Глава 2. Оплаканное детство

Хогвартс. Запретная Секция библиотеки.
Последний экземпляр запрещенной Министерством книги «Древние расы. Кто они?» Милона Шумейского.
Вампиры – или Красный Род, Каиниты. Они существуют века и кажутся смертным однородной безликой толпой убийц. Так ли это?
По легенде, первым из рода был Каин, первый убийца. За свое преступление он был проклят богом и превращен в вампира. Изгнанный из человеческого рода, он был обречен, вечно скитаться по Земле, боясь солнца и жаждая крови. В своем одиночестве Каин встретил Лилит, первую жену Адама. Лилит научила Каина многому, в том числе Магии Крови и родила ему трех сыновей.
Эти трое, в свою очередь, создали еще тринадцать себе подобных, которые положили основу современных Кланов.
Каин и трое Первородных давно сгинули в дымке легенд, а их дети по-прежнему населяют Землю.
Кланы разбрелись по свету, сея смерть и раздор. Хотя каждое последующее поколение было слабее предыдущего, оно было многочисленнее.
В зиггуратах Вавилона, во дворцах Крита, в трибуналах Рима вампиры правили как темные тираны, вечно используя смертных как пищу и безвольных солдат. Вампир воевал с вампиром, клан с кланом.
Наибольшего расцвета Красный Род достиг во время раннего Средневековья. В то время много вампиров правили открыто, держа крестьян и лордов одинаково в своей ночной хватке. Вампирическое население достигло нездоровых количеств, и казалось, Земля будет принадлежать Красному роду вечно.
Так не могло продолжаться долго. Перепуганные крестьяне шептались о монстрах между собой – и Церковь прислушалась. Отчеты нескольких испуганных священников породили неистовую Инквизицию, и мстительные смертные поднялись в огненно-кровавом очищении. Индивидуально сильнее любого смертного, даже самые могущественные вампиры не могли противостоять огромным толпам – вампир за вампиром были извлечены из логовищ и ввергнуты в огонь или солнечный свет. Перед лицом Инквизиции новый бунт охватил Детей Каина. Молодые вампиры, выставленные как жертвенные агнцы охваченными ужасом старейшинами, начали восставать против своих повелителей и хозяев. В Восточной Европе группа вампиров узнала, как прервать магические связи, через которые создатели контролировали своих отпрысков. Скоро вся Европа была охвачена ночным восстанием, поскольку непокорные отпрыски отбросили авторитет своих хозяев. Между Инквизицией и восстанием "анархов" казалось, что Красный Род не выживет. Итак, в пятнадцатом веке был созван Совет. Семь из тринадцати кланов объединились в организацию, названную Камариллой. Численным превосходством, Камарилла подавила анархов и согласилась жить под защитой великого Совета.
Тогда же было установлено и предельное количество вампиров. Каждый Клан имел право иметь тринадцать Гнезд, каждое под руководством Хозяина Гнезда. Количество Птенцов в Гнезде не должно было превышать семидесяти. Любой из Птенцов может бросить вызов своему Хозяину и возглавить Гнездо, или умереть.
Каждый Хозяин Гнезда занимает место в Совете. Советом правит Великая Тройка: Князь и два Оракула. Восходя на этот престол, Князь и Оракулы отрекаются от своих Кланов, чтобы править Родом во имя мира и жизни каинитов.
В отличие от наивных легенд смертных, инициация или обращение – действо, требующее большой подготовки. Человек должен не только добровольно согласиться на перерождение, но и заручиться согласием Хозяина Гнезда и дождаться свободного места или освободить его, убив вампира.
Новорожденный еще долгое время слаб и нуждается в заботе старших вампиров. Охотиться он не может и ему остается только ждать милости удачливого охотника. За необходимую ему кровь он отдает свою службу, свою преданность, свою любовь. Вампиры всегда охотятся парами: родитель и ребенок…
…В начале восемнадцатого века Министерство Магии отказало вампирам в равных правах с человеческой расой и, наряду с другими Древними, внесла их в список «разумных животных». Вампиры до сих пор не смирились с этим.

