Глава 1
Крепкий черный кофе, стоящий на широком подоконнике, источал терпкий аромат жареных зерен. Он дразняще щекотал нос, приглашая к завтраку, и Драко Малфой поспешил воспользоваться предложением. Придвинув к окну тяжелый стул (к слову сказать, перекочевавший в лондонскую квартиру из Малфой-мэнора), он развернул свежий «Ежедневный пророк» и начал неторопливо потягивать еще не остывший кофе. Почти каждое утро новой жизни у него проходило именно так: кофе, газета и прохожие внизу. Переехав в Лондон, такой шумный и дождливый город, Драко заимел привычку наблюдать за спешащими по своим делам людьми, благо сам в это время суток никуда не торопился. Спешащие лондонцы напоминали ему муравьев в огромном муравейнике, в котором вроде бы каждый беспокоится за ближнего, но в то же время в одиночку борется с собственными проблемами и неурядицами, не имея за спиной поддержки. «А чему я удивляюсь? Сам ведь был таким в недавнем прошлом… Эгоистом.» - думал Драко, и с печальной улыбкой тонких губ отворачивался от реальности, возвращаясь в такой родной мир магии. Так происходило вот уже три месяца. Именно столько прошло с начала новой жизни в Лондоне. Тот день, 29 апреля, Драко Малфой считал своим вторым днем рождения.
Мог ли он, будучи восемнадцатилетним юнцом, представить, пусть даже на мгновение, что оставит родовое поместье и уедет в Лондон, в магловский Лондон? Нет, не мог. Но это случилось.
После окончания Второй войны Люциуса Малфоя упекли в Азкабан за «пособничество Тому-Кого-Нельзя-Называть», но Нарциссу, ввиду ее непричастности к этим делам, оставили на свободе, хотя и с большим трудом. На суд Драко тогда не поехал. Просто не смог бы спокойно смотреть в глаза Поттеру - Все-Же-Выжившему-Мальчику, Уизли и Грейнджер. Нет, ненавидеть их он давно перестал, просто… Что именно означало это самое «просто», он и себе не мог объяснить. Просто просто.
Вместо заседания Драко пошел гулять по Лондону. Так, в одиночку, походить по площадям, улочкам и скверам… Чтобы подумать.
Ноги сами понесли Драко в Гайд-Парк. Однажды, во время засады, устроенной Пожирателями Смерти, все отсиживались в одном укромном уголке этого парка. Еще тогда парень обратил внимание на то, что люди редко заходят в это загороженное старыми деревьями местечко, и решил при первой же возможности придти снова. Но до дня слушания ни разу туда не наведался.
В тот вечер Малфой-младший появился дома только в третьем часу ночи, и, к большому удивлению, его поджидала Нарцисса. Она сидела перед камином, и распущенные белокурые волосы полностью закрывали лицо, так что понять ее эмоции не представлялось возможным. Драко хотел было незаметно подняться к себе, но Нарцисса, обладавшая чутким слухом, услышала его шаги.
- На твоем месте я не уходила бы так скоро.
- Почему это? Я устал, и хочу спать. – Драко уже был одной ногой на лестнице, но следующие слова Нарциссы заставили его остановиться.
- Твоего отца ждет поцелуй дементора. – сказала Нарцисса бесцветным голосом.
«Поцелуй дементора?!» - ужаснулся про себя Драко и вздрогнул всем телом, но быстро справился с собой и спросил:
- А наказания полегче не было, как я понимаю?
Нарцисса его реплику проигнорировала:
- Почему тебя не было на слушании?
- Это важно?
- Я хочу знать, – его мать встала с кресла и подошла к нему. Драко никогда раньше не замечал, что стал выше нее.
- Я просто не смог, вот и все. Я знал, что отца не могут оправдать, слишком уж много дел он натворил… Так что какой смысл идти на слушание, результат которого уже знаешь? И никакого интереса встречаться с Золотой троицей, - здесь он едва заметно скривился, - у меня не было и нет. Я хочу новой жизни, понимаешь, мама? Без Волан-де-Морта, без войн, без Пожирателей! Я хочу жить так, как нормальный парень живет в моем возрасте! Мне же всего восемнадцать, мама! Еще не поздно все изменить! Не поздно забыть все то зло, что преследовало меня чуть ли не с самого рождения! - он и сам не заметил, как стал кричать. – Я устал! Я больше не хочу быть рядом с тем, что напоминает мне о войне!
В глазах Нарциссы стояли неподдельные слезы. Драко знал, что она тоже измучена и испугана, что не меньше него хочет избавления от страшного прошлого, но, тем не менее, говорил так, будто он – единственный пострадавший от этой войны.
- Я знаю, что сделаю теперь. Я уеду.
Нарцисса сквозь слезы посмотрела на него и, кашлянув, произнесла:
- А как же я, Драко? Ты бросаешь меня?
- Нет, но ты ведь можешь переехать в другое наше поместье, правда? А я хочу жить в Лондоне.
Нарцисса спокойно отреагировала на слова сына. Она лишь утерла ладонью текущие по щекам слезы и кивнула:
- Хорошо. В конце концов, теперь ты за старшего… - с этими словами она снова опустилась в кресло. Драко присел перед ней на корточки:
- Мам, я тебя не брошу. Я буду писать, приезжать… Да все что угодно сделаю! Ты только не расстраивайся! Нам ведь нужно как-то начинать жить заново?
- Конечно, Драко, конечно… Ладно, иди спать. Завтра тогда попытаемся найти сносную квартирку для тебя, – она улыбнулась. – Спокойной ночи.
- Спокойной ночи… - с ответной улыбкой сказал парень и ушел наверх. Нарцисса же еще долго сидела в гостиной и смотрела старые фотографии. С них на нее смотрел улыбающийся пятилетний мальчик, машущий в камеру. «Какой же он стал взрослый…» - подумала она и смахнула одинокую слезинку.
Именно 29 апреля Драко въехал в свою новую просторную квартиру с видом на Темзу. Нарцисса помогала ему всем, чем только могла. Порой Драко думал, что другая чистокровная волшебница с родословной, услышав о решении сына жить среди маглов, затолкала бы воспоминания о нем куда-нибудь в неизведанные глубины мозга, в этакий Отдел тайн, за железную дверь равнодушия, и до конца жизни говорила бы о своем ребенке исключительно как о предателе. Это другая. Но его Нарцисса старалась выбросить прошлое, пыталась стереть его из памяти, превозмогая боль в сердце… Оно стало регулярно болеть, причиняя женщине большие страдания. Колдомедики из Мунго говорили, что состояние здоровья миссис Малфой близко к предынфарктному, и волноваться ей категорически запрещено. Вот только поводов для беспокойства было предостаточно. Главные были связаны с наследством Малфоев, ведь Люциус, который раньше всем распоряжался, пребывал в местах не столь отдаленных, и львиная доля денег и семейных владений должна была перейти в руки государства. Все формальности и обязательства легли на хрупкие плечи Нарциссы Малфой, второй собственницы после мужа. Все это, вкупе с переживаниями за Драко и адаптацией в мирном обществе, существенно повлияли на подорванное здоровье несчастной аристократки.
Через полтора месяца после переезда Драко в Лондон миссис Нарцисса Малфой умерла от острой сердечной недостаточности. На ее похоронах Малфой - младший впервые в жизни заплакал…
Почему он думал о своем прошлом в это субботнее утро, было известно одному только Мерлину. Да и то не факт. Парень обещал себе впредь не возвращаться к тем событиям, но услужливые воображение и память то и дело подсовывали ему иллюстрации к Книге жизни, причем расцвеченные яркими красками. И Драко ненавидел себя за это. Он называл себя слабаком, бесхарактерным червяком, идиотом; но, похоже, его внутреннему «Я» было наплевать на все оскорбления. НА-ПЛЕ-ВАТЬ.
Пока Драко сидел таким образом, его тело затекло, и он хотел поменять положение, но неудачно взмахнул рукой и сбил все еще стоявшую на подоконнике чашку с недопитым кофе. Белый фарфор с громким звоном ударился о кафельный пол, и разлетелся на десятки белеющих осколков, а кофе растекся аккуратной лужицей.
- Черт! – воскликнул Малфой и взмахнул палочкой. Осколки и напиток исчезли.
«Мне нужно отвлечься от всего. Нужно сменить обстановку, забыться…» - подумал парень в раздражении.
Вдруг до него дошло, что «Пророк» он так и не прочитал. Драко снова развернул газету. На первой полосе была большая свадебная фотография и подпись под ней: «Главный герой Второй войны связал себя узами брака». Парень вгляделся в фото – и узнал Гарри Поттера и Джинни Теперь-Уже-Поттер. Они счастливо улыбались в камеру, держась за руки. Что спорить, невеста была прекрасна: платье в пол с длинным кружевным шлейфом, расшитое золотистой нитью, атласные перчатки и позолоченные белые лилии в рыжих волосах. Драко хмыкнул и пробормотал:
- У Уизли есть вкус…
Не желая читать о подробностях их венчания, парень пролистнул несколько страниц. На последней ему попалась короткая заметка, которая гласила:
«Новоиспеченная чета Поттеров отправляется в свадебное путешествие в Швейцарию, где молодожены посетят празднования по случаю Дня Конфедерации. А не хотите ли Вы, читатель, на неделю попасть в Средневековье? В празднование Дня Конфедерации входит семидневное восстановление событий Средних веков в Шильонском замке. Примите участие в этой замечательной традиции! За доп.информацией обращаться в редакцию нашей газеты».
Драко снова и снова перечитывал объявление. Конечно, преспектива провести неделю бок о бок с Поттерами ему не улыбалась, но… Чем не шанс уехать?!
- Хм… Шильонский замок… Что-то знакомое… - парень взмахнул палочкой, и через несколько секунд к нему на колени упал старый запыленный фолиант по магической географии, раньше находившийся в библиотеке поместья, а теперь – у Драко в квартире. Он открыл книгу на нужной странице и начал читать.
