Глава 22. Происшествия и их причины

Буквально только что прибывший Ремус Люпин растянулся в хозяйском кресле, которое Снейп с заботливым оскалом на лице придвинул ближе к камину. Судя по выражению его лица, он успел за это время если не ножки подпилить у несчастной мебели, то точно сделать Люпину какую-нибудь гадость — сказывалось длительное пребывание в одном доме со вторыми после близнецов Уизли затейниками Хогвартса (а может быть даже и первыми — это с какой стороны оценивать выходки и тех, и других). Сам же Ремус, после долгого переминания с ноги на ногу и бессвязного мычания набрался наглости и потребовал себе чаю «исключительно в обогревательных целях», в подтверждение своих слов скорбно хлюпнув носом, — оборотни, мол, тоже насморку подвержены. Получив вожделенное «чайное ведро», это если судить по объему чашки и по нежеланию хозяина дома еще раз мотаться на кухню за второй порцией чая, Ремус еще скромнее покосился в сторону кухни. На это Снейп ехидно развел руками и сообщил, что малинового варенья к чаю он не держит, а последнее бодроперцовое зелье его горе-ученик превратил в неизвестных свойств желе, тем не менее, приятно попахивающее попеременно то лимоном, то земляникой.
— Хорошо у вас тут, спокойно, — оценил Люпин, невольно ежась под сверлящим взглядом крестника. Впрочем, оборотень имел полное право вот так вот расслабиться в кресле. В отличие от некоторых, последние несколько недель он провел в нечеловеческих условиях, по приказу Дамблдора отыскивая на территории Англии и Шотландии представителей Европейского Совета Стаи и, собственно, сами Семь Стай Британии. Найти удалось, и даже переговорить. Дальнейших же результатов оставалось только смиренно ждать, а заодно и надеяться, что загребущие рученки-«лапки» Сивого так далеко не добрались — хоть он сам и был одним из Вождей, слушалась его пока только его же стая, которая, кстати, «от лица всех оборотней» и выступила во время первой войны с Темным Лордом на его стороне. Ну а свалили все, как водится, на тех, кто из своих гор и пещер с лесами даже носу не высовывал.
— Считай, что тебе очень повезло, Люпин, — ты попал в период «ремиссии» всего этого балагана, — заметил Мастер Зелий. — Так что конкретно происходит? В Министерстве собираются хоть какие-нибудь меры принимать? Не поверю, что ты и туда свой длинный волчий нос не сунул.
— Вот именно, что министерские собираются. До сих пор все происходило только на словах.
— Ну а как же! — синхронно фыркнули Гарри и Рон. Они с этой системой знакомы были с самого детства и отлично знали, чем заканчиваются в правительственных кругах таких проволочки.
— Вообще-то, там больше панику разводят, чем конкретно что-то делают. Да и с последствиями Чемпионата разбираются. Служба безопасности очень сильно промахнулась, еще и авроры оплошали. Все требуют моральной и финансовой компенсации за ущерб. А в прессе что творится… Сущий ужас! Да и вы сами, наверное, видели — о чем только не пишут, — вежливый и деликатный Люпин остался верен себе. Пока он мирно прихлебывал чай и отогревался у камина, присутствующим оставалось только догадываться, какой же бедлам в Министерстве Магии творится на самом деле. — Хотя, по слухам, весь штат сотрудников подняли на ноги. Вроде деятельность какая-то все же идет.
— Фадж совсем свихнулся, что ли? — не выдержал Уизли, и, стойко игнорируя в общем-то не слишком укоризненные взгляды взрослых (один уже давно отчаялся повлиять на воспитание детей, а второй даже и не пытался — по себе знал, что в плане смены степени политкорректности у этих троих любые меры бесполезны). — Нет, что народ к делу подключился — это хорошо, не будут всякие там Эмми Глэдис по зданию бесцельно шататься. Другое дело, что половине сотрудников там и делать-то, в принципе, нечего. Да в Министерстве больше давка будет, чем напряженная работа! Если уж хотели развести бурную деятельность, так вполне достаточно было бы вызвать в полном составе отдел Планирования из департамента Предсказаний — вот и все проблемы. Планировщики им бы там быстро все устроили как надо. Но нет, на публику работают…
— Э, у нас, оказывается, департамент Предсказаний есть? — удивился Драко. — И чем они там занимаются, помимо раскладываний пасьянсов? Погоду на месяц вперед предсказывают?
— Ага, погоду, погоду, — хмыкнул Гарольд. — Ее, родимую, круглые сутки и предсказывают… В этом департаменте работают лучшие астрологи и предсказатели Британии — все масштабные развертки будущего проверяют кто как может.