* * *

Гарри жилось хорошо. Настолько хорошо он никогда еще не жил. Мирт и Мира заботились, чтобы он был сыт и в тепле. Свободное от сна и охоты время они проводили с ним. Постепенно, путем проб и ошибок, была определена «запретная дистанция». Ребенок чувствовал себя в безопасности в пустой зоне радиусом в три метра. Стоило пересечь эту невидимую границу, и ребенок впадал в неконтролируемую панику, уже с трудом сдерживая рвущуюся наружу магию смерти.
По ночам вампиры охотились. Они пили кровь. Ну и? Другие существа, будь то человек или вампир, не интересовали Гарри. Главное, что он жил.
Но спустя уже две недели он заметил в себе странное чувство. Он скучал по близнецам и радовался их приходу. Но это становилось противоположностью его стратегии выживания. Он по-прежнему молчал, погруженный в свой мир и в новые для него чувства.
Мирт и Мира тоже заметили эти изменения. Ребенок оставался молчаливым и скрытным, исчезая при их появлении в темном углу комнаты. Но иногда он коротко и несмело улыбался им. Это сильно радовало обоих. Но назревала новая проблема. Кончалось теплое время, и Птенцы возвращались в Гнездо. Сегодня в середине ночи.
– Мальчик? – Мирт огляделся и обнаружил ребенка в углу за кроватью. – Сегодня вернутся наши дети.
В глазах ребенка он увидел несмелый вопрос.
– Дети, это наши Птенцы, те, которых мы сделали вампирами. Некоторые называют их Низшими или служителями. Мы предпочитаем называть их нашими детьми или птенцами. Я – Хозяин Гнезда, Мира – моя сестра и мой первый Птенец. Еще вопросы?
Как всегда, отрицательно-испуганное движение головы. Вероятно, ребенка наказывали за вопросы. Мирт уже было повернулся к дверям, как вдруг его остановило любопытство. Он резко повернулся к Гарри и отметил испуганное вздрагивание мальчика.
– Не бойся, я же клялся, что не причиню тебе вреда. Скажи, а ты умеешь читать?
– Нет…
– А хочешь научиться?
Прошло несколько секунд, пока ребенок понял предложение. Затем он заулыбался и кивнул головой. – Да! – Почти мгновенно осознав, что поневоле сбросил свою маску холодной отстраненности, отступил в тень.
Но для Мирта хватило и этого короткого мгновения, понять, что их с сестрой усилия не тщетны. Что путь возвращения души в это тело будет длинный и каменистый, но они сделают это.
– Я рад твоему энтузиазму. Я научу тебя этому, а позже и многому другому. Еще вопрос: Наши дети… ты хочешь встретиться с ними?
Встретиться? Их будет много? Гарри отшатнулся в панике. Он больше не хотел никакого удовольствия. Магия напряглась и завибрировала.
– Нет-нет! Они не дотронутся до тебя. Мы не позволим им. Просто будь рядом с нами.
Гарри крепко сжал зубы. Он не хотел, но… он же может доставить вампиру радость? Кроме того, он был очень любопытен. Наконец он робко кивнул.
– Фантастика! Значит, нам осталось выбрать тебе хорошую одежду для этого случая. – Обрадованный Мирт подошел к шкафу.

* * *

Симон был вампиром. Более того, он был очень осторожным вампиром. Он мог бы уже давно вызвать на поединок некоторых из Хозяев Гнезд, но не хотел. Свобода и жизнь были важнее для него. С первым весенним теплом он уходил из Гнезда, путешествуя по миру, учась и познавая. И возвращался только с наступлением холодов. У него не было постоянных охотничьих угодий и, оказываясь в новом месте, он просил у правящего здесь клана разрешения на охоту. Обычно бродяг принимали неохотно, но к Симону многие чувствовали странное расположение, и он спокойно продолжал свою свободную жизнь.
Сегодня он взволнованно ходил взад и вперед по гостиной родного Гнезда. До него дошли слухи, что Мирт и Мира прятали здесь человека. С магией! Как будто для Министерства было недостаточно того, что они вампиры.
