество и разобьем его в штаб-квартире Ордена? Нет, здесь явно было что-то другое! Но что? А вот что – Дамблдор, используя пророчество как приманку, заставил Волдеморта появится в Министерстве и тем самым явить свой змеиный лик магической общественности. После этого даже сам Корнелиус Фадж не смог больше отрицать факт его возрождения. Короче, мастерская провокация старика, которая блестяще удалась! А мы все играли роль простых статистов в этой дьявольской постановке седобородого гения. Этого «Мерлина нашего времени», как льстиво и высокопарно стал его величать «Ежедневный Пророк» после окончательной победы над Волдемортом! Нет, вот мразь, а? Это из-за него погибли Сириус и Гермиона! Из-за его блистательных планов! Помниться, он был не очень-то опечален их смертью! Даже что-то сказал насчет того, что Сириус получил по заслугам, недооценив своего домового эльфа, отнесясь к нему с презрением. Да ему было наплевать, даже если бы мы все сложили здесь головы! Двенадцать самых опытных Пожирателей Смерти против шестерых школьников! Как мы вообще тогда выбрались, до сих пор удивляюсь?
Шар светился внутренним светом, словно специально привлекая внимание. Повинуясь внезапному наитию я взмахнул над ним палочкой и прошептал одно очень редкое диагностическое заклинание, отчего шар на секунду вспыхнул блеклым серым светом и снова погас. Затем применил это же заклинание последовательно ко всем соседним шарам, которые засветились ровным черным сиянием. Ага, так я и думал! Это просто подделка, фальшивка, не содержащая подлинной записи пророчества, а настоящий текст знает похоже только профессор Дамблдор. Да, есть над чем подумать...
Я быстро создал вокруг себя звуконепроницаемый купол, взял шар в левую ладонь и прикоснулся к нему кончиком палочки, чтобы активировать запись. Над шаром поднялось перламутрово-белое, текучее как дым приведение и заговорило замогильным голосом:
– Близиться тот, кто сумеет победить Темного Лорда... он будет рожден на исходе седьмого месяца теми, кто трижды бросал ему вызов... Темный Лорд отметит его как равного себе... но ему дарована сила, о которой неведомо Темному Лорду... один из них умрет от руки другого, выжить в схватке суждено лишь одному...
Есть ли в этой записи хоть одно слово правды? И какое это слово, даже если оно здесь есть? Сделав копию шара, я сунул ее в карман, положил пророчество на место и прошептал «фините инкататем», отчего все шары погасли, затем достал из кармана невидимый стержень – портал и невербально активировал его.

Сытно поужинав в Поттер-мэноре, я немного отдохнул, а затем аппарировал в окрестности Оттери-Сент-Кэчпоул. На сегодня предстояло еще одно очень важное дело. Несмотря на то, что было уже одиннадцать часов вечера, одно из окон Норы светилось. Кажется, кухня. Вот черт, придется подождать, пока они угомонятся. Движимый любопытством я осторожно подошел и заглянул внутрь через открытое из-за летней жары окно. На мне по-прежнему были дезиллюминационные чары, так что опасность быть замеченным отсутсвовала. В маленькой и довольно обшарпанной кухне за деревянным столом сидели три человека: Артур, Молли и Рон. Они пили чай с лимонными дольками, но в них чувствовалось напряжение. Как-будто кого-то ждали. Я стиснул зубы от ненависти, сдерживая отчаянное желание сказать им пару слов. Например, «Авада Кедавра».
– Что-то профессор Дамблдор задерживается! – встревоженно произнесла Молли Уизли.
– Не беспокойся, дорогая! – нежно произнес Артур. – Просто у него очень много дел. Кстати, вот и он.
