Глава 20. Дружба и больше

Первые сутки в лагере повстанцев отрезвили Невилла, швырнув его с небес на землю. О чем он думал, просто так ни с того ни с чего поменяв сторону? Да, он хотел спастись. Ну и что? Вполне мог отделаться стиранием памяти.
Теперь он был одиноким в незнакомом ему месте. В лагере, девяносто процентов обитателей которого можно классифицировать как заядлых убийц в степени от «особо опасный» до «убиваю из прихоти».
Только случайно он узнал, что большинство из них были пленниками, заложниками войны, членами семей оборотней или сочувствующими идеям нечеловеческих рас. И все они находились в этом лагере добровольно. Это очень обрадовало Невилла, ведь он уже начал верить всем слухам о «пособниках Лецифера».
Но это ничего не изменяло в том, что он так и не нашел себе приятелей. Вампиры игнорировали его, оборотни были враждебно подозрительны, а люди на все его попытки сближения реагировали с подозрением и недовольством. Уже на второй день он начал жалеть о Хогвартсе. Там он тоже был одинок, но знал правила и мог общаться с Виктором.
В приступе гриффиндорского мужества он постарался найти себе занятие. После вежливых расспросов его отвели к небольшой платке, где он выстоял длинную очередь, прежде чем войти внутрь. Наконец, за его спиной с шелестом опустился брезент, и он заморгал, приспосабливаясь к полумраку.
- Невилл? – в голосе было огромное удивление.
Кто-то знает его имя? Невилл присмотрелся. Посреди маленькой, неприятно пустой палатки находился небольшой складной стол, заваленный бумагами. За ним сидел человек с ярко-рыжими волосами. Невилл мигнул. Все же… этого не может быть! Это Уизли, но имя никак не хотело всплывать в мозгу. Тем не менее, он несколько расслабился и даже решился улыбнуться.
- Хм… привет.
- Привет, - Перси вылез из-за своего крохотного столика и подошел к Невиллу. – Мистер Люпин уже рассказал мне о твоем присутствии в лагере. Вообще-то, я сам хотел найти тебя и показать все вокруг. Но, как ты видишь, по горло завален работой. Это массовое переселение нарушило всю организацию. Мы с Симоном стараемся восстановить порядок, как можно быстрее.
Невилл только кивал, что он мог сказать на это? Но в нем медленно росло чувство облегчения. Наконец-то в этом лагере хоть кто-то разговаривает с ним. Он уже думал, что безразличен вообще всем. И больше всего Лециферу, который называл себя его другом. Но скорее всего у него просто нет времени.
- Ну, а теперь о тебе, - Перси доброжелательно улыбнулся. – Тебе нравится здесь?
- Ну… мило, но люди немного недружелюбны. – Бывший гриффиндорец упрямо смотрел в пол.
- Знаю, они не доверяют чужакам. Я тоже прошел через это. Кто может обижаться на подобное в наши времена? – Перси вернулся к столу и что-то искал на нем. – Вот. – Он сунул в руки мальчика лист пергамента, перо и чернильницу. – Ты можешь писать своей семье, разумеется, не выдавая тайн. Поверь мне, это необходимо. Я переписываюсь с моими.
- Спасибо, - Невилл не решился признаться, что вряд ли напишет своей бабушке из лагеря мятежников. Она убьет его за подобное. Но, может быть, Виктор будет рад весточке… - Мне хотелось бы помочь…
- Хм, похвально, - рыжий ободряюще похлопал его по плечу. – Сегодня вечером я познакомлю тебя с лагерем, и мы решим, что ты мог бы делать. Договорились?
Невилл торопливо кивнул. Затем вышел из палатки, понимая, что Перси сильно занят. Опять в одиночестве экс-гриффиндорец брел лагерем, в поисках спокойного места.

Виктор,
вероятно, ты и не поверишь, но я все еще жив. И к тому же, дела у меня идут неплохо.

Не особенно хорошее начало, но сойдет. С воодушевлением Невилл обмакнул перо в чернильницу и продолжил писать. Письмо неожиданно получилось длинным и содержательным. Вечером Уизли действительно выполнил свое обещание и провел его по лагерю. Рыжий не ленился подробно и обстоятельно отвечать на все интересующие Невилла вопросы. Перебежчик внимательно слушал, размышляя, что же нравится ему больше всего.
Постепенно в нем зарождалась надежда, что Перси видит в этой прогулке не только часть работы, но и начало дружбы.

* * *

Тибальд Розье не выглядел пожирателем. Люди, которые не были близко знакомы с ним, описывали его, как умного, любезного и воспитанного аристократа. Он казался им идеальным воплощением мудрого и доброго дядюшки.