Братья и сестры, сидевшие в уютной атмосфере родного дома, тоже волновались. Вероятно, слухи дошли и до них. Никто не хотел неприятностей от Министерства.
Дверь распахнулась и вошла Мира. Она тепло улыбалась им, своим детям. Она любила их и была рада увидеть всех живыми. Симон не смог не ответить на это. Он тоже улыбнулся. Мира осмотрела гостиную.
– Все уже здесь? Прекрасно! Мирт сейчас подойдет. Он должен еще кое-что сделать. Ну, что вы узнали за лето?
Начались рассказы. Джиллиан, вызвав веселый смех, очень образно рассказал о магглорожденной «охотнице на вампиров» и как «профессионально» она себя вела.
Тера же принесла не очень веселые новости. Ее друг, волшебник, работающий в Министерстве, передал ей проект нового закона о вампирах. Об ограничении количества птенцов в гнезде. Для вампиров это означало выбор смертников. Вампир не может умереть сам, поэтому, если этот закон будет принят, придется отдавать детей на бойню.
Мира нахмурилась. В ближайшие дни необходимо сообщить об этом Совету. Но сейчас есть другие заботы.
– Симон, ты ведь когда-то был учителем?
Симон даже, забыв о хороших манерах, открыл рот. Учителем? Да, пару месяцев лет двести назад, до обращения. Но он кивнул, не понимая, зачем Мире это надо. В своих скитаниях он изучил пару десятков языков, узнал многое о мире и истории. Так что, научить кого-то он в состоянии.
– Ооо, Симону не хватает маленькой сладкой ученицы, он же постоянно один, – жеманно протянула Вероника.
Все весело засмеялись. Но смех внезапно прервался. Вероника даже панически взвизгнула.
В комнату зашел Мирт. Но в каком виде! Казалось, что он только что вырвался из жестокого боя. Окровавленные лохмотья, бывшие некогда щегольским костюмом, почти не скрывали израненного тела. Мирт шлепнулся в кресло и с недовольством попытался пригладить то, что осталось от костюма.
– Во имя ада! Вы что, держите здесь монстра?
– Нет здесь никакого монстра. Только человек. Собственно говоря, мы хотели сегодня познакомить вас с ним.
– Мирт! – холодным тоном произнесла Мира. – Что ты сделал? Мирт неловко помялся. Симон хорошо понимал его. В их Гнезде Хозяином может и был Мирт, но хозяйкой над ним была Мира. И когда она ТАК осматривала провинившегося, то любой чувствовал себя жертвой.
– Я… ну я снова забыл о дистанции. Но, я даже не коснулся его! – Мирт пытался защититься от гнева сестры.
– Возможно, что это единственное, что спасло твою жизнь, – холодно парировала Мира.
Симон напряженно вслушивался в разговор. Итак, этот человек с магией был мужчиной. Это понятно. Но почему его нельзя было касаться?
– Уверен, что вам всем необходимо пояснение, – Мирт оторвался от изучения своих исчезающих ран и оглядел детей. Все молча закивали.
– Две недели назад я охотился, и ребенок увидел, как я ел.
Симон скривился. Ребенок это всегда плохо. Раньше в этих случаях несчастному стирали память, но теперь, когда Министерство запретило вампирам использовать магию, приходилось либо убивать жертву, либо надеяться, что она не решится рассказывать сказки о вампирах. Убивать детей не любил никто.
– Но этот ребенок был… иной. Во-первых, он совершенно не испугался, как будто я делал что-то совершенно привычное для него. Во-вторых, и это самое необыкновенное, я почувствовал его магию. О подобном я даже и не слышал.
Вот это уже было что-то... Ведь близнецам было уже около тысячи.
– Магия была… как бы лучше сказать… смертельна. И ребенок уже убивал. Это видно в его ауре. Вероятно, насилие над ним было настолько жестоким, что часть его души деформировалась, создав защиту. Эта магия смерти живет в нем. – Мирт поднял руку, рассматривая, как затягивается последний глубокий разрез. – К нему нельзя прикасаться. Даже приближаться ближе, чем он позволит. Лучше всего будет, если вы останетесь на местах и постараетесь не двигаться. Иначе он может сорваться в панику и атаковать.
