Глава 39. Солдаты группы «Центр»

(В. Высоцкий)


Фамильный замок Лестрейнджев – несуразно огромный, с большими комнатами, заполненными антикварной мебелью. Обычно древности носят отпечаток души хозяина, создают приятную атмосферу и создают уют. Здесь каждый предмет не излучал ничего, кроме холода, пробирающего до самых костей. Массивные двери, толстые стекла в окнах, через сложно что-то различить, только размытые контуры. Если бы меня спросили о самом подходящем месте для тюрьмы и одиночества, я бы предложила этот замок. Невероятно дорогие и древние картины не вызывали теплых эмоций, их подбирали не за их настоящую ценность, а за фактическую цену. Старый паркет иногда поскрипывал, дополняя и без того жуткую атмосферу. Стены скрывали темно синие шелковые обои, такие же старинные, как и само здание.
Стол из падуки, размером с обеденный, стоял напротив камина. На нем были видны многовековые засечки, отпечатки ножей и выжженные отпечатки. Интересно, сколько ему лет? Стулья, тяжелые и неповоротливые; сиденья обиты темно-зеленым бархатом, годы прошлись и по ним: кое-где материал затерся, где-то отсутствовал вовсе. Я подняла голову и уставилась в запыленное зеркало. Устало лицо, с небольшими синяками под глазами. От общей утомленности, казалось, будто я на пару лет старше своего истинного возраста. Большие, красивые синие глаза с грустью рассматривали свое отражение. Нет и намека на искорки, на яркий блеск молодых глаз, только усталость и обреченность. Может быть, даже затравленность. Темные волосы, густые и длинные, собраны в косу. Бледные щеки, без намека на загар, с небольшим искусственным румянцем. Практически синие губы, плотно сжатые в недовольной гримасе. Нездоровый вид, что тут сказать. Если подкрасить губы в ярко красный цвет, то можно сниматься в фильмах ужасов. То ли в роли графа Дракулы, то ли в роли его суженной.
В духе всего замка высокая и просторная кровать, стоящая на надстройке. С безразличием я отметила, что забираться на нее мне придется со стула. В углу стоял сервант, уставленный серебряной утварью и небольшими изящными вазами. Вот бы хоть где-то валялся недочитанный журнал или хотя бы клочок бумаги, чтобы оживить дух комнаты. Да пусть тут хотя бы что-то валялось, а не лежало. Но домовые эльфы постарались на славу с поддержанием и уборкой, а века владения Лестрейнджев довели до совершенства первоначальную атмосферу замка. Я вспомнила свою комнату, такую далекую теперь. Вспомнила почти магловскую комнату Лили…
- Нравится? – это, вроде, Беллатрикс. Безумная женщина, совершенно влюбленная в Волдеморта. А значит опасная как черт.
- Сойдет, - просто отвечаю я. Беллатрикс не показывает разочарование, но его нельзя не почувствовать. Но впрочем, пока это и не важно. Зато можно ей ответить. - А где ваш супруг, он же тут? Хотела поблагодарить его за гостеприимство.
- О нет, его сейчас нет. Но все что угодно Темному Лорду, угодно и мне. Добро пожаловать, - Беллатрикс расплылась в неискренней улыбке.
За следующие дни я увидела Упивающихся смертью во всей красе. В отсутствие Волдеморта (он пока пребывал в очередном путешествии где-то там) они позволяли себе все, что пожелают. Многие из них хотели познакомиться со мной, с осторожностью и с некоторой опаской. Понятия не имею, какой приказ им дал Темный Лорд относительно меня, но этот указ явно был мне на руку.
Как на зло распогодилось, и яркое солнце словно обнажало передо мной все поступки Упивающихся смертью, как и их самих. Под палящим солнцем, в милой беседке, я слушала, как Великаны сносили города и убивали маглов. Последние (это особенно забавляло приспешников Темного Лорда) списывали все на сокрушительные торнадо.
- Даже когда перед их носом творится настоящая магия, они закрывают глаза!
Так же обсуждали нынешнего Министра Магии – Ханну Рэнд. У нее было двое детей, и запугать ею не составляло труда, чем Упивающиеся смертью и пользовались беззастенчиво. Из самых нормальных разговоров был спорт. Часто обсуждали предстоящий чемпионат мира по квиддичу, который пройдет в Швеции. Как я поняла, все Лестрейнджи в полном составе отправятся туда, и, судя по всему, мне этой благородной привилегии тоже не избежать.
Дамблдор предупреждал меня о Беллатрикс, но сложно было описать словами ее страстную влюбленность в Волдеморта. Думаю, даже Любовным зельем не возможно было добиться такой преданности, какая была у этой сумасшедшей женщины. И так же легко понять, какой ненавистью она воспылала ко мне. Тихой, бурлящей в ее груди, жгучей как мексиканский перец.
