Глава 31

Как и предсказывала Сара, время между Рождеством и февральскими событиями в Хогвартсе были периодом затишья, которое могло бы усыпить наши с Хиддинг подозрения, если бы моя дорогая инспекторша могла такое позволить.
Сара развернула бурную деятельность, смысл и направленность которой была для меня подчас за семью печатями. Хотя ее рвение, безусловно, радовало.
Мы вели странную жизнь заядлых туристов, переезжая с место на место и «осматривая достопримечательности» вместе с группами таких же зевак, так что месяца полтора спустя я уже мог сам рассказывать о шотландских красотах с эрудицией подкованного экскурсовода. Теперь эпизодически заглядывая в зеркало, я невольно усмехался, такой совершенно маггловский стал у меня видок. В короткой куртке с множеством карманов, с обветренным и тронутым зимним солнцем лицом, я практически не выделялся из разноязыкой толпы. А под руку с Сарой, в ее дурацкой шапке и темных очках на пол-лица, мы вообще олицетворяли собой иллюстрацию с рекламного буклета какого-нибудь маггловского туристического бюро. Теперь убежище даже искать не приходилось, стоило лишь пристроиться к какой-нибудь группе китайцев-немцев-французов и следовать за ними по пятам, как тут же находился и ночлег, и обед. Во всем этом лично для меня самым забавным был факт, что я трачу фамильные средства нашего благородного волшебного семейства на такое вопиюще маггловское времяпровождение. Вести праздный образ жизни, однако, дорого стоит. У матушки бы волосы дыбом встали, ей-богу.
Впрочем, назвать наше существование совсем уж праздным было бы неверно, по крайней мере, Сара уж точно не бездельничала. Более того, Хиддинг погрузилась в «расследование» с головой, словно я и вправду нанял ее поработать частным детективом. Это отчасти было связано с тем, что в ее собственном деле царила все та же безнадега. Подруга то и дело связывалась со своим приятелем Брайаном, но ответ из раза в раз был неизменен: парень работает, но пока дело не сдвинулось ни на йоту. После таких сеансов связи Хиддинг ходила понурая и с каким-то удвоенным остервенением начинала работать над той информацией, которую мы регулярно получали от Гарри. И, кстати, не только от Гарри. Сара потребовала, чтобы я раздобыл сведения о том времени, когда Крауч еще был у руля («Ну газеты там… или еще что-то в этом роде»). Я сначала опешил: где я ей все это возьму – но потом вспомнил о Реме. Люпин был человеком организованным и обязательным, стало быть такое замысловатое задание как раз по его части.

Через неделю – мы в это время осели в окрестностях замка Даннотар – к нам прилетела сова с посылкой и письмом от Ремуса. Помимо недоумения от странной просьбы он выражал еще и тревогу, мол, до него периодически доходят странные слухи об обстановке в министерстве, источником которых был все тот же Артур Уизли, и они заставляют его – Люпина – беспокоиться все ли так чисто с этим чертовым Турниром. Что это были за слухи, в письме он распространяться не стал, сказал лишь, что они касаются Крауча.
Сара очень этим заинтересовалась, потребовала подробностей, сетуя на то, что сама не может переговорить с «отцом рыжего мальчика», а приходится довольствоваться сведениями из вторых рук. Рем по моей просьбе прислал письмо, в котором пересказал все, что слышал от мистера Уизли.