Тем не менее, Тибальд был настоящим пожирателем. И не просто рядовым последователем идей лорда, а руководителем всего отделения шпионажа. В рядах ближнего круга лорда он старался держаться в тени, не привлекая к себе излишнего внимания и никогда не вступая в мелочные споры из-за власти. Он знал, что лично его положение слишком надежно, чтобы покачнуться из-за чьих-то козней. Если же вдруг находился безрассудный смельчак, пытающийся опорочить Розье в глазах лорда, то… однажды утром он просто не просыпался.
Благодаря подобной скурпулезности, врожденной осмотрительности и достойной почтения лояльности темному лорду его высоко ценили и опасались.
Тибальд знал это и довольствовался своим положением. Он никогда не ожидал, что однажды его назовут «правой рукой лорда». Но теперь он остался единственным достойным. Беллатрикс, Умбра, Малфой – мертвы. Лецифер и Люпин – предатели.
Повышение по службе принесло ему множество новых задач и решений. Прежде всего, было необходимо обдумать новые назначения и передвижения по службе. Он тщательно просмотрел дела пожирателей, прежде чем решился на достойного приемника своего любимого детища – отделения шпионажа и разведки. Август Руквуд был шпионом с многолетним стажем, умным, осторожным и абсолютно надежным человеком, доказавшим свою верность даже в Азкабане. Сейчас Тибальд отдавал ему последние приказы.
- Ты все понял?
- Да, - Руквуд торопливо набрасывал основные пункты, на которые стоило обратить внимание. Он и не догадывался, насколько разветвлена шпионская сеть лорда. В ней участвовали даже змеи. Правда, после смерти Нагини, они в большинстве разбежались.
- У меня еще вопрос. У вас был секретарь?
- Да. Драко Малфой.
- Вы возьмете его с собой или он останется у меня?
Тибальд медлил. У него были смутные, но ничем неподтвержденные подозрения, что верность Драко принадлежит скорее Лециферу, чем Вольдеморту. Как, впрочем, и всех, кого лично тренировал полувампир. Разумеется, он ничем не мог доказать свои сомнения в блондине. Как бы то ни было, он не мог доверять ему ни одну из этих должностей.
Но еще меньше он хотел возвращать мальчика лорду. Он любил Драко и слишком хорошо знал, что сделает с ним лорд. Подобное «увлечение» лорда, было, пожалуй, единственным, что Розье осуждал в своем повелителе.
Он решил предоставить последнему из Малфоев шанс.
- Переведи его в отряд «Ночь». Посмотрим, что из него получится.
От удивления Руквуд даже не совладал с выражением лица. – «Ночь»? Сопляка не способного к убийствам?
- Он был ребенком. Здесь он быстро повзрослел и научился правилам игры. При правильном обучении «Ночь» получит неплохую ищейку.
- Если вы уверены… - Руквуду было безразлично, что будет с мальчишкой. Но новое, созданное совсем недавно, отделение не должно было пострадать из-за новичка. Однажды эта группа заменит авроров Англии. Поэтому подходящие люди подбирались из всех боевых единиц.
- Да, уверен. – Розье интонацией поставил точку в этом обсуждении и перешел к следующему вопросу. – Сейчас важнее всего собрать все, я повторяю, ВСЕ о Хогвартсе. К сожалению, у нас нет ни одного шпиона в самом Ордене, но несколько в Хогсмите. Лорд ожидает сведений в самое ближайшее время.
- Хорошо.
Тибальд кивнул и отпустил пожирателя. У него уже была назначена следующая встреча с Рабастаном Лестранджем, которого он знал, как друга своего сына Эвана. Сейчас Рабастан возглавил личную охрану лорда, а его брат Рудольф – боевые отряды пожирателей.

* * *

Тишину больничного крыла разбивали лишь редкие, но равномерные вдохи и выдохи. Мадам Помфри в очередной раз проверила своих пациентов и поспешила на собрание Ордена. Положение Хогвартса было крайне серьезно. Многочисленные темные подразделения стягивались к школе, блокируя ее от остального мира. Оставались считанные дни до атаки. Взгляд колдомедика упал на пустую кровать, и она улыбнулась.
По крайней мере, Джим Поттер был в полном порядке, даже если он помнил только разговор с Гарри о пустяках. Многие считали, что Гарри стер память брату только потому, что допросил его с недозволенными методами. Но Джим опровергал эту теорию. Но все равно, было видно, что его доверие к брату сильно пошатнулось, даже если он сам и не мог объяснить причин этого. И он сильно упрекал себя за пропажу Невилла.