«Шильонский замок расположен на берегу Женевского озера в 3 км от города Монтрё, Швейцария. Замок представляет собой комплекс из 25 зданий, построенных в разное время. Шильонский замок стоит на скале, незначительно возвышающейся над поверхностью озера, и соединён с берегом мостом.
Несколько веков назад в замке располагалась магическая школа Женевьев, обучающая исключительно девочек (по аналогу с современным Шармбатоном), но волшебники, опасаясь разоблачения, закрыли учебное заведение. В настоящее время замок находится под охраной Министерства Магии».
«Школа? Точно, отец рассказывал что-то о ней… Кажется, там учились некоторые мои предки…» - Драко захлопнул фолиант и вздохнул. Терять ему было нечего. Да и что могло бы произойти с жилищем волшебника за неделю? Правильно, ничего. Еще раз вздохнув, на этот раз удовлетворенно, Малфой произнес:
- Решено! Едем в Швейцарию!
Глава 2
Ни в каких контактах с редакцией Драко, конечно же, не нуждался. При таких связях, какими обладали Малфои, можно было вообще ни о чем не беспокоиться; бесчисленные знакомые, называющие себя «друзья семьи», без лишних вопросов сделают все самостоятельно. Так что молодой Малфой просто позвонил одному знакомому магглу, какой-то «шишке аэропортной», как учтиво называл его Драко.
- О, мистер Малфой, рад вас слышать!, - зазвучал из трубки зычный мужской голос.
- Взаимно. У меня дело, - как всегда лаконично, даже резко, без лишних предисловий и лирических отступлений.
- Да, мистер Малфой, почту за честь, - продолжал льстиво разливаться сотрудник аэропорта.
«Да никакого гиппогрифа ты не почтешь!» - с раздражением подумал Драко, а вслух продолжил:
- Не могу ли я приобрести билет до Женевы, самый ближайший рейс был бы весьма предпочтителен.
Голос в трубке молчал. Через секунду человек на том конце трубки почмокал и сказал:
- Ну… Позвольте, я посмотрю график отлетов и наличие свободных мест. Так-так… Ближайший рейс у нас сегодня в семь вечера, вас устроит?
- Да, вполне.
- Еще вопрос, каким классом вы летаете? Я так понимаю, бизнес?
Этот вопрос поверг Малфоя в замешательство.
- Эээ… прошу прощения, но… что такое бизнес-класс?
Казалось, человек на другом конце пропал. Из трубки не доносилось ни звука.
- Я задал вопрос.
Трубка очнулась:
- Простите, мистер Малфой, но спрашивать, что такое бизнес-класс?! Как может задавать такие глупые вопросы человек, который, я уверен, неоднократно летал на самолетах (при этих словах Драко ухмыльнулся)?! Да это просто смешно! Вы меня, наверное, разыгрываете!
На самом деле Малфой никогда не путешествовал маггловским воздушным транспортом и понятия не имел о каких-то там классах. «Мерлин великий, чего только эти магглы не выдумают…» - он еле слышно фыркнул и сказал:
- Да, считайте, что я вас разыграл.
- Мистер Малфой, вы меня так до инфаркта доведете! – «шишка аэропортная» засмеялся своей шутке.
- Билет, пожалуйста, мне на дом. – он начинал утомлять Драко.
- Хорошо, мистер…
Малфой быстро бросил трубку, не дав магглу договорить, и откинулся в кресле, мельком взглянув на часы. «Почти двенадцать… Времени еще много», - он зевнул. «Собираться нечего…» Он повел в воздухе палочкой, и из ванной вылетела стопка чистых рубашек, и, лавируя мимо книжных стеллажей, влетела в спальню, где плюхнулась в уже открытый чемодан. Его Драко собирался уменьшить до размеров примерно спичечного коробка, чтобы путешествовать налегке.
Остаток дня до отлета Малфой-младший провел в прогулке по Лондону. Сегодня в Гайд-парк он не пошел, зато ноги сами понесли его на Трафальгарскую площадь. Там он долго рассматривал колонну Нельсона, которую воздвигли в честь победы Британии в сражении у мыса Трафальгар. Адмирал Нельсон, который, как утверждают, был представителем волшебного сообщества, по официальной версии погиб в этом сражении. Но некоторые источники говорят, что он жил еще лет двадцать после, скрываясь ото всех где-то в Европе. Драко не знал, так ли это, он просто смотрел на его лицо в камне. Черты Нельсона, вроде довольно-таки обычные, невольно притягивали к себе взгляд. «Может, и правда магия?» - подумал Драко и по причине относительной пустоты, царившей на площади, быстренько наколдовал букет лилий и положил у основания колонны. «Да, мистер Нельсон, ты погиб, защищая Британию, а я из этой самой Британии бегу, как последний пуффендуец, чтобы не погибнуть…» - Драко помрачнел. На его точеные черты лица будто легла сумрачная тень. Он заспешил прочь с площади, и уловил где-то сбоку движение знакомого силуэта. Длинные платиновые волосы, осиная талия, королевская осанка… Разум отказывался верить глазам. «Она умерла… Это обман…»
Но разум Драко всегда был не в ладах с сердцем, а последнее не верило в смерть любимой матери, поэтому парень побежал вслед за блондинкой с криком «Нарцисса! МАМА!»
«Нарцисса» с удивлением и непониманием обернулась на звук и, увидев подбежавшего к ней Драко с написанным на лице огромным разочарованием, сказала:
- Я Элоди, но не Нарцисса… Простите.
Разочарование и обиду, накрывшие Драко, нельзя было передать словами, но он из последних сил держал себя в руках:
- Прощу прощения. Я, кажется, обознался, - холодно произнес он и быстрым шагом пошел в противоположную от незнакомки сторону. Он даже не обернулся, когда услышал смущенный крик «Может, вам чем-то помочь?!», а еще больше ускорил шаг.
Боль потери туманом застилала глаза. Если еще минуты назад сердце Драко не верило в смерть Нарциссы, то теперь жестокая реальность обрушилась на его голову. Мир будто рухнул, не оставив возможности восстановления. Ведь мамы, тем более такой, какой была Нарцисса, у него больше не будет… В памяти всплывали обрывки детства… Ведь его делала счастливым именно Нарцисса, именно его любимая мама… Именно с ней он не боялся быть самим собой, с ней не надо было надевать маску жестокости и презрения… С ней, и только с ней Драко чувствовал себя счастливым, купаясь в лучах бескорыстной материнской любви…
Теперь он один. Совсем один в этом грязном и несправедливом мире. И в Англии его больше ничто не держит.
Перелет был совсем недолгим, всего около двух часов, и поспать Драко не удалось. Все время он просидел с отсутствующим выражением лица, изредка поглядывая в иллюминатор. Его соседка постоянно смотрела на него с сочувствием и каким-то подозрением, словно опасаясь, что он сейчас обратится в камень или восковую фигуру, по крайней мере, лицо, не выражающее никаких эмоций. Она даже решила сделать попытку его расшевелить и каким-нибудь образом разговорить, но одна-единственная попытка оказалась провальной.
- Прекрасный вид из иллюминатора, неправда ли? – сказала она ему с улыбкой на лице.
Драко окинул ее оценивающим взглядом и сухо сказал:
- Да, неплохой, - и тут же отвернулся.
Это единственная фраза, что промолвил Малфой за весь перелет. Соседка его сразу же бросила все попытки поговорить и тоже отвернулась, обиженно нахохлившись.
Женевский международный аэропорт Куантран поражал воображение размерами. То и дело раздавался гул самолетных двигателей и странные свистящие звуки, говорящие о взлете очередной воздушной машины. Драко, немного поглазев на аэропорт, взял такси и отправился теперь на железнодорожный вокзал, откуда ходили электрички до Монтрё, конечной цели путешествия. Туда Малфой добрался к двум ночи и, даже будучи очень уставшим и сонным, решил сразу добраться до Шильонского замка, а там уже отдохнуть как следует. До замка он поехал на обычном маггловском такси, водитель которого оказался на редкость разговорчивым гражданином. Драко, постепенно погружаясь в дрему, вполуха слушал его рассказ о Монтрё:
- Наш родной Монтрё был небольшим посёлком, где издавна жили рыбаки и виноделы. Мой вот прадед был виноделом, говорят даже, у нашей семьи тогда был свой заводик… Так вот, с XIX века Монтрё стал одним из первых курортных мест Европы. Аристократы всякие из разных стран приезжали сюда для прохождения «виноградного курса» лечения, уж не знаю хорошо, что это за курс такой, но, наверное, лечение вином. А может и виноградом… Неважно, в общем. В начале этого века здесь открыли отель Монтрё-Палас, который до сих пор остается популярным… Вы не там случайно остановились?, - обратился он к мирно спавшему на заднем сиденье Малфою, и, не получив ответа, продолжил:
- Город знаменит еще своим джазовым фестивалем, который проходит каждый год в начале июля. И тут еще есть памятник Фредди Меркьюри, музыкант был такой, ну да ты его, скорей всего, знаешь. Ох, слушал я его. Было дело… Жалко парня. Еще – памятник русскому писателю Набокову тут поставили. Кажись, жил он как раз-таки в Монтрё-Паласе. Ну, вот мы, в общем, и приехали!, - обратился он к своему позднему пассажиру. – Эй, мистер? Вы в порядке?
- А? Что вы сказали? – сонно спросил Драко.
- Мы приехали к замку вашему, говорю, - снова сказал таксист и, как только Драко выбрался из машины, лихо развернулся и поехал обратно.
Ночью Шильонский замок подсвечивали фонарями, и он казался еще величественнее и прекраснее, чем на самом деле. Полусонный Малфой лишь мельком взглянул на него, а потом сразу же отправился в расположенную рядом гостиницу. Через двадцать минут он уже рухнул на кровать и заснул мертвым сном.