— Что-то плоховато проверяют…
— Да просто их никто не слушает вовремя — там же пифий всяких истерично-психованных полно, вот и создают они себе крайне ненадежную и отрицательную репутацию. Так вот, все их расчеты-перерасчеты, звездные карты и прочие пророчества идут именно в отдел Планирования, чтобы те разобрали, сами просчитали, проверили в плане возможности, одобрили и начальству доложили. Работа адская, хуже ее нигде не найдешь. Зато уважение огромное — нумерологов все и так на руках носят, а тут вообще царское положение. Но спят люди по причине регулярного полномасштабного завала в бумагах часа по два-три в несколько суток. Их там измором берут. Хотя если что не так выходит, все валят тоже на них — мол, вовремя прогнозы не обработали, так что вы все такие вот бяки.
— Это ты откуда знаешь? — с ноткой ревности в голосе поинтересовался Рон. Он в плане таких точных знаний был обделен. Взрослые, обменивавшиеся за все время речи Поттера удивленными взглядами и совершенно не желавшие прерывать разговорившегося подростка, навострили уши.
— Нас с братом в детстве иногда родители с собой на работу брали: его — чтобы показать, где и чем «папочка занимается», а меня — за компанию, чтобы дом не разнес в их отсутствие. Так пока Джереми там закоулки Аврориата изучал — это же отдельное здание — я вдоль и поперек излазил Министерство. Даже как-то в Отдел Тайн забрел, но меня оттуда быстренько выставили. А потом мама везде с собой водила: она к планировщикам часто наведывалась — у нее там друзей полно было. В общем, народ там самый что ни на есть «головастый». Частично, кстати, держат под собой Отдел Тайн — они туда пророчества и прочую всякую секретную лабуду поставляют. Ведь в Отделе Тайн в основном ученые работают, и без исследовательского материала они там мрут со скуки как мухи, так что на планировщиков молятся, как на богов.
— У них еще вроде бы подчинение двойственное, — Уизли тоже решил блеснуть знаниями.
— Мерлин Великий и Всемогущий, Рон, да оно везде двойственное! С одной стороны Министр — с другой казна. И тянут каждый в свою сторону.
— Им-то зачем? Смену курсов галеона относительно фунта предсказывать? Экономистов грамотных не хватает? — недоверчиво спросил Драко.
— Да кто их всех знает.… В последнее время еще и Аврориат на себя одеяло тянет — им видите ли для просчетов операций нужна обязательная помощь всего департамента. Вот хоть в лепешку разбейся, а планировщиков с парочкой предсказателей в комплекте предоставь, — Гарри Поттер недовольно тряхнул головой. — Ну а совместная работа нумерологов и прорицателей — притом, что они друг друга терпеть не могут — это и вовсе полная труба. С ними все Министерство как на вулкане сидит — того глядишь, в глухие забастовки из-за постоянной нагрузки уйдут.
— Вас послушать, так у нас там вообще все на грани одного большого взрыва, — покачал головой Ремус.
— А что, разве нет? Люпин, ты прямо как с Луны упал — в Министерстве такая ситуация уже последние лет пять точно держится, — хмыкнул Снейп. Речи Поттера его порядком повеселили. — И все остальное на фоне этого — сущая ерунда. Думаешь, почему Фаджа на пост Министра избрали? Считали, справится со всем этим. Ан нет, не вышло.
— В общем, все без толку бегают, создают иллюзию высокой занятости, — Люпин попытался мирным путем свернуть дискуссию по поводу качества нынешней власти. — Авроры, кстати, за свой грандиозный провал на Чемпионате уже получили крепкий подзатыльник — они не то что предотвратить погром лагеря должны были, а и вовсе не допустить появления Пожирателей. Так что теперь Джеймс бегает как заяц по комиссиям, доказывает, что все сделано было исключительно на пределе возможностей. Финансовых. Ну а дальше идет старая песня о том, что казначейство окончательно потеряло совесть.
— Еще что-нибудь новенькое есть? — поинтересовался Гарри. — А то вопрос с финансами, знаешь ли, вечен — то Грюм, то отец регулярно такие ходки устраивают.
— Неделю назад состоялись похороны Маркса-старшего и Джастина Пристоу — они погибли во время сражения в лагере, да вы и знаете, наверное. Ребята, у меня к вам в связи с этим отдельная просьба: вы Дэви не слишком в этом году доставайте, ладно? Мальчик отца потерял.
— Да мы его и так не трогаем, — пожал плечами Рон.
— Х-мм…Ну ладно, слушай дальше. Грозный Глаз вообще заявил, что уходит в бессрочный отпуск и все обязанности взвалил на Тима Робертса. Неплохо придумал, правда? Думаю, лучшим другом Джеймса он пробудет не долго.… Учитывая, конечно, временами совершенно негриффиндорский характер твоего отца, Гарри. Точнее — некоторые его аспекты. Сам же Аластор собирается занять пост преподавателя Защиты от Темных Искусств.
