Глава 35. Выбор
Новый день не обещал быть лучшим, чем все предыдущие. Ко всему прочему, это был День святого Валентина, что омрачало настроение Фиби еще больше. «Дурацкий праздник», - думала девушка, собираясь на завтрак. Но главным событием, которого ожидала гриффиндорка, было обнародование статьи-опровержения в «Пророке». Правда, Фиби уже начала задумываться о бессмысленности всего этого. Если школа и проглотит утку, то Рон, Гарри и Гермиона… Они же ни за что не поверят…
Гриффиндорка злилась на себя. Конечно, идея о том, чтобы выдать Фиби на колдографии за другую девушку, сама по себе неплохая. Ведь на ней трудно узнать гриффиндорку, носящую только школьную форму с вечным гладким хвостом на голове и заколотой челкой. Там она в шикарном платье с распущенными волосами… «Зря только Малфоя напрягла, теперь я перед ним в долгу», - размышляла девушка, спускаясь по лестнице. Мимо носились младшекурсники с открытками в форме сердечек, и Фиби понадеялась на то, что в Хогвартсе не устроят почту для влюбленных, как это делалось в ее школе. Идиотский розовый ящик в главном зале девушка всегда обходила десятой дорогой.
Ее надежды оправдались, в Большом Зале не стояло никаких ящиков, и даже розовых шариков и сердечек не было. Но это не мешало ученикам обмениваться валентинками с глупыми улыбками на лице.
Фиби села возле Колина.
- Доброе утро, Фиби, - поздоровался парень, накладывая в тарелку салат.
- Привет, - отозвалась девушка, схватив вилку. Запах бекона совсем не вызывал аппетита, поэтому гриффиндорка ограничилась только яблочным соком. Нужно было дождаться почты и тогда спокойно сбежать в библиотеку.
Когда гриффиндорка осушила стакан, послышался шелест крыльев – в Большой Зал влетело не меньше ста сов, которые держали в лапах свитки и посылки. Зелье Сна-без-снов, которое просила Фиби, мама налила в небольшую бутылочку, упаковала в плотную бумагу и привязала к лапе большого серого филина – сове было бы трудно донести такой вес. Девушка угостила птицу своим беконом и та, взмахнув мощными крыльями, улетела. Гриффиндорка развернула записку, которая прилагалась к посылке.
«Здравствуй, доченька! Семь капель зелья перед сном – и не больше! Если, конечно, ты не хочешь проспать трое суток. Держись, надеюсь, у тебя все настолько хорошо, как ты пишешь. Любим. Мама, папа, Стю».
Чуть ниже на листочке были нарисованы фирменные карикатуры Стю – брат очень хорошо рисовал, хотя нигде не учился.
С минуту полюбовавшись двигающимися картинками, Фиби спрятала все в сумку и оглянулась: половина учеников Хогвартса спрятали головы за «Ежедневным Пророком».
«Понеслась», - подумала девушка и поспешила уйти, пока на нее снова не стали бросать косые взгляды: кто знает, как Хогвартс воспримет эту новость.
***
Казалось бы, нет ничего проще – просто подойти и все рассказать. Объяснить все этим тупым гриффиндорцами, чтобы они, наконец, начали общаться с Фиби, как и раньше. Блейз украдкой наблюдал за гриффиндорской троицей, которая бурно шепталась, заглядывая в газету. Юноша решительно не понимал, почему для Фиби так важны Поттер, Уизли и Грейнджер, но ему меньше всего хотелось, чтобы девушка постоянно ходила мрачная и расстроенная.
Блейз подождал, пока троица выйдет в коридор, и бросился за ней, покинув Большой Зал и оставив на столе завтрак.
- Эй, Поттер! – окликнул слизеринец. Гриффиндорцы одновременно повернулись.
- Чего тебе, Забини? – Поттер смерил его недовольным взглядом, но без неприязни.
