Глава 10. Брюнеты и блондинки

В доме, находящемся по адресу “Косой Переулок, 78. Вторая линия”, примерно в пять пополудни произошло странное происшествие – прямо из воздуха на пол вывалился герцог Певерелл-Поттер, а по совместительству и папка Анны-Мари, и едва не приземлился на голову собственной дочери. Любой человек, который увидел бы в этот момент Гарри Поттера, мог бы предположить, что он вернулся как минимум из ада, где лично играл в карты на раздевание с половиной чертей. Или, если объяснить попроще, то выражение на лице юноши слабо поддавалось описанию.

Например, дико вытаращенные глаза, которые совершенно не сочетались с практически безэмоциональным выражением лица, дорогая и потрепанная одежда, вся в белой мелкой пыли, словно герцог лично разгружал вагоны с цементом, и уставший вид, как-то непонятно контрастирующий с немножко наглым и явно довольным взглядом. Постояв секунд десять в своеобразном ступоре, Гарри Поттер попытался одним глазом сфокусироваться на дочери, а вторым посмотреть на часы. Наконец, поняв, что данная миссия относится к разряду невыполнимых, если ты не являешься хамелеоном, юноша вздохнул и устало бросил дочери, что он поднимется отдохнуть. Девочка кивнула ему, не задав ни одного вопроса.

Наверху особняка, восседая в своём кабинете на стуле из дорогого красного дерева, аки на троне, герцог судорожно терзался рядом вопросов, а теперь ко всему прочему еще и совестью. Вопросов накопилось много и на них требовалось ответить немедленно. Итак, по порядку.

Во-первых, Волдеморт занимает позицию абсолютного лидера во главе списка. Чем он занят и что сейчас делает? Определенная информация наверняка есть у Дамблдора и той компании, о которой он мельком упоминал в больничном крыле. Самым простым способом будет задать ряд вопросов непосредственно директору Хогвартса, а заодно и поинтересоваться явлением столь систематического отсутствия писем в свой адрес. Представив себе такую ситуацию, герцог заерзал на стуле и почесал ухо. У директора к нему вопросов сейчас наверняка не меньше. В мыслях у Гарри на мгновение мелькнуло, что по-хорошему на директора следовало бы смертельно обидеться и закатить вселенскую истерику по поводу своей изоляции и всего прочего. Однако, как ни странно, такого желания у него не было. Да и вопросы ему пора бы уже научиться решать по-взрослому без криков и соплей.

Оно ведь как получается. Орал в своей жизни Гарри часто и много, а толку в итоге — ноль. Где-то даже вышел в минус. Все свои летние каникулы он как проводил взаперти из-за загадочной фразы Дамблдора о том, что ”так нужно, Гарри”, так и проводит. Не поступи он тогда по-своему, также бы и сидел на Тисовой улице и сходил с ума от безделья. Информацией с ним не делятся абсолютно никакой, да и вообще – более-менее серьезно к нему и относился только Дамблдор, да и тот по своим личным мотивам. Иногда возникало ощущение, словно директор искал внутри него что-то такое, что пока не смог найти.

Герцог устало откинулся на спинку стула, а затем попробовал качнуться на двух ножках. Бумс! Через три секунды благополучно оказавшись на полу, Гарри потер затылок (точно будет шишка), и сконцентрировал своё внимание на проблеме номер два.

Надо что-то решать со своей бешеной родословной, и чем быстрее, тем будет лучше конкретно для него. Если даже Брайан начал говорить серьезно, то это повод задуматься. Пораскинув мозгами, Гарри решил, что нужно для начала перечитать дневник прапрадеда и наведаться в родовой сейф, чтобы забрать ритуальные инструменты. По всему выходило, что от ритуала ему не отвертеться, значит, придется сделать его максимально точно и безопасно.

