Глава 1

Приезд тётушки Мардж всегда был для Гарри Поттера пыткой. Она ненавидела всё необычное ещё больше, чем сами Дурсли, но сейчас её приходилось терпеть, слишком уж Гарри хотел получить в этом году разрешение на походы в Хогсмит – магическую деревню неподалеку от школы. Однако с каждым словом «любимой» тетушки на прощальном праздничном банкете мальчик контролировал себя всё хуже и хуже…
- У дурной суки дурные щенки…
Хлоп – и в руке у Мардж лопнул бокал.
- Никчёмный, бесполезный, бездельник, попрошайка, который...
Выносить и дальше подобные оскорбления в адрес своего отца Гарри не мог. Он, конечно, догадывался, что Джеймс с его хулиганским характером не был таким уж паинькой, каким его пытались расписывать старшие маги, но такое! Вокруг мальчика начала сгущаться тяжёлая давящая сила, незаметная для всех окружающих. Гарри еще пытался сквозь зубы твердить про себя квиддичные правила, чтобы вернуть утраченный контроль, но было поздно, механизм приведен в действие. Над домом № 4 по Прайвет Драйв формировался почти осязаемый вихрь магического потока.
***
А в это время, на другом конце Англии, немолодая представительная женщина вглядывалась в недра магического зеркала, пытаясь отыскать своего спрятанного недоброжелателями внука. Только недавно она встала с постели после затяжной болезни и, выждав для верности несколько дней, принялась за осуществление своего давнего плана. Её тяжёлые рыжие волосы и нахмуренное лицо, вкупе с явными магическими действиями так и кричали: «Ведьма»! По зеркалу пробежала рябь, показав женщине худенького зеленоглазого подростка. Кто-нибудь мог бы этого и не заметить, но она прекрасно видела, как от тела мальчика короткими вспышками расходится магия.
- За одно могу поблагодарить тебя, старый манипулятор, - задумчиво проговорила женщина, глядя в пространство перед собой, - В этой семейке с моим мальчиком рано или поздно случился бы всплеск такой силы, который открыл бы мне родственную душу.
С этими словами женщина приставила палочку к зеркалу, вытащив из него координаты местонахождения магического выброса, и аппарировала.
***
Гарри уже едва держался, когда что-то отвлекло его. На улице послышался слишком характерный хлопок. С таким же звуком в прошлом году появился тот эльф, Добби, а значит, и теперь звук свидетельствовал о прибытии кого-то из магического мира. «Это представитель министерства, – в панике думал Поттер, – взрыв стакана в руках тётушки всё-таки был магическим всплеском. Теперь меня исключат из Хогвартса и сломают палочку…». Надо заметить, что в другое время Гарри был гораздо более рассудительным юношей. Всё-таки, несмотря на детскую наивность и непосредственность, школа Дурслей сыграла свою роль. Однако сейчас он был доведен до грани, и в голову лезли не самые здравые мысли.
В напряжённой после крика Гарри: «Не смейте! Мой отец не был бездельником!» тишине послышался звонок в дверь. Впрочем, на него не обратили должного внимания. А зря! В этот самый момент закрытая входная дверь с грохотом распахнулась, и в комнату рыжей молнией ворвалась незнакомая женщина.
- Да, как вы смеете издеваться над мальчиком?! Как смеете оскорблять его родителей?! Вам мало того, что он одет, как оборванец и выглядит младше своих лет?!
Слово «ступор» как нельзя точно отражало состояние Гарри. Откуда эта женщина знает о его жизни? Кто она? Почему защищает его перед родственниками? Теперь он очень сильно сомневался, что она – представитель министерства, и пришла выразить ему негодование по поводу незаконного применения магии. Реакция родственников тоже была нетипичной. Дадли пытался боком протиснуться в соседнюю комнату, впрочем, из-за его габаритов получалось как-то не очень. Петуния побледнела и в нарастающей истерии заламывала пальцы, а лица Вернона и Мардж синхронно побагровели от злости. Мужчина яростно разувал ноздри, того гляди закипит, ака «чайник в парике».
- Да как вы смеете?! – взвизгнул Вернон.