- Разговор есть.
Вместе они отошли вглубь коридора, где не было ни одной живой души.
- Ну? – на слизеринца уставился Рон.
Блейз посмотрел на ребят и произнес:
- Это из-за меня Фиби оказалась на банкете в Малфой-меноре.
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.
- Подробнее, - потребовал Мальчик-который-выжил.
Забини вздохнул, предчувствуя, что разговор будет сложным.
- Я пригласил ее погостить на рождественских каникулах, - Блейз увидел, как нахмурились Рон и Гарри, хотя они знали, что Фиби общается со слизеринцем. – И в один день пришло приглашение на банкет по случаю юбилея Люциуса Малфоя. А по правилам этикета, на подобные празднества аристократы приглашают даже гостей семьи, которую хотели бы видеть.
Стоящая позади Гермиона подтвердила:
- Да, Гарри, это так…
- Фиби отказывалась, она не хотела идти - продолжил Блейз, - мы даже поссорились по этому поводу… Я ее попросил.
Избранный посмотрел на друзей, которые безмолвствовали в удивлении, а затем сказал:
- Но мы же прекрасно знаем, что на колдографии – Фиби.
- Мордред и Моргана! Вы еще и читаете то, что написано в этой паршивой газетенке? Поттер, да ты сам знаешь, что Скитер может придумать все, что пожелает! Ну и какая же Булстроуд подруга Фиби? Вы в своем уме? Я не знаю, - вздохнул Блейз, - что означает эта колдография. Возможно, они просто поцапались, как обычно это происходит между гриффиндорцами и слизеринцами, не могу сказать, меня в тот момент там не было. Короче говоря, я вам все объяснил. А вы уже делайте выводы. Фиби очень по вас скучает.
Закончив говорить, Блейз быстро развернулся и ушел. Общение с Золотым трио выбивало его из колеи.
***
Хогвартс отреагировал на статью, только не совсем так, как хотела Фиби: теперь ее все подряд жалели, кляня Риту Скитер, и высказывали слова сочувствия, мол, она, Фиби Рейнольдс, «пала, оклеветанная молвой».
- Святые небеса, - бормотала девушка после того, как выслушала от Лаванды получасовую тираду о продажности прессы.
«Ну, чего тебе еще надо? – спрашивала Фиби сама у себя. – Тебя больше никто не обсуждает и, тем более, не женит с Малфоем. Радоваться надо!».
Игнорировавшие девушку целый месяц, Гарри, Гермиона и Рон теперь бросали на нее недоверчиво-виноватые взгляды, и гриффиндорка начинала подумывать о том, что уж лучше бы ее игнорировали.
«Может, им стало легче?» – скептически размышляла Фиби, уже перестав питать надежды на примирение.
Но тут случилось невероятное: Гарри с ней заговорил:
- После ужина мы ждем тебя в Трофейном зале. Нужно поговорить. – И ушел. Фиби так и осталась стоять посреди коридора, думая о том, что это сухое предложение было первым, что Гарри сказал ей за целый месяц молчания.
***
Рон ходил по Трофейному залу туда-обратно, Гарри сидел в старом потрепанном кресле, а Гермиона, скрестив руки на груди, стояла, опершись о стену.
- Глупо как-то получилось, - бормотал Рон.
- Да уж, - едко отозвалась Гермиона, - набросились на невинного человека…
- Что ж ты не заступилась за Фиби в таком случае? - поинтересовался Гарри, даже не глядя на Гермиону.
Гриффиндорка не ответила, отвернулась к окну.
- Вам самим-то не надоело? Где хоть одно подтверждение того, что Фиби как-то связана с Малфоями?
- Она с самого начала проявляла нездоровую симпатию к слизеринцам, - произнес Рон.
- Да ну и что, Уизли? Блейз ее друг, кроме того, Фиби не давала никаких поводов, мы такие дураки, повестись на статью Скитер… - девушка покачала головой и тяжело вздохнула.