Все его проблемы на этом только начинались. Самое важное на повестке дня – потеря собственной магии. Безопасно или как там говорил Брайан? Ну-ну… Еще нужно было срочно решать, что делать дальше с собственным титулом. Вчера перед сном Гарри отметил две очень интересные книги в своей рабочей библиотеке, посвященные правильному этикету в светском волшебном обществе и всем титулам, в общем и целом. Сама идея стать настоящим герцогом, то есть тем, кто умеет себя грамотно вести и подать, начинала нравиться парню всё больше и больше. В конце концов, есть очень хорошая поговорка, в которой упоминаются слова “груздь” и “кузов”.

Гарри встал со стула и подошел к окну, теперь все его проблемы навалились скопом. Что ни говори, а натворил он за эти пару дней много. Просто слов нет. Теперь всю эту кашу ему надо разгребать. Герцог попытался выстроить в голове примерный план. Во-первых, прочитать запланированные книги. Во-вторых, надо бы наведаться в свой сейф и забрать нужные вещи. В-третьих, … вот тут Гарри виновато заёрзал, вспомнив про Анну-Марию.

Хороший из него папочка выходит. Забрал девочку, протаскал по всем магазинам, накупил кучу разных дорогих вещей, засунул всё это дело к ней в комнату и свалил спать. Утром исчез, а когда вернулся через столько часов, еще и Бог знает в каком виде, даже не поговорил с дочкой по-нормальному и опять убежал к себе в комнату. Что о нем сейчас вообще думала девочка, не хотелось даже представлять. Гарри потер переносицу и наморщил лоб. Вот и еще один пунктик к проблемам, которые требуют решения — скоро ему уезжать в школу, а девочку одну не оставишь.

И вот по всему выходит, что сейчас ему нужно предпринимать какие-то очень и очень решительные действия. Количество дел, за которые Гарри Поттеру нужно было держать ответ, пребывали не по дням, а по часам – и с катастрофической скоростью.

Теперь можно продолжить разбор полётов с самим собой. Директор Хогвартса наверняка уже знает, что его нет у Дурслей, значит теперь ведутся интенсивные поиски Гарри Поттера. И ему придётся (а придётся ли?) объясняться и держать ответ перед директором за все свои действия – за побег, за удочерение, за принятие титулов, за свой новый дом. Потом всё тоже самое заново объяснять перед разгневанной Гермионой (в оправдательном тоне), перед Сириусом (в виноватом), перед Роном (тут можно и самому наехать) и прочее-прочее-прочее.

Новый дом, да будет это замечено, тоже требовал деловой руки хозяина. На этой мысли Гарри Поттер даже открыл рот от возмущения. Вчера ночью, когда юноша хотел как следует отдохнуть и набраться сил, к нему в спальню с громким хлопком аппарировал старый домой эльф, и понес какую-то околесицу, о том, что из родового замка Поттеров ему нужно непременно взять в прислугу пяток-другой домовых эльфов. С одной стороны сия логика была железная – не будет же герцог своими двумя руками чистить весь дом, в котором, кстати, три этажа, готовить еду и следить за порядком. С другой стороны на резонный вопрос Гарри о том, почему всё это ему нужно сообщать в два часа ночи, эльф как-то непонятно покраснел и пробормотал нечто неразборчивое. В итоге данная тема была закрыта. Теперь завтра утром население особняка должно будет увеличить свою популяцию на семь домовых эльфов, которых, кстати, еще нужно будет пристроить к делам хозяйственным. Да и по делам хозяйственным не всё гладко. Тут еще надо с отоплением проблемы решать, кстати, где-то тут недалеко и бумажка нужная была…

Юноша вздохнул. Человек может делать бесконечное множество вещей. “Жаловаться самому себе” в этот список входит.

За подобного рода мыслями Гарри травил свою душу и индульгировал еще добрых полчаса, отправил письмо с совой и даже перелистал одну книгу. Наконец он слегка успокоился и даже замер в своём кресле, словно ему в голову пришла какая-то необычная мысль. Складки лба разладилась, а взгляд янтарно-желтых глаз обрел стальную твёрдость. Правая рука сама по себе сжалась в кулак. Слова “решительность” и “действие”, судя по всему, у парня были явно среди первых позиций в списке жизненных приоритетов.