Не знаю, слышала ли она пророчество или нет, но сдавалось мне, что она догадывается о его содержании. Я никогда не поднимала эту тему, но меня начала беспокоить строчка «рука об руку». Это значит, что мы поженимся?.. Хотя, с другой стороны, в предсказании ни слова о поле ребенка, так что может это просто фигура речи такая. Но под пепелящим взглядом Беллатрикс, строчка из пророчества начала всплывать в моей голове все чаще и чаще.
И еще всем Упивающимся смертью нравилась их значимость. Даже если он был каким-нибудь министерским клерком, он все равно гордился, что он не такой как все. Как будто, если отрицать права маглорожденных, то сразу добиваешься каких-то невиданных успехов. Никто из них, может даже за всю жизнь, не добьется таких успехов как Лили имеет сейчас. Но все равно, они лучше. Если я могу понять самодовольство и чувство собственного величия у Волдеморта (как ни как, он действительно выдающийся волшебник), то эти прихвостни не вызывали ничего кроме раздражения.
И это выводило из себя Беллатрикс тоже, что я не ставила себя на одну ступеньку с ними. Каждое письмо от Темного Лорда, приходящее мне, она сверлила взглядом, умирая от желания быть адресатом. Больше Волдеморта я начала опасаться этой безумной женщины. Хотя, как показала практика, это ей стоило бояться меня.
***
Лето хотело всех спалить, я уже с надеждой думала о Стокгольме, может быть, хоть там не так душно. Со дня на день должен прибыть Волдеморт, и как это не было ни странно, я очень ждала его возвращения. Я лежала в тени раскидистой вишни, листья которой потускнели от палящего солнца, когда услышала громкий женский крик. Мгновенно подняв палочку, я осторожными шагами направилась к источнику звука. Где-то в доме были слышны рыдания и стоны. Незаметно подкравшись к окну, я быстро взглянула в комнату. Беллатрикс схватила какую-то женщину и со сладострастием пытала ее. Я понятия не имела, кто она и за что ее убьют, но не могла просто слушать раскатистые крики и мольбы о помиловании. С ошеломляющим спокойствием я вошла в комнату, где на полу престранно раскинув руки лежала женщина. Было видно, как она тяжело дышит, как тяжело и часто вздымается ее грудь.
- Что это? – равнодушно поинтересовалась я.
- Она посмела мне возразить мне! – с нехорошим блеском в глазах сказала Беллатрикс. И лишь только увидев ее взгляд, я поняла, как нужно действовать.
- Очень рада за тебя. Но стоило ее притаскивать сюда? Что если ее заметят? Хотя, сдается мне, причина «возразить мне» настолько важна, что стоит рисковать раскрытием…
- Тут никто ничего не увидит! – теряя контроль над собой, взвизгнула Беллатрикс.
- Да ну?.. Хотя тут причина в другом, не правда ли? Хотелось сорваться на ком-то?
Безумная женщина наставила палочку на меня, и угрожающе прошептала:
- Это на что ты намекаешь?
- Намекаю?.. Говорю прямо – одно мое присутствие так выводит миссис Лестрейндж, что она готова схватить первого попавшегося магла, чтобы успокоить нервы. Хоть бы грязнокровку привела или боишься открытого боя?
Вот этого и хватило, через секунду в меня полетело заклинание. Но у безумной женщины был один гигантский недостаток в бою, и заключался он в ее безумии. С некоторыми это может играть ей на руку, но не со мной – она была как открытая книга. Я могла остановить заклинание, когда она про него только подумала. Безусловно, она была сильным соперником, быстрая и неожиданная, с немалыми магическими познаниями. Но со спокойным и сосредоточенным соперником, к тому же обладающим познаниями в легилименции, у нее не было ни шанса. И что самое смешное, если бы она отбросила палочку, то могла бы уложить меня на лопатки в два счета, но это же не достойно ее уровня, чистокровной.
Ни одно заклинание не попадало даже рядом со мной – Беллатрикс злилась от этого еще больше и кричала, когда как я практически стояла на месте, и почти все заклинания отражала молча.
Ненависть, что копилась у нее все это время, выплескивалась на меня. В какой-то момент я подумала, что даже жалею ее. Но все разрешилось очень быстро. Беллатрикс, в безнадежной попытке попасть в меня, закричала:
- Авада Кедавра!
Быстрое движение палочки, и подо мной начал вздыматься пол, чтобы защитить от убийственного заклинания. А еще сзади чей-то холодный голос произнес заклинание, которое снесло Беллатрикс с ног, палочка отлетела; а ее заклинание отлетело в потолок. Я обернулась и с удивлением нашла там Волдеморта.
- Почему только защищалась, а не нападала? – с легким упреком спросил он меня.
- В гостях же, - пожала плечами я, и опустила палочку.
В качестве наказания я приказала безумной женщине вернуть бедную маглорожденную, откуда она ее притащила, аккуратно изменив ей память. Хуже наказания для Беллатрикс придумать было сложно, с этим согласился даже сам Волдеморт.

Предыдущая главаСледующая глава