- Молчать! – рявкнула незнакомка, и почему-то ослушаться ее совсем не хотелось. Стоило ей посмотреть на подростка, как сердце оттаяло, - Как ты, малыш?
Гарри настороженно посмотрел на незнакомку. Его учили не доверять чужакам, поэтому он немного отодвинулся. Мало ли.
- Кто вы? Вас послал Дамблдор, да? Поэтому вы меня защищаете?
- Это не те вещи, которые стоит обсуждать при твоих «родственниках», - последние слова она уже говорила с легкой брезгливостью, - Я не желаю тебе зла, малыш. Нам нужно поговорить, в спокойной обстановке, чтобы ничто не мешало, поэтому я приглашаю тебя в свой дом, - и, увидев, как загорелись от предвкушения зеленые глазищи, добавила, - До конца каникул. Когда узнаешь всё, сможешь остаться подольше, если захочешь. Обещаю, там ты будешь в гораздо большей безопасности. Я знаю о защите крови гораздо больше вашего директора и могу это гарантировать…
На этих словах попыталась вмешаться Петуния:
- Мальчишка никуда не поедет!
- Отныне вы не вправе вмешиваться в судьбу Гарри! – Резко осадила её колдунья.
А сам Гарри в это время размышлял над перспективами. С одной стороны, он не привык доверять незнакомцам. А с другой стороны, женщина явно была волшебницей, и, что наиболее важно, хотела спасти его от Дурслей. Но, конечно же, как и всегда в стрессовых ситуациях, на свет показался слизеринец. Поэтому мальчик спросил:
- Почему я должен вам верить? Как вы докажете, что вы – не Люциус Малфой под оборотным зельем?
- Молодец, мальчик! Я уже опасалась, что ты доверишься первому встречному. – Женщина улыбнулась. – Я готова принести тебе магическую клятву, что не причиню тебе вреда и, наоборот, буду защищать и поморгать тебе.
- А Дамблдор? – Гарри слегка прищурился, ожидая ответа.
- С ним разберёмся чуть попозже. Это отдельная история. Ты согласен принять клятву от меня?
Гарри раздумывал с минуту. Вспомнились слова Гермионы о том, что магия не любит, когда с ней шутят, а потому любые договоры и клятвы, скреплённые магией, не подлежат расторжению без согласия всех сторон и тяжко караются в случае нарушения. Поэтому мальчик решительно кивнул.
Женщина взяла Гарри за руку. Другую свою руку, с зажатой в ней палочкой, она направила на себя и прошептав: «Juro liquido», начала нараспев произносить: «Я, Эйтель Лилиан Корнуолл-МакКинон, клянусь не причинять сознательного вреда Гарри Джеймсу Поттеру, помогать ему по мере своих сил и не распространять никаких сведений о нём без его на то согласия. Да будет магия моим свидетелем!». С этими словами от сердца женщины потянулись золотистые нити, окутавшие Эйтель подобно кокону и потянувшиеся к Гарри, где они обвили руку мальчика и рассыпались дождём искр.
- Ну, что ж, вижу, все нормально, - Гарри задумчиво дёрнул себя за прядь. – Я верю вам и согласен идти с вами – альтернатив у меня ни так много.
- Собирай свои вещи. Мы уходим через 15 минут. – Эйтель выглядела уставшей после ритуала.
- Они… эээ… - мальчик слегка смутился, - заперты в чулане.
- Алохомора! – Эйтель, не глядя, ткнула палочкой в сторону лестницы. Замок щёлкнул, и Гарри выволок свой сундук и метлу, быстренько сбегал наверх и забрал клетку, а также свитки и книги из своего тайника. И вот он уже стоит перед входной дверью.
- Что мы скажем тёте с дядей? – робко поинтересовался мальчик.
- Хм. Выходи из дома. Мы скажем им… Обливиэйт! Ваш племянник разозлился на Мардж, забрал свои вещи и сбежал из дома. Вы не представляете, куда он мог деться.
Дурсли и Мардж энергично закивали, а женщина спокойно вышла из дома следом за Гарри, не забыв позвать эльфа.
- Типпи! – на зов явился опрятный домовик, – Отнеси в замок сундук, клетку и метлу.