Утро этого дня выдалось солнечным и теплым. Пока Драко медленно тянул кофе у себя в номере, площадь у замка заполнялась людьми в одеждах, стилизованных под средневековые. Здесь были и хорошенькие крестьянки, и разряженные по тем меркам в пух и прах дворяне с «женами», и нищие в оборванных костюмах… сам же замок открыли для всех желающих и участников костюмированного шоу. Малфой же вышел из гостиницы только к полудню и сразу отправился туда.
Площадь перед замком стала средневековым рынком, галдящим и тесным. Всевозможные тележки купцов собирали около себя массу наряженных людей. Посреди рынка бродячие артисты устроили «театр», приманив к себе всю местную детвору. Драко тоже засмотрелся на нехитрое представление, и вдруг почувствовал, как кто-то в него врезался.
- Что за…, - он оборвал себя на полуслове. Перед Малфоем стояла рыжая девушка, как две капли воды похожая на девушку с газетной фотографии. Она тоже во все глаза таращилась на парня, позабыв о выпавшем из руки кошельке.
- Мои глаза меня обманывают? Или это правда ты, Малфой?
- Уизли, я надеюсь, что у меня галлюцинации. Это не можешь быть ты.
- Ээээ… Как бы тебе сказать. Я уже Поттер, а не Уизли.
- Знаю, читал. Значит, я вас все-таки встретил. Мерлин, я так надеялся на обратное…
Джинни ухмыльнулась:
- Малфой, это закон подлости. То, чего хочешь меньше всего, обязательно исполнится.
- Твой Поттер здесь?
- А как же? У нас все-таки свадебное путешествие, а в него, знаешь, поодиночке не ездят.
- Не умничай, тебе не идет.
- Тебе, если честно, тоже.
Глава 3
- А почему же я не наблюдаю твоего дорогого мужа? Или он тебя уже бросил?, - усмехнулся Малфой.
- Какой же ты вредный! Меня, в отличие, от тебя, не бросают, Малфой!
Слизеринец нахмурился. Он был на сто процентов уверен, что рыжая Уизли говорит о недавней заметке в «Пророке», которая была делом рук небезызвестной Риты Скитер. Драко помнил ее прекрасно, мог даже процитировать... В голове тут же всплыла страница 2 «Ежедневного Пророка».
«Наследника древнего аристократического рода бросила невеста!!!
Как все вы прекрасно знаете, наследник рода Малфоев, Драко Люциус, был помолвлен с Асторией Гринграсс, девушкой, чья фамилия очень широко известна в колдовском мире. Почему был, спросите вы? Да потому что мисс Астория Гринграсс бросила несчастного! Об этом поистине печальном происшествии стало известно в минувший вторник от источника, приближенного к семейству Малфоев (по этическим соображениям мы не называем его имени). Так вот, этот самый конфиденциальный источник сообщил, что в понедельник между молодыми людьми разгорелась нешуточная ссора с применением магии. Мисс Астория с криком «Я ухожу!!!» вылетела из своего дома; следом появился разъяренный мистер Малфой, который впоследствии отказался давать какие-либо комментарии на этот счет. Честно говоря, он попросту послал меня и нашего редакционного фотографа куда подальше и посоветовал не соваться в его личную жизнь. Что ж, мистер Малфой, мы не будем соваться в вашу жизнь. Пусть общественность решает, что это было – попытка привлечь внимание или действительный разрыв отношений? Нам остается лишь пожелать вам удачи в следующих романах и не превратить со злости уши очередной невесты в кактусы».
Помнится, в тот день юный Малфой был вне себя от ярости. Дико наорал на домового эльфа (пожилая эльфийка по имени Тион трансгрессировала к нему в квартиру из поместья ежедневно), разнес в пух и прах всю мебель в квартире; все вещи и книги тоже попали под горячую руку, точнее, палочку; да и сама палочка угодила в стену, и, отскочив, чуть было не выпала в окно. После учиненного безобразия Малфой оставил бедную Тион в слезах и кучах обломков и обрывков, а сам трансгрессировал куда-то на уэльские холмы.
Что ж. В этой неприятной истории было утешающее обстоятельство: Астория теперь не приблизится к нему на расстояние, как минимум, от Лондона до Хогвартса. Драко улыбнулся своим мыслям.
- Неужели тебе эта мерзость настолько приятна?!
- Эээ… О чем ты,Уизли?
Джинни сузила глаза:
- Я спрашивала, неужели тебе приятен этот грязный скандал? А, тебе, наверное, очень нравится быть объектом сплетен от Скитер, да, Малфой? Я уже начинаю сочувствовать Астории, бедная девушка, жить с таким, как ты…
- О, черт. Во имя Мерлина…, - Драко смотрел поверх плеча Джинни и не слышал ни слова из того, что она сказала.
Она возмутилась.
- Да на что ты там так уставился?!
Ответ она получила незамедлительно в лице Гермионы Грейнджер.
Гермиона тоже участвовала в празднике, и по такому случаю облачилась в костюм средневековой крестьянки. Если быть точнее, на девушке было надето коричневое холщовое платье с полукруглым глубоким вырезом, грубый передник из мешковины, из кармана которого торчала волшебная палочка. Волосы, не такие растрепанные, какими были в школе, разметались по плечам. Несколько прядей упало на грудь и резко оттеняли практически аристократическую бледность кожи. Завершала ее образ пустая плетеная корзинка, которую Гермиона держала в руках.
Малфой стоял и оторопело смотрел на нее. Вот уж кого-кого не ожидал здесь увидеть… Джинни широко и как-то даже по-малфоевски ухмылялась, а Гермиона с жутким сарказмом и, манерно растягивая слова, сказала:
- О. Какая встреча. Сова в рот залетит, Малфой, так что я бы на твоем месте его закрыла.
- Ты на моем месте никогда не окажешься, Грейнджер!, - собственно, вот Малфой и высказался.
В глазах бывшей гриффиндорки заплескалась ярость. Сейчас она вполне могла спалить взглядом любого, кто скажет что-то против. Малфой, в свою очередь, не отводил от ее лица своего взгляда.
Эта фраза была так похожа на то, что Малфой раньше говорил Гермионе… Разве что чуть меньше презрения, самую малость. А в остальном…
Малфои, в принципе, всегда отличались превосходным самоконтролем, но Драко добился в этом гораздо больших успехов, нежели кто-то другой. Но Грейнджер всегда выводила его из себя, заставляла раздражаться по самому пустяковому поводу, злила его… Заставляла чувствовать гнев. Но сейчас он не хотел ничего этого чувствовать. Не хотел ее обижать.
Извиниться? Это совсем не в его стиле… Он гордый. Но Грейнджер тоже та еще штучка.
Ее глаза выражали те же самые эмоции. Нет…в них было и презрение.
«Нельзя, чтобы она считала меня ублюдком. Не хочу. Просто по-человечески».
Грейнджер по-прежнему сверлила его взглядом. Джинни стояла рядом, поочередно глядя на них, будто что-то мысленно высчитывая.
- Извини, Грейнджер, я сорвался.
Но она будто ничего и не услышала. Все так же молча смотрела на него. Драко расценил ее молчание как принятие извинений и расслабился. Но рано и зря.
- Знаешь, Малфой…ты просто жалок. И мерзок. И война, похоже, тебя ничему не научила, - наконец сказала она и посмотрела на него так, будто он был чем-то вроде личинок, которыми Хагрид когда-то кормил соплохвостов.
- Грейнджер, ты…
- Да пошел ты!!!
Она прокричала ему это прямо в лицо, и развернулась, чтобы уйти. Ее длинные волосы взметнулись вверх и хлестнули оторопевшего Малфоя по щеке.
Сегодняшний праздник Дня конфедерации уже не радовал. Раздражали разодетые люди и радостная атмосфера вокруг. Бесили сновавшие туда-сюда маглы. Наконец, после полуторачасового бессмысленного хождения по замку и его окрестностям, Драко заметил магический указатель, гласивший: «День конфедерации без маглов», и поспешил войти в дверь, на которую указывала стрелка.
За дверью оказался темный коридор, освещенный лишь факелами, расположенными далеко друг от друга. Звук шагов гулко отдавался от стен и создавал эхо. Кроме этого, никаких звуков слышно не было, и жутковатая темная тишина немного давила на Малфоя, который все шел и шел, шел и шел…
После очередного поворота Малфой оказался на несомненно волшебной улице, очень схожую с Косым переулком. Разноцветные витрины, украшенные разноцветными мерцающими огоньками, так и манили к себе. Совсем как в детстве…
- Мамочка! Мамочка! Посмотри, какая метла! Мамочка!, - тараторил маленький светловолосый мальчик, одной рукой показывая на мини-версию Нимбус-1001, выставленную в витрине магазина «Все для квиддича», а другой теребя подол темной материнской мантии, заставляя высокую светловолосую женщину отвлечься от разговора с весьма непрезентабельного вида колдуном.
Нарцисса заулыбалась:
- Драко, но ты же совсем маленький мальчик, тебе еще рановато думать о метлах!
Светловолосый малыш надулся:
- Но мамочка…папа говорит, что я – инсти…исти…инстиктивный Малфой, и мне уже можно летать!
- Во-первых, не инстиктивный, а истинный, Драко, а во-вторых…
- Ну маааамочка, ну давай ее купим!
Нарцисса заулыбалась сильнее: ее сын поразительно точно передал властную интонацию Люциуса, в то же время смешно путая слова и по-детски картавя.
- Хорошо, сынок, мы ее купим, только ты не…
Но Драко уже не слышал последних слов матери. Он в секунду сорвался с места у витрины и побежал к дубовым дверям магазина, но вдруг резко остановился и развернулся в сторону матери. Его сияющие, лучащиеся радостью глаза, его прекрасные серые глаза, которыми всегда любовалась Нарцисса, сейчас выражали удивление и некоторое смущение: вдруг он сделал что-то не так и заставил маму стыдиться?
- Мамочка, почему ты стоишь?..