— Хватит ныть, — приказал сам себе юноша, - и не смей раскисать. Раз никто тебе ничего не должен, то и ты — аналогично. Разберись с первоочередными делами, удостой себя чести наконец познакомиться со своей дочерью, и закрой вопрос со своей кровью. Если Дамблдор при встрече заведет свою старую песню, про то, что ты мальчик, который постоянно требует опеки и не должен никуда лезть, то молча развернись и уйди. Тебе есть куда идти и есть что делать дальше. Друзьям, которые не пишут тебе всё лето по непонятным причинам, ты тоже ничего не должен. А вот со своим крестным есть резон переговорить, причем очень серьезно.

Самоанализ и самовнушение оказало на парня очень благоприятное впечатление. Настроив себя подобным образом, молодой герцог даже как-то приосанился и приобрел вид человека, который знает, чего он хочет от жизни и всенепременно добьется этого. Но вместе с тем на лице парня было выражение легкой озадаченности. Еще с конца лета у юноши возникли определенные недоумения касательно нынешней ситуации и Волдеморта конкретно. Гарри очень надеялся, что его крестный сможет хоть темного рассеять тьму его незнаний.

В итоге после всех размышлений, концентраций и процессов мозга, простой план на сегодня выстроился сам по себе – перелистать уже отмеченные книги, а затем отправиться с дочерью на прогулку, по пути зайдя в парочку магазинов и банк Гринготс. Плюсы в этом положении такие, что можно будет сразу убить двух зайцев – улучшить отношения с Мари, узнав свою дочь получше и познакомившись с ее внутренним миром, а так же завершить некоторые пунктики из своего списка задач. Уже на вечер было запланировано посетить вместе с Анной-Марией небольшой ресторанчик на углу Косого Переулка, который герцог уже давно для себя приметил.


* * *
Как ни странно, не одному Гарри Поттеру в этот день лезли в голову мысли, терзающие совесть и рвущие ее на куски.

Рыцарь уже давно канувшей в лето Гильдии Золотой Звезды и родовитый баронет, мастер зельеварения, шпион Дамблдора в стане врага, ужас всех студентов с первого по седьмой курс, и просто сэр Северус Тобиас Принц-Снейп сидел на стуле в своей школьной алхимической лаборатории, и кисло смотрел на то, как варится полуготовое зелье странного цвета. Его обычно непроницаемое лицо сейчас выражало вполне считываемые человеческие чувства и эмоции, всегда грязные и сальные волосы были вымыты и тщательно уложены, а густые брови непроизвольно хмурились. Сейчас мы попробуем незаметно заглянуть к нему в мысли.

— Поттер — это моё проклятье. – Сам себя изводил профессор. — Или карма. Или заноза в одном месте. Чем я вообще это заслужил? Вроде не слишком много натворил в своей жизни, чтобы так жестоко расплачиваться. А может, и много… Что я тут могу сказать. Уже третий день об этом думаю. Сегодня весь день прошел Мерлин знает как. Чертов Поттер! Под вечер бы хоть освободиться. Всё равно хотел идти в Косой переулок. Может заглянуть к ней? Хотя нет, только зря обрадую девочку. Но ведь я у нее уже около полугода не был, а она всегда с такой радостью встречает меня. Стоп, Северус! Соберись! С возрастом ты становишься сентиментальным.

Вот так вот, сидя в подземельях Хогвартса перед котлом и приготавливая странно булькающую смесь, признанный ужас Хогвартса думал о своей родной племяннице Анне-Марии, чьи родители около четырёх лет назад были убиты каким-то ненормальным магом-психом. Девочку же передали на попечение к своей тётке, пытающейся воспитать её по «своим правилам». Несмотря на свою внешнюю бесчувственность, Снейп искренне жалел свою племянницу и даже как-то по-своему любил ее.

— Если бы по правилам, — усмехнулся своими тонкими губами Снейп, — увольте меня от такого воспитания. Вполне в духе моего покойного папаши.