Отдав указания, Эйтель обернулась к Гарри и протянула ему руку.
- Возьми меня за руку. Прости, сейчас будет немного неприятно.
С этими словами они аппарировали, приземлившись на лужайку перед кованой оградой, за которой виднелся живописный замок. При взгляде на это великолепие Гарри не смог сдержать восхищенного вздоха.
- Это и есть ваш дом?
- Да, малыш. Отойди ненадолго.
- Открывайте! – это обращение уже было предназначено… хм, ограде, и Гарри показалось, что здесь что-то не чисто. Он сразу понял, в чем дело, когда откликнулись латунные змейки с ограды, обращаясь к ним:
- Добро пожаловать, хозяйка и молодой хозяин!
- Парселтанг? Вы говорили на парселатанге? - Гарри подпрыгнул от неожиданности.
- Мы и сейчас говорим на нём, малыш, - улыбнулась женщина и перешла на английский – Ты знаешь, это не настолько редкий дар, как считается.
С этими словами колдунья сделала приглашающий жест, и они пошли по парковой дорожке ко входу в замок.
Холл замка поражал своей изысканностью, огромный камин делал его весьма уютным. Дверь из холла вела в гостиную, из которой дальше шло несколько коридоров. Именно в гостиную и пришли наши герои. Женщина уселась в кресло, а Гарри – на уютный диванчик напротив неё.
- Эльфы уже приготовили тебе комнаты, можешь вначале осмотреть их, если хочешь, – женщина усмехнулась, – но, я думаю, что в тебе слишком много гриффиндорского любопытства, и ты захочешь прямо сейчас узнать кто я для тебя, и почему ты здесь.
Гарри согласно кивнул.
- Типпи! Чаю и булочек!
Эльф исполнил пожелание с молниеносной скоростью.
- Разговор будет долгим…
Гарри снова кивнул и приготовился слушать. По мере услышанного он всё больше бледнел и судорожно мял обивку дивана, сам того не замечая.
История же была такова:
Женщину, как уже выяснилось, звали Эйтель Лилиан Корнуолл. Она происходила из знатного шотландского магического рода МакКинонов, а в 19 лет, по окончании Шармбатона, вышла замуж за не менее знатного мага-англичанина – лорда и даже графа Эверарда Корнуолла. Через некоторое время у них родилась прелестная дочурка – Лилиан Элеонора Корнуолл. Семья была счастлива, однако внезапно в поместье произошёл обыск, приуроченный к тому, что Эверарда объявили тёмным магом. У напуганной малышки произошёл первый магический выброс, обрушивший балюстраду на одного из министерских. Обезумевший «пострадавший» убил Эверарда Авадой. Эйтель, не задумываясь, схватила дочь и переместилась аварийным портключом в поместье МакКинонов. Две недели она боялась высунуть оттуда нос, но потом газеты официально признали семью Корнуоллов невиновной, хотя и не лишили свободы аврора-убийцу. Министерство предложило Эйтель компенсацию, однако она уже поняла, что акция обыска не была спонтанной. Охота на юных отпрысков влиятельных магов уже давно стала замечаться за «светлой стороной». Сам Эверард рассказывал про то, как в детстве его пытались похитить, а потому молодая леди Корнуолл решила до поры до времени спрятать дочку. МакКиноны были на её стороне и согласились помочь. Так Эйтель вернулась в поместье Корнуоллов в полном трауре, «скоропостижно лишившись наследницы», а маленькую Лилиан взял себе на воспитание брат Эйтель, Лориан, сквиб, собиравшийся жениться на маггле и надолго покинуть магический мир.
- Как ужасно! - Воскликнул Гарри, когда Эйтель сделала паузу. – Авроры зверюги какие-то! Хуже приспешников Волдеморта! Но расскажите, всё-таки, что случилось с вашей дочерью, и причём тут я?