— У-у, садюга! — Поттер от огромной «радости» навернулся со спинки дивана на пол. — На пару с отцом мне испоганили лучшие годы детства, теперь опять его терпеть… тьфу ты, Мерлинова борода! Подфартило же! И что ему в Аврориате не сиделось?
Судя по лицу Мастера Зелий, думал он примерно в таком же ключе, только лишь в несколько иных выражениях.
— Я думаю, все дело в Турнире… — Ремус осекся, не зная, стоит ли развивать тему дальше.
— Да знаем мы про Турнир Трех Волшебников, знаем, — отмахнулся Драко, на пару с Роном обсуждавший шепотом открывавшиеся перспективы, а точнее их полное отсутствие. — И про то, что участвовать будут Дурмстранг и Шармбатон. Тоже придумали: в стране творится. Моргана знает что, а они мероприятия масштабные устраивают! Нет, ну что там Грюму-то делать, объясните мне?
— Да как обычно, — отмахнулся Снейп. — Очередная перестраховка в его духе. Принимающая сторона на Турнире может выставить только определенное количество магов на защиту делегаций… узнать бы еще, кто эти правила придумал… ну и авроров должно быть заранее обговоренное число. Поэтому Грюм, видимо, решил использовать место преподавателя как лазейку — будет в непосредственной близости наблюдать за происходящим. Да и вообще, он, похоже, в кой-то веки уверился в правоте одного мудрого высказывания, гласящего: «Хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай все сам».
— Да, а нам с этого только и остается бурный восторг изображать, — буркнул Рон. — Точно ведь — подфартило. На что угодно готов поспорить, Грозный Глаз нам и вздохнуть свободно не даст. Уж и с Блэком-то нам на уроках не сладко было, а тут вообще…
— Да, кстати, чуть не забыл! Меня тут попросили вам всю эту корреспонденцию занести, — Люпин полез в один из своих многочисленных бездонных карманов. — Э-мм, Северус, твои бумаги у Дамблдора, он просил передать, чтобы…
— Спасибо, Люпин, а то я уже порядком обеспокоился судьбой своих писем, — Снейп язвительно хмыкнул при виде кипы наполовину промокших конвертов.
— Драко, это тебе, — две самые увесистые «бандерольки» перекочевали в руки к Малфою-младшему, который при виде имени отправителя скривился как от зубной боли — Блэйз Забини была мастером писем «ни о чем», каждый раз разводя свои излияния на несколько футов пергамента. И теперь перед ним находилась парочка как раз таких посланий. Игнорирование писем Блэйз обычно грозило серьезными проблемами во всем, до чего могла добраться юная мисс Забини, а, учитывая, что семьи молодых людей в виду их уже относительно скорой свадьбы достаточно сильно сдружились, рычагов влияния на Малфоя-младшего у Блэйз только прибавилось. — Рон, твои письма.
Рональд получил на руки увесистую кучку посланий, судя по исходящим адресам, отправленную собравшимися одним скопом когтевранками. Пока близкие друзья и все семейство Уизли в целом (кроме хитрого и многоопытного Игнациуса) «гуляния» Рона пропускали мимо ушей и держали вне поля зрения, в Слизерине мирно рос очередной Казанова. Пока, конечно, до таких громких званий было еще далеко, но тенденция общего роста в плане знакомств с девушками уже была нешуточной. И это отлично иллюстрировалось посланиями юных представительниц чужого факультета с просьбами «как-нибудь встретиться в школе и обсудить зелья». «Обсуждение зелий» так же могло меняться и на просьбу о помощи — головастых было много, но камень преткновения в виде алхимии был и у них, и на ощутимую поддержку в изучении этой сложной и запутанной науки от самой юной мисс… Уизли откровенно веселился и признаваться в своем врожденном даре не перед кем не спешил, предоставляя некоторым особо желающим право «просветить» его в этой области.
— Гарри, держи, это тебе от кузена. Гермиона что-то не пишет пока, — то ли вся тактичность Люпина испарилась неизвестно куда, то ли он просто не понял, что у крестника это больной вопрос. На мгновенно покрасневшего Поттера Ремус посмотрел с искренним недоумением. Потом, конечно, о чем-то догадался и мысленно посетовал на свою глупость, но это все позже.
— Ну, как там Дурсль поживает? — Малфой разбор нудных писем своей «подруги» торжественно решил отложить на потом (когда совсем нечем заняться будет).