За этими мыслями мастер Зельеварения разыскивал глазами сосуд с красной жидкостью. Наконец найдя его стоящим почему-то рядом со смесью из прессованных глаз дракона, он вылил в котёл остатки. Оценив взглядом количество ингредиентов, зельевар отметил, что запасов осталось катастрофически мало, и значит, сегодня придётся отправиться в Косой переулков, и прикупить некоторые вещи для варки зелий. Собственно, на это был и расчёт. Поттер пропал, вокруг творится полная неразбериха, Орден Феникса находится в полной прострации, полностью захваченный подготовкой к предстоящей партизанской работе и противостоянии двум враждебным лагерям, а он тут сидит вторые сутки, корпя над котлом. Тем временем молодой обалдуй Поттер свалил в неизвестном направлении, начихав и на хваленую охрану, и на защиту директора против себя самого, и уже третий день предоставлен сам себе. Зельевар в очередной раз всё обдумал и окончательно утвердился во мнении, что ниточки нужно искать в Косом Переулке. С другой стороны, вчера, надо думать, Косой Переулок члены ордена перешерстили вдоль и поперек — и результат был нулевой.

Доварив зелье и разлив по сосудам сиреневую жидкость, сэр Северус Снейп направился было в свой кабинет для перемещения в Косой переулок с помощью каминной сети, но неожиданно остановился и резко сменил направление. Для начала следовало зайти к директору по поводу вопроса, так-с сказать, ”финансирования”, так как легенду надо поддерживать. А в Косом Переулке можно будет уже использовать и собственные связи. До кабинета директора Хогвартса профессор зельеварения шел недолго.

— Добрый вечер, Северус, – приветливо обратился к нему восседающий на своём директорском “троне” Дамблдор, одетый в явно дорогую фиолетово-золотую мантию, — ты направляешься в Косой переулок?

— Да, Альбус, — зельевар присел на стул.

Как и предполагал Снейп, освободиться ему удалось только через несколько часов. Кроме покупки новых ингредиентов, пришлось досконально обсудить вопросы составления учебного расписания, клятвенно заверить директора, что он больше постарается не допустить стычек между Слизерином и Гриффиндором, выслушать замечания, что пора уже, наконец, прекращать детские споры между ним и профессором МакГонанагалл (за завтраком два профессора опять едва не подрались), и около трёх раз отказаться от предложения скушать лимонную дольку.

В вопросе касательно лимонных долек, Северус, не смотря на всё своё уважение к директору, стоял грудью и насмерть. Он до сих пор помнил, как в первый раз по незнанию рискнул взять кисло-сладкое угощение ужасающего вкуса. Первый приступ нагнал его на втором этаже Хогвартса. Скорость, которую развил профессор зельеварения, мчась к туалетной комнате, была достойна гепарда. Потом эта же туалетная комната на ближайшие пять часов стала его лучшим другом. Что было дальше — уже неинтересно…

Северус даже вздрогнул, выходя из директорского кабинета. На всякий случай он прислушался к своему организму, с тем всё вроде было в порядке. С его работой в школе никогда не соскучишься, взять хотя бы тот случай три года назад, когда какие-то шутники перед летними каникулами подменили семена в испытательной лаборатории. Тогда лабораторию восстанавливали около двух недель, когда в ней вместо золотистых духоловок выросли кактусы-извращенцы…


* * *
Кончилось всё тем, что в Косой переулок профессор попал уже в шестом часу. Воспользовавшись летучим порохом и переместившись посредством каминной сети, зельевар оказался в небольшом книжном магазине. Сухо кивнув хозяину, он вышел на улицу и оказался в самом сердце Косого Переулка.

Баронет некоторое время постоял на улице и дышал полной грудью. Он очень любил Косой Переулок за его особую атмосферу и воздух, которым невероятно легко дышится. Еще маленьким, когда он часто убегал из дому от вечно пьяного отца, Северус гулял по переулку и смотрел на витрины магазинов, в которых продавались самые разные вещи. Увы, благосостояние его семьи всегда оставляло желать лучшего. Во время учебы в Хогвартсе он всегда ходил в подержанных мантиях и покупал подержанные старые учебники. Естественно, что такой имидж никогда не добавлял ему популярности в школе и среди факультетов. Именно из-за внешности к нему постоянно цеплялись Джеймс Поттер и Сириус Блэк, которые сами исходили из богатых родов и всегда имели всё самое лучшее и дорогое. В принципе, именно из-за этого Северус начал обращаться к той единственной вещи, которая всегда была у него в избытке — своему интеллекту. Это очень пригодилось ему в дальнейшей жизни, когда он в кратчайшие сроки смог стать одним из самых лучших специалистов в своём деле.