Гарри наконец перевел взгляд на подругу.
- А как нужно было реагировать на подобные вещи? Малфой и Забини – будущие Пожиратели, Гермиона, приближается война, Волдеморт…
- Твоя паранойя, Гарри, до добра не доведет. Миссис Норрис ты тоже будешь подозревать в сотрудничестве с Пожирателями?
- Все, - произнес Рон. – Хватит. Сделанного не воротишь, Блейз подтвердил невиновность Фиби, мы должны попытаться все исправить.
***
На секунду Фиби замерла перед дверью Трофейного зала. Девушка находилась в полном смятении, ей нужно было столкнуться лицом к лицу с Гарри, Гермионой и Роном. И объясниться.
- … Малфой и Забини – будущие Пожиратели, приближается война… - донесся до нее голос Гарри.
Черт, крестражи, Пожиратели, война… Кусочки мозаики складывались в одну общую картину. Вдруг Фиби поняла, что Избранный просто боялся. А если друг окажется врагом? И да, Гермиона права – это паранойя.
-… Мы должны попытаться все исправить, - послышался голос Рона.
«Можно попробовать», - подумала Фиби, открывая дверь в Трофейный зал.
Три пары глаз одновременно уставились на нее.
- Привет, ребята, - неуверенно произнесла гриффиндорка. Ей вдруг захотелось и плакать, и смеяться одновременно, и девушка не могла сказать, чего хочет больше.
- Фиби, - заговорил Мальчик-который-выжил, вскочив с кресла. – Мы не будем ничего объяснять, но если ты хочешь, чтобы все было, как раньше…
Честно говоря, девушке было фиолетово. Каких-то две недели назад она была готова многое отдать ради того, чтобы все было, как раньше… А сейчас… Сейчас Фиби не знала, что ей нужно.
- Так вот, если ты хочешь, чтобы все было, как раньше, - повторил Гарри, не дождавшись ответа, - мы готовы все забыть.
Гриффиндорка осознавала, что безумно соскучилась по друзьям. По интеллектуальным спорам с Гермионой, по непосредственным шуткам Рона, по задушевным разговорам с Гарри, по всему, чего она лишилась после статьи…
- Хочу, - призналась Фиби.
- Мы готовы все забыть, - повторил Рон. – А ты? Готова?
- И есть одно условие, - предупредил Гарри. – Либо мы, либо эти слизеринцы.
Фиби бросила полный беспомощности взгляд на Гермиону, которая, хоть и частично, но была посвящена в ее тайну.
Неужели ребята просят предать Блейза? Выбрать между равноценными частями ее жизни? Неотъемлемыми частями?!
- Можешь подумать до завтра, - великодушно разрешил Рон.
Фиби, не в состоянии выговорить ни слова, кивнула.
Гриффиндорцы несмело улыбнулись, а девушка побрела к двери и покинула Трофейный зал.
Когда Фиби вышла в коридор, послышался вопль Гермионы:
- Уизли, Поттер, вы последние идиоты, если предложили такое!
- Гермиона, - серьезно произнес Гарри. – Война, мы должны оградить Фиби от тлетворного влияния ее слизеринского дружка.
Не только войной продиктовано это условие. А еще странным негриффиндорским эгоизмом и глупой любовью к предрассудкам.
Что же, она сделает свой выбор.
Фиби побежала в гриффиндорскую башню за своим роялем: ей нужно было сосредоточиться и подумать, а лучше всего ей в этом помогала музыка.