— Не поверишь, — на удивление бодро хмыкнул Гарри, быстро пробегаясь глазами по письму. — Вот это новости.… Помнишь, он в прошлом году в Норе все лето с нами провел?
— Ну да, вы с Уизли рассказывали…
— Так вот теперь Дадли объясняет, с чем это все связано. У дяди Вернона обнаружился какой-то дальний родственник за границей, причем родственничек совсем не бедный. Ну и в прошлом году он то ли при смерти находился, то ли еще что-то, и дал указание своим людям разыскать всех его троюродных-четвероюродных и так далее внуков-детей-племянников. Ясное дело зачем — чтобы было кого в завещание вписать, поскольку свои дети его чем-то крайне огорчили и он их отправил… куда подальше. Ну, решил всех родственников у себя собрать, познакомиться, что называется.
— Веселая у тебя родня, Гарри, — Рон с улыбкой покачал головой, — все один через один либо миллионеры, либо наследники древнего рода, либо еще какие-нибудь особо даровитые личности.
— Ага, повезло, Рон, очень, — в голосе друга явственно звучит скепсис. — Ну, вот прошлым летом тетя Петунья и дядя Вернон и уезжали — показаться на глаза этому дальнему родственнику. Дадли пишет, что несколько месяцев спустя пришло письмо — им отходит половина наследства.
— Видимо, они хорошо себя представили, — утвердительно хмыкнул Драко, очень хорошо разбиравшийся в подобного рода делах. — Или, что тоже немаловажно, на фоне всех остальных выглядели жалостливее и беднее всех.
— Короче говоря, последние месяцы они занимались исключительно всеми этими бюрократическими проволочками. Недавно съехали с Тисовой Улицы и вот приглашают на новоселье.
— Ну и ну.… А нас тоже приглашают? — Рона перспективы торчать практически целый месяц в обществе одних только книг и медленно, но верно звереющих в четырех стенах друзей как-то мало привлекали. — Съездили бы…
— Да это какой-то высокосветский раут намечается, к тому же, в сентябре. Если кто поехать и сможет, так это моя мать — у нее теперь свободного времени полным-полно.
— Уже светский? — поднял брови Малфой-младший. — Быстро устроились-то.
— Так, ну вы, надеюсь, обсудили все новости? — подал голос Люпин, до сих пор не мешавший разговору. Похоже, его лимит времени, отпущенный на общение с крестником, вовсе не был резиновым. — Я тут Гарри обещал давно уже объяснить некоторые моменты…
— И я давно уже жду, когда это осуществится.
— Так вот…
— Я, пожалуй, схожу в лабораторию, — скучающим тоном произнес зельевар, — мне анатомический и психологический портрет оборотня известен еще со школьных лет.
Рону и Драко, не слишком хорошо знавших подробности всех похождений знаменитых мародеров оставалось только недоуменно глянуть в спину Снейпу. Сами они уходить никуда не собирались, да и их никто особенно не гнал.
— Ну, начнем вот с чего. Какие у тебя ко мне есть вопросы?
От смеха фыркнули все трое.
— Насчет Грэйбека, — наконец сказал Гарри, — он ведь может превращаться и не в полнолуние, верно? Но почему трансформы так отличаются? Я имею в виду вот что: его внешний, х-мм, вид во время битвы после Чемпионата довольно-таки сильно отличался от того, что было, когда Пожиратели пытались похитить Джереми.
— Значит, вы все-таки сражались вместе со всеми, — констатировал Люпин. — Что ж… думаю, этим же можно будет объяснить и то, что в первую вашу встречу, ты умудрился серьезно ранить его и даже обратить в бегство. На всех оборотней очень сильное влияние оказывает луна, происходит это из-за так называемого внутреннего Зверя — некоей квинтэссенции всех тех изменений, которые происходят с магом, когда в его кровь попадает ликантропный яд.
— Короче говоря, раздвоение личности, — с напускным весельем «перевел» Гарри.
— Еще чего! Придумал тоже… ничего подобного. Зверь не может быть ни «второй личностью», ни отражением или чем-либо еще. Это просто совокупность обостряющихся животных инстинктов. Очень, между прочим, удобно все это обобщать под каким-то одним понятием. А вообще, вы же знаете, что в основе человеческого сознания лежат именно животные инстинкты: самосохранение, утоление голода — потребности в пище…
— Ремус, я знаю, что ты можешь нам по этой теме целый доклад выдать, но может, вернемся к теме разговора? С инстинктами все теперь ясно. И со Зверем тоже.