А с его родом и даже баронетством судьба была абсолютно ясна. Всё родовое золото было растрачено еще за несколько поколений до его рождения, и теперь некогда богатый род Принцев медленно уходил в забвение. Из прямых наследников мужского пола остался только он, а с его образом жизни и работой шпиона… Нужно быть честным с самим собой: он вряд ли доживет до конца этой войны. Из близких родственников у него осталась, пожалуй, только пятилетняя племянница, о которой он никогда никому не говорил. Северус чувствовал сильную симпатию к девочке, хотя никогда не афишировал этого (в принципе, как и любое проявление своих чувств), но старался периодически заглядывать к ней в гости и по возможности брать с собой прогуляться. Племянницу, живущую у своей тетушки-горгоны, ему было жалко, но зельевар понимал, что девочке будет безопаснее рядом с вечно орущей теткой и двумя такими же сестричками, чем рядом с двойным шпионом, вечно находящего на грани лезвия и лавирующего между молотом и наковальней.

Зельевар шагал по Косому Переулку и смотрел на витрины магазинчиков, многие из которых были ему знакомы еще с детства. Справа от него прошла очень молодая красивая блондинка лет семнадцати-восемнадцати. Северус окинул её равнодушным взглядом, признал прошлогоднюю чемпионку Шармбатона и, не останавливаясь, пошел дальше. В мире явно творится что-то непонятное, если и французы уже начали перебираться в Англию. Зельевар даже покачал головой. Неожиданно взгляд профессора упал на белую кошку, которая сидела на ступеньке магазина и с очень сосредоточенным видом вылизывала себе шерсть.

Губы Северуса расплылись в непроизвольной улыбке. Он с детства любил кошек, и всегда хотел завести себе ее в школе. Но, увы, тогда такая покупка была ему не по карману.

Оглянувшись вокруг и убедившись, что на нём никто особо не заострил внимание, зельевар присел на корточки.

-Кис-кис-кис,— позвал он животное.

Кошка недовольно глянула на профессора и, расслабленно потянувшись, ушла по своим важным кошачьим делам.

Вздохнув, Северус встал и направился в сторону аптеки, которой управлял его хороший знакомый, закупать ингредиенты. Там же зельевар рассчитывал найти первые ниточки, которые помогли бы выйти на Поттера. Потому что, если быть честным с самим собой, где иначе начинать искать проклятого гриффиндорца, он просто не имел понятия.


* * *
К вечеру ощутимо похолодало. Ремус Люпин в заметном напряжении шел по Тисовой улице и зябко кутался в потертую и видавшие виды мантию. Расспросы родственников Гарри Поттера по поводу таинственного исчезновения мальчика ни к чему не привели. Яростные крики мистера Вернона по поводу ”чертового мальчишки”, который ”куда-то свалил — и слава Богу”, подкрепляемые внушительной монтировкой в правой руке, все-таки говорили о том, что семейство и в самом деле не знает куда мог деться их племянник. Когда оборотень уже уходил, из дома вышла миссис Дурсль и отдала Люпину записку, сказав, что нашла это на столе ее пропавшего племянника.

Время идёт, а отношение ко мне так и не меняется. Не нужно делать из меня человека, годного лишь для определённых целей, но при этом не считать нужным делиться со мной какой-либо информацией. У вас теперь свои цели, а у меня своя – провести хотя бы одно лето по-человечески в нормальной обстановке, подальше от постоянного недоедания, недосыпания, криков, оскорблений и тяжелой домашней работы в доме и саду. Не стоит меня искать – я заслужил право хотя бы на небольшую передышку после событий этого лета.