- Хорошо, продолжу. - И тихая речь потекла дальше. - До 11 лет Лилиан жила как обычная маггловская девочка. У Лориана и его жены тоже была дочка, на год младше. Девочки были достаточно дружны, росли как сёстры, однако всё изменилось с приходом письма из Хогвартса. Лилиан сочли магглорожденной, однако сразу после получения письма Лориан раскрыл девочке все карты, попросив пообещать, однако, что она не будет себя выдавать. Мы опасались, что авроры всё ещё ведут охоту на семьи вроде нашей. На рождество первого курса я заново познакомилась с дочерью, и с тех пор мы виделись достаточно часто, хотя и тайно. Дочь Лориана невзлюбила Лилиан за её способности. На рождество шестого курса Лилиан поняла, что её друзья лишь играют роль ярых приверженцев министерства и Дамблдора, - увидев реакцию Гарри, Эйтель не смогла сдержать улыбки, - Да, малыш, не удивляйся, у вашего чистого и светлого директора очень грязные руки. Слушай дальше. Она открылась друзьям, и мы отпраздновали её официальную помолвку в узком кругу. Однако вскоре после свадьбы появилось некое пророчество, спутавшее все карты. Они вынуждены были скрываться, разворачивалась какая-то тёмная история, связанная с их сыном. Лилиан и её муж погибли через некоторое время при очень загадочных обстоятельствах.
- Очень познавательная история, – Гарри задумчиво почесал кончик носа. – Однако я всё ещё не вижу в ней себя.
- Да, дорогой, старый манипулятор здорово задурил вам всем головы. Ладно, я не называла всех имён, однако дам тебе подсказку, которая расставит все по своим местам. Прости, если шокирую. Так вот, мой брат Лориан перестал быть Лорианом МакКиноном после смерти моего мужа. Он спрятался в маггловском мире под именем Лори Эванса.
- Эванс? Лилиан! Вы – моя бабушка! – Гарри потрясённо распахнул глаза – Но как? Почему? И Дамблдор? Он ведь великий волшебник. Почему вы называете его манипулятором?
- Посмотри на меня внимательно. Ты видишь, как я выгляжу? Твоя мама, также как и все МакКиноны, знала парселтанг. Этот дар у тебя именно от неё. А Дамблдор, несмотря на своё величие, далеко не так светел, как это кажется вам, юным гриффиндорцам. Он любит прятаться за маской добренького чудака, но подумай сам: как возможно, что он допустил в Хогвартс некоторых подозрительных личностей? Откуда он всегда знает столь многое заранее? Почему он крайне редко отвечает на вопросы, и только неизменно говорит «Так надо» и «Так будет лучше»? Почему он, мудрый великий маг, повидавший многое на своём веку, не мог распознать грозившей ученикам опасности, когда сами ученики рано или поздно догадывались о ней?
- Голова кругом. Я верю вам, но… Это сложно принять, - Гарри тяжко вздохнул, - Многие …ммм… убеждения трудно сразу перевернуть вспять. Сейчас информация с трудом укладывается у меня в голове. Пожалуй, мне нужно отдохнуть и подумать в одиночестве.
-Конечно, Гарри. Типпи! Покажи молодому господину его комнаты.
***
Комнаты представляли собой спальню, из которой вела дверь в ванную, и небольшой удобный кабинет. Обстановка комнат успокаивала – спальня была в бежевых тонах, с огромной кроватью, застеленной льняным покрывалом, и пушистым ковром на полу. Ванная была фисташковой, а стены кабинета были отделаны серебристым и бордовым штофом. После хлопка рядом с первым появился второй домовик, который был представлен как «Винни, который теперь будет личным эльфом молодого хозяина». Комнаты понравились Гарри, однако, несмотря на шок от пережитых новостей, он не собирался спать сразу, а решил осмотреть «своё пространство» более детально. В ванной обнаружился шкафчик с халатами и полотенцами. В спальне висел магический портрет, как выяснилось из разговора, Элиаса Корнуолла, который жил здесь в 13-м веке. В кабинете было несколько книг на полке. Зная не так много о жизни аристократов, Гарри всё же предположил, что где-то в замке должна быть библиотека с гораздо большим количеством фолиантов. На одной из стен кабинета было панно в виде родового герба, с изображённым на нём белым единорогом на красном фоне и девизом «Disce gaudere!*». Но, то, что мальчик увидел на антикварном столе из морёного дуба, повергло его в новый культурный шок. «Маггловский телефон! В доме чистокровной семьи!». Гарри ещё раз оглянулся. Так и есть. Люстра под потолком спальни была исполнена вычурно и со вкусом, но она была электрической! «Кажется, я схожу с ума. Или сплю. Столько невероятной информации! Вот сейчас тётя Петуния начнёт колотить в дверь и требовать, чтоб я спускался готовить завтрак». Мальчик решительно ущипнул себя за предплечье. Новые комнаты никуда не исчезли. Домовик Винни всё это время топтался неподалёку, ожидая приказаний.