— Хорошо, больше распространяться на пространные темы не буду. С приближением полнолуния в оборотне крепнет этот самый Зверь. К здравому мышлению, к сознательности, постепенно начинают добавляться отголоски этих инстинктов. Нет, они конечно и в обычной жизни есть, но тут все происходит несколько иначе. Одно дело, когда ты эти инстинкты строго контролируешь, и они действительно служат основой для всего, а совершенно другое, когда они же, но частично — посторонние, да еще и усиленные многократно, давят на мысли. Не очень-то приятное ощущение. Чем ближе приход Полной Луны, тем сложнее с этим справляться. Поэтому перед полнолунием оборотней лучше не трогать.
— Ну, со среднестатистическими оборотнями все ясно, — прокомментировал Рон, все это время слушавший Люпина с самым наисерьезнейшим выражением лица. — А что с нашим уникальным дарованием в лице Гарри делать?
— Здесь, я так думаю, ситуация спорная, — Ремус со вздохом покосился на опустевшую чашку. Намека никто не понял. — С одной стороны, в крови есть достаточно большое содержание яда, а значит, частично Зверь должен быть. И так же его сила и влияние на разум к полнолунию должны возрастать. Но поскольку ты все-таки не совсем оборотень, — у Поттера явно обозначилось на лице «и здесь я отличился», — его влияние не должно быть таким явным. Отсюда, как мне кажется, да и не только мне, между прочим, может быть и увеличение физической силы, быстроты реакции… может, конечно, частично и проявится что-нибудь из чисто звериного арсенала, но под контроль инстинктов ты попадешь вряд ли. Тут, как это ни смешно, на все влияют десятые и сотые доли яда в крови. Если нет — значит, нет. Поэтому и Грэйбек к полнолунию как человек все хуже себя контролирует, но, поскольку Зверь в свои права еще не вступил, и находится «на подступах», в этом промежуточном состоянии любой оборотень, даже такой как Фенрир, заметно ослабевает. Ты же, как и те, кто так и не стал оборотнями в полном смысле этого слова, наоборот — получают большую силу.
— Ага, ясно. Вроде бы, — Гарольд кивнул в такт своим мыслям. — Нет, все-таки есть еще один момент. Почему я, если учесть эту самую «невероятную мощь», все полнолуние проспал без задних ног? Куда вся сила-то делась? Под пол ушла?
— А ты с Грэйбеком сталкивался после матча? Только ответь честно, Гарри — я ни в жизни не поверю, что вы трое где-то отсиживались, пока в лагере бои шли. Лили можешь какие угодно сказочки рассказывать, а меня от этого уволь. Да вы, наверное, в самой гуще событий оказались!
— Ну, вообще-то нет, — смутился Драко. — Но на Сивого мы все-таки наткнулись. Сначала с ним бился Гарри, а потом и мы с Уизелом подоспели. И он действительно какой-то странный был, а уж Поттера и вовсе едва ли не оттаскивать пришлось, когда Грэйбек деру дал…
— Вот и оно. Последний день перед полнолунием — для не-вервольфа пик силы. Да еще и эта ваша драка… раны Фоукс потом залечивал, наверное?.. Ты использовал максимум отпущенной тебе силы.
— Так это и был максимум? М-да, не велики уже у меня возможности! — поморщился Гарри.
— Прежде чем делать такие выводы учти, что это было твое первое полнолуние. Ты полностью выбился из сил — поверь, я знаю, что такое сражение с Фенриром и последствия от него — а сразу же после ночи Полной Луны — самая первая ночь полнолуния — вся сила идет на убыль. Ничего странного в этом нет. Ты, по-моему, вообще должен радоваться, что не страдаешь ежемесячно, как все нормальные оборотни, от постоянных превращений… Гарри, ты не поверишь, какая все-таки гадость, но гадость действенная, это «Lupusum ratio»! Тьфу… Каждый месяц его в себя галлонами вливать…
— А все-таки, почему Грэйбек выглядел по-другому? Я бы сказал, разница была заметная, — спросил Поттер.
— Это точно, — поддакнул Малфой. — Даже я помню: тогда, в июне, Сивый больше походил на этакую прямоходящую и поросшую шерстью груду мышц. А в этот раз он как-то даже больше по-волчьи выглядел.
— Влияние Луны, — пожал плечами Ремус. — На любой вопрос, в сущности, ответ именно такой. Приближение полнолуния затрагивает все — вплоть до трансформы. Вместе с усилением инстинктов происходит и внешнее изменение. Вам, кстати, повезло, что вы его в человеческом обличии перед полнолунием не видели — вид у него тот еще.… Да и у любого, в общем-то, оборотня тоже. В ночь Полной Луны, например, он и вовсе может в нормального, ну, практически нормального, волка перевоплотиться.
— А я не могу? — вкрадчиво спросил Гарольд.