- Не появляется на службе? – оторвавшись от еды, переспросила Сара, когда я зачитал ей отчет Люпина. Мы в тот момент сидели в небольшом кафе-столовой, что находилась на нижнем этаже гостиницы, где мы жили уже вторые сутки.
- Это довольно странно, - согласился я. – В моем представлении Барти Крауч не тот человек, который способен отлынивать. Хотя, Рем пишет, что все говорят о чуть ли не смертельной болезни…
- Может быть, может быть, - пробормотала Сара, занося солонку над чашкой с кофе. Я едва успел ее остановить. – А… извини, что ты сказал?
Я повторил.
- Что ж, это как раз объяснимо. Если допустить, что слух о болезни это слух, а не правдивая информация, что вполне вероятно, в конце концов Крауч тоже человек и не юноша… мягко говоря…. Так вот, если он не болен, то его отсутствие может предвещать какие-то нелицеприятные события, о которых он знает.
- Вроде как случись что, а он тут ни при чем?
- Ну, да. Но это слишком простая и слишком очевидная версия. А этот Крауч человек непростой… Словом, мне пока неясно.
- Будем ждать?
- Будем, - Сара опять задумалась, вертя в руках солонку. – Только… вот что, Блэк, надо бы чтоб кто-то… из взрослых я имею в виду… присмотрел за твоим мальчиком.
- О! В Хогвартсе таких «присматривающих» пруд пруди. Начиная с того же Дамблдора.
- Ты не понял. Нужно, чтобы этот человек был в курсе наших с тобой подозрений, и который будет полностью на твоей стороне. Поэтому директор ваш исключается, ему пока не стоит знать, что ты так энергично принимаешь участие в судьбе крестника.
Пожалуй, тут я был с Сарой согласен. И в первом пункте, и во втором. Давно пора бы обзавестись доверенным лицом в Хогвартсе. Эх, как некстати уволили Рема! Да и с Дамблдором – она права – все слишком неоднозначно. Нет, я, безусловно, не сомневался, что директор не желает крестнику зла, но он, похоже, слишком сильно увяз в политике, чтобы думать о чьем бы то ни было «личном счастье». Я неожиданно для себя осознал, что пытаюсь представить ситуацию: если бы Дамблдор понял, что у него есть возможность – не дай бог, конечно, - выманить из тени Волдеморта, пошел бы он на риск, подставляя при этом под удар Гарри. Тринадцать лет назад я бы ответил: «Нет, и еще раз нет!» Но теперь… После всех манипуляций директора и разговоров вокруг да около так однозначно я бы ответить не решился.
- Ты меня озадачила, подруга, - произнес я через некоторое время, поняв, что во всем большом коллективе Хогвартса не могу назвать человека, отвечающего упомянутым требованиям. – Боюсь, нет того, кто согласился бы доверять бывшему преступнику.
- А тот парень… долговязый, которому я руку прострелила?
- Снейп? Вот уж это последний человек, к которому бы я обратился. Он меня всей своей черной душой ненавидит.
- И что с того? Он ведь тебе тогда поверил и договор честно выполнил, как бы его от твоей физиономии не тошнило. Это, знаешь ли, дорогого стоит. Одно дело помогать из симпатии, а другое дело – из жизненных принципов. Они у этого твоего недруга достаточно твердые, если не сказать, железные.
- Нет, Сара. Это не вариант. Если хочешь – это тоже принцип.
Она недовольно покачала головой.
- Что ж, дело хозяйское. Но я бы на твоем месте подумала об этом человеке.
- Черт! Да что он тебе сдался. Понравился что ли? – сказал и сразу почувствовал себя последним дураком. А у Сары на лицо вдруг стала наползать улыбка, которую – я видел – она едва сдерживала. Потом таки не вытерпела, расхохоталась.
- Господи, ну как… как можно быть таким умным и таким глупцом одновременно. Блэк, ты взрослый человек, в тюрьме двенадцать лет провел, а в чем-то и не повзрослел совсем. Ну, что значит «понравился-не понравился», если речь идет о пользе дела? Парень этот учитель, он достаточно независим, чтобы иметь свое мнение. Да, он человек сильных страстей, но в какой-то момент – важный, заметим – способен от них отстраниться. Крестника твоего он не любит, это ясно, но ведь бросился его защищать, несмотря ни на что. Факт? Факт. Значит, совесть на месте. Такие обычно на дух не переносят грязных политических игр.
Все это было красиво, логично, но… не убеждало. Что ж, видно, это на всю жизнь. Не могу я к Снейпу на поклон идти, хоть режь меня. Кроме того, есть еще один неоспоримый факт, который я поспешил преподнести Саре, бесцеремонно прервав ее «пламенную речь» в защиту чертова Нюниуса.
- Я не доверяю Снейпу, - у меня был чертовски сердитый голос. - Он когда-то очень хотел стать «темным». Стал или нет, не знаю. Но то, что он водился с пожирателями смерти это факт.
- Хм. А ты не сочиняешь? – Сара подозрительно глянула мне в лицо, потом энергично потерла лоб. – Ммм. Это меняет дело. Тут, пожалуй, не стоит рисковать, - при этих словах меня посетило что-то вроде удовлетворения. Моя маленькая победа над сариной логикой, так сказать.
И тут ко мне совершенно естественным образом пришло решение. В самом деле, если уж искать того, кому претят политические игры и кто никогда не пойдет на сделку с «темной стороной», так это Грозный Глаз. Думаю, он вполне способен весь этот Турнир разогнать к едрене-матери, если заподозрит, что кто-то из организаторов играет в двойную игру. Уверен, что у самого Грюма есть целый набор подозреваемых, за которыми он «неусыпно и бдительно» наблюдает. Я поделился своими соображениями с Сарой. Она выслушала их, поджав губы и сосредоточенно глядя в чашку кофе, и как-то неуверенно кивнула.
- Наверно, это неплохой вариант, - только и сказала она.
- Тебя что-то смущает?
- Ничего, кроме того, что этот человек служитель закона. Ты для него преступник.
- Меня оправдали, если ты забыла. И, думаю, Грюм в курсе, как именно.
Сара по-прежнему упорно пялилась на свой напиток. Потом подняла глаза.
- М-да, коли уж выбирать, так это, вероятно, лучший вариант. Что ж, напиши ему. Только… - она замялась, постучала кончиками пальцев по подбородку, - …советую не афишировать, что ты настолько близко подобрался к Гарри Поттеру. Просто изложи факты и спроси мнения. Он ведь, если я правильно тебя поняла, твой бывший шеф? – я кивнул, а Сара добавила задумчиво, будто рассуждала вслух: – Да. Это, пожалуй, будет выглядеть довольно естественно. Волнуешься за мальчика, мол, дошли слухи, то да сё… Дождешься ответа, а там – по обстоятельствам.