Бледные щечки мальчика в мгновение ока приобрели слегка розоватый оттенок.
А в глазах Нарциссы Малфой стояли слезы. Она никогда, никогда бы не подумала, что у нее будет такой чудесный, столь любимый ею сын…
- Уже иду, сынок, иду! - тихо всхлипнув, ответила женщина.
Для нее самым большим счастьем в мире было видеть блеск в его глазах и горящее возбуждением личико, когда они возвращались домой, и Драко сжимал в руках свою первую, завернутую в упаковочный пергамент метлу…
Воспоминания нахлынули неожиданно…
- Драко, хочешь мороженого?
- Да, мамочка, конечно!
- Ах ты, маленький хитрюга, никогда не скажешь «нет»! Ну да что ж, пойдем, дорогой, - Нарцисса ласково потрепала сына по голове, создав там полный беспорядок.
- Но мамочка! Что ты сделала?!, - сквозь смех произнес мальчик.
Маленькое,, залитое солнцем кафе-мороженое наполнилось их заразительным смехом. Они были счастливы…
- Эээй, мистер, с вами все в порядке?! Вы слышите меня вообще, нет?
Взгляд Малфоя сфокусировался на каком-то низеньком лысом человечке в лохмотьях. Его волшебная палочка была за ухом на манер карандаша, и выпускала во все стороны ярко-оранжевые искорки. Вид его в целом был довольно комичен.
- Что за…?
В этот момент Малфой осознал, что сидит на булыжной мостовой, привалившись спиной к какой-то пыльной витрине.
- Почему я сижу?, - задал первый пришедший в голову вопрос Малфой, на что мужчина ответил удивленным тоном:
- А я почем знаю? Спрашиваю же, с вами все в порядке?
- Эээ…да. Со мной все в порядке, - Малфой встал и отряхнулся. – Да, пожалуй.
- Тогда почему же вы не празднуете наш замечательный День конфедерации?! – внезапно, с воодушевлением выкрикнул человек с волшебной палочкой за ухом, которая теперь выпускала голубоватые буквы «да здравствует День конфедерации!».
Малфой нахмурился.
- А знаешь что… катись-ка к Мерлину вместе со своим чертовым днем! – гневно воскликнул Малфой и оставил донельзя удивленного мужчину в гордом одиночестве.
- Гермиона…
- Что?!
Гермиона и Джинни пробирались сквозь толпу ряженых в поисках знакомых, но пока никого не заметили.
- Гермиона!
- Да что?! – раздраженно спросила Гермиона у подруги.
Между бровями Джинни пролегла небольшая складка.
- Куда ты так спешишь? Если на такой скорости бежать, то мы никого не заметим!
- Я и не стараюсь никого увидеть.
- То есть?
Девушки наконец пробрались через скопление людей и вышли на освещенную предзакатным солнцем площадку. Джиневра остановилась, уперев руки в боки.
- То и есть. У меня нет желания каким бы то ни было образом принимать участие в этом празднике, поэтому! – она окинула все грозным взглядом, - поэтому сейчас я иду обратно в гостиницу и собираю вещи, чтобы в самое ближайшее время отсюда улететь. Да-да, Джинни, - сказала Гермиона, глядя, как постепенно на лице Джинни появляется недоуменное выражение. – Именно это я и сделаю.
- Но ты не можешь…
- Чего я не могу? У нас свобоная страна, не забывай, каждый волен поступать…
- Да, я знаю, Гермиона, но…
- Когда я ехала сюда, то не планировала на каждом углу сталкиваться с Малфоем!
- Да ты видела его один раз!
- И поверь, мне этого вполне хватило. Хотя ты знаешь… я слишком резко с ним разговаривала.
«Да уж, Гермиона, ты гениальна!» - подумала Джинни, а вслух сказала:
- Жалеешь?
- Не так чтобы очень… но жалею. Наверное,придется поступиться принципами.
- ???
- Ну… извиниться перед… Мерлин. Извиниться перед слизеринцем. Бред.
- Ты же только что сказала, что одного раза созерцания его тебе хватило?!
- Но я так же сказала, что придется поступиться своими принципами. Ты, кстати, не знаешь, где он остановился?
Джинни ничего не оставалось, как внутренне удивиться характеру своей подруги.
- Ну… если учесть, что здесь всего две гостиницы, и в одной из них живем мы, было бы логично думать, что он остановился в другой.
- А может он живет в городе…
- Не уверена. Мне кажется, он здесь.
- Вот и отлично. Прямо сейчас этим и займусь.
Окна, несмотря на то, что на улице еще было довольно-таки светло, были плотно зашторены; тяжелая ткань занавесок не пропускала в комнату ни лучика.
У низенького журнального столика, уронив голову на руки, сидел Драко Малфой. Рядом стояла наполовину полная бутылка огневиски. Кто сказал, что Малфои не пьют?!
На стук в дверь пьяный в стельку Малфой никак не отреагировал; он все так же сидел, периодически тяжело вздыхая.
Стук повторился – ноль эмоций.
И снова.
И снова.
- Малфой, чертов слизеринец, открой мне дверь наконец!
Звук женского, смутно знакомого голоса вывел его из транса. Нетвердой походкой он добрался до входной двери; непослушными пальцами с третьей попытки повернул ключ в замке и даже слегка протрезвел от удивления: на пороге его номера стояла Гермиона.
- О, Грейнджер. Не помню, что звал тебя в гости.
- Малфоооой…, - протянула Гермиона. – Ты же совсем пьян…
Он ухмыльнулся.
- И что? Снимешь с меня пару сотен баллов? Детка, мы давно не в школе, я делаю то, что хочу. Впрочем, я всегда делал, что хотел…
- Ты пьян, Малфой.
Малфой снова ухмыльнулся.
- Может быть, самую малость, вот так, - он показал расстояние между указательным и большим пальцами. – Кстати, раз уж пришла, может это, присоединишься?
Конечно, перспектива нахождения в одном номере с нетрезвым Малфоем Гермиону отнюдь не радовала, но не бросать же его было в таком состоянии?
- Хорошо, останусь.
- Вот и прекрасно. Ой …, - Малфой схватился за стенку.
- Мерлин… Держись за меня, - Гермиона протянула ему руку.
- Вот так, Грейнджер, все и было…
Гермиона была поражена. Да что там… она была в шоке после рассказа Малфоя о его жизни после войны.
- Ну да ладно. Что было, то было. А с тобой что случилось? - спросил Малфой. К концу его рассказа бутылка огневиски опустела совсем.
- А что со мной… все было более-менее в порядке. Когда война закончилась, я поступила на службу в департамент магического правопорядка, Гарри и Рон…
- Что мне твои Гарри и Рон, ты мне про себя рассказывай…Акцио бутылка огневиски! – Малфой взмахнул палочкой, и перед ним оказалась новая бутылка алкоголя.
- А может тебе хватит?…
- Нет. Продолжай.
Девушка замялась.
- Я работаю там и по сей день…а сейчас просто в отпуске.
- И все? Больше нечего рассказывать?
- А ты хотел сказку на ночь?!
Малфой молчал и вопросительно на нее смотрел. Решив, что завтра он ничего не вспомнит, Гермиона продолжила:
- Хорошо. Ты, наверное, знаешь, что мои родители были под заклятием и жили в Австралии…так вот. После окончания войны я поехала за ними, хотела забрать их обратно в Англию, жить, чтобы все было по-старому… - по щекам Гермионы заструились слезы.
- И?
- Но они меня не вспомнили!
- Как?! – тут пришла очередь Малфоя удивляться.
- Вот так… Заклятие, наверное, было слишком сильным… и они так и не вспомнили свою дочь… - девушка заплакала.
После секундного колебания Малфой встал и подошел к ней:
- Не плачь, Грейнджер. Ты сильная. Ты не должна плакать.
- О…
Гермиона в голос зарыдала и уткнулась в плечо Малфоя.
В этот момент раздался громкий стук в дверь.
- Кого там еще принесло?! – воскликнул Малфой и попытался встать, но Гермиона его опередила:
- Сиди, я открою. Ты просто не дойдешь до двери.
Она встала из-за стола и пошла открывать, что было весьма кстати. Ее немного смутило то, что она заплакала прямо перед Малфоем.
- Кто?
- Свои.
- Малфой, ты ждешь кого-то? – крикнула Гермиона в комнату.
- Нет, мне никто не нужен!
- Ладно, поняла, молчи! Так кто это?!
Голос за дверью хрипло произнес:
- Алохомора!
Щелкнул замок.
Дверь медленно открылась.
Перед Гермионой стоял никто иной, как Грегори Гойл.
Вдруг он схватил ее за руку, приставил к горлу палочку и повел в комнату. Вырваться для Гермионы не было никакой возможности.
- Малфой, Я убью грязнокровку, и свалю все на тебя, если ты будешь плохо себя вести, - Гойл засмеялся. – Так что слушай внимательно…
Глава 4
- Какого черта ты здесь делаешь?!, - вскричал потрясенный Малфой. – Что ты себе позволяешь?!
- Заткнись, Малфой, или грязнокровка умрет на этом самом месте!, - в голосе Гойла слышалось жестокое удовлетворение происходящим. Он ткнул острием палочки в шею Гермионы. Она коротко взвизгнула, из глаз выступили слезы.
Малфой оторопело сверлил глазами своего бывшего однокурсника и полузадушенную Гермиону с палочкой у горла. Наконец он заговорил. Голос его был необычайно холоден, даже по малфоевским меркам.
- Что тебе нужно от меня?
Гойл громко хохотнул:
- Таак, наш аристократик наконец заговорил как надо! Радует, - Малфой сузил глаза. – Видишь ли…мне кое-что причитается…из твоего состояния.
Малфой молчал.
- Твой никчемный отец, когда выходил из Азкабана, занял у моего отца..ммм…некоторую сумму. Немаленькую. Перед смертью отец рассказал мне об этом.. А я решил, так сказать, восстановить справедливость, - он ухмыльнулся. – Так что скажешь?