Все уже собрались в Большом Зале. Смешанная из остатков министерских служащих, авроров, беглецов, членов Ордена и просто людей ненавидящих Вольдеморта, людская масса вела себя на удивление тихо. Макгоногалл уже кратко обрисовывала положение школы, которое можно было описать одним словом: Плохо. Или двумя – крайне плохо.
Но профессор трансфигурации в совершенстве владела искусством речи и старательно избегала этого слова и его синонимов, таких как катастрофически, ужасно и безнадежно. Тем не менее, уже давно не было тайной, что запасы еды почти исчерпаны, лечебные зелья и ингредиенты почти на нуле, а снабжения нет и не предвидится.
Помфри вздохнула, вспомнив о собственных проблемах. Раненые прибывали ежедневно, и ежедневно она решала сложные вопросы: кто получит ценное зелье, а кто нет. Она уже серьезно обдумывала вариант эмиграции или присоединения к темной стороне, но ее верность принадлежала Дамблдору и Поттерам. Поэтому она и оставалась здесь, спасая жизни и жертвуя своей.
Именно Лили Поттер оказалась сейчас искреннее остальных. Она, после речи Макгоногалл, взяла слово и перечислила все проблемы Хогвартса. Она разрушила последние иллюзии защитников школы – всех остающихся здесь ждала смерть. Но по упрямым лицам многих людей Помфри поняла, никто из них не хотел больше прятаться, они могли погибнуть, но только прихватив с собой нескольких пожирателей.
Между тем в больничном крыле кое-что изменилось. Рыжий мальчик, недели лежащий без движения, задышал чаще. Его тело сжалось, как от боли, а затем расслабилось. Ресницы дрогнули и его глаза распахнулись, он повернул голову, осматриваясь.
Где он? И почему так больно? Постанывая, он с усилием приподнялся. Поднял к лицу дрожащую руку и удивленно уставился на нее. Что же произошло?
Он снова огляделся и, наконец, узнал помещение. Он в Хогвартсе, больничное крыло. Как он попал сюда? Но вопросы можно было оставить на потом, на соседней кровати он увидел Гермиону.
- Гермиона, - едва слышно позвал он, но она не отозвалась. Она лежала так неподвижно, так расслабленно, что это граничило с неестественностью. Игнорируя боль и слабость, он с трудом выкарабкался из кровати, чтобы замереть, поняв, что он едва может стоять. Но он сумел добраться до кровати Гермионы и рухнуть рядом с ее телом. Если бы расстояние между койками было больше хотя бы на метр, он не добрался бы.
- Гермиона, - почти умоляюще простонал Рон и схватил девушку за руку. Она была теплой, но неприятно вялой. – Гермиона, - продолжал стонать Рон, - Очнись.
Никакой реакции. На грани паники он тряхнул ее руку. Безуспешно. Пораженный, он продолжал сжимать ее руку. Что случилось? Последнее, что он мог вспомнить – приказ Сириуса бежать. Потом лишь чернота. Их схватили? Что-то пошло не так? Жив ли Умбра? Он не знал ничего.
Впервые в жизни он осознал, насколько важна ему эта девушка. Он не мог представить себе, что будет продолжать жить в одиночестве. Уже семь лет они делали все вместе, поверяли друг другу свои самые страшные тайны, безоглядно доверяя и принимая доверие. Она знала его лучше, чем его собственная семья. Она давно стала его частью, им самим, неподвижно лежащим рядом с ним. Одиночество и отчаяние овладело его душой, и Рон заплакал, вжимая лицо в густые волосы.
- Гермиона, пожалуйста… ты так нужна мне. У нас было так много впереди…
Ему отвечала лишь насмешливая тишина больничного крыла. Он изо всех сил прислушивался, надеясь уловить хоть какой-либо шум, позволяющий назвать все это глупой шуткой. Понять, что Гермиона просто спит. Ничего… Тишина издевалась над его напрасными надеждами.
Затем к слабому шелесту дыхания добавился еще один звук. Всхлипывания разочарованной и несчастной души.
Наконец, усталость истощенного тела отправила сознание назад в царство сна. Во сне Рон еще сильнее вцепился в девушку, как будто она была последним якорем на этой земле. На его лице медленно сохли дорожки слез.

* * *

Четыре дня спустя Рон был почти здоров и уже знал, что произошло. Мадам Помфри подтвердила, что он стоит на пути полного исцеления и когда-нибудь, возможно, спустя несколько лет может вернуть свою магическую силу. Тем не менее, в ближайшее время ему запрещены попытки даже произнести заклинание. Он смирился.
Его семья была вне себя от радости, но он предпочитал проводить часы, сидя у постели Гермионы. Он практически поселился в больничном крыле, страшась, что она очнется без него. По этой причине он практически ничего не знал о ситуации в Хогвартсе, да и не хотел знать. В нем родилось и росло равнодушие. Он знал, что отмстил за сестру и убил Умбру, но что с того? К чему это привело? Сириус казнен. Гермиона в коме, а волшебный мир все равно проиграл. Он ожидал большего.