В тот день мы с Сарой вернулись в гостиницу поздно и почти сразу прилетела сова от Гарри с очередным отчетом. Он и его друзья-гриффиндорцы исправно исполняли сарин наказ и писали обо всем, что только смогли припомнить. Большую часть информации Сара забраковывала, но иногда что-то вписывала в свой блокнот, я даже не пытался ее расспросить, что именно, полностью положившись не ее аналитический ум. Все равно ведь не скажет, пока все не обмозгует.
На этот раз было примерно так же. Сара развернула лист и принялась читать вооружившись карандашом, а я собирался отправиться спать, как в окно снова постучали. Еще письмо? От кого?
Птица, которую я впустил, выглядела не совсем обычной совой. Серебристо серое оперение с золотым отливом по краям, крупный клюв. Это была какая-то очень редкая разновидность. Письмо, привязанное к лапе, было без подписи. Сара протянула руку, но тут же отдернула, болезненно вскрикнув: птица чуть не отхватила ей палец.
- Вот паршивка! – пробормотала Хиддинг, осматривая место укуса. – И как прикажете забрать у этой людоедки письмо?
- Наверно, она хотела сказать, что тебе оно не предназначено, - с улыбкой сказал я, а Сара сердито пробурчала что-то про «чертов птичий политес» и вернулась к своей работе.
Меня сова приняла более благосклонно. Позволила отвязать письмо и уселась рядом, застыв и по-моему даже не мигая.
Текст письма был французский, почерк утонченный и с выкрутасами, вроде фигурных закорючек над «д» и «б». Это безусловно могла быть только…
- Флер Делакур? – моему удивлению не было предела. Сова, видно, услышав имя хозяйки, ухнула и снова вытянулась по стойке «смирно».
- Что за Флер? – тут же отреагировала Сара.
- Девочка из французской делегации… Да я же рассказывал тебе, - рассеянно ответил я, бегая глазами по строчкам.
Сара кашлянула и снова склонилась к листку и блокноту.
- Юная поклонница? А ты даром времени не теряешь, Блэк! - я искоса взглянул на Сару, она хитро улыбалась. – Ладно, не обращай внимания… это так… свои тараканы.
Я только пожал плечами.

«Дорогой Блэйк! – писала Флер. – Помнишь, я обещала сообщить тебе, если узнаю что-то опасное для Гарри Поттера. Я выполняю это обещание и сообщаю, что на Турнире присутствует человек, который в прошлом – а я думаю, что и не только в прошлом – был Пожирателем Смерти. Его имя – Игорь Каркаров, директор Дурмштранга».
Дальше следовал рассказ о том, как девчонка раскрыла эту страшную тайну. Разумеется, она не шпионила – нет, нет, как она могла – ей просто рассказали…
«Один молодой человек, очень хороший, он не одобряет Темные Искусства».
Ага, юная вейла кого-то очаровала и новый поклонник – разумеется, из лучших чувств – поведал ей этот «секрет Полишинеля».
«Уверена, что это очень важная информация, поэтому посылаю письмо этой совой. Она очень надежна. Сирин не простая птица, это специальная бретонская почтовая сова. Он ни за что не отдаст письмо человеку, которому оно не предназначено, поэтому, когда будешь посылать ответ, обязательно назови вслух мое имя».