Первое. Люпин далеко не думал, что сын Лили и Джеймса Поттеров голодает летом и гнёт свою спину, выполняя тяжёлую домашнюю работу. Второе. Пункты насчёт «недоедания» и всего прочего стоило тоже прояснить. Дамблдор никогда про это не упоминал. Третье. Юноша, видимо, действительно обиделся, раз решился на такой безрассудный поступок. Интуитивно оборотень чувствовал, что с мальчиком всё в порядке, но определить его местоположение не смог даже Северус со своим поисковым зельем. В итоге варианта напрашивалось два: либо Гарри Поттер находится не в Англии, либо он в магически очень защищенном месте. И оба эти варианта выглядели крайне маловероятными. Люпин нахмурился. Юноша даже не подозревал, в какой он сейчас находится опасности после возрождения Волдеморта.

Кроме пропажи Гарри Поттера у Люпина были и другие проблемы. Вот уже второй год после преподавания в Хогвартсе он не мог найти себе постоянную работу. Сущность оборотня словно поставила на нем метку неприкасаемого в магическом мире, и в любом месте, где бы ни узнали о его второй сущности, люди сразу отворачивались от него и меняли своё отношение.

Новые законы Министерства Магии все больнее и больнее ударяли по волшебным существа – эльфам, оборотням, вампирам, кентаврам, вейлам и прочим. И они даже не догадывались, что Волдеморт, играя на слабости угнетенных народов и обещая им свободу, с каждым днем и с каждой неделей мог всё больше и больше увеличивать свою армию для захвата власти, ибо только за свою свободу любое существо будет биться насмерть и стоять до конца.


* * *
Переезд в Англию у Флер выдался весьма сложным. С переездом Билл помочь ей не смог, а с родителями она рассорилась окончательно – с papa по-тихому, с maman громко. Отпускать ее естественно никуда не хотели, однако упёртости Флёр тоже можно было позавидовать. Ее отец заявил, что дочь конечно может ехать куда ей угодно, но без поддержки родителей она в чужой стране она долго не протянет. Кроме того глава семьи ненавязчиво поинтересовался, на что она собирается жить в Лондоне, и не связан ли такой шаг с романтическими причинами. Успокоив отца заверениями о том, что она уже большая девочка, Флёр начала сражение с матерью. Тут было уже хуже – отец по крайней мере старался руководствоваться логикой, а вот у ее мамы появился явный бзик выдать свою дочь замуж за кого побогаче и родовитее. В итоге, за вечер девушка заплакала три раза, maman раз пять, а papa, конечно плакать не стал, ибо не той закалки мужчина но зато несколько раз повысил голос и на свою дочь, и на свою жену.

Уже через несколько дней девушка собрала чемодан с небольшим количеством вещей, купила билет на самолёт и сняла личные сбережения с банковской ячейки. Сбережений было не особо много, но на первое время должно было хватить. Хотя Апполин Делакур наотрез отказалась помогать своей дочери, коли та решилась пойти против ее воли, со стороны отца девушка все же получила небольшую финансовую помощь. Флер знала, что семейный бизнес в последнее время переживал далеко не лучшие времена, и свадьба старшей дочери вполне могла решить большую часть трудного финансового вопроса семьи. Однако жертвовать ради этого своей семенной жизнью… увольте!

Теперь что касалось собственно переезда. Во-первых, плавание на магловском корабле было достаточно страшным — техника плохо реагировала на магическую энергию. Однако выходов было не особо много – либо полет на метле (несколько тысяч километров!), либо межконтинентальные порталы (а это несколько недель подготовки документов, долгая регистрация и огромная цена за портал), либо частные межконтинентальные порталы (а это уже «черный рынок» и еще дороже раза в два), либо трансгрессия на свой страх и риск (а вот трансгрессировать на большие расстояния крайне опасно, мало кто рисковал путешествовать таким образом). Поэтому вариант использования магловской техники был самым оптимальным с точки зрения времени, цены и возможностей.