— Не можешь. Вообще нем ожжешь никак и никогда. И тем более в полнолуние. На наше общее счастье, — успокоил его Люпин. — В общем, чтобы тебе про полнолуния не говорили, даже я, учти одно — на тебя все это оказывает совершенно противоположное действие. Вот и все.
— Это я так понимаю, краткий итог всей твоей речи?
— Вообще-то да. Теперь что касается практических занятий… и не надо делать такое удивленное лицо… Думаю, к началу учебного года я все-таки освобожусь. Так что придется с этим подождать — пока еще есть незаконченные дела. Только я тебя очень прошу, без глупостей и показной самостоятельности, ладно?
— Ремус, ну Мерлин побери, ты-то мне зачем об этом говоришь? Нам на эту тему и так все, кому не лень, промыли мозги!
— Ну, хорошо, хорошо, не буду тебе давать никаких наставлений. Так, что там по плану? — шутливо насупился он. — С крестником я повидался, все более или мене доступно объяснил… Лили к вам не забегала?
Все трое только развели руками.
— Я ее вообще не видел со дня Чемпионата, — вздохнул Поттер. — Она с Дамблдором поругалась и ушла. А куда ушла — неизвестно.
— Не беспокойся, — Люпин ободряюще улыбнулся, — у Лили еще со школы была потрясающая способность неизвестно куда пропадать, а после совершенно спокойно, как ни в чем не бывало, появляться снова, полностью осведомленной обо всем, что происходило во время ее отсутствия.
— Профессор Люпин, — обратился вдруг к нему Рональд, — позвольте к вам обратиться, как к специалисту по Темным Искусствам…
— Ну, Рон, во-первых, я уже не профессор, а во-вторых, можешь не подольщаться — спрашивай прямо, — вполне добродушно усмехнулся Люпин.
— Скажите, а входит ли в возможные последствия действия заклинания «Venenatus papilio» создание некоей опознавательной связи меду заклинателем и жертвой? — выпалил на одном дыхании Уизли.
Лицо Ремуса вытянулось от удивления. Он уже собрался спросить, зачем это Рону надо и откуда он узнал о таких чарах, но вовремя вспомнил, что вопросы это в такой компании совершенно бесполезные.
— Не совсем, — медленно и с расстановкой произнес он. — «Ядовитая бабочка» — это, в первую очередь, чары подчинения, — Рон удивленно на него вытаращился, — но применялись в случае использования… шпиона в стане врага, который, по идее, вернуться не должен был. То есть, при особых условиях, он мог поставлять «хозяину» информацию — пока яд заклинания окончательно не отравлял его. Отсюда и еще один эффект — возможное «переброжение» яда с последующим взрывом. Участь незавидная. Так что если и возможные какие-то разновидности связи, то ничего серьезного. Максимум, что может быть — «Узнавание Серлин», то есть подчиненный маг узнает хозяина, даже если тот сменит внешность с помощью магии. Ну и соответственно к «Ядовитой бабочке» относится целый комплекс подавляющих волю жертвы чар — раньше эта система заклинаний вообще считалась единым ритуалом…
Рональд позеленел и, впав в какое-то полупрострационное состояние, побрел по лестнице на второй этаж, бормоча себе что-то под нос.
— Вы случаем не собираетесь применять эти чары? — насторожился Ремус.
— Нет-нет, ни в коем случае! — сразу же сказал Гарри. — Просто Рон недавно это заклинание нашел, заинтересовался очень, а тут такая информация не слишком приятная… Ладно, Ремус, спасибо, и не беспокойся, — он обнялся с крестным.
— Что ж, в таком случае пора мне и честь знать… До встречи, ребята.
Накинув на плечи порядком пообсохший плащ, Ремус Люпин, пребывая в куда более благодушном расположении духа, чем когда прибыл в Паучий Тупик, вышел на улицу и аппарировал. Несмотря на оперативность его действий, дождь все же оказался быстрее — Люпин вымок мгновенно.

* * *

Последние недели перед каникулами промелькнули незаметно. Северусу Снейпу удалось таки загнать своих подопечных на общественно-полезные работы, окончившиеся выполнением домашних заданий в обстановке полнейшей безысходности и скуки. Даже Рон неожиданно для себя перестал считать написание доклада по трансфигурации адской мукой и ухватился за это занятие, как за спасительный круг. К лаборатории его по-прежнему не подпускали, так что Рыжий, несмотря на обилие письменных работ и постоянные научные дискуссии Драко и Гарри на тему Чар, впал в уныние. Письменная работа из Гильдии была отправлена в самый дальний угол и заброшена. Способствовало общей подавленности Рональда еще и знание полного «перечня» действий так полюбившегося ему заклинания, оказавшегося на проверку куда более коварным, чем кто-либо подозревал. Впрочем, изобретательный Поттер нашел другу вполне приемлемое занятие: выводить экспериментальные формулы противоядий к «Ядовитой бабочке» на пергаменте — Моргана не шутит, вдруг и это удастся юному дарованию, так легко выполняющему со своими друзьями то, что обычно считается невозможным? Бумажные ресурсы это съедало подчистую, зато больше ни у кого перед глазами не маячило кислое выражение лица Уизли. Самую главную проблему в лице язвящего напропалую Снейпа решили и «облагородили» одним очень простым и действенным способом: Гарри ему в качестве подношения за все воспитательные труды отдал шкуру закончившего линять руноследа.