А девочка-вейла самоуверенна. «Очень важная информация»… «Когда будешь посылать…». Даже не усомнилась, что ответное письмо – с благодарностями, а как же иначе – я отправлю немедленно. Впрочем, девочка старалась…
Я поднял глаза и наткнулся на пристальный взгляд Сары.
- Ты мне сейчас необычайно напоминаешь Джонатана Хиддинга, - неприятно ухмыльнулась она. – Ему тоже всегда нравились письма от поклонниц. Красавчики все одинаковы. Любят лесть.
- Ревнивая супруга? – скопировал я ее интонации.
- О! От этого недуга Джо меня быстро излечил, - сказала она уже совершенно другим тоном и рассмеялась. – Так что пишет французская барышня? Если это, конечно, не тайна, – с этими словами Сара подмигнула. Гаденько так подмигнула.
Я прочитал письмо вслух и, уверен, заметил осуждающий взгляд совы. Нарушаю конфиденциальность переписки? Ну, прости, дорогуша!
- Девушка бдит, - резюмировала Сара, подперев рукой голову и постукивая по столу карандашом. – Близко к сердцу приняла твое горе. Но эти сведения, я полагаю, для тебя не новость?
- Я помню Каркарова по Азкабану, - равнодушно ответил я. – Думаю, Грюм за ним в первую очередь приглядывает.
- Возможно. Но я бы на его месте не беспокоилась, - спокойно сказала Сара, складывая гаррино письмо и убирая его в сумку.
- Почему?
- Отработанный материал. Перебежчиков не любят ни на одной стороне, - у нее на лице появилось гадкое хищное выражение. – И убивают их в первую очередь. Думаю, этот тип сам понимает, как нестабильно его положение, поэтому, случись какая заварушка, будет сидеть и не рыпаться.
- Интересная мысль. Может, посоветовать Грюму? – сказал я с нарочитой серьезностью.
- Ты бы Блэк не шутки шутил, а послание писал этому своему шефу-аврору. И отправил бы с девочкиной птицей. Вон сидит, морду корчит. У-у, злыдня! – Сара показала сове кулак.
- И то верно.
Письмо Грозному Глазу я сочинял часа полтора. Сложно было написать, что я знаю и при этом скрыть – откуда. В итоге я накропал пол-листа, запечатал и привязал к лапе бретонской почтовой. Потом вспомнил наставления Флер и сказал, четко выговаривая слова и, на всякий случай, по-французски:
- Отнеси это в Хогвартс Аластору Грюму, по прозвищу Грозный Глаз, - подумал и добавил, - и потом возвращайся к своей хозяйке Флер Делакур.
Был готов поклясться, что сова кивнула. Затем она взвилась под потолок и пулей вылетела в окно.

***
Весь февраль было очень ветрено, особенно на побережье. Именно там мы с Сарой проводили этот месяц в уже порядком осточертевшей нам обоим роли туристов. Сначала море мне нравилось. Я даже уговорил Сару пожить подольше в одной небольшой рыбацкой деревне, откуда в ясную погоду открывался вид на остров Скай. Подруга была немного недовольна, бухтела, что задерживаться долго в одном месте это против правил, но все же я замечал, что и ей тут нравится. Мы то и дело бродили по безлюдному берегу, обрамленному желтоватым ледяным припаем и по большей части молчали. Потом это умиротворение и спокойствие, порожденное ритмичным шумом моря, прискучило. Стало одолевать уныние и мы оба, не сговариваясь, решили, что пора уезжать. Первый автобус уходил из деревни в восемь утра, именно на нем мы собирались отбыть по маршруту дальше, но планы наши внезапно изменились.