- Как ты узнал, что я здесь?
- О, это было довольно легко. Всего лишь Круциатус к твоему домовому эльфу.. Он, наверное, был хорошим помощником, правда?
Гермиона, сдавленная сильной рукой Гойла, издала возмущенный вскрик:
- Ты убил несчастного домовика! Ты тупой, жестокий, низкий…
Однако Гойл не дал ей договорить. Он слегка повел палочкой, и на ее шее появился глубокий порез, из которого начала сочиться кровь. От боли девушка закричала и вцепилась ногтями в руку Гойла. Он ослабил хватку, и Гермиона, странно дернувшись, сумела освободиться, неуклюже подалась вперед, споткнулась и угодила в объятия Малфоя.
- О, так мы еще и обнимаемся с грязнокровками! Может, и спим тоже? Я оставлю эту тварь в живых, надеюсь, ты подцепишь от нее какую-нибудь заразу, ты же понимаешь, о чем я, и убьешь ее сам, - он захохотал. – Грязнокровая мразь, - бросил он, будто плюнул.
Малфой выхватил из кармана палочку, о которой наконец вспомнил, и проревел:
- Круцио!!!
Гойл мешком упал на пол и начал извиваться. Глаза его закатились, он захлебывался собственной болью. К его воплям примешивался необычно высокий крик Гермионы:
- Драко, не надо, пожалуйста, хватит!
Но глаза Малфоя горели ненавистью и злобой к бывшему другу. Гермиона с непонятно откуда взявшейся силой повисла на его руке, и он немного опустил палочку. Гойл перестал извиваться и лежал на животе. Его руки и ноги были вывернуты под странными углами. Он очень тяжело дышал.
- Грейнджер, пошли отсюда, - Малфой схватил девушку за руку и потащил к выходу.
Гойл сделал усилие и еле слышно прошептал:
- Грязно…грязнокровка…
Малфой круто развернулся:
- Ты еще захотел?!, - Гойл не отвечал.
Куда они шли уже столько времени, Гермиона понятия не имела. Малфой всю дорогу молчал и не смотрел по сторонам, шагая прямо вперед, кивками головы велел Гермионе следовать за ним. Сама она была слишком напугана, чтобы разговаривать.
Вот как, значит, Пожиратели смерти пытали своих жертв. Вот как доводили их до нестерпимой, несовместимой с жизнью боли… Вот так сошли с ума родители Невилла… Нет, Гермиону поразил не сам факт применения Круциатуса, но то, что она впервые увидела Пожирателя в Малфое. Несмотря на войну, на прошлое… Она не представляла, чтобы он так хладнокровно наблюдал за мучениями другого человека. Никогда. Несмотря даже на свое очень нелестное мнение о нем.
Что руководило им в тот момент? И, интересно, в свою бытность Пожирателем поступал ли Малфой так, как поступил сегодня с Гойлом? Нет, все же она не может такого представить. Хотя почему нет? Это желание причинить боль..убить...мучать…
Они шли по переулку, название которого девушка не успела прочитать, и свернули за угол. Перед ними расстилалась широкая, пустынная дорога, ведущая к аэропорту. Неужели они преодолели такое огромное расстояние? Гермиону удивило еще то,что вокруг было пусто, а ведь сегодня праздник.
Малфой, постояв немного и посмотрев на аэропорт, двинулся по направлению к нему. Ничего не понимающая Гермиона осталась стоять на месте.
Пройдя таким образом шагов десять, Малфой осознал отсутствие спутницы.
- Что ты встала?
- Зачем нам в аэропорт?
Малфой холодно усмехнулся.
- Кто здесь маггл, ты или я? Я думал, что ты знала, ну или хотя бы догадывалась о назначении аэропортов.
- Не умничай. Я еще раз спрашиваю, зачем ты ведешь меня туда?
Малфой начинал терять терпение:
- Грейнджер, мы летим в Лондон, так понятно?
- Мы? Я никуда с тобой не полечу, - девушка развернулась, чтобы уйти.
- Не полетишь? А что ты будешь делать здесь?
- Я прилетела сюда сама, сама и уеду,когда этого захочу!, - она перешла на крик. – А ты катись, куда хочешь!
- Грейнджер, - Малфой подошел к ней и встряхнул за плечи. – Ты понимаешь, что Гойл с легкостью может убить тебя? Он с детства ненавидит гряз…магглорожденных. И он гораздо сильнее тебя. По части черной магии, я имею в виду. И отец его совершил много нападений на магглов. Потом его наконец арестовали. Узнав о своем заключении в Азкабан и Поцелуе дементора, который его там ожидал, он предпочел умереть. Теперь Гойл будет мстить. Он зол, поняла?
Гермиона неверяще воззрилась на него.
- Ты что, беспокоишься обо мне?
- Нет. Не хочу неприятностей.
- Спасаешь свою шкуру, заодно и грязокровку? Ему ведь нужны деньги.
- Помолчи. И пойдем.
Гермиона сделала пару шагов, но снова остановилась.
- Твою мать, Грейнджер! Что опять?
- А как же Гарри и Джинни? Они будут беспокоиться.
- Плевать мне на Поттера. Нужно уехать. Не думал, что ты будешь настолько непонятливой. Пойми, чем быстрее мы улетим, тем лучше! Трансгрессировать отсюда нельзя, защита, ехать – медленнее. Лететь быстрее. Поняла?! Твои Поттеры, - он скривился, - прилетят, когда закончится их свадебное путешествие. Тогда и объяснишь им все, если захочешь. Грейнджер, я устал от тебя. Соизволь идти за мной, или иди и сдохни в мучениях, - в который раз он развернулся и пошел.
- Хорошо, подожди меня, - крикнула Гермиона.
Когда они наконец сели в самолет, было уже далеко за полночь. До ближайшего рейса было очень долго, и несколько часов Драко и Гермиона провели в здании аэропорта. Они очень редко обменивались фразами типа «-хочешь есть? –нет», «я отойду на пару минут – иди». Видя нежелание Малфоя общаться, Гермиона удалилась в женскую комнату.
Малфой сидел в точно такой же позе, когда она вернулась. Она снова села рядом. Парень и бровью не повел, вообще никак не отреагировав на ее приход. Просидев, по ощущениям, еще минут двадцать в молчании, Гермиона не выдержала:
- Считаешь, со мной не о чем разговаривать?
Малфой молчал.
Гермиона надулась.
- Хорошо, спасибо. Ты ну очень приятный собеседник.
В этот момент в зале, эхом отражаясь от стен и пола, раздался мужской голос, объявляющий посадку на самолет «Женева – Лондон». Малфой неспешно поднялся, отряхнул брюки и в который раз за день буркнул: «Пойдем». И снова Гермиона последовала за ним, не понимая саму себя.
Через два часа они наконец приземлились в Хитроу, надеясь поскорее добраться до дома. Вот только…
- Малфой, ты знаешь… мне ведь негде жить.
Впервые за долгое время Малфой выказал хоть какие-то эмоции.
- Как это негде?
- Ну…, - Гермиона выглядела подавленной. – Мои родители, хоть и вернулись в Англию, меня не помнят… Друзья не здесь… Некоторое время я жида в «Дырявом котле», но уехала в Швейцарию. Придется снова идти туда.
Малфой во время рассказа девушки смотрел на нее со странным выражением, он будто что-то прикидывал в уме. Потом, цокнув, сказал:
- Пойдешь ко мне. Трансгрессируем прямо сейчас.
Глаза Гермионы округлились:
- К тебе? Ну нет. Нет. Я не могу.
Он хмыкнул.
- Пойдешь в этот клоповник?
Гермиона нерешительно потопталась на месте. Она не могла понять мотивов Малфоя. С чего бы он так о ней, за неимением лучшего слова, заботился? И все же после минутного колебания подошла и взяла его за руку. Малфой слегка дернулся, но руки не высвободил.
- Не бойся, я не заразная, - с легким презрением бросила Гермиона, и она исчезли во тьме.
С хлопком они появились у дома Малфоя в центре Лондона. Гермиона начала озираться по сторонам: она редко бывала здесь, да и еще то, что Малфой жил среди магглов, немного прибавляло интереса. Это было очень неожиданно.
- Грейнджер, хватит рассматривать улицу, готов поспорить, ты была здесь тысячу раз…
Но девушка его не слушала.
Она обратила внимание на стоянку такси, и ее посетила забавная идея.
- Малфой, а давай прокатимся на такси?
Он смотрел на нее, как на сумасшедшую.
- Прокатимся на чем?!
- О, это просто автомобили, за проезд в которых берут плату… Хочешь сказать, ни разу не пользовался их услугами?
- Нет. И начинать не хочу. Грейнджер, мы на ногах с самого утра, и несмотря на то, что я уехал вчера, мне уже хочется домой!
Она жалостливо посмотрела на него:
- Ну Драко… Ну пожалуйста! Мы уже полетали на маггловском самолете, давай прокатимся на маггловском такси!
- Грейнджер, ты совершенно сумасшедшая. Совершенно.
- Ну пожалуйста…
- Хорошо. Но помни – ты меня сегодня достала.
- Ха, велика важность…
Она быстрым шагом пошла к такси, а Малфой плелся следом, бормоча что-то вроде «Это безумие»…
- Девушка, куда вам?, - спросил молодой водитель со вполне понятным блеском в глазах, но тут же поник, увидев приближающегося Малфоя.
- Нам? Эээ… Да неважно, собственно. Просто прокатиться, если это вас не затруднит, - она улыбнулась.
- Хорошо, мисс.
Они на бешеной скорости неслись по ночному Лондону. Пока Гермиона разбиралась с деньгами, Малфой глазел по сторонам и думал: «Все-таки магглы не тупые…»
Вдруг все превратилось в черноту. Мгновением раньше Малфой поднял глаза и заметил напряжение в лице водителя….
Автомобиль дернулся от какого-то удара.