***
Тишину Выручай-комнаты нарушали тихие, нежные звуки рояля. Фиби наигрывала великолепный «Этюд №9» Шопена, мелодию странную, волнующую и мятежную, как и ее душа сейчас. Странным было то, что девушка уже почти определилась со своим выбором, и, к сожалению, не в пользу Блейза. Девушка удивлялась сама себе: неужели она готова отвернуться от человека, который всегда был рядом? Но ведь Рон, Гермиона и Гарри тоже были рядом… Раньше. У Фиби было такое ощущение, будто ее душу разорвали на куски и растащили по свету, и теперь она не может их собрать, чтобы снова почувствовать себя целостной…
Дверь тихонько скрипнула, и в комнате появился человек, которого Фиби совершенно не ожидала увидеть.
- Какого черта, Малфой? – негромко выругалась гриффиндорка, захлопнула крышку и схватила палочку, чтобы уменьшить инструмент.
- Нет, Рейнольдс, стой… - К удивлению девушки, Драко сделал шаг вперед и легонько удержал ее руку. – Играй, я просто послушаю.
Словно в подтверждение своих слов слизеринец отпустил локоть Фиби и подошел к окну, мутное стекло которого слабо пропускало лунный свет. Девушка проследила за этими манипуляциями, и неверие на ее лице сменилось безразличием. Ладно уж, пусть слушает.
Фиби снова коснулась клавиш, продолжая играть Шопена и снова переживать вместе с композитором его душевные метания, ощущать его смятение и разочарование. Все это время Малфой неподвижно стоял у окна, словно мраморное изваяние, и гриффиндорка подумала, что аристократов, должно быть, кроме манер учат еще музыке.
Когда последние звуки этюда повисли в тишине комнаты, оставляя за собой лишь тонкий звенящий след, Фиби спросила, пораженная пришедшей на ум мысли:
- Малфой, как ты…сюда попал?.. – слизеринец не спешил отвечать, и гриффиндорка продолжила: - Ведь Выручай-комната не может впустить, если внутри уже есть кто-то... Только если тебе самому нужен этот самый человек… - Драко повернулся и теперь смотрел на девушку, щеки которой заливались румянцем. – Ты поэтому пришел? Ты…искал меня?..
Юноша усмехнулся хитрой улыбкой человека, пойманного с поличным, который, в принципе, и не сопротивлялся этому. Драко сел на подоконник и стал с интересом разглядывать гриффиндорку, которая удивленно смотрела на него.
- Хотя, нет, не отвечай, я, наверное, не хочу знать…
- Ты мне нравишься, Рейнольдс, - произнес слизеринец. – Неужели ты до сих пор не поняла этого? – похоже, Драко веселился.
- Я же просила, чтобы ты молчал, - выдохнула Фиби, опуская взгляд. От черно-белых клавиш зарябило в глазах. – Хоть раз избавь меня от своих издевок…
- Листа играешь? – резко сменил тему юноша.
- Что именно? – гриффиндорка подняла взгляд: теперь слизеринец стоял, опершись на рояль.
Надо же, она даже не слышала, как Малфой подошел…
- «Грезы любви», - усмехнулся он, выжидающе глядя на девушку.
Она кивнула и снова коснулась клавиш. Эта пьеса была вершиной творчества великого романтика всех времен и народов Ференца Листа. Спокойная, нежная мелодия будто говорила: «Люби…». Переливающиеся звуки проникали в душу, подхватывали ее, кружили и уносили в поднебесье… Фиби закрыла глаза, продолжая вести мелодию, пальцы, казалось, жили своей жизнью, извлекали музыку из инструмента, словно доставали драгоценности из шкатулки. Здесь не нужна была магия, потому что в звуках уже жило волшебство, наполняя собой всех, кому удавалось постичь его тайну…
Мягкими гармоничными аккордами Фиби закончила играть и еще несколько секунд посидела с закрытыми глазами, прислушиваясь к отзвуку в тишине. Потом открыла. Драко смотрел на нее.
- Великолепно, - искренне похвалил он. – Давно играешь?
Фиби улыбнулась:
- Наверное, всю свою жизнь.
Юноша хмыкнул и направился к выходу.