Когда Сара принялась трясти меня за плечо, было едва ли шесть. Она была помятая, словно только поднялась с постели, и очень встревоженная.
- Просыпайся, дело есть, - говорила она шепотом, хотя в этом и не было необходимости. Мы жили тогда в частном доме, один из флигелей которого хозяева сдавали приезжим. И в данный момент мы были единственными постояльцами.
- Это так срочно? - просыпаться отчаянно не хотелось.
- Да. Волчек письмо прислал.
Я мгновенно насторожился.
- Решил, что пора примириться? – едко получилось, даже слишком. Сара, разумеется, сразу окрысилась.
- Прекрати, Блэк, все более, чем серьезно. Он пишет, что кто-то залез к Крису в дом и что-то искал. Беспокоится за меня… за нас, между прочим.
- Так за тебя? Или за нас?
- Не цепляйся к словам, - некрасиво сморщилась она. – Это, несомненно, связано с Элом. Волчек тоже так считает.
- И что Крис?
- Не знаю. Не помнишь что ли, как Волчек обычно пишет? Три слова и точка. Но, думаю, наш голубок в панике. Откуда бы Волчек узнал? Небось первым делом к нему кинулся.
- И что? Предлагаешь опять начать прятаться?
- Ну, по крайней мере, так открыто, как последнее время разгуливать не стоит. Господа вышли на тропу войны. Если наши с тобой выводы относительно смерти Алана верны, то даже твоя собачья шкура не спасет. Тут явно замешан тот, кто знает о твоем умении.
На меня навалилось уже почти забытое чувство тоски. Опять. Опять мы убегаем. Опять прячемся и замираем от любого шороха. Когда же это кончится? Я взглянул в темные глаза, взиравшие на меня с бледного лица, и прочел в них ровно то же самое.
- Иди ко мне, - я потянул Сару за руку, и она впервые за много дней не сопротивлялась. Прижалась головой к плечу и только слегка вздрогнула, когда я обнял ее за талию. Так, молча, мы сидели минут пять. Потом она вздохнула, аккуратно высвобождаясь.
- Ехать все равно куда-то надо. Может, мы зря паникуем?
Но я подумал, что это неправда. Сара сама в это не верила.
- Я знаю одно место. Это недалеко. Там надежно, но…
- … мне туда не войти, - закончила Сара даже не вопросом.
- Скорее всего. Но попробовать можно.
- Попробовать? – у Хиддинг в голосе была грустная насмешка. – А живой я после этого выйду, а Блэк?
И опять мы подумали об одном и том же. Да уж, мое семейное гнездышко у кого угодно отобьет охоту экспериментировать.
- Там другое, - произнес я максимально уверенным тоном и стал рассказывать про чары доверия. Весь мой расчет был на то, что некоторые заклятия на Сару, как на магглу, действовали иначе, чем на волшебников. Может и заклятие доверия можно преодолеть? Не влияют же эти чары, скажем, на сов. Фу, сам поморщился от такого сравнения! Сара слушала невнимательно, потом махнула рукой.
- Веди, куда хочешь.

До знакомого мне поселка Берег мы добрались за пару часов. Я очень надеялся, что Эл Гринвуд кроме меня никому не открыл тайну местонахождения своего дома, впрочем, ему и некому было. Разве что Крису, но тот, понятное дело, опасений не вызывал.
Дом стоял на своем месте, за ним начинались поля, а дальше поросшие лесом горные склоны. С другой стороны поблескивала гладь Каледонского канала. Как удачно, что дом стоял на отшибе. Вокруг не было ни души.
- Где он? – вполголоса спросила Сара. Я указал рукой, а она обреченно кивнула. - Ну, что ж, веди. Можно, я сразу глаза закрою? – последнее она спросила со смехом, впрочем, довольно нервным.
- Погоди закрывать. Сначала прочти это, - я подал ей записку, которую начертал когда-то Алан. Хорошо, что у меня, как у известного неряхи, вечно куча хлама в карманах. Про эту бумажку я вспомнил только по дороге.
Сара послушно уткнулась в записку.
- Вот теперь можешь закрыть глаза.
- Матерь божья, - в голосе Сары был самый настоящий детский восторг. Первый раз видел ее такой потрясенной. – Блэк, я его вижу. Вижу дом.
Она засмеялась и, как десятилетняя девчонка, побежала к двери, сверкая подошвами ботинок. Во мне вдруг проснулась острая, щемящая благодарность Элу. Благодарность, приправленная, правда, вновь ожившим чувством вины. Но радость была сильнее. Магглорожденный Алан Гринвуд прикрыл свой дом только чарами доверия: он не боялся магглов, он боялся лишь тех, кто ему враг.

Удивительно, как маленькая удача может настолько радикально поправить настроение. Еще несколько часов назад мы оба впали в «почти отчаяние», предвкушая новую главу в нашей карьере беглецов. Теперь же мы расслабились, почувствовав безопасность, словно закрылись непробиваемым щитом от враждебного мира. А впрочем, ведь так оно и было. Моя подруга разве что не порхала по дому, болтала глупости, едко шутила над фотографиями Вероники, которые разглядела на камине, словом вела себя так, как знакомая мне Сара Хиддинг, не вела себя давным-давно. Посчитай, с того самого дня, как добыла тощего кролика в Сером Лесу и преподнесла убогий трофей оскорбленному в лучших чувствах Волчеку. Ее приподнятое настроение передалось и мне, так что даже воспоминания о покойном хозяине этого убежища и мысли о Волчеке отступили на задний план, на время став темной тенью, скрывшейся за запертой на засов дверью.
- Здесь нет воды, - сказал я Саре, когда она вызвалась приготовить чай, - колодец во дворе, но в прошлый раз я не нашел, чем эту воду доставать.
Сара сделала прехитрое лицо. Наклонилась, повозившись под умывальником, чем-то пощелкала, потом разогнулась и открутила кран.
- Вуаля! – сильная струя воды обрызгала ее свитер. – Это обычный дом, Блэк. Обычный человеческий дом, - она сказала это так, будто сообщала, что мы вселились в герцогский замок, не меньше.