В гостиной полыхнул камин и на кухню вошел Альбус Дамблдор, человек, которого я теперь ненавидел гораздо больше самого Волдеморта. Интересно, что ему понадобилось от этих нищих? Гость вежливо поздоровался с хозяевами, которые пригласили его к столу. Директор естественно не отказался, но перед тем, как сесть за стол, достал волшебную палочку и наложил на кухню заглушающие чары. Ого! Похоже разговор предстоит интересный... Я быстро сделал несколько пассов своей палочкой, обеспечивая прекрасную слышимость и на всякий случай отступил за край окна. Когда имеешь дело с Дамблдором, лишняя осторожность не повредит. Тем временем директор обменялся с Уизли несколькими ничего не значащими фразами и перешел к сути дела:
– В это году в Хогвартс поступает всем нам прекрасно известный ученик – Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил.
Услышав это, Рон заерзал на стуле и с интересом подался к Дамблдору. Артур и Молли не выказали особого удивления или интереса.
– Разумеется, все мы помним о его заслугах и хотим ему только добра. Но имеется одна существенная проблема – мальчик рос со своими родственниками-магглами и ничего не знает о магическом мире. Совсем ничего.
– Но как такое возможно? – похоже Артур немного удивился.
– К сожалению, его родственники-магглы ничего ему не рассказали... – грустно вздохнул Дамблдор. – Я узнал об этом только сегодня от Хагрида, которого посылал к Гарри, чтобы он проводил мальчика в Косой переулок.
– Но чем мы можем помочь? – задала вопрос Молли. – Вы ведь можете сами все ему рассказать.
– Молли, разумеется я могу это сделать. Но думаю, что будет лучше, если у Гарри появится надежный друг его возраста, который и введет мальчика постепенно в курс дела, а заодно присмотрит, чтобы он не попал в беду.
Ничего себе! То есть это Дамблдор попросил Рона стать моим другом? Какая трогательная забота! Вот только я не просил его об этом.
– Я должен подружиться с Гарри Поттером? – спросил Рон, не веря своему счастью.
– Да, мальчик мой. Я боюсь, как-бы его наивностью не воспользовались некоторые ученики, например Драко Малфой. Он ведь тоже поступает в этом году в Хогвартс. И может внушить Гарри неподобающие идеи. Ну ты знаешь: о чистоте крови, о ненависти к магглам, захвате власти и так далее... – Дамблдор прервался видимо чтобы отпить глоток чая, а затем продолжил. – Рон, ты ведь знаешь, кем был мистер Малфой?
– Пожирателем Смерти... – с отвращением и ненавистью тихо прошептал Рон. Ха, можно подумать, что быть членом Ордена Феникса – более почетное занятие!
– Вот именно. Поэтому Гарри явно не стоит общаться с его сыном. К счастью, родители Гарри Поттера были гриффиндорцами и мы можем надеяться, что мальчик тоже попадет на этот факультет. Так что подружиться с ним тебе не составит труда. Но будет лучше, если ты познакомишься с ним еще до приезда в Хогвартс.
– Но как? – удивленно спросил Рон. – Где я встречусь с Гарри?
– Очень просто, – обрадовал его профессор Дамблдор, – утром первого сентября перед отправлением поезда вы задержитесь подольше у барьера, ведущего на платформу девять и три четверти. Гарри Поттеру может потребоваться помощь, чтобы миновать его. Ну вы все ему подробно и объясните, затем покажите. Если Гарри сам минует барьер – тоже нестрашно. Тогда ты Рон просто пройдешь вдоль всего поезда, заглядывая в каждое купе. Когда найдешь Гарри, попросишь разрешения сесть с ним. Скажешь, что везде в других купе уже занято. Поздороваешься, назовешь свое имя, короче, слово за слово – так и подружитесь. Главное, не волнуйся: Гарри добрый, вежливый и очень доверчивый мальчик. Все понял?
– Да, профессор Дамблдор! – с восхищением ответил Рон старому интригану.
– Только смотри не проговорись Гарри, что это я попросил тебя с ним подружиться. Боюсь, тогда он тебя неправильно поймет...
Не бойтесь, директор! Я уже все про вас понял. И правильно понял.