Раздался взрыв.
Глава 5
Темнота… Он трансгрессирует? Нет. Не похоже. Все тело болит до безумия. От макушки до кончиков пальцев. Он умер? Крики…агония…боль… Что это белое над головой?
Веки Малфоя затрепетали, и он очень медленно открыл глаза.
Он лежал на кровати в больничной палате. Повсюду горел белый свет, и сияли чистотой белые, стерильные поверхности. Везде белый. Все белое. Белые бинты.
Бинты?
Малфой попытался встать. Нестерпимо заболели грудь и обе руки. Он вздохнул и откинулся обратно на подушку. В ту же секунду к нему подбежала молоденькая медсестра в белом халате. На нагрудном кармане была вышита эмблема – кость и волшебная палочка, перекрещивающиеся посередине.
- Я в Мунго?, - еле ворочая языком, спросил Малфой. Голос звучал глухо.
- Да-да, мистер Малфой, но вам нельзя разговаривать и шевелиться, а я, что же я заснула-то и пропустила вас, а…
- Помолчи, - сказал Малфой. Девушка надулась. Похоже, ей нет и двадцати.
- Как тебя зовут?
- Хелена, мистер Малфой, Хелена.
- Да…, - Малфой прикрыл глаза. – Да…что произошло?
Хелена сразу ответила, будто ждала этого вопроса:
- Авария, страшная авария произошла, сэр! Этот…эээ…то, на чем вы ехали, восстановлению не подлежит, и водитель умер на месте… Мы не смогли его спасти, - она погрустнела.
- А… а что с Грейн…
- Мисс Гермиона Грейнджер, она…
- Ну же, где она, что с ней?
- Она… она в палате неподалеку…
- Я, кажется, спросил, что с ней?
- Кто она вам?, - спросила девушка.
Малфой разозлился.
- Это не ваше дело. Вы мне ответите, или мне пригласить еще кого-то на ваше рабочее место?
- Мисс Грейнджер получила черепно-мозговую травму и… сэр, она впала в кому…, - на глазах девушки появились слезы. – Мне так жаль ее…
- Уйди, оставь меня в покое!, - вдруг воскликнул Малфой. – Ты слышала?!
Хелена подскочила с места.
- Мистер Малфой, вам нельзя волно…
- Я сказал УЙДИ!, - Драко начал нашаривать на прикроватном столике свою палочку, однако ее там не оказалось. – Вон отсюда!, - Хелена попятилась к выходу с испугом в глазах и тихо прикрыла за собой дверь.
Малфой в бессильной ярости попытался подняться, но опять потерпел фиаско. Тело его не слушалось и лишь сильнее болело.
«Значит, Грейнджер в коме…чудесно прокатились. Чертова девчонка!»
Когда-то в одной из книг в библиотеке поместья Драко читал о коматозном состоянии, или летаргическом сне. Человек, находящийся в таком состоянии, был все равно что мертвый, разве что его сердце билось, но было неизвестно, когда кончится кома. Через день, через год, через десять лет…
Вечером Хелена и домовый эльф, одетый в белую наволочку с вышитой эмблемой больницы, принесли ужин. Малфой весь день пролежал неподвижно, есть, разговаривать и двигаться ему хотелось меньше всего. Он думал о том, что медленно, но верно теряет все. Сначала свободу, попав под власть Волан-де-Морта, потом школу, друзей, отца, родной дом, мать – а теперь еще и Грейнджер, магглорожденную девушку, которая была для него никем. Она впала в кому, и неизвестно, какой она будет потом… Если, конечно, проснется.
- Чертова Грейнджер, даже сейчас она нарвалась на неприятности! Ненавижу тебя, - пробурчал он сквозь зубы.
- Когда я смогу выйти отсюда?, - спросил он Хелену, которая взбивала ему подушку.
- Сэр, я не знаю, но думаю, что послезавтра вы будете как новенький, - сказала она, перехватив его взгляд.
- А Грейнджер?
- О, сэр… Я ничего не знаю. Не могу сказать…, - и она, понурив голову, вышла из палаты.
Через два дня Малфой собирал свои вещи, готовясь к выписке, но в его палату ворвалась радостная Хелена и воскликнула:
- Сэр, она проснулась! Мисс Грейнджер очнулась!
- К ней можно?
- Да, мистер Малфой, думаю, да!
Палата Гермионы была гораздо меньшего размера и не так освещена.
Девушка лежала на железной кровати, и ее кожа была белее, чем постельное белье, такой бледной она была. Волосы резко контрастировали с кожей и казались черными.
- Грейнджер!, - Драко подошел к ее кровати, не обращая внимания на предостережения Хелены. – Грейнджер, ты слышишь меня?
Гермиона посмотрела на него. Она всматривалась в его лицо, будто читая что-то очень интересное. Ему стало неудобно.
- Драко…
- Да, Грейнджер, это я!
- Но Драко… Огонь! О Мерлин, огонь!, - она начала биться в истерике. – Огонь!
Драко, ошеломленный этим зрелищем, не мог пошевелиться. На крик Гермионы прибежал целитель в длинной белой мантии, с волшебной палочкой наизготовку.
- Кто пустил сюда посторонних?, - закричал он, увидев Малфоя. – Уйдите немедленно!, - и отвернулся, взмахнув палочкой. В руке у него появился кубок с какой-то дымящейся жидкостью. Малфой же выбежал из палаты и чуть не врезался в стену. Хелена вышла за ним.
- Не стоило этого делать…, - пробормотала она и ушла прочь, оставив Малфоя наедине со своими мыслями.
Драко просидел в больничном коридоре до ночи. Мимо то и дело сновали целители, пациенты и посетители… Наконец, он увидел пожилого мужчину, целителя Гермионы и взволнованно встал.
- Мистер Эпплгейт, (имя он прочел под эмблемой на груди) я Драко Малфой, скажите, что случилось с Грейнджер?
Целитель окинул его взглядом и сказал:
- Я думаю, нам лучше пройти в мой кабинет.
Едва за ними закрылась дверь, Драко без лишних предисловий начал:
- Что с ней? Почему у нее был этот…
- Приступ, вы хотите сказать?, - мужчина повел палочкой в направлении настольной лампы, и она засияла мягким светом. – Боюсь, вы не до конца поймете, что с ней. Признаться, я и сам толком…
- Если вы сейчас же не скажете, что с ней…
- Успокойтесь, мистер Малфой, - устало сказал пожилой лекарь и потер глаза. – Поймите это правильно…
- Не томите!
- В общем, она теперь страдает синдромом феникса.*
Малфой округлил глаза:
- Но что это такое?
Лекарь помолчал немного и заговорил:
- Синдром феникса – не до конца изученная психическая болезнь…
- Она что, сошла с ума?!
- Не перебивайте меня! Вы же знаете, кто такие фениксы?
Драко кивнул. Еще бы не знать.
- Человек, страдающий данным синдромом, при виде огня забывает все свое прошлое. Начисто. Полная амнезия, знаете ли. Иногда память возвращается самостоятельно, а иногда… Человек – как чистый лист. Видимо, таким образом сказалась травма, такая реакция мозга…
Драко в ужасе смотрел на него:
- И что, нельзя ничего сделать?
- Мистер Малфой, я ничего вам не обещаю.
- Мистер, я заплачу любые деньги, только вылечите ее, прошу…
- Ну-ну, мистер Малфой, не все в этом мире можно купить за деньги… Мы, конечно, попробуем вылечить ее, но…, - он многозначительно замолчал.
Малфой уронил голову на руки.
Через неделю, после обстоятельного курса лечения, Гермиона и Малфой вышли из больницы на оживленную лондонскую улицу. По причине отсутствия у Гермионы родственников в твердой памяти, Драко принял весьма неожиданное для себя решение – взять Гермиону к себе в квартиру на некоторое время. Сколько будет продолжаться это «некоторое время», он не знал. Не знал этого и целитель, приведший Гермиону в состояние относительного здоровья. Он лишь предупредил Малфоя об опасностях, грозящих таким, как Гермиона, и об ответственности, ложащейся с этого момента на плечи Малфоя.
- Мистер Малфой, отныне мисс Грейнджер не должна видеть огонь в любом из его проявлений. В противном случае она каждый раз будет впадать в коматозное состояние на неопределенный период, после которого будет наступать полная или частичная амнезия. Один раз ее мозг пережил подобное, и для девушки было бы опасно снова попадать в такое состояние. Мисс Грейнджер должна пребывать в полном покое. Если что-то будет вас беспокоить, посылайте сову или воспользуйтесь Летучим порохом. И… Надеюсь, вы знаете, что делаете, мистер Малфой.
Нет. Он не знал, зачем и почему это делает.
Не знал, Мерлин его разбери.
Просто он считал себя виновником всей этой истории. Не заявись Гойл в номер из-за его денег, ничего бы не было…
Грейнджер не сошла бы с ума.
Что бы там не говорил целитель об ее здоровье, откуда-то Малфой знал: Грейнджер никогда не будет такой, какой была прежде.
Глава 6
Следующие две недели прошли в относительном спокойствии. Грейнджер потихоньку отходила от амнезии и комы, к ней возвращалась память, былые знания, и она начала иногда одергивать Малфоя, перебивать уточнениями, ссылками на какие-то книги, вновь стала умничать – словом, делать все то, чем раньше невозможно раздражала Малфоя. Сейчас он, признаться, тоже бесился от ее всезнайства, но не позволял раздражению на нее выплескиваться. Как-никак она после больницы, думал Малфой,. Пусть несет, что хочет, хоть эту чушь.
Но иногда она колдовала, вспоминая такие заклинания, которые никак нельзя было назвать чушью.
Вернулась и прежняя болтливость Гермионы, и Малфою уже начинало казаться, что он ошибался, что Грейнджер станет такой, как раньше…
Малфой сидел в своем любимом кресле на кухне и, как обычно, тянул кофе, когда к нему подошла Гермиона и сказала:
- Малфой… Мне приснился феникс, - она выглядела совсем как маленькая девочка, удивленно-недоверчиво смотря на Малфоя.