Но болела и еще одна рана. Смерть отца оказалась болезненной, но не настолько, как предательство Перси. Как мог этот ублюдок решиться на предательство, если они пожертвовали своей магией и жизнью только для ослабления Вольдеморта?
- Рон?
Он не повернулся, узнав собеседника по голосу. – Да, Чарли?
Старший брат подошел ближе и положил руку на плечо. – Сегодня после обеда часть беглецов будет отправлена во Францию и Голландию.
- И?
- Ты не можешь бороться… мама и все мы решили, что тебе лучше уйти вместе с ними.
Рон послушно кивнул. Звучало очень разумно. – Гермиона?
- Мы сообщили ее родителям, что она будет с тобой.
- Хорошо, - медленно и незаинтересованно отозвался Рон. – Как ты думаешь, какие у нее шансы?
Чарли вздохнул. – Я не знаю. Мадам Помфри говорит, что не особенно высоки.
- Но почему, - Рон погладил девушку по щеке. – Почему? – шепнул он, и это звучало почти обвинением. – Она была так умна, с сильной волей и полная магии. Я должен был остаться лежать, тихо уходя. Не она.
- У тебя тоже сильная воля, Рон. – Укротитель драконов сочувственно смотрел на младшего брата. Было очевидно, что он медленно впадал в депрессию, которую ничем не предотвратить. – И, может быть, ей просто больше досталось. Я знаю одно, ты должен быть сильным, для нее. За границей у нее нет родственников и кроме тебя заботиться о ней некому.
К сожалению, это было правдой. Как магглорожденная, Гермиона могла рассчитывать лишь на дешевую больницу, не больше. Рон встал. – Ты прав.
- Эхм? – Чарли мигнул. – Ты куда?
- Я соберу ее одежду и книги. Она не должна скучать, когда очнется.
Чарли улыбнулся. Кто знал, что простое напоминание о происхождении девушки вырвет брата из меланхолии и заставит развить бешеную деятельность. Чарли еще раз посмотрел на Гермиону, девушку, которая так много значила для его брата. Он надеялся, что она очнется для любви и жизни. Они нужны друг другу.
Медленно он вышел из палаты, тщательно притворив за собой дверь. Надо сообщить матери, что Рона можно собирать в дорогу в Бельгию.
Он вместе с остальными братьями останется, чтобы бороться и доказать, что Феникс бессмертен.

* * *

Франция. Париж. Маленький трактир в квартале волшебников, совершенно неприметном для непосвященных. Нормальные волшебники только удивлялись, почему им не советуют посещать это место и почему авроры появляются там только отрядами. Знающие люди считали авроров, рискующих вообще заходить в этот район, очень мужественными людьми.
Лецифер пришел сюда в одиночестве. Он сомневался, что кто-то рискнет напасть на него в этом месте. В противном же случае он позаботится о душе неразумного смельчака.
Трактир был самым грязным местом во всем Париже. Расколотая вывеска с названием, валяющаяся в огромной луже у входа, была безмолвным напоминанием о проходящих здесь сражениях. Этот бар был центральным местом встречи всех контрабандистов мира. Лецифер был уверен, что некоторые из них, не колеблясь, взяли бы заказ на кровь единорога.
Он спокойно вошел и осмотрелся. Круглый зал оказался больше, чем казалось снаружи. И намного чище.
Столики у стен были окружены перегородками, скрывающими посетителей. У открытого бара в центре было многолюдно. Едва одетые официантки сбивались с ног, пытаясь обслужить всех сразу. Один из посетителей, одетый во что-то напоминающее черную рыбацкую сеть, приподнялся навстречу возможному клиенту, но напоровшись на предупреждающий жест рукой, вернулся на место.
Лецифер решил, что перед ним помесь трактира, борделя и рынка. Сюда приходили получить удовольствие, включающее в себя все от секса до наркотиков, поиграть в азартные игры и заключить сомнительно правовые коммерческие сделки.
Здесь утонченные коммерсанты смешивались с наемными убийцами и ворами. Здесь было государство людей теневой профессии.
Лецифер улыбнулся. Трактир оправдывал свое название - «Дом Локи» полностью. Кроме того, его, как всегда закутанный вид не привлекал ничьего внимания. Здесь было немало людей или существ, прячущих лицо. С первого взгляда он заметил четверых своих двойников.