Перед самым полнолунием появилась Лили в компании огромных пакетов — она, в отличие от остальных, о покупке новых учебников, мантий и прочих школьных принадлежностей не забыла. Откуда на такое разорение взялись деньги, оставалось загадкой. Впрочем, почему бы она ни смогла скопить за все время службы в Аврориате достаточное количество галеонов на собственном счету в Гринготтсе? Новый комплект учебников из рук матери Гарольд принимал с большим подозрением. Он почему-то был уверен, что на книги она как-раз-таки потратилась меньше всего — Лили совершенно спокойно могла быть знакома с ассортиментом и ценами Иллитриса. Вторым «открытием» послужило предупреждение бывшей миссис Поттер о том, что им в этом году понадобятся парадные мантии — для какого-то Святочного бала. Что это за бал такой и с чем его едят, Лили внятно объяснить не смогла. Зато довольно четко и понятно сообщила причину, по которой парадных мантий она никому не купила: свой наряд мальчики должны будут в первую очередь состыковать с нарядом партнерши, и никак не иначе. Так что им, соответственно, и карты в руки, когда придет время.
Ничего конкретного не было слышно и от старших Уизли. Наивные родители, судя по всему, считали, что их чадо с товарищами и знать не знает ни о каком Турнире, поэтому зажимали любую информацию на эту тему. Дамблдор безмолвствовал, однако, учитывая его предупреждение о том, что у них первого сентября должен будет состояться какой-то разговор, это странным не казалось. У Пожирателей тоже все было тихо: то ли заготовили какую-то большую гадость, то ли просто еще не отошли духовно и физически от встречи с буйноголовым отрядом авроров и Триадой. Министерство готовилось к грандиозному мероприятию, в которое Фадж хотел превратить Турнир Трех Волшебников. В Магической Британии наступило затишье.
Второе полнолуние, выпавшее на начало двадцатых чисел августа, в новом «состоянии» для Гарри Поттера прошло совершенно спокойно. Точнее, пришествия Полной Луны так никто кроме Гарри и не заметил — спохватились уже на следующий день, а сам он предпочитал помалкивать. Может быть, этому способствовала гиперактивность весь предстоящий вечер, выраженная в перетаскивании котла с зельем «Каменной кожи», потерю образца которого Северус Снейп пытался компенсировать изготовлением нового (естественно, Дамблдор на компоненты не поскупился — лишь бы только неугомонная детвора находилась хоть под чьим-нибудь присмотром). В сложности процесса приготовления зелья на своем опыте убедились все трое «подопытных», которых Мастер Зелий привлек к общему делу, несмотря на свои заверения о том, что и на пушечный выстрел к лаборатории никого не подпустит, — свободных рук не хватало катастрофически. Заодно выяснилось, что Лили Эванс, все таки не имевшая постоянной практики работы с зельями такого качественно сложного уровня, слегка напутала. Хотя слегка — это с какой стороны посмотреть. Зелье «Каменной кожи» на одном из этапов приготовления действительно требовало постоянной смены «климатическо-температурных условий», только вот временной промежуток выходил не четыре, а две с половиной минуты и требовалось постоянное помешивание. Этот крайне забавный и оптимистичный факт, а особенно — его практическое исполнение, чуть в могилу не свел своей закрученностью невольных участников процесса приготовления. Однако со стороны картина происходящего была донельзя уморительной: каждые энное количество минут Гарри Поттер перетаскивал из подвала на чистенький и облагороженный, благодаря чему — хорошо освещаемый, чердак, следом за ним туда же переезжала «походная ингредиентно-нарезочная лаборатория» в лице Рона, вместе с которым, накрыв чудо алхимической выдумки защитными чарами, полз Драко. Последним, с самым довольным выражением лица и неустанно раздавая направо и налево команды, вышагивал Снейп.