Вечером мы оба устроились в креслах в той самой гостиной, где когда-то я беседовал через камин с Гарри, а потом напивался до чертиков с Элом. Как-то само собой получилось, что я вспомнил об этом в разговоре с Сарой.
- Я Гринвуда по первой встрече плохо запомнила, - тихо сказала она, когда в моей речи возникла пауза. – По сути разглядела только, когда тело осматривала. Он ведь мой ровесник, хоть и выглядел старше.
- Среди волшебников из нашего поколения в живых не так уж много осталось, - отозвался я. – В войну многие погибли, да и потом тоже. Пожиратели ведь не сразу успокоились, желали мести. Да и они тоже гибли. Кто-то потом в тюрьме умер. От нашей семьи только половина осталась: Нарцисса, Андромеда – это кузины мои – да я. Беллатриса в Азкабане. Уже совсем свихнулась, наверное. А Регулус – это брат мой – думаю, погиб.
Сара поежилась, забираясь с ногами в кресло.
- Что ж, - произнесла она ровным голосом, - вполне понятно, почему у вас в те времена такая истерия царила. В лихие годы любое общество «твердой руки» начинает просить. Такова уж человеческая природа – искать избавителя.
- Это ты про Крауча? – кажется, Сара добросовестно изучала содержимое ремовой посылки.
- Про него.
- У Крауча тоже был сын, знаешь? Ему, как и тебе, сейчас было бы тридцать один или тридцать два. Папаша его в Азкабан отправил.
- Тоже без суда? – осведомилась она все тем же ровным голосом.
- Нет. Суд был. Показательный процесс, вместе с моей кузиной, ее мужем и деверем. Парень этот, тоже Барти, кажется, потом умер в тюрьме.
- Хм. Личный мотив, однако, - задумчиво проговорила Сара.
- Ты о чем?
- Да все о том же. У нашего мистера «без пяти минут министра», выходит, есть еще и личные счеты с заговорщиками. Наверняка, он считает, что вина за судьбу сына лежит на них.
- Ну, не знаю, насчет вины, но то, что он избавляется от всего, что может бросить тень на его репутацию, это к бабке не ходи.
- От тебя, к примеру, - невесело пошутила Сара и, обхватив руками колени, проговорила с недовольством в голосе. – Черт! Что же такого хотел сказать тебе Алан? Ведь он что-то серьезное узнал про этого Крауча.
«Про Крауча ли?» - подумал я, вспоминая рассказ Гарри. Но это был сон, которому верить или не верить - еще вопрос. А в реальности было посланное Элом кольцо, в надписи на котором фигурировал вовсе не Волдеморт, а именно министерский чиновник. Может Эл нашел какую-то связь одного с другим?
Сара на мои умозаключения отреагировала с умеренным энтузиазмом.
- Что ж, можно еще раз полистать газету. Есть минимальный шанс: мы что-то упустили, какую-то мелочь. Но, - она выпрямилась и внимательно посмотрела на меня, - думаю, в этом немного смысла. Все важное и бросающееся в глаза мы и так перечитали по три раза, а на объявления о продаже удобрений или еще на что-то подобное и смотреть не стоит. Эл ведь по памяти, скорее всего, надпись сделал. Вряд ли он помнил наизусть содержание газеты от начала до конца. Не-е. Ответ на вопрос надо искать в передовице или, на худой конец, в первой части.
- Я помню заметки про финал и про нападение на грюмовскую хибару, - сказал я пересаживаясь на край сариного кресла.
- А я о пропавшей собаке какой-то певицы и о пропавшей женщине. Еще позабавило, что статьи друг за другом шли.
- Пропавшая это Берта Джоркинс? – с волнением в голосе спросил я, Сара резко повернула голову и потом медленно, будто неуверенно, кивнула.
- Ты ее знаешь?
- Да, - я нетерпеливо махнул рукой, - но не в этом дело. Алан в предпоследнюю нашу встречу говорил о ней и вроде собирался, как он выразился, «порыть» в этом направлении. Он еще сказал, что эта ведьма сущее наказание, везде нос свой совала и посплетничать любила. Да и я могу подтвердить, она такой еще в школе была.
- Узнала что-то и ее убрали, - хмуро сказала Сара. – Все, как у меня.
- Эл предположил то же самое, - согласился я. – Может, именно это он и хотел сказать своим посланием? Странно только, что сослался именно на этот номер. Об этой дамочке «Пророк» все лето писал… Алан, кстати, сам мне об этом и говорил.
Хиддинг глубоко задумалась. Сидела неподвижно, щурилась, поводя головой из стороны в сторону и глядя вокруг невидящим взглядом, потом резко выдохнула.
- Может быть, есть связь между какими-то событиями, описанными в конкретно этом номере… Да. И эти связи тянутся к Краучу? Черт! – она хлопнула по подлокотнику кресла, - должно быть просто… просто.
- «Просто», потому что адресовано мне? – с усмешкой спросил я. И почему эти двое – Гринвуд и Сара – такого плохого мнения о моих умственных способностях? Впрочем, Гринвуд-то как раз наоборот, явно переоценил мою догадливость. А может, полагал, что сможет дать пояснения при личной встрече? Рассчитывал вернуться, не заметив опасности?
Хиддинг поморщилась, отмахнулась и вылезла из кресла.
- Иди спать, Блэк, - проворчала она, не поворачиваясь. Покопалась в своей сумке, вытащила номер «Пророка» и, разложив его на столе, принялась расхаживать по комнате, будто что-то искала.
- Мешаю?
- Да. Когда ты рядом, думается плохо.
- Вот те раз! – засмеялся я. - Я так негативно влияю на твои умственные способности? Или это мое нечеловеческое обаяние сбивает с толку?
Я увидел, как на миг напряглись плечи, дернулась голова, будто она хотела повернуться, но раздумала. Через пару секунд донеслось знакомое хрюканье.
- Иди уже, песий сын. Стоит только мне задуматься, как ты начинаешь меня смешить. А это никуда не годится.