- Малфой, подожди… - гриффиндорка встала со стула. Слизеринец обернулся. – Спасибо…
- Что, уже помирилась со своим Золотым трио? – ухмыльнулся он.
- Нет…да это…неважно… Просто, спасибо.
Драко усмехнулся.
- Мы квиты, Рейнольдс, - произнес юноша. – Сама же сказала, что играешь только избранным…
Слизеринец покинул комнату, а Фиби почувствовала, как на лице расцветает глупая и совершенно неуместная смущенная улыбка.
***
Фиби чувствовала себя преотвратительнейше. Оно и не удивительно: гриффиндорка должна была отказаться от своего друга, отречься, предать, в конце-концов… Девушка решила, что прежде, чем полностью откажется от общения с Блейзом, она объяснит ему все. Или, по крайней мере, попытается.
«Глупо бояться того, что неизбежно», - думала девушка, поднимаясь к портрету Хенрика Мудрого, за которым скрывались апартаменты Старосты Мальчиков и Старосты Слизерина.
Да что неизбежно, Фиби? Ты сама так решила, сама! Тебя никто не принуждал, тебе дали подумать, это твой выбор. Выбор в пользу гриффиндорцев, которые согласились все забыть…
Тогда почему на душе так погано, а?
Улыбка на лице друга сделала Фиби больно.
- Привет, принцесса, - произнес Блейз, легко обняв девушку, - здорово, что ты заглянула, давно не виделись… Что у тебя с лицом?
Гриффиндорка вздохнула и принялась теребить форменный алый галстук в золотую полоску.
- Блейз, послушай, я… Мы… ну… - и замолчала.
Слизеринец с минуту смотрел на эти потуги Фиби сказать хоть слово.
- Ммм, все? – усмехнулся юноша, непонимающе глядя на подругу. Девушка обессилено плюхнулась на диван. Блейз присел рядом.
- Я пытаюсь поговорить серьезно, это очень важно, - Фиби продолжала вертеть многострадальный галстук в дрожащих пальцах. Юноша с улыбкой наблюдал за гриффиндоркой. – Прости, Блейз, но я… я больше не могу с тобой общаться.
Именно на этих словах из спальни вышел Малфой и остановился, Фиби метнула в него беспомощный взгляд.
Гриффиндорка подняла на друга глаза: ее любимая сияющая улыбка слизеринца сползла с его лица.
- Фибс, до первого апреля еще полтора месяца, - неверяще усмехнулся Блейз.
- Это правда, мне…нельзя с тобой общаться.
Слизеринец ошеломленно смотрел на подругу, пытаясь понять, не являлся ли этот спектакль проявлением актерских талантов девушки. Но, к сожалению, Фиби была махровой правдолюбкой, к тому же, она совершенно не умела врать.
- Блейз, пойми, меня заставили сделать выбор, потому что… - быстро заговорила девушка.
- Кто? – строго перебил юноша. – Это гребанное Золотое трио? Судя по лицу, да.
- Поставили условие, либо они, либо ты… Если я хочу, чтобы все было, как раньше…
Блейз вскочил с дивана.
- Идиоты! И ты туда же! – воскликнул он. Запустив пятерню в волосы (что свидетельствовало о глубочайшей задумчивости друга), юноша заходил по комнате. – И ты приняла решение, - сухо констатировал слизеринец.
- Прости…
- Придурки, ненормальные, я же все объяснил… - бормотал друг, метаясь по комнате, - …в сотый раз убеждаюсь, какие, все-таки, гриффиндорцы тупые! – Блейз вбежал в свою спальню, громко хлопнув дверью.
Фиби закрыла глаза руками, чтобы не разреветься. Еще и при Малфое. Нервы уже совсем ни к черту.
«Все, он обиделся. Я снова преда…» - не успела девушка додумать мысль до конца – из спальни вылетел Блейз, одетый в мантию.