Таким образом Флер вначале добиралась на поезде до северного побережья Франции, затем на самолете пересекла границу с Великобританией, и уже там на такси она доехала до Лондона. Таксист, всю дорогу буквально пускающий слюни, глядя на ослепительную девушку, сделал ей огромную скидку и даже пытался пригласить на обед. Флер мило отказалась и поскорее побежала к пабу «Дырявый Котел». Постоянное мужское внимание давало не только определенные бонусы, но так же доставляло и немало проблем. Иной раз проблем от своей красоты было много больше чем пользы. Постоянно привлекать к себе внимание, знаете ли, тоже не так приятно, как это может показаться со стороны.

В Дырявом Котле Флёр остановилась на несколько дней. Там же ее нашел Билл Уизли, который, к сожалению, не смог встретить её, как на это рассчитывала девушка. Билл оказался очень приятным в общении и умным парнем. Полувейла с радостью отметила тот факт, что первое впечатление летом оказалось полностью правильным.

Мужчина помог получить ей работу в магическом банке Гринготс и занять должность младшего статиста. В обязанности девушки входило ведение учета банковских ячеек, проверка заклинаний на этих самых ячейках, а так же ряд более узкоспециализированных заданий, которые она получала уже непосредственно от своего начальника. В общем и целом работа ей нравилась, хотя иногда обилие бумажной работы утомляло.


* * *
Флер зашла в свою квартирку и устало села на мягкий диван. День выдался тяжелый, нудный и просто скучный – сплошная работа с ценными векселями и клиентскими договорами.

Девушка расслабила плечи и вытянула ноги. Уже больше месяца она прожила в Англии, а реальность оказалась немного иной, чем она рассчитывала. В своих мечтах Флёр мечтала о приключениях, опасностях и тайнах. Девушка была натурой страстной и увлекающейся – ей хотелось движения, авантюр и чего-то нового. Сейчас же весь ее жизненный график сводился к работе, сну и небольшому количеству свободного времени, которая она проводила гуляя по улицам Лондона – иногда одна, иногда в компании Билла. Билл был очень необычным молодым человеком, в чем Флёр уже убедилась. Он много знал, обладал привлекательной внешностью, был весьма сильным и умным магом. Кроме того он, судя по легким намёкам, участовал в неком движении под руководством директора школы Хогвартса.

Флер уже успела нажаловаться ему, что устала от рутины и хочет делать нечто действительно полезное – девушка даже с долей кокетства осведомилась насчет того какие требования предъявляют к поступающим в Аврориат. Француз бы заохал и заахал, начал говорить много разных слов, размахивать руками и вообще проявлять чрезмерную эмоциональность. Билл охать и ахать не стал, но взял девушку за руку и предложил поговорить в менее людном месте. Сидя в кафе, он кратко рассказал ей об Ордене Феникса, их целях, войне, которая уже началась, и опасностях. Флер же, в противоположность Биллу, который во время своего рассказа хмурился всё больше и больше, хотелось просто визжать от радости. Наконец-то у нее начинается богатая событиями жизнь!

Билл обещал поговорить с профессором Дамблдором по поводу рассмотрения её зачисления в Орден, а Флер на радостях поцеловала его в щеку. После чего они немного погуляли по вечернему Лондону и разошлись по своим домам.


* * *
Ближе к девяти вечера Флёр сидела как на иголках. Сегодня в небольшом ресторанчике, находящемся в Косом Переулке, равно в девять часов вечера её должен был встретить некий Ремус Люпин и сопроводить до штаба тайного ордена. Флёр отпросилась с работы на вторую половину дня, купила новую кофточку, приготовила обед, вытерла везде пыль, вымыла полы, да и вообще навела идеальный порядок в квартире, но, не зная, чем еще себя занять, в шесть вечера уже была в Косом Переулке. Там она встретила знакомого преподавателя из Хогвартса, хотя и не знала его имени (высокий, хмурый брюнет с большим носом и длинными тонкими волосами), успела пробежаться по всем одежным магазинам (не Франция, конечно, но сойдет) и даже попить чаю в уютной кафешке.

Ближе к девяти вечера Флер, стараясь казаться спокойной и не выдавать своего волнения, шла по направлению к ресторану с оригинальным названием «На Углу». Подходя к ресторану, девушка услышала спор, ведущийся на довольно повышенных тонах, затем всё на какое-то мгновение смолкло, и послышался детский голос, после чего снова зазвучало несколько мужских голосов, показавшихся девушке смутно знакомыми.