Он целеустремленно направился к одной из кабинок на «деловой» стороне. Снаружи на перегородках стояли номера, чтобы каждый знал свой «адрес» для посещения. Лецифер нашел двадцать четвертый номер и осторожно потянул в сторону бархатную портьеру, закрывающую вход. Войдя внутрь, он вернул ткань на место. Сразу же шум трактира пропал. Вероятно, каждая кабинка была защищена звуконепроницаемым заклинанием.
За простым деревянным столом сидели трое. Женщина в элегантном вечернем платье и двое мужчин, казавшимися ее телохранителями. Но Лецифер знал, что не видится в истинном свете. Перед ним были не люди, даже если и выглядели очень похоже.
- Лиана – Снежная стрела, - он не мог изгнать радость из голоса. – Как я рад тебя видеть!
Стареющая гумани улыбнулась. – Могу сказать то же самое, Лецифер. – Она указала рукой на спутников. – Они уже знают, кто ты.
- И все же они здесь? Ты должна была изобразить меня в очень привлекательных красках. – Лецифер спокойно рассматривал обоих незнакомых ему гумани. Насколько они доверяют ему?
- Мы решили, что описание очень привлекательно. Сейчас осталось дело только за нашим собственным впечатлением. – Холодным тоном заговорил мужчина слева. Его лицо южанина оставалось бесстрастным. На нем были штаны и жилет из коричневой кожи, украшенные богатой вышивкой. Белая рубашка и накидка довершали наряд. Достаточно своеобразный костюм, решил Лецифер.
Его спутник только кивнул, подтверждая сказанное. Пепельные волосы обрамляли добродушное лицо, покрывая гордый разворот широких плеч. Он внимательно оглядывал Лецифера, отчетливо нервничая в его компании. Этот гумани был точно представителем травоядных. В противоположность южанину он был одет в совершенно нормальную одежду волшебника, не содержащую ни единого кусочка кожи или меха. Но он первым протянул Лециферу руку.
- Я Майло Звездная песнь, представитель стад травоядных гумани. Обычно, я вожак стада оленьих гумани.
Лецифер пожал предложенную руку. – Рад знакомству. – Теперь он с надеждой обернулся ко второму мужчине. Тот тоже не заставил себя ждать.
- Левант Острый коготь. Вожак кланов Турции.
Лецифер также пожал ему руку и, наконец, занял место рядом с Лианой. Оба мужчины, обменявшись угрожающими взглядами, сели напротив друг друга. Пожалуй, антипатия между травоядными и хищниками была слишком велика.
Некоторое время царило глубокое молчание, затем Лецифер вытащил волшебную палочку и наложил на кабину еще пару заклинаний. Затем он обернулся к гумани.
- Надеюсь, у вас не было проблем с прибытием?
- Тц-тц-тц, министерство стало хуже, чем обычно. Эти идиоты уже выдумывают следующие правила, чтобы осложнить нашу жизнь еще сильнее. Со следующего года они хотят запретить волшебникам жить у нас. Даже супругам! – Лиана более чем злилась.
- Знаем, - турок обнажил клыки. Но у нас все еще не так плохо. Вопрос стоит только один. Почему мы должны помогать Англии? Там осталось не так уж много наших.
Итак, они перешли к основному вопросу. Лецифер кивнул. – Англия - лишь первый шаг. В будущем, Союз Рас может оказывать давление на всю Европу. Первоначально же можно будет использовать страну, как убежище.
- Нам нужно не убежище! – Левант зашипел. – Нам нужны равные права.
- Тогда это единственный путь.
Майло одобрительно кивал. Было ясно, что в вопросе о Союзе он настроен более благожелательно. Что он немедленно и подтвердил.
- Травоядные гумани согласны присоединиться.
- Что? – Левант даже привстал. – Без обсуждения условий? Вы, жвачные, совсем обезумели!
- Нет, всего лишь увидели свой шанс. – Майло спокойно откинулся на спинку стула, намеренно игнорируя нависающего над ним хищника. – Лиана, хоть и мясоед, сумела убедить нас в разумности присоединения. Единым стадом легче защищаться.
Левант вернулся на место. – Но вы ненавидите сражаться…
- Но мы делаем это, если требуется. – Майло вздохнул и в свою очередь принял угрожающую позу. – Не противоречь, Левант. Может случиться, что многие из нас отдадут жизнь, но ради свободы. И подумай еще, вот Англии станет свободна, и что сделают наши правительства первым? Подумай! – Олень вызывающе смотрел на хищника. – Они примут меры, чтобы предотвратить подобное в их странах, и перебьют нас.
Лецифер озадаченно следил за этим обменом мнений. Он уже вообще ничего не понимал. Он, но не Лиана. Она повернулась к Лециферу и уверенно кивнула, давая понять, что все идет по плану. Оба спорщика двигаются в правильном направлении. Лецифер чувствовал, что речь идет далеко о большем, чем вступление в союз.