- Пошли, - решительно заявил он, схватив Фиби за руку. – Пойдем к твоему Поттеру, поговорим по понятиям, - слизеринец рывком поднял девушку с дивана. – Малфой, и ты идешь с нами.
- Это еще зачем?! – возмутился Драко, памятуя, чем закончилась встреча с гриффиндорцами в их же гостиной.
- Пойдем, я тебе сказал!
Малфой нехотя двинулся за другом.
- Где они? – спросил Блейз, размашисто шагая по коридору.
- В библиотеке, но ты…
Юноша резко свернул вправо и чуть ли не побежал по лестнице, заставляя спешить Малфоя и флажком телепаться за другом Фиби.
Решительно войдя в библиотеку, Блейз направился к гриффиндорской троицей, которая собралась за столом в углу. Миссис Пинс метнула в слизеринца недовольный взгляд, но промолчала, и уединилась в подсобке.
- Объясни мне, Поттер, что это за цирк? – прошипел Забини не хуже змеи. – Я же вам все объяснил! Зачем вы заставляете Фиби выбирать между ее друзьями?!
- Слизеринцы не бывают друзьями, - заявил Рон.
- Это ты так думаешь, Вислый, - спокойно возразил Малфой.
- О, что я слышу, слизеринцы имеют понятие о дружбе? – едко поинтересовался Гарри, вскочив из-за стола и поставив огромную кляксу на своем сочинении.
- Ребята, можно поговорить спокойно, - попыталась вмешаться Гермиона, но Блейз ее перебил:
- Мы знаем, что такое дружба, Поттер, - произнес юноша, буравя взглядом Мальчика-который-выжил. – А вот вы тогда ни черта в ней не разбираетесь, раз позволяете себе разбрасываться такими друзьями, как Фиби.
Гарри и Блейз подошли друг к другу на небезопасное расстояние, не оговоренное в гриффиндорско-слизеринских законах.
- Придурок ты, Забини, - вспыхнул Гарри, - война на носу, понимаешь! Мы будем воевать с такими, как вы!
- Какими? – изумленно просила Фиби, поочередно глядя то на Блейза, то на Гарри.
- С Пожирателями, - сквозь зубы процедил Избранный. – А что, Фибс, ты, наверное, и не догадывалась, что твой дружок – будущий Пожиратель смерти?
- Ты ничего не знаешь, Поттер, - прорычал Блейз, сжав кулаки. Если бы взглядом можно было сжигать, Гарри должен был уже давно превратиться в горстку пепла.
- Неужели? О, да, я только знаю, что она, - гриффиндорец ткнул пальцем в сторону Фиби, - связалась с мерзавцами!.. Вот только не пойму, может она с вами заодно?..
- Вы большие мерзавцы, Поттер!..
- Прекратите немедленно! – воскликнула Фиби и оглянулась: не спешит ли миссис Пинс навести порядок? На горизонте было чисто. – Черт возьми, как бы сильно я не любила Блейза, я выбираю вас, друзья, - последнее слово не сказала – выплюнула, - да! Потому что я – гриффиндорка, а гриффиндорцы всегда друг за друга, правда? Только последний месяц заставил меня думать, что гриффиндорская любовь и самопожертва намного слабее, чем ненависть к слизеринцам и глупая зацикленность на предрассудках! – девушка сверлила взглядом Гарри, пыл которого уже уменьшился. – Я выбрала вас, - Фиби выдохлась. – И Блейз имеет полное право возненавидеть меня и назвать предательницей. Все? Довольны?.. – резко развернувшись на каблуках, девушка поспешила к выходу.
Блейз смерил гриффиндорцев ненавидящим взглядом и тоже поспешил убраться, пообещав себе больше никогда не иметь никаких с гриффиндорцами, и с Золотым трио в частности.
Малфой нагло ухмыльнулся, но удержался от комментариев. Нужно было догнать Блейза, пока тот не разнес пол-Хогвартса.