– Мы не знаем ни его имени, ни возраста. – Мира серьезно оглядела собрание. – Мы забрали его с улицы, прежде всего по причине его опасности для города. И он нуждается в помощи.
Вампиры молчали. Ребенок, который, по сути, является миной замедленного действия? Можно ли доверять подобному?
– Когда мы увидим его? – Мишель все еще оставалась любопытным ребенком.
– Сейчас, но еще раз: он только ребенок. Но он – смерть. – Мира вышла из комнаты.

* * *

Мира вошла в комнату. Сидящий на кровати ребенок поднял голову, всматриваясь в нее.
– Наши дети здесь, мальчик. Ты хочешь увидеть их? Они хотят познакомиться с тобой. Но только посмотреть. Никаких касаний, точно. Мы, я и Мирт, защитим тебя.
Она говорила это убедительным тоном, хотя знала, что если кого и придется защищать, то это своих птенцов. Ребенок был любопытен и не устоял перед возможностью узнать новое.
Мира двинулась первой, мальчик сзади, на расстоянии двух метров. И это был огромный прогресс. В первые дни зона отчуждения равнялась пяти метрам.
Мира медленно открыла дверь в гостиную и вошла первой, немного помедлив, ребенок последовал за ней.
Симон увидел, как в дверь входит Мира и за ней, на некотором расстоянии…ребенок. Возможно четырех-пяти лет. Нет, скорее старше. Он уже сложен, как шестилетка. Просто слишком мал и тонок. Наверно недостаток питания. Могло быть. В наличии имелись признаки постоянного голода, даже если тело скрывала слишком просторная одежда.
Никто из вампиров в комнате не шелохнулся, когда ребенок инстинктивно оглядел помещение в поисках наиболее безопасного места. Наконец, он спрятался за спины близнецов так, что его почти не было видно.
Мирт никогда бы в жизни не согласился с этим, но за прошедшие века он еще ни разу так не радовался. Мальчик спрятался за него! Он доверял ему! И расстояние стало меньше, чем два метра.
– Это наши дети, – тихо поясняла Мира. – Они все вампиры. Я не буду тебе представлять всех, но это Симон. Твой учитель.
Шок. Первое, что ощутил Симон. Он. Должен. Учить. Этого. Ребенка. Почему? Но уже через секунду Симон спохватился. Нельзя давать ребенку неправильное представление о себе самом.
– Привет. Меня зовут Симон. А тебя?
Молчание и прямой взгляд в глаза.
– Он либо не знает своего имени, либо не хочет его говорить, – пояснил Мирт. – Но, в принципе, это неважно.
– Хорошо, но чему я должен обучить его? – Симон не показывал этого, но он был в панике. Каким образом он будет обучать смертельно опасного ребенка с тяжелыми психическими отклонениями?
– Чтение, письмо, арифметика… история, география… да чему захочешь. Мы все будем помогать тебе. – Мирт даже светился от радости.
– Небольшое утешение, – проворчал Симон, соглашаясь. – Но все же лучше, чем ничего.
Между тем все присутствующие уже сумели считать ауру ребенка и оценить всю мощь его магии. Некоторых удерживало от бегства только обещание оставаться на своих местах. Симон был в числе этих осторожных.
Мальчик был нервен, запуган и готов в любой момент отпустить свою магию. Поистине бомба с часовым механизмом.
В этот момент Симон впервые в жизни раскаялся, что слишком любил знания. Он свободно общался на пятнадцати языках, много и охотно читал и совершенно не понимал, почему остальные зовут его профессором.
– Должен ли я обучить его бою? – Неуверенно спросил он в неприятную тишину и получил в ответ десятки негодующих взглядов. Хозяин же Гнезда искренне обрадовался этой идее.
– Великолепно! Но сначала, попробуй обучить его держать свою магию под контролем. Что ты думаешь об этом, дитя?