- Господа, успокойтесь. – Голос Лианы был острее лезвия. – Не стоит забываться. Майло, Левант, у вас было одно общее условие…
- Ах, да, - Майло кивнул. – Лицо Лецифера.
- Мы не доверяем никому без лица, - согласился турок. – Если другие расы могут обойтись без этого – их проблема. Но мы знаем, кто ты и хотим видеть тебя.
- Да, это ваше право. Гоблины, эльфы, вейлы, оборотни и вампиры уже видели меня. – Лецифер потянул капюшон вниз. Почти мимоходом он отметил, что с каждым разом ему становится все легче показывать лицо. Он не хотел показывать, но гордился своей возрастающей уверенностью и тем, что все больше людей принимали его таким, как он есть. С едва заметной улыбкой он оглядывал партнеров по переговорам.
Лиана следила за каждым его жестом. Она чувствовала так много разных эмоций по отношению к этому ребенку, что каждый раз для нее было неожиданностью принимать свои чувства только при его имени.
С одной стороны, у нее по-прежнему оставался инстинкт защиты детеныша своей стаи. Когда-то она поклялась отдать за мальчика жизнь, и не собиралась нарушать свою клятву и сейчас, когда Лецифер уже вырос и мог сам стать ее защитником.
Не следовало сбрасывать со счетов и то уважение, которое внушала легендарная жизнь Лецифера. Она не солгала бы, если бы призналась, что видит в Лецифере идеального вожака для своей расы. Возможно, он способен изменить мир.
Но одновременно она испытывала ярость и негодование. Почему Занин, ее дочь, решила отдать свою жизнь за этого ребенка? Почему Занин? Зачем Лецифер вообще попал к ним? Рациональная часть ее сознания подсказывала, что это было решение самой Занин, но почему? Лиана была не в состоянии изгнать недоверчивую отстраненность к Лециферу. В этом мире, после смерти дочери, у нее не осталось ни одной близкой души.
Поэтому она с напряжением ожидала именно этого момента. Что она увидит? Ребенка или вожака? Или просто одного из членов стаи? Она не знала. Нервно сжав пальцы, она так же, как и все, смотрела на Лецифера. Почему все так хотели видеть лицо полувампира? Этого она тоже не знала. Намного рациональнее судить о человеке по его свершениям, чем по внешнему виду, но… все хотели видеть только лицо этого существа. И вот они смотрят на него.
Совсем еще юное, даже без присущей подросткам угловатости, лицо ребенка. Классически прекрасное, было первое определение, что пришло ей на ум. Лиана улыбнулась, узнав своего маленького звереныша. Да, у него появилось недетское выражение глаз, говорящее о жизненном опыте, но, в общем, он так и остался тем самым ребенком… только он не ребенок.
И потом гумани поняла. Этот юноша мог убить тысячи, никогда больше не вспомнив о них, но одновременно, улыбаясь, делать мир лучше.
Лецифер - ангел, ставший демоном.
- Как странно, - думала Лиана, - со всеми своими различиями, он остается все тем же. Как бы я хотела, чтобы из печального, несущего смерть ребенка, никогда не вырос серьезный и опасный мужчина. Он должен был стать счастливым отцом и мужем. Некоторые вещи никогда не должны происходить.
Разумеется, Майло и Левант слышали много описаний Лецифера. И от Лианы тоже. Тем не менее, они ожидали увидеть почти взрослого мужчину, а не эту… мешанину.
Но Левант быстро увидел твердость и абсолютную уверенность в себе во взгляде зеленых глаз. Это существо не сомневалось в себе. Даже наоборот. Оно, кажется, развлекалось их недоверчиво-испытующими взглядами.
Но в его глазах не было и капли надменности или высокомерия. Он знал и понимал, как выглядит жизнь с разных сторон, и твердо стоял на ногах.
По крайней мере, Левант увидел Лецифера таким. Но он чутьем хищника ощущал скрытую трагичность своего визави, которую тот так тщательно скрывал.
Наконец, Левант отвел взгляд, опустив глаза вниз. Впервые в жизни он встретил хищника больше и опаснее, чем он сам.
- Это монстр, - без тени оскорбления, а скорее с боязливой почтительностью, подумал он.
- Ребенок?
Лиана и Левант обернулись к третьему наблюдателю. Майло, он что, ничего не заметил? По-видимому, нет.
Лецифер заставил себя успокоиться. Какие-либо чувства в этой ситуации стали бы непростительной слабостью.
- Нет никакого ребенка. Просто я медленно старею.
- О, - Майло виновато нахмурился. – Значит, ты старше, чем выглядишь?
- И да, и нет. Сейчас мне семнадцать. – Лецифер улыбнулся – Вероятно, я немного изменюсь после моей первой сотни.