- Винни! – Гарри решил уточнить хоть что-то.
- Да, господин! – лопоухое существо преданно смотрело на мальчика, теребя ручками свою наволочку с гербом.
- Скажи, ты знаешь, откуда здесь это приспособление? – Мальчик указал на телефон.
- Да, господин. Госпожа Эйтель купила около десяти таких два года назад. Мы помогали ей вплетать эти маггловские штуки в магию дома.
«Да, Эйтель рассказала свою историю очень сжато, - размышлял Гарри, – я ещё столь многого не знаю. Как они относились к войне? И что на самом деле случилось в тот злополучный Хеллоуин, когда погибли мои родители? Теперь я уже ни в чем не уверен». Тряхнув головой, Гарри всё-таки решил, что утро вечера мудренее, и стоит немного поспать. Зевнув, он смутно подумал о том, что к хорошему быстро привыкаешь, попросил домовика достать ему пижаму и поплёлся в ванную. Выйдя из ванной, мальчик заметил, что Винни понял его не совсем верно. На кровати лежала совершенно незнакомая Гарри зелёная шёлковая пижама. «Ладно, что делать…», - он решительно надел обновку, забрался на кровать и сразу же уснул, утомлённый насыщённым событиями днём.
***
Проснувшись, Гарри, естественно, далеко не сразу осознал, где находится. И это понятно. На дворе лето, а тётя не бежит требовать завтрак для Дадлипусика. Надев очки и осмотревшись, мальчик вспомнил, что находится в замке Корнуоллов. Едва он осознал это, как рядом с кроватью материализовался Винни, бодро отрапортовавший, что: «Завтрак готов! Хозяйка Эйтель ждёт молодого хозяина. Винни проводит хозяина в столовую!». Гарри в ответ на это кивнул, вылез из кровати, переоделся в «свою» одежду, не в первый раз подумав, что хватит уже донашивать шмотки за этим бегемотом Дадли. Спустившись в столовую, он заметил сидящую за столом и читающую «Пророк» Эйтель. Услышав шаги, она посмотрела поверх газеты и, критически оглядев внука, пробормотала себе под нос:
- Да, сегодня мы над этим поработаем.
Внука же она поприветствовала тепло, спросила, как ему спалось на новом месте. Гарри ответил, что всё замечательно и сел за стол. Увидев колдографию в газете, мальчик вскрикнул:
- Магглы показывали его в новостях!
- Да, я знаю, мой дорогой. Корнелиус Фадж снова открылся премьер-министру магглов. А что касается этого человека на фотографии, то я стопроцентно знаю, что он не виновен, и его бросили в Азкабан без суда и следствия. Однако его историю я расскажу тебе как-нибудь попозже. Она снова связана с тобой.
- Хорошо, – ответил мальчик и торопливо приступил к завтраку. Есть хотелось неимоверно.
- Хм, Гарри, – задумчиво обратилась к нему Эйтель, – Ты узнал кое-что о своём происхождении, но твои знания и умения ничтожны для наследника столь богатого рода. А посему прямо с сегодняшнего дня мы приступим к превращению тебя в светского льва. Надеюсь, ты не против?
- Нет, что вы…
- Тогда слушай первый урок. Не клади локти на стол. Ты не плебей. Не ёрзай. Выровняй спину… Так. Вот. Хорошо. Надо будет нанять тебе преподавателя этикета. Да и назначить расписание занятий…
- На месяц?
- Нет. Я думаю… Гарри, малыш, не я должна принимать это решение, но мне кажется, что в этом учебном году тебе лучше не ехать в Хогвартс.
- Ладно, квиддич и учёба. Но – мои друзья! Они ведь будут волноваться за меня!