Гарри пожал плечами. Они хотели учить его, и это было хорошо. Но почему? Он не понимал этого, и это слегка напрягало. Вообще, присутствие людей делало его нервным. Но ведь это были не люди, вампиры. А вампиры лучше людей. И с магией немного странно… Пожалуй, он был бы не прочь научиться контролировать ее. Поэтому через несколько секунд он согласился.
– Если я смогу…
– Конечно, сможешь! – Ликовал Мирт. – Симон научит тебя всему. А мы будем помогать.
Симон откинулся на спинку кресла, и кисло улыбнулся. Интересная ему предстоит жизнь.
– А что на это скажет Министерство или Совет? – подал голос кто-то осторожный.
– Мы сообщим о ребенке Министерству только тогда, когда они объявят о розыске, – медленно начал Мирт.
– А Совет… мы спросим у них… позже. Мы планируем магическое усыновление, тогда он сможет взять себе новое имя. Только если ты согласишься, мальчик.
Усыновить? Взять в семью? Гарри был растерян, как и большинство присутствующих. От такой новости некоторые, забывшись, вскочили. Поднялся галдеж. Магическое усыновление среди вампиров не практиковалось веками. Или человек, или вампир.
Гарри охватила паника. Они были рядом! Они приближались! Магия напряглась, охватывая комнату. Симон вжался в кресло, безумными глазами глядя на появляющиеся в воздухе стеклянные клинки. Мгновенно упала леденящая кровь тишина.
– Мальчик, все спокойно. Они ничего тебе не сделают, – Мира бросила яростный взгляд в сторону детей.
Гарри мгновенно вернулся в реальность. В самом деле, в комнате уже было тихо и спокойно. Никто не двигался, все смотрели на него. Он постоял, восстанавливая дыхание, потом повернулся и бросился прочь из комнаты.
Мирт счастливо вздохнул. – Вы видите, какой прогресс! Еще неделю назад от нас всех остались бы только лужи крови.
– Да, – с гордостью подтвердила Мира.
Больше всего Симону хотелось застонать. И это называется прогрессом? Он с сомнением взвесил возможность дожить до Рождества. Ведь он может не удержаться от ошибочного движения в присутствии этого ребенка.
Но, к его удивлению, занятия проходили легче, чем он ожидал. Симон, увлекшись объяснением, нервно бегал взад и вперед перед столом, за которым сидел мальчик. Стол стал для них чем-то вроде барьера безопасности. Никто из них не мог коснуться друг друга, и это было главное. Безопасная дистанция ребенка по отношению к близнецам постепенно уменьшалась. Во второй половине дня кто-то из близнецов сам занимался с Гарри, объясняя что-то непонятое или просто рассказывая что-нибудь интересное. Гарри постепенно размораживался все больше и больше. Его состояние улучшалось буквально на глазах, как в учебе, так и в психике.
Приближалось Рождество. Жадно потянувшийся к знаниям Гарри уже научился читать, писать и считать. Симон задумывался о новых занятиях. Ему понравилось учить этого серьезного вдумчивого мальчика.
Близнецы радовались, что их ребенок стал подпускать ближе и Симона. Было невероятно видеть этих древних вампиров счастливыми.
Вампиры обычно не отмечали праздник. После сотого Рождества пропадает вся атмосфера праздника. Но не в этом году. Близнецы решили подарить своему мальчику настоящее семейное Рождество и при этом не жалели ни сил, ни средств.
Впервые за столетия вампиры устраивали праздник для человека. Для Гарри. И он был счастлив. Вампиры, как ни странно, тоже. Все обитатели Гнезда. Они снова вспоминали свое детство… огоньки в глазах от предвкушения подарков… улыбающиеся люди…
Конечно, все держались от Гарри на безопасном расстоянии. Но сейчас это было ему безразлично. Он открывал первый подарок. Подумать только, он и подарки! В этот момент он понял, какое различие лежит между Дурслями и близнецами. Люди и вампиры не отличались внешне, но внутри они были совершенно другими.