– Хорошо, профессор Дамблдор! – Рон наверное старику прямо в рот заглядывал. Еще бы, сбывается его заветная мечта – выделиться, превзойти своих братьев, став другом Мальчика-Который-Выжил. А вот фиг тебе!
– Рон, а теперь можешь идти спать. А мы еще немного поговорим с твоими родителями.
После того, как мой будущий «единственный и лучший друг» отправился в свою спальню разговор принял несколько другой оборот.
– Вам потребуются деньги, – начал директор, – возможно Рону придется угощать Гарри чем-нибудь, дарить подарки на Рождество, а следующим летом вам придется приютить Гарри у себя. Его родственники обращаются с ним просто кошмарно. Пусть погостит у вас, почувствует разницу. Тогда он станет любить волшебников и всеми силами стремиться в магический мир. Так вот, с деньгами проблем не будет: здесь достаточная сумма. Когда закончится, пришлю вам еще.
Судя по звукам Дамблдор достал из кармана своей мантии увесистый мешочек и положил его на стол.
– Я планировал взять нужную сумму из сейфа самого Гарри в Гринготсе. В этом нет ничего дурного – все равно деньги пойдут на содержание самого мальчика. А так они просто лежат без дела. Но этот идиот Хагрид умудрился потерять ключ от сейфа Гарри. Поэтому мне надо связаться с вашим сыном Биллом и через него договориться с гоблинами, чтобы они изготовили новый ключ. Разумеется, это будет очень трудно, но надеюсь в конце концов они уступят.
Затем директор допил свой чай и откланялся. Я решил немного подождать для верности и потрясенно обдумывал услышанное. Никогда не задумывался над тем, какое в сущности Уизли ценное приобретение для Дамблдора. Они многочисленны, а в магическом мире, где каждый человек на счету, это очень важно. Артур пользуется определенным влиянием в Министерстве Магии: с его подачи вводили новые законы о защите магглов, устраивали обыски у чистокровных. Коллеги по Министерству уважают его и прислушиваются к его мнению: Кингсли Бруствер вступил в Орден Феникса после разговора с Артуром. С Биллом тоже все понятно – он человек директора в Гринготсе, обеспечивает контакты с гоблинами. Очень неплохо...
Так, теперь Чарли. Ну, он прекрасный специалист по драконам, изучал их в специальном заповеднике в Румынии… «Чарли тоже член Ордена, но он пока в Румынии. Дамблдору нужно завербовать как можно больше колдунов из-за границы, и Чарли по выходным пытается выйти с ними на контакт» – внезапно всплыли в моей памяти слова Джорджа Уизли, сказанные им летом перед пятым курсом в первый день моего пребывания в особняке Сириуса на площади Гриммо, 12. Интересно! Именно в Румынии находится Дурмстранг, пользующийся мрачной славой Институт Темной Магии, где учился Геллерт Гриндевальд и куда сегодня хотел отправить меня Грегорович. Не на какие мысли не наводит? Кстати, я так и не узнал, получилось ли у Чарли завербовать кого-нибудь в Орден Феникса, как впрочем не знаю и полного его состава. Мне известно поименно примерно двадцать человек, но очевидно, что это далеко не все. В нем наверняка могут состоять тайные члены, такие, как например Перси.
Перси... Он очень удивил всех нас, когда после победы над Волдемортом пришел в Нору и помирился с родителями. Оказалось, что все это время он тоже был членом Ордена Феникса и по заданию Дамблдора следил за самим Корнелиусом Фаджем. А ссора Перси с Артуром была просто розыгрышем, хитроумной инсценировкой. Министр сделал Перси своим младшим помощником только для того, чтобы шпионить за семьей Уизли и соответственно за Дамблдором. А на самом деле все обстояло с точностью наоборот: Перси следил за каждым шагом Фаджа и тайно докладывал обо всем Альбусу. К сожалению, он не смог вовремя предупредить о визите дементоров в Литл Уингинг, потому что это была частная инициатива Долорес Амбридж, но зато сообщил директору Хогвартса о времени заседания Визенгамота по поводу слушания моего дела. Поэтому Альбус Дамблдор и сумел там появиться так вовремя.