- Нет ничего проще, - Эйтель мягко улыбнулась, - Напиши им. Твоя сова уже должна была найти нас.
- Но как мне рассказать обо всём этом? Как объяснить?
- Напиши, что есть. Твои друзья поймут тебя, если конечно, ты в состоянии им доверять. Только не говори им, где ты конкретно. Директор сможет влезть им в головы и узнать о письме. Я сомневаюсь, что твои друзья владеют окклюменцией…
- Чем? – Гарри заинтересованно посмотрел на свою…ну, да… бабушку, которая только покачала головой.
- И чему вас только учат? Окклюменция – это защита разума от чужого воздействия.
- Хорошо, - мальчик согласно кивнул, - я напишу им после завтрака.
Вскоре после этого маги разошлись по своим комнатам. Эйтель сказала, чтобы после обеда Гарри был готов к походу в магический Лондон. Глядя вслед своему новоявленному внуку, женщина удивлялась его наивности. Где же это видано, чтобы 13 летний подросток так быстро доверился незнакомой женщине, хоть и принесшей клятву? Ну, ничего. Она живо сделает из него слизеринца! Правда, мальчик еще не знает всей правды о ней и свое наследии, но и это поправимом. «Сегодня же зайдём в банк», - с такими мыслями Эйтель велела эльфам временно найти мальчику чёрную мантию с капюшоном.
А сам Гарри в это время радостно поприветствовал Хедвиг, сидевшую на тумбочке у открытого окна его спальни. Вытащив из сундука пергамент и чернила, он решительно задумался над тем, о чём можно написать друзьям. Тут уже вставал закономерный вопрос. Если Дамблдор не такой белый и пушистый как хотел казаться, то кому он, Гарри, вообще мог доверять без предварительной клятвы? Ну, ладно, с друзьями все более-менее ясно. Ничего подозрительного в своих друзьях за время учёбы он не замечал. Но, все-таки, многое открывать всё равно не стоит.
В конце концов, текст письма вышел достаточно кратким и практически идентичным для Рона и Гермионы, так как Гарри не представлял себе двух вариантов осторожной информации. В конечном итоге основной текст выглядел так: «Я не живу у Дурслей, но я в безопасности. К сожалению, я не могу пока сказать, где я нахожусь. Я сам появлюсь, когда смогу, и всё объясню. Шлите письма, Хедвиг меня найдёт. Не говорите обо мне мистеру и миссис Уизли, и директору. Я сам им напишу».
В обед Эйтель снова следила за манерами мальчика. Ели достаточно тихо. Только когда Типпи подал десерт, Гарри, в котором вновь взыграло любопытство, решился спросить:
- Может быть, вы всё-таки расскажете мне об этом преступнике из «Пророка»?
- Так и быть. Всё равно рано или поздно придётся. А время для похода в Лондон у нас ещё есть. И, кстати, Гарри, прекращай быть таким вежливым со мной. Хоть ты и не знал меня, но я всё-таки твоя бабушка. Если тебе трудно, можешь звать меня просто «Эйтель».
- Хорошо, - Гарри слегка смутился, - я попробую…
- Ладно, слушай…
История, которую рассказывала колдунья в этот раз, грозила стать столь же шокирующей для мальчика. Начала она с рассказа о школьных друзьях Лилиан. Как выяснилось, первые несколько лет обучения близким другом девочки была не слишком подходящая для неё личность – небогатый полукровка-слизеринец. Он не знал всей правды о её происхождении, но Лили и не стремилась открываться всем подряд. На пятом курсе девушка из-за какой-то глупости рассорилась со слизеринцем и в пику ему завела себе новых друзей – компанию мальчишек-гриффиндорцев со своего курса, которые не очень-то жаловали слизеринского полукровку. А названная четвёрка гриффиндорцев (а точнее трое из них), как выяснилось, были совсем не теми, чьи роли играли. На пятом курсе Лили сама частенько возмущалась заносчивостью мальчишек. Но на шестом она случайно услышала разговор, который расставил все на свои места. Двое мальчишек были не просто чистокровными, но выходцами из достаточно тёмных семей. Одна из семей – Поттеры, уже зарекомендовала себя псевдо-лояльностью к свету, поэтому вопросов не возникало. Другая же семья – Блеки, имела слишком противоречивую репутацию, а потому их старшему сыну и наследнику пришлось разыграть ссору с родственниками и распустить слухи о своём изгнании из рода, что, кстати, совершенно не помешало ему остаться с семьёй в прежних отношениях. Третьим в этой странной компании был оборотень, заражённый ликантропией в семилетнем возрасте. И если первый год он оставался очень тихим и боялся своего второго «Я», то уже на втором курсе «тёмные» дружки раскрыли ему глаза на все стороны магии и расписали кучу преимуществ «пробуждённого» Волка. Когда оборотень прошёл полную инициацию и вошел во вкус, он, по совету тех же друзей, включился в их игру, оставаясь внешне тем же испуганным и тихим мальчиком. Четвёртый в их компании был «прикрытием». Он не знал истинных лиц своих храбрых друзей, но всячески тянулся за ними.