Это был один из самых счастливых дней в жизни Гарри, а также самый важный. Ведь поздно вечером к нему пришли Мира и Мирт…
– Малыш, – нерешительно начал Мирт, – ты хочешь, чтобы мы стали твоими родителями?
– Мы бы с радостью стали твоей новой семьей, защищали бы тебя, растили и учили. Но для этого нам необходимо усыновить тебя, – терпеливо уговаривала Мира. – Есть люди, которые не хотят этого, но мы хотим всем сердцем. Но мы не заставляем тебя… это должно быть твое решение… и если ты скажешь «да», то получишь новое имя и новую судьбу. Но потому что мы не люди, то должны провести магическое усыновление. И может так случиться, что ты… получишь… некоторые нечеловеческие качества.
– Я стану вампиром? – с горящими от возбуждения глазами спросил Гарри. Он не имел ничего против того, чтобы стать вампиром. Вампиры были лучше людей, но он не знал, сможет ли охотиться.
– Нет, не настолько… – успокоила его Мира. – Может быть, ночное зрение и… немного больше силы, чем человек. И крови тебе будет нужно совсем мало. Мы будем приносить ее тебе. Ты еще маленький и не сможешь охотиться.
Гарри задумался. Новая семья? Но он не хотел такой, как была старая. Они были плохие! Но здесь все было по-другому. И Симон был в семье, а он был хороший.
– Ты не должен дать ответ сразу. Ты можешь думать столько, сколько надо. Но если ты согласишься, то этого уже нельзя будет расторгнуть. Ты должен понять это, ангел. – Мира печально улыбнулась. – Это очень грустно говорить, но если ты откажешься, то тебя заберут у нас.
– Хорошо, – прервал ее Гарри. Он никогда раньше не делал такого. Близнецы удивленно переглянулись. Гарри задрожал от своей дерзости, но в глазах брата и сестры по-прежнему светилась только любовь и доброта.
Это подтолкнуло Гарри к решению. Он не хотел больше жить с его прошлым. Он хотел стать новой личностью. И они могли дать ему это. Они любили его. И он не будет больше бездельником, Гарри, уродом, шлюшкой. Он станет другим.
– Да.
– Да?
– Да, я хочу быть вашим сыном. – Гарри счастливо улыбался. Он почувствовал себя освобожденным.
– Тогда мы сделаем это точно в полночь между старым и новым годом. – Мирт стоял на коленях, чтобы смотреть в глаза ребенку. Интуитивно он протянул руку вперед, к мальчику.
Гарри недоверчиво смотрел на нее и искал в себе страх. Страха не было, небольшое беспокойство, не более. Но он чувствовал в себе нечто другое. Тоску о человеческом прикосновении, заботливом объятии… Слезы поднимались к глазам Гарри, и он упал вперед, мимо руки, прямо на Мирта, и обхватил его за шею так, будто от этого зависела его жизнь. Он плакал, чувствуя, как Мирт осторожно ответил на объятие.
Гарри чувствовал себя защищенным и любимым. Мужчины в доме тоже касались его, но это было неправильно, не так, как сейчас. Здесь ему не причиняли боли, здесь было… правильно. Он не знал, почему плачет. Он плакал впервые за долгое время, и ему было хорошо. Он освобождался слезами от всей грязи прошлого.
Гарри оплакивал свое детство, которого у него никогда не было, своих родителей, оставивших его миру и свою невинность. Он оплакивал ребенка, которым был однажды.
Сказать, что Мирт был поражен, когда мальчик внезапно кинулся на него, было бы преуменьшением столетия. Он настолько растерялся, что только через несколько секунд смог обнять мальчика в ответ. Ребенок был так худ! Так хрупок и изящен…
Мирт осторожно приподнял всхлипывающий комочек и сел в кресло, устроив его на своих коленях. Он нежно обнимал мальчика, гладил по шелковым волосам и нашептывал что-то успокаивающее.
Кажется, это продолжалось часы, пока мальчик не заснул, всхлипнув в последний раз.
Мирт посмотрел на сестру. Теперь он был еще более уверен, что сделал правильный выбор, забрав ребенка с собой.

Предыдущая главаСледующая глава