- Семнадцать? Да ты еще козленок! – Теперь уже возмутился Майло.
У Лианы и Леванта одновременно мелькнули почти одинаковые мысли.
- Лецифер никогда не был ребенком!
- Козленок? Да его и тигренком назвать тяжело. В лучшем случае маленькой бестией.
- Уверяю тебя, опыт у меня есть. – Полувампир был сама любезность. – Кроме того, со мной работают опытные воины и талантливые стратеги. Некоторые расы доверились мне исключительно благодаря моей молодости.
- Извини? – Теперь была удивлена Лиана.
- Они доверяют мне, так как уверены, что более старшие волшебники или существа, уже в достаточной мере отравлены ядом расизма, чтобы построить новые отношения. – Лецифер спокойно и неторопливо приводил доводы в свою пользу. – И самое важное, Майло, мой возраст не описывает моих способностей, о которых ты должен был быть наслышан. Вопрос, я могу надеяться на травоядных?
Майло откинулся на стуле, рассматривая потолок и размышляя. Он вздохнул. – Мой народ не посылает детей на войну. Они должны учиться, а не носить оружие. Но нам нужен такой, как ты. И безразлично, как я отношусь к твоему возрасту, я должен передать тебе наше согласие.
Лецифер слегка склонил голову. – Спасибо, ты увидишь, что это правильное решение.
Настала очередь Леванта. – В отличие от травоедов, мы с рождения готовим наших щенков к борьбе. Да ты и сам знаешь это. Мы можем предоставить много сильных бойцов. Но… какие у нас гарантии нашей безопасности? Гарантии, что никакое правительство не посягнет на существование нашего народа?
- Понятно, - полувампир склонил голову и перед ним. – Другие народы защищают свои жилища армией и защитными экранами. Ваша кланово-родовая система не позволяет содержать единую армию, а кочевой образ жизни – иметь стабильную защиту.
- Точно. И каково твое решение? – Плотоядное животное требовательно смотрело на Лецифера.
Но Лецифер был готов к этому вопросу и не потерял спокойствия. – Мы с Лианой уже обсуждали эту проблему. Сейчас уточняются мелкие детали плана вашего спасения.
Кошачий гумани кивнул. – На мой взгляд, это еще несколько сыровато, но в целом оформлено и приемлемо. Но мы не откажемся от любой, в том числе и вашей, помощи.
Оба других гумани спросили в один голос. – Что за план?
- Поддержка, защита, охрана, а в крайнем случае – мгновенная эвакуация клана. Поддержка предусматривает давление на правительство, деньги и оружие. Защита и охрана – возможность немедленной помощи от боевых отрядов других рас на вашей территории. Планы эвакуации еще слишком расплывчаты. Они примут свой окончательный вид на встрече представителей всех присоединившихся к союзу.
Турок некоторое время размышлял, затем он прищурил глаза. – Имеем ли мы право принимать участие в разработке этих планов?
- Да.
- И после этой встречи нас не бросят на произвол судьбы? – Последний вопрос был продиктован собственным грустным опытом Леванта.
- Нет, договор предусматривает магическое обязательство и нарушить его невозможно. Разве что при особых обстоятельствах или дорого заплатив за нарушение обязательств.
- Тогда и я приношу наше согласие.
Лецифер радостно улыбнулся, удивительно красивой и заразительной улыбкой.
- Добро пожаловать в Союз, гумани
Левант и Майло расслабились. Хищник ли, добыча, теперь они были вместе в борьбе за свои права и в своей будущей победе. Следующие полчаса ушли на обсуждение возможных позиций гумани в армии. Было ясно, что плотоядные гумани видят себя лишь с оружием в руках, но и травоядные хотели внести свою лепту в общее дело. Наконец, они распределились, как целители, снабженцы, сторожа и шпионы.
Наконец, Майло и Левант распрощались. Им предстоял нелегкий путь домой, где они должны сообщить своему народу о принятом решении, распределить роли и своевременно вернуться к большой встрече. Нелегкое дело для кочевого народа.
Лецифер и Лиана остались вдвоем.
- Спасибо, Лиана, только твоя работа сделал эту встречу возможной. – Лецифер говорил медленно и устало. – Жаль, что тебя не будет на большой встрече. Как единого представителя.
- Когда-нибудь и мы избавимся от межклановых разногласий и будем иметь единое правительство. – В ее голосе звучала надежда. – Не в ближайшие годы, но еще при моей жизни. Я верю в это. Мы – одна раса.
- Многие думают, что это не так. Но, вероятно, не так уж и плохо разделиться на два народа.
Лиана махнула рукой. – Имеется достаточное количество рас. Нас же разделяет только форма.