Что касается Фреда и Джорджа – они неплохие бойцы и прекрасные изобретатели. Многие их разработки можно использовать на благо Ордена Феникса. Помниться, они как-то говорили о чем-то таком... С Роном тоже все ясно. Он должен был по замыслу директора стать лучшим другом Гарри Поттера и влиять на него в правильном направлении, по мере сил ограждая от тлетворного влияния других учеников. Например, того же Драко Малфоя. Подружиться что ли с Драко на зло директору?
Джинни… не знаю, действительно ли я любил ее или тут не обошлось без любовных зелий. Они ведь бывают разные – знания Волдеморта снабжали меня сведениями о темных любовных зельях, которые даются жертве постепенно, малыми порциями на протяжении нескольких лет и действие которых практически невозможно отменить. Что и говорить, возможностей регулярно подливать их мне у Молли Уизли была масса: я ведь почти каждое лето жил в Норе. Разумеется, теперь это уже не проверишь – давать им еще раз такую возможность я не собирался. Во всяком случае, этот вариант прекрасно объяснил бы, почему сейчас образ Джинни не вызывает во мне ничего, кроме безудержной ненависти.
Короче говоря, все Уизли являются верными и полезными сторонниками Дамблдора. Их бедность в данном случае не помеха, но наоборот как раз позволяет ему полностью контролировать эту семейку, оплачивая ее услуги моими деньгами! Интересно, тогда на заседании Визенгамота они искреннее поверили в мою вину или... им было выгодно в нее поверить? Ведь мы с Джинни были помолвлены – следовательно единственными наследниками Гарри Поттера являлись рыжие. Им отходило все мое огромное состояние, дом на площади Гриммо, 12 и Поттер-мэнор. А что, если заставить Дамблдора не доверять Уизли, подозревать их в чем-нибудь, короче говоря вбить клин между ними? Прекрасная мысль! И я даже знаю, как это сделать.
Ладно, хватит ждать, время действовать. Я прошел к парадной двери, отпер ее простейшей «алохоморой» и наложил на всех обитателей дома чары глубокого сна. Затем не спеша поднялся на самый верх Норы, в спальню Рона. Он тихо лежал на своей кровати, а Короста спала на подушке рядом с его головой. Как трогательно: два Иуды! Я быстро выбросил руку с палочкой в сторону крысы и произнес: «фините» снимая сонные чары и сразу же «империо». Разумеется, Питер не смог и секунды сопротивляться моему проклятию подчинения.
– Прими свой истинный облик! – грозно скомандовал я и на полу рядом с кроватью возник маленький человечек. Питер Петтигрю, предатель, из-за которого погибли мои родители, а крестный отец вот уже десять лет сидит в Азкабане. Я едва сдержался, чтобы не убить его на месте. Нельзя. Он нужен мне для других целей.
– Очень хорошо. А теперь слушай меня внимательно... – я подробно изложил Питеру свои пожелания, заставил несколько раз повторить, чтобы удостовериться, что он все понял правильно, приказал снова принять облик крысы, а в заключение сказал «обливиэйт». Это была разработка одного из Пожирателей Смерти – Мальсибера: применение заклятия забвения после «империуса» приводило к тому, что приказы откладывались на подсознательном уровне и человек искренне считал, что он действует по собственному побуждению. Кроме того, момент наложения заклинания и все приказы, отданные мной жертве было невозможно обнаружить в ее сознании с помощью легиллименции, Сыворотки Правды или Омута Памяти. После этого я не спеша спустился на второй этаж и зашел в спальню близнецов. Там с помощью простого «акцио» добыл Карту Мародеров и сунул ее за пазуху – пригодиться. Затем вышел на улицу, запер за собой дверь, снял сонные чары и аппарировал домой.

Предыдущая главаСледующая глава