***
Утром я застал в гостиной трогательную картину. Сара спала, положив голову на сложенные на столе руки, а все пространство перед ней было усеяно вырезками из «Пророка», разложенными на манер карточного пасьянса. «Проверяла свою версию», - сообразил я, разглядывая ложбинку на тонкой шее в том месте, где начинались волосы. И опять поймал себя на крамольной мысли, мол, это место просто предназначено, чтобы его целовать. Усмехнулся. М-да, уютный дом явно настраивает на определенный лад.
Я взял Сару за плечи, одновременно приподнимая ее голову со стола.
- Эй, девочка, - произнес я тихо, чтобы не напугать, но просчитался. Сара дернула головой так, что чуть не выбила мне зубы, и тут же вскочила, как вспугнутая тетерка. Черт! Я уже отвык от этих сариных привычек.
- Прости, - поморщилась она, глядя, как я держусь за разбитую губу. Потерла пострадавший затылок, села. – Не заметила, как уснула. Все думала, думала…
- Вижу, - кивнул я в сторону стола. – Иди, ляг и подремли, полуночница.
- Я не… - речь прервал душераздирающий зевок. – Я тут в кресле посплю.
Я пожал плечами, мол, дело твое. Ушел на кухню, пытаясь сварганить себе что-нибудь пожрать, но кроме пустых бутылок в шкафах у Эла ничего не было. Налил себе безвкусного чая и вернулся в комнату, где Хиддинг уже свила себе гнездо на коротком, даже для ее коротышечьего роста, диване. Пока я пил чай, лениво разглядывая плоды сариных полуночных бдений, моя подруга уснула. Лицо ее, последнее время по большей части озабоченное и хмурое, разгладилось и Сара в миг похорошела. «Надо же, веснушки, а раньше не замечал», - говорил в моей голове кто-то, явно отличающийся от меня обычного излишней чувствительностью. Я стряхнул наваждение и решил пока суть да дело раздобыть еды, раз уж мы обзавелись жильем.

Берег, как уже упоминалось, был поселком смешанным и потому там имелись магазины на разный вкус. В центре соседствовали друг с другом лавки зеленщиков, мясников и булочников, там явно отоваривались местные волшебники. Потому я прошел мимо, кутаясь в шарф и надвинув на глаза шапку. На окраине располагался маггловский супермаркет. Сонная кассирша, разбирала мои покупки даже не поднимая головы, буркнула себе под нос сумму, сгребла деньги. В этот момент с мелодичным звоном открылась дверь.
- Привет, Полли, - вошедший мужчина в полицейской униформе был как-то необычно бодр для столь раннего часа. Он прошагал к кассе, равнодушно скользнув взглядом по моему лицу и обратился с женщине. – Тут такое дело… из округа прислали… просили распространить, - он потряс небольшой пачкой листков. - Можно?
Кассирша заворчала, что у нее тут не доска объявлений, и если он желает, то может хоть весь задний двор оклеить, ей все равно, а в помещении…
- Но мне четко даны указания, - немного растерянно говорил полисмен, - «в местах наибольшего скопления людей». Вот я и решил, что у тебя самое то.
- Ладно, - смягчилась она, глядя на кислую физиономию мужика, - давай одно. А остальные неси, куда хочешь.
- Ты ангел, Полли, - просиял полисмен, отслюнявил один листок и, задержав на нем взгляд, фыркнул. – Лондонская девка… что ей тут делать? Ну, да начальству виднее.
Он еще немного покряхтел, пока кассирша, ворча себе под нос, прилаживала на столбе возле кассы врученное ей объявление. Я бросил на него осторожный взгляд и у меня на миг перехватило дыхание. С блеклой, явно скопированной, фотографии на меня смотрели знакомые темные глаза, прикрытые черной челкой. «Сара М. Хиддинг. Убийство. Побег из-под стражи».
Охота началась?