Он посмотрел на нее:
- И что, Грейнджер?, - формы обращения к ней он не изменил. Она посмотрела на него с укором. – Ну ладно. Феникс. Что еще?
Она присела на край кресла, стоящего напротив, и, теребя локон, задумчиво протянула:
- Феникс… потом… потом он пел… так красиво. Мне стало так легко и тепло… знаешь, здесь, - она дотронулась до груди. – Потом.. кто-то что-то сказал, и загорелся огонь.
Огонь?!
- И..эээмм… Грейнджер, ты меня помнишь? Знаешь, кто я такой?, - настороженно спросил Малфой.
Девушка совсем по-гермионски (Малфой чуть расслабился) нахмурилась, будто он сказал ей, что она неправильно ответила на вопрос учителя:
- Не дури! Конечно, я знаю, кто ты такой! Ты противный слизеринский…
- Достаточно, я понял, - остановил ее Малфой, подумав, что надо написать об этом ее сне в Мунго.
Гермиона тем временем встала.
- Куда ты?
- Пойду почитаю, - ответила Гермиона с таким видом, будто он не знает и не понимает чего-то наиочевиднейшего.
Вечером случилось неожиданное событие. Гермиона сидела у себя в комнате (точнее, это была комната Драко, и он любезно уступил ее, но его пугало, что Гермиона вечерами закрывается и не пускает к себе), а Малфой читал «Ежедневный Пророк», как вдруг в открытое окно влетела серая сова и кинула на пол ярко-малиновый конверт, после чего моментально вылетела вон.
Малфой левитировал конверт на кухню, закрыл дверь, наложил на нее заклятие Недосягаемости и мановением палочки вскрыл Вопилку, которая сейчас же разразилась гневной тирадой Джинни Уизли-теперь-кже-Поттер.
- Послушай, слизеринец ты несчастный! Если ты не соизволишь сообщить мне, где сейчас Гермиона, я заявлю на тебя в комитет Мракоборцев! Уж обещаю, Гарри постарается вывести тебя на чистую воду! Нам сказали, что вы вместе уехали из гостиницы, и больше вас никто не видел! Если тебе, Малфой, неизвестно такое чувство, как беспокойство, то поверь, у других, нормальных, людей оно есть! И если у тебя все же осталась хоть кроха совести, ответь мне, иначе я не буду дожидаться Мракоборцев, найду тебя и убью собственными руками!
Письмо с немного неприличным звуком рассыпалось на десятки тлеющих кусочков.
- Мерлинова борода, только поттеровской шайки мне не хватало!, - прошипел Малфой и вышел из кухни, громко хлопнув дверью.
Отвечать он не собирался.
Он подошел к двери комнаты Гермионы и наудачу постучал. К его огромному удивлению, дверь тут же открылась.
Вся комната Гермионы была завалена кусками пергамента разной величины и степени помятости. Сама же она лежала на кровати, положив ногу на ногу, и увлечено что-то писала.
- Грейнджер, позволь поинтересоваться, чем это таким ты занята? Неужто домашнее задание делаешь?, - он позволил себе колкость.
Гермиона смерила его быстрым взглядом и, не отрываясь от письма, ответила:
- Пишу.
- Да ладно?!
Она молча продолжала свое занятие.
Тогда Малфой взял с пола один из пергаментов и прочел:
Развлекаешь себя цветными картинками,
забиваешь разум пустыми надеждами,
а как фон-огонь,оранжевый,желтый,
а как музыка-шепот горящей одежды.
Ты жжёшь свое прошлое и настоящее,
спешишь от воспоминаний избавиться,
в огонь летит твой дневник и тетради,
да только в голове все никак не убавится...
твой черновик,что полон стихов,
давно разлетелся по ветру листочками.
А жизнь все течет по тому же руслу,
поменять не можешь,но очень уж хочется.
Спишь с открытым окном,и без одеяла,
а сны такие цветные,бредовые...
а время прошло. Меняться не надо.
Палата отдельная. Все предусмотрено.
- Что это, Грейнджер?!, - гневно потрясая пергаментом, воскликнул он. – Что за…
Она поникла:
- Что, совсем плохо, да?..
- Грейнджер, прекрати писать этот бред.
Она лишь отмахнулась:
- Да я, собственно, уже закончила….
- Ну-ка дай сюда!, - воскликнул Малфой и выхватил пергамент.
Уходя в пустоту глупых грез,каких-то гротескных,
по пути получив невроз,как бы в довесок,
прекратишь отличать явь ото сна,
что стекает сиреневой тушью...
уверуешь в то,во что никогда не поверил бы.
все простодушно.
Паутиною лет проходят года,
а точнее сказать,пролетают.
Ну,а ты продолжаешь свой путь в никуда,
тишину полной шума считая.*
Он задохнулся.
- Что ты несешь?! Что за бред ты несешь?!, - он в два шага подошел к ней и встряхнул. – Ты не хочешь вылечиться?
- Я здорова, - возмутилась Гермиона.
- Нет, Грейнджер, ты больна, и еще как! Я сейчас же отправляю твои писульки доктору! А ты… а ты сиди здесь!, - он опрокинул ее на кровать и направился к двери, прихватив прочитанные пергаменты, но Гермиона направила на него палочку и грозно промолвила:
- Ну нет, Малфой. Ты никуда не пойдешь.
- Что значит не пойду? Меня пугают эти твои….стихи.
- Ну а мне они нравятся.
- А мне нет, Грейнджер. Нет. Будь добра, ложись спать, - она взглянула на него полными слез глазами, опустила палочку и прошептала:
- Драко…прости… Я доставляю тебе столько проблем…слишком много.
- Да все нормально, - он через силу улыбнулся и вышел.
В четыре утра он подскочил на своем диване от резкого, исступленного смеха, доносящегося из спальни Гермионы. Он выбрался из казавшихся бесконечными простыней-одеял, схватил палочку и помчался туда.
Гермиона стояла посреди комнаты с поднятой палочкой надрывно смеялась. Малфой подскочил к ней:
- Твою мать, Грейнджер, что ты тут устроила?!
Она сквозь смех воскликнула:
- Драко, я вспомнила заклинание! Я его вспомнила!!
Она почти бездумно крутанула палочкой….и из нее вырвались огромные языки пламени. Они перекинулись на легкие шторы, ковер, кровать, поглощая все вокруг, превращая в пепел…
Малфой на какое-то дикое мгновение подумал об Адском пламени, вспомнил смерть Крэбба в Выручай-комнате… Вспомнил последний год в школе…
И он горел…горел вместе с Грейнджер…
Глава 7
- Эй, Драко… Драко, ты слышишь меня?
Чья-то маленькая холодная ладонь коснулась его лба.
- Ты чувствуешь? Ты слышишь меня?
Да, это точно Грейнджер.
Малфой с каким-то неимоверным трудом приоткрыл веки, и первым, что он увидел, была чья-то огненно-рыжая шевелюра.
Уизли с голосом Грейнджер?!
Малфой прищурился и охнул. Мышцы лица его еле слушались, все тело ломило, а в некоторых местах щипало так, что на глазах выступали слезы.
И все же он сумел разглядеть обладательницу рыжих волос. Ей оказалась именно Гермиона.
- Ты очнулся! Наконец-то. Я уж думала…
Она не договорила и отвернулась. Малфой подумал, что ей идет новый цвет волос, но…зачем она это сделала?
- Грейнджер…
Позвать ее оказалось делом довольно-таки нелегким. Голос звучал надтреснуто и не хотел слушаться.
- Грейнджер…
- Да?
- Зачем…ты рыжая?
Она ухмыльнулась:
- Вы только посмотрите. Он лежит на больничной койке, весь в бинтах, еле разговарвает, но интересуется, почему я вдруг рыжая?! – она взглянула на него. – Но мне же идет,да? На самом деле мне давно нравился рыжий цвет… Он напоминает мне огонь.
Огонь?! Опять, черт побери, огонь?!
- Грейнджер…
- Что еще?
- Ты…помнишь…хоть что-то? – Малфой шумно выдохнул. От боли дышать не хотелось вовсе.
- Не особенно. Я помню только, как проснулась на этом вот диване, - она указала на стоящий в углу небольшой диванчик. – Потом увидела тебя. Все. – Гермиона попыталась улыбнуться и тут же нахмурилась. – Я даже не помню, как и когда красилась… И правда, а почему я рыжая?
Вот черт.
Значит, у нее снова провалы в памяти. Это плохо. Драко решил, что нужно позвать целителя или, на худой конец, медсестру… Ведь они все-таки в больнице. Только…
-Грейнджер… Мы в Мунго или в маггловской больнице?
Но Гермиона как-то вяло взглянула на него и принялась теребить рыжий локон.
Визит целителя не заставил себя ждать.
Это был тот самый мистер Эпплгейт, лечивший Гермиону в прошлый раз. Увидев, что Драко очнулся, он лично вывел Гермиону из палаты (она совсем не сопротивлялась) и подошел к кровати Малфоя.
- Да, мистер Малфой, умеете вы и ваша подруга попадать в истории… Причем похожие друг на друга.
Подруга…
- Что случилось? Как я…мы тут оказались?
Целитель как-то вымученно улыбнулся:
- Я не знаю. Я как раз шел к выходу и увидел вас и мисс Грейнжер, всех в копоти, у вас были жуткие ожоги… Но сейчас уже все в порядке. Так вот… Как вы к нам попали – я не знаю. Но снова пожар, не так ли?
Малфой вздохнул:
- Д-да… Это все Грейнджер. Она сотворила заклинание…какое-то, и начался пожар.
- Ваша подруга, кстати, опять понемногу выпадает из реальности и теряет память. По ней вроде бы и не скажешь, но…
- Вы правы… Я тоже это заметил, – еще он понял, что к нему начали возвращаться силы, и он вполне способен встать и самостоятельно передвигаться. – Но как бы там ни было, я снова забираю ее к себе. Память к ней вернутся, напоминаний об огне не будет… И кстати, когда она стала рыжей?