В общем, к концу каникул можно было с чистой совестью сказать, что время было потрачено не зря, но второй раз испытывать терпение Мастера Зелий Хогвартса своим постоянным мельтешением у него перед глазами не хотел никто. Да и обстановка не очень-то к этому располагала. В общем, первого сентября на платформу трое юных слизеринцев отправлялись едва ли не со вздохом облегчения. Малфой-младший нарадоваться не мог на наконец-то возвращенный ему портал — для такого перестраховщика как Драко не было ничего лучше, как возможность по первому же свисту прихватить в охапку своих друзей и в случае чего смыться куда подальше. Тихо выла и стенала на все голоса поттеровская живность. Отдельные представители в лице кейнерила Ракшаса и вовсе бесновались в клетке, залезать в которую после практически двухмесячной свободы не хотелось никак. Совсем обленившийся в отсутствие хозяйских приказаний и отправок писем Ракшас теперь охотно показывал любому, кто к нему сунется, насколько у магического «птица» испортился характер. Рунослед, за прошедшие годы вырос, а точнее — вытянулся в длину настолько, что в старую коробку не помещался вовсе, а таскать его на себе хозяину было слегка тяжеловато — три с половиной витка жирного, лоснящегося змеиного тела, толщиной едва ли не с руку самого Поттера весили порядочно. И это без учета трех болтливых голов, постоянно длящихся впечатлениями о происходящем. И эта процессия, переместившаяся на Кинг Кросс все тем же порталом, теперь радовала окружающих магов своим встрепанным видом.
Относительный покой Малфоя-младшего, выискивающего взглядом вагоны, занятые слизеринцами (обычно их легко можно было отличить по внешним и внутренним признакам от любых других), нарушила светящаяся от радости Блэйз Забини, повисшая у него на шее. Малфой впал в кратковременный ступор.
— Ну, и где? — спросила девочка, оглядывая фигуру своего вероятного супруга.
— Что «где»? — переспросил не понявший Драко.
— Подарок, балда!
— Какой? — вместе с Малфоем опешили даже и Рон с Гарри. — Блэйз, ты чего? Какие подарки?
Мисс Забини нахмурилась. В искренности удивления, написанного на лицах ребят, она ничуть не сомневалась. Значит, дело было в другом.
— Он что, письма мои не читал, да? — спросила она у Гарольда. Как ни странно, исторически так сложилось, что изо всей троицы именно его Блэйз считала самым главным и самым умным. Малфой для нее был объектом воспитания, из которого юная слизеринская валькирия обязана была самолично взрастить достойного спутника жизни — поэтому его высказываний в расчет можно было не брать. Рона Уизли Забини всегда и в любых обстоятельствах, несмотря на вполне очевидные дарования, считала «малышом Рончиком» и не упускала возможности это ему продемонстрировать — его слушать тоже было без толку. Вот и оставался гениальный и всегда-всегда предупредительно-понятливый Гарри Поттер, который при большом желании и отсутствии постоянной лени легко мог обуздать своих товарищей в их стремлениях. Как показывала практика, Блэйз зачастую в своих выводах была права.
— По-моему, не читал, — признал Гарри, однако тут же поспешил «прикрыть» друга от гнева слизеринки: — Но ты не представляешь, что у нас летом творилось! Мы же у Снейпа жили. Малфою там вообще не до писем было — его крестный так гонял…
И тут же, услышав о том, что ее бедный Дракусик был едва ли не насмерть примучан своим извергом-крестным, держащим без малого всю школу в постоянном страхе, Забини сменила гнев на милость, а милость на жалость.
— Бедняжка, — покачала она головой. — Я все понимаю. Ну, ничего, это даже хорошо, я тебе сама сейчас все подробненько объясню что и как должно быть…
— Блэйз, ты вообще о чем, а? — Драко уже заранее предчувствовал, какому испытанию подвергнется его выдержка.
— Панси в августе за Нотта просватали, и он ей подарил браслетик такой серебряный… с камушками вот здесь и здесь… — щебетала Блэйз, показывая на своей руке, где у предполагаемого браслетика должны были находиться «камушки», — такой красивенький браслетик — серебряный с красным, выглядит просто отлично! А ты мне до сих пор ничего не подарил! Я хочу такой же! Хотя нет, лучше, если это будут не рубины, а алмазы! И чтобы он золотой был. И в несколько витков. И да, чтобы вязь узорная была! Драко, ты же мне его подаришь? Ты просто обязан мне подарить что-нибудь в этом роде! А еще лучше в комплекте с кольцом….
Пока посмеивающиеся Гарри и Рон пытались изобразить на лице сочувствие, Малфой-младший, скрипя зубами, пытался понять, каким боком его касаются дела Нотта и Паркинсон и что теперь делать с Блэйз. Хваленая малфоевская выдержка, коей он и так был порядочно обделен, помахала ручкой и уплыла в неизвестном направлении.

Предыдущая главаСледующая глава