Сара проснулась, по-видимому, от звука отпираемой двери. По крайней мере, когда я вошел в гостиную, она все еще лежала на диване, но глаза были открыты. И улыбалась она так безмятежно, что мне показалось жутко бестактным сообщать ей плохую новость вот так с порога. Но надо знать Хиддинг. Она с полу-взгляда поняла: что-то случилось – и не отстала пока я с нескрываемым раздражением не выложил ей всю правду-матку.
- А-а-а, только-то, - протянула она с облегчением и снова откинулась на валик дивана, - можешь не психовать, Блэк. Это обычная практика. Я еще удивлялась, что это они летом не зашевелились. Видать шеф подсуетился или что-то напутали в канцелярии. Возобновлять поиски через год положено по инструкции. Давать объявление о розыске, рейды проводить и еще бла-бла-бла много чего. Полицейская служба это сплошь планы и отчеты. Так что, расслабься.
- А тебе не кажется странным, что объявление дали именно сейчас и… кхм… довольно далеко от места преступления, - не унимался я, поражаясь ее равнодушию.
- Как оно выглядело?
- Что?
- Объявление, болван, - я описал, пропустив «болвана» мимо ушей. Все-таки занервничала, только показать боится. Гордячка.
- Это розыск по всему Соединенному Королевству. Форма такая специальная. Хорошо еще Интерпол не подключили, а то так и зазнаться недолго, - Сара выбралась из-под одеяла и пружинисто прошлась по комнате. – Я так понимаю, Блэк, здесь нас никто не найдет, пока мы в доме?
- Верно подмечено.
- Ну, вот и хорошо. Недельки через три ажиотаж поутихнет и все будет, как прежде.
«А ты сможешь вытерпеть три недели взаперти?» - подумал я с сомнением, а вслух спросил:
- И до чего ты вчера додумалась, пока не уснула за столом?
- У меня есть шестнадцать правдоподобных комбинаций, - Сара сосредоточенно порылась в пакете со снедью, вытащила булку, откусила и продолжила говорить с набитым ртом: - Две кажутся более вероятными.
- Расскажешь?
- Только за еду, Блэк, - рассмеялась она, снова протянув руки к пакету.
- Заметано, девочка.
Я ушел на кухню согреть воды для чая. В отличие от Волчека сарино застольное варварство, особенно с голодухи, не вызывало у меня желания за ней наблюдать. Встал у окна и стал смотреть на закручиваемые сильным ветром снежные спирали. Еще три дня назад во время оттепели снег начал понемногу сходить с полей, а вот на тебе – зима вернулась. Сквозь снежный вихрь я не сразу разглядел приближающееся белое пятно, через полминуты, принявшее очертания крупной белой птицы. Гарина Хедвиг?
Птица явно утомилась бороться с ветром, поэтому с удовольствием проехалась у меня на плече до гостиной, где принялась лопать чуть ли не наравне с моей обжорой-подругой.

Письмо на этот раз было рекордной длины – да это эссе настоящее – к тому же написано разными почерками. Вся троица приложила руку? Занятно.
Оказывается, сколько событий может случиться за короткое время. По одному этому письму можно было подумать, что вся общественная жизнь магической Британии в одночасье переместилась в Хогвартс.
Рита Скитер оговорила Хагрида. У Снейпа злоумышленники воруют зелья. Барти Крауч, которого все считают смертельно больным, бегает ночью по школе. Короче говоря, «Ежедневный Пророк» может всей редакцией переезжать в Хогвартс – не прогадает.
В других обстоятельствах надо всем этим можно было бы долго и всласть повеселиться. Но сейчас – увы – я чувствовал, как тревога, то нарастающая, то гаснувшая в прежние дни, теперь обретает вполне осязаемые основания.
После прочтения письма мы с Сарой оторопело переглянулись.
- Твою мать! – красноречиво молвила моя подруга. И я, черт побери, был с ней полностью согласен.

Предыдущая главаСледующая глава