Целитель пожал плечами:
- Извините, но на этот вопрос дать ответа я тоже не могу. И, надеюсь, вы помните наш уговор, мистер Малфой – если вы заберете ее, ответственность целиком и полностью лежит на вас.
Впоследствии Малфой, как ни старался, не мог вспомнить, как они выбрались из горящей комнаты, кто их спас (или что?), и что же случилось, когда он отключился. Было ли это действительно Адское пламя, как ему подумалось в первую минуту? Или что-то не менее опасное? Если все-таки Адское пламя, то где Грейнджер могла найти это заклинание? Ведь, насколько ему было известно, точная формулировка этого заклинания была известна только узкому кругу Пожирателей, и в литературе оно вроде не упоминалось. На седьмом курсе Амикус Кэрроу как-то демонстрировал слизеринцам его действие, оттуда Крэбб все и узнал… На свою же беду. Сам же Кэрроу был чрезвычайно доволен тем, что передал это…знание.
Но Грейнджер… Грязно…нет. Нечистокровная волшебница… Все-таки единственный более-менее рациональный вывод, который приходил в голову – она где-то его прочитала, но где?! «Драко, я вспомнила заклинание! Я его вспомнила!!»
Значит, она и раньше его знала…
Но об этом Малфой как-то старался не задумываться. Они вернулись к нему на квартиру, в которой провела уборку целая бригада эльфов, и попытались просто жить.
Грейнджер много читала. Иногда она даже пересказывала Малфою целые главы книг, которые проглатывала просто с нечеловеческой скоростью, причем пересказывала в лицах, смешно изображая действующих лиц. Малфой искренне смеялся и все чаще ловил себя на мысли, что такая Грейнджер нравится ему как женщина. Да-да, именно так. После болезни она, несомненно, изменилась. Стала другой. Похудела, отчего на ее лице стали четче выступать скулы. Побледнела («Совсем аристократическая бледность» - усмехался про себя Малфой). Плюс еще ее рыжие волосы… Нет. Это определенно была уже не та Грейнджер, какую он знал в школе. Определенно. Узнали бы ее Поттеры, если бы увидели? Кстати, гневных писем с их адресом в поле «Откуда» больше не приходило, и Малфоя это вполне устраивало.
Стихов Гермионы, которые так его пугали, он больше не находил. Может, конечно, она их и писала… Но, как говорится, не пойман – не вор. Однако в душе Малдфой все-таки лелеял надежду на то, что она прекратила заниматься пустым бумагомарательством. А это значит, что она шла на поправку.
По вечерам она частенько ложилась к нему на колени и дремала. Видимо, ей недоставало чувства защищенности или чего-то в этом роде, но с ним она могла ничего не опасаться. Драко полагал, что всему виной могут быть огненные кошмары из прошлого, и всеми силами старался дать ей понять, что больше такого не допустит, что с ним она всегда будет в безопасности.
Когда Гермиона засыпала, он слушал ее мерное дыхание и относил в спальню, где она сразу же обнимала подушку и смешно морщила нос, когда волосы спадали на лицо. Так повторялось изо дня в день. Ничего не менялось, кроме внутреннего состояния Грейнджер. Оно стабилизировалось. Малфой был спокоен и доволен такой размеренной жизнью.
Правда, иногда его смущал тот факт, что с ним в квартире живет очень привлекательная девушка, привязанная к нему, и Малфой боялся однажды сорваться. Но пока о сексе не могло быть и речи. Конечно, такое поведение было совершенно нетипичным для Малфоев, ведь они привыкли получать все, что хотели, но Драко решил не торопить события. Тем слаще будет развязка.
В общем, как-то незаметно для самого себя холодный аристократ Драко Малфой влюбился в нечистокровную Гермиону Грейнджер.
Как-то утром Гермиона не хотела ничего есть и даже вовсе отказывалась разговаривать. Она ходила, надувшись, и по каким-то туманным причинам не удостаивала Малфоя и полувзглядом. Он совершенно ничего не понимал.
- Грейнджер, что с тобой? Какой соплохвост тебя укусил? – он мановением палочки заставил посуду отправиться в раковину и подошел к девушке.
- Ничего.
- Нет, скажи мне.
- Я сказала, ничего.
- Скрывать эмоции ты никогда не умела, - хмыкнул Малфой.
- Куда ты дел мои стихи?
- Какие стихи?
- Обычные! – она уже чуть не плакала. – Их было много-много, а теперь нет ни одного!
Значит, все это время она продолжала писать.
Малфой обнял девушку и успокаивающим тоном сказал:
- Гермиона. Я клянусь тебе, я не брал твоих стихов, - он взял двумя пальцами ее подбородок и заставил посмотреть на себя. – Ты веришь мне?
В ее глазах что-то изменилось. Он уже расслабился, ожидая услышать «да», но…
- Нет. Я тебе не верю!
- Что?
- Что слышал. И отпусти меня! – Гермиона тряхнула головой и отошла от Малфоя. – Ты всегда был против того, что я писала! Всегда! Ты не даешь мне делать то, что мне действительно нравится!
Малфой ошалело смотрел на нее. Какого дементора ей приснилось? Что она говорит?
- Что ты несешь?
- Ты ограничиваешь мою свободу. – она скрестила руки на груди.
- Что?! Я все это время вожусь с тобой, не скажу, что мне это не нравится, как раз наоборот, но я вполне мог этого не делать!
- Так почему же возишься? Еще и стихи мои отбираешь? Думаешь, раз я живу с тобой, у тебя есть какие-то права на меня?! Нет! Не дождешься!
Наконец Малфой понял, что у нее случилось что-то вроде приступа, как тогда, в больнице. Но что его вызвало?
Однако размышлять было некогда. Гермиону понесло.
- Мне уже надоело так жить! Я никуда не хожу, сижу тут, взаперти! Из-за тебя!
- Грейнджер, это для твоей же безопасности!
- Молчи! Я не хочу тебя слушать! – она резко крутанулась и побежала к входной двери.
Малфой стоял, как будто его только что шибануло бладжером. Он совершенно не знал, что делать, ведь раньше таких приступов не случалось. Единственное, что надо было делать сейчас – бежать за ней, пока она еще близко. И Малфой, в одних джинсах, как был, бросился вдогонку.
Прохладная мгла окутала его. Вот черт… Грейнджер ведь тоже почти раздета – в легком халатике. Нужно скорее найти ее…
И тут он услышал оглушительный визг тормозов. Потом недалеко кто-то громко закричал…
И вот она – лежит у колес какого-то зеленого автомобиля, истекая кровью. Руки как-то изогнуты, ноги одна на одной…
Она. Под колесами.
Она.
Мертва.
На какое-то время Малфой потерял связь с происходящим. Как? Как такое могло произойти?! Как волшебницу могла сбить маггловская штуковина? Как этот абсурд вообще мог случиться?
Нет. Она жива. Сейчас он подойдет к ней, поднимет на руки, как по вечерам, отнесет в квартиру, вызовет колдомедиков, и все снова будет хорошо…
- Грейнджер. Ну же. Не издевайся надо мной. Ты же просто притворяешься!
- Молодой человек, отойдите, необходимо осмотреть место происшествия…
- Грейнджер, ты что, не думаешь вставать? ГРЕЙНДЖЕР, МАТЬ ТВОЮ!
Малфой схватил ее на руки и как мог быстро направился к дому.
- Эй, мистер, куда вы?! Она же…
- ОНА ЖИВА! ЖИВА!!!
Ее рыжие густые волосы разметались по обнаженной спине Малфоя, а голова безвольно свесилась на грудь. Ему казалось, что он слышит ее сердцебиение. Совсем слабое, но оно было… Грейнджер жива! Его Грейнджер жива!
Он то и дело спотыкался, не видя дороги. Единственное, что его интересовало – на первый взгляд безжизненное тело девушки в руках. Но она не могла умереть, нет-нет. Все будет так, как он захочет. Она будет жить. Не могла маггловская консервная банка лишить жизни волшебницу. Нет-нет.
Заморосил дождик, а он все никак не мог дойти до дома. Почему так далеко?
Вот, наконец, и дверь квартиры, которая так и осталась распахнутой настежь. Он так устал… Но Грейнджер дороже. Ведь он обещал защищать ее, обещал…
В квартире его ждала бригада колдомедиков. Они, оказывается, узнали о несчастном случае и сразу же прибыли сюда, к нему в квартиру.
Драко хотел быть рядом, хотел увидеть, как снова откроются ее глаза, как она нахмурится из-за длинных локонов, снова упавших на лицо… Но целители выгнали его из комнаты.
Сколько он просидел в своей спальне, он не знал. Он абсолютно потерял счет времени…
Наконец один из бригады целителей зашел к нему и печальным голосом сказал, что девушка скончалась еще полчаса назад, что им всем очень жаль и что тело придется забрать в Мунго. Он дал ему какое-то зелье и вышел.
Что? Нет. Грейнджер просто…пошутила. Такого не может быть. Это все бред…
Потом на него навалилось осознание.
Грейнджер.
Больше.
Нет.
Нет в его жизни, нет в его квартире… Нет у него.
Слезы как-то сами полились из глаз и обожгли кожу.
Ну не может того быть…
Он сполз на пол и уставился в одну точку.
Грейнджер…
Рука нащупала листик бумаги, сотни раз измятый. Он поднес его к глазам и сквозь слезы разобрал:
Пламя, пламя, жар и пепел, пепел.
Дымом ухожу в закат, чтоб возродиться на рассвете.
Ветер, ветер, горизонта полоса в огне, огонь в глазах.
Симптом синдрома феникса.*
А голос где-то на задворкал созания тихо прошептал:
Она не возвратится…
*фрагмент песни NTL "Синдром Феникса"