Эйтель вздохнула и продолжила дальше:
- Когда твоя мама привезла в поместье своего будущего мужа – Джеймса Поттера, вместе с ним к нам наведались и двое его дружков – Сириус Блек и Ремус Люпин. Тогда они и рассказали мне свою историю. А через несколько лет, когда родился ты… Да, малыш, я видела тебя младенцем… в этом самом поместье был проведён темномагический ритуал, в результате которого у тебя появились двое крестных отцов – Сириус и Римус. Почему темномагический? Он имеет достаточно серьёзные последствия, а «светлые» никогда не позволяли себе напрямую рисковать другими людьми. Эти узы, чтобы ты знал, гораздо сильнее обычного отцовства, так как после обряда крёстный отец физически, даже под заклятием подвластья, не способен совершать действия, которые могут причинить вред крестнику. При первой же попытке незадачливый «родитель» просто умрёт. Ах, да, буквально через 2 месяца после твоего крещения все решили, что какое-то там пророчество – о тебе, и из-за него молодые Поттеры сидели под охраной в своём новом доме. Как писала мне тогда Лилиан, Дамблдор предложил им провести обряд хранителя, и, поддавшись на настойчивые уговоры старика, они назначили хранителем своего четвёртого – Питера Петтигрю. Однако после смерти Джеймса и Лили широкая общественность, скорее всего с подачи Дамблдора, «узнала», что хранителем был Блек, и именно он их предал. Чушь! Я никогда в это не поверю. Если бы Блек подверг тебя подобной опасности, он бы развоплотился в ту же секунду! Развеялся пеплом! Но нет, его случайно обнаружили на месте убийства 12-ти магглов и бросили в Азкабан! Ни допроса с Веритасерумом, ни проверки волшебной палочки на эффект «Приори инкантатем», ничего! У него даже не пытались искать на теле «Тёмную метку», магическую татуировку, которой одаривался каждый последователь Волдеморта! – женщина разбушевалась не на шутку. Хлебнув воды и слегка успокоившись, она закончила, – А теперь он – не слыханное дело! – сбежал из Азкабана. Лично у меня есть некоторые догадки, как ему это удалось, но подобное могут предположить только чистокровные семьи, а не это глупое министерство. Ладно, об этом мы ещё поговорим при случае, а сейчас пора собираться и выходить в свет. Типпи! Гарри, надень, пожалуйста, вот эту мантию.
Гарри, как и предполагалось, находился в ступоре. Рассказ Эйтель заставил его вновь пересмотреть уже сформировавшийся образ директора Хогвартса. Его оставили жить у отвратительных магглов, в то время как один из его крёстных отцов безвинно сидел в тюрьме, а второго просто задвинули на второй план, мотивировав это его нечеловеческой сущностью. С такими гневными мыслями мальчик натянул на себя предложенную мантию и повернулся к Эйтель. Та как раз спускалась из своих комнат с изящной статуэткой дракона в руках.
- Гарри, я думаю, ты ещё не пользовался порталами? Просто притронься к статуэтке. Женщина коснулась дракона волшебной палочкой. Рывок! Земля, вертящаяся под ногами. И вот они уже стоят в дверях «Дырявого котла».
______
*научись радоваться! (лат)