- Возможно, ты и права. – Лецифер погладил ее ладонь. – Я не знаю, как выразить тебе свою признательность.
В ее глазах что-то блеснуло. – Подсказать?
- Да, если я смогу помочь, то сделаю это немедленно. Расскажи мне.
Она неестественно медленно кивнула. – Это из прошлого…
- Да? – Лецифер еще не понимал. Он чувствовал, что она встревожена и был испуган. Лиана была решительной женщиной с острым язычком и тяжелой рукой. Что могло заставить ее так медлить и волноваться?
- Я хотела бы узнать… что случилось тогда…
Лецифер понял. – Занин…
- Да. Как она умерла. Мы знаем, что ты был там. Мы нашли твои следы и твой запах. Но я не знала, где искать тебя и в праве ли я … - Она спрятала глаза за густой челкой. Почему она так и не написала ему? Боялась того, что могла узнать? Хотела ли забыть все это? Она и сама не знала этого.
- Я так хотел узнать, что случилось с вами. – Лецифер нервно сжимал руки. – Но сначала я не знал, как отправлять письма с совами. А потом до меня дошла весть, что семьи больше не существует. Только годы спустя я узнал, что это не так. Все это время я винил себя в вашей гибели.
Лиана подняла виноватые глаза. – Ох, как мне жаль…
- Не стоит винить себя. Давай я закажу что-нибудь, и мы поговорим обо всем.
Лиана лукаво улыбнулась. – Меня приглашает на обед молодой человек?
- Конечно, - он хамски подмигнул ей и рассмеялся.
Обед давно был съеден, а они все еще говорили. Не слишком углубляясь в детали, но эмоционально, он рассказал о смерти Занин, женщины, пожертвовавшей за него жизнью.
В свою очередь Лиана рассказала, как они нашли трупы и еще долго искали его следы, пока не догадались о его уходе.
Лагерь был разрушен полностью, но жизни это стоило только двоим гумани. Этой же ночью они ушли в леса, покидая родные края, так как французское правительство назначило за их головы большую награду. Во время этого бегства погибло еще восемь членов семьи. В том числе и Герман – учитель Лецифера.
У Светлого камня они встретились с живущими в лесу людьми, которые приняли их неожиданно любезно и приветливо. Здесь они смогли перезимовать и оправится от потрясений. Зимняя охота и помощь людей позволили семье восстановить необходимый запас вещей и продуктов. Недалеко от поселения людей они разбили свой лагерь и прожили в добром соседстве пять неплохих лет.
Но гумани неудержимо тянуло на родину. Тем более что награда за их поимку была отменена из-за недостатка средств в министерстве.
Лецифер же о прожитых годах рассказывал коротко и неохотно. Но Лиана была слишком хорошо наслышана о его приключениях в России и не настаивала. Больше всего она заинтересовалась зельем роста, которое дал Лециферу Доминик, и его побочными действиями.
Несколько часов они не просто разговаривали о прошлом, они вместе радовались и грустили, мечтали о будущем и поверяли тайны. В конце разговора они оба знали, что соединены еще большей связью, чем бывшие обязательства гумани перед вампирами. Лиана потеряла дочь, но обрела сына. Занин умерла достойно, спасая ребенка и вместе с ним будущее гумани.
Но пришло время прощания. Лецифер обещал немедленно после войны навестить семью. Лиана подтвердила, что «братишку» ждут. Его вспоминали не только соратники детских игр, но и гумани постарше.
Лецифер вновь натянул капюшон, подождал пока Лиана воспользуется своим совершенно нелегальным портключом и скользнул.
Теперь он мог уверенно смотреть в будущее. Его прошлое догнало его, принеся печаль и любовь. У него опять есть семья и друзья, война и измена. Он будет сильным, и будет бороться.
До самого конца.
Вольдеморт или Лецифер.
Лецифер или Вольдеморт.
Два разных взгляда на будущее волшебного мира.
В своей борьбе они оставляли за собой смерть, горе и боль.
Находили настоящую цену дружбы, любви и мужества.
Скоро предстоит последняя битва. Две армии столкнутся, решая судьбу мира. Министерство и Орден уже сброшены со счетов, как и многие другие.
Волшебный мир истекал кровью. Больше не было справедливости или права, была только сила.
И вопреки всему… верность, доверие и дружба не умирали.
Объединенные народы строили новое будущее.
Лецифер нашел свое место. Он должен оправдать доверенные ему мечты и желания. Он должен оплатить каждую свою жертву.
Это его судьба, но и его решение. Он никогда еще так не желал этого.
Он ощущал такую яростную решительность, что почти искрился.
Вольдеморт погибнет, даже если и ценой его собственной жизни.

Предыдущая глава