Флёр глубоко вдохнула и решила не заморачиваться чужой жизнью – у ней итак впереди предстоял серьезный экзамен. Девушка вошла в кафе и оглянулась в поисках своего провожатого. И тут перед её глазами предстала удивительная картина…


* * *
В девятом часу вечера профессор зельеварения освободился и, относительно довольный тем, что выполнил практически всё, что запланировал, решил немного развеяться и отдохнуть в каком-нибудь приятном ресторанчике. Его любимым был тот, который располагался на самом углу Косого Переулка.

Кстати, ресторанчик так и назывался: ”На Углу”. Там великолепно готовили очень вкусную и недорогую домашнюю кухню на вкус любого гурмана, даже самого притязательного. Поттер, не смотря на все усилия зельевара, так и не нашелся. Северус с одной стороны удивился такой способности мальчишки провалиться словно сквозь землю, с другой стороны он расслабился. Где Поттер, не знает никто – значит нужно просто держать руку на пульсе и следить за мелкими деталями. Так или иначе, этот вечер он проведет в тихой и спокойной обстановке – поесть, немного прогуляться, почитать перед сном и на боковую. Хорошее завершение этого дня.

Войдя в помещение, зельевар убедился, что народу там немного. Это более чем устраивало Северуса, который никогда не любил большие скопления людей и шум. Кстати, спокойную атмосферу можно было отнести к еще одному несомненному плюсу данного ресторана. Сейчас было занято лишь два столика с самого края у окна, и посередине прохода спиной к нему стоял молодой человек среднего роста и маленькая прыгающая девочка лет пяти. Юноша определённо относился к высшей аристократии магического общества. Об этом буквально кричал весь его внешний вид.

Зельевар, мельком оглядев аристократа, на секунду вскинул брови. Новенькая черная мантия, сделанная из кожи дракона, стоила очень дорого. А легкая броня ультрамаринового цвета, которая проглядывала из-под мантии, обычно использовалась как отличное средство против защиты от холодного оружия и имела стоимость наверняка равную всему его годовому доходу. На левой руке у юноши (зельевар инстинктивно понял, что перед ним подросток) было два кольца, украшенных большими драгоценными камнями. В общем, ясно – чей-то богатый сыночек. Хотя вся эта ситуация выглядела слишком абсурдно.

Приняв обычное невозмутимое выражение лица, зельевар направился было к своему любимому месту в углу. Но в этот момент девочка, одетая в симпатичное светлое платье из шелка, взвизгнула и бросилась нему.

— Дядя Сев! — и пока Северус пытался что-либо сообразить, что-то теплое и маленькое уже висело у него на шее.

— Анна-Мария, — зельевар сдавленно прохрипел, по-прежнему не веря своим глазам, да и ушам впридачу. – Как ты здесь оказалась?

Его племянница, одетая в красивое шелковое платьишко, и в восемь вечера радостная прыгающая в ресторане около молодого титулованного аристократа, одетого в дорогую одежду… Это было что-то из ряда вон выходящее. Зельевар наконец опомнился и удобнее перехватил племянницу, всё еще болтающуюся у него на шее, взяв ее на руки.

— Мари, — Северус в крайнем изумлении посмотрел на девочку, – что ты здесь делаешь? И с кем ты?

В следующее мгновение профессор приблизительно смог понять, что чувствует и ощущает человек, когда у него случается сердечный приступ.

— А я здесь с папой, — девочка скромно потупила взгляд и вытянула руку в направлении юноши в черной мантии.

Молодой человек, до этого стоявший к нему спиной и, видимо, услышавший радостные возгласы его племянницы, повернулся. После чего он и зельевар молча взирали друг на друга в течение полных десяти секунд. Северус сразу отметил необыкновенные яркие сияющие глаза цвета золота, черные коротко стриженные волосы, знакомое лицо и шрам в виде молнии точно посередине лба.

ПОТТЕР!!!

Предыдущая главаСледующая глава