Глава 26. Расстановка соплохвостов

На Древние Руны добирались не в пример быстрее и в куда большей компании. Правда, львиная доля будущих дешифровщиков рун злостно и систематично уклонялась от выполнения домашнего задания, поэтому занималась «походовым» списыванием. В число таких нерадивцев входил и Гарри Поттер, выклянчивший у Рона Уизли домашнюю работу на лето по Древним Рунам и теперь, используя в качестве подставки многострадальный талмуд по нумерологии, пытался относительно ровным почерком переписать перевод заданного текста с рунической письменности на родной и понятный английский. Сложностей, как водится, было — воз и маленькая тележка. Во-первых, смотреть под ноги и вообще по сторонам удавалось только раз через раз, так что, если бы не помощь сердобольных Нотта и Рона, Гарри не только до кабинета бы не добрался благодаря хитросплетенью школьных коридоров, но и в некоторых особенно «ровных» местах носом пересчитал бы все ступеньки и каменные ухабы. Во-вторых, достоверно изобразить свой ровный, разборчивый и каждому встречному-поперечному понятный почерк (конечно, до каллиграфически выверенного художественного написания имени Драко Малфоя было еще далековато) в вышеуказанных условиях было трудновато, а у профессора Басшебы Бабблинг на такие дела глаз наметанный… В-третьих, сам Рон, даже при повышенной комфортности окружающей обстановки, писал не ахти как, и разбирать его каракули занятие было то еще. В четвертых, вялоползущий рядом Нотт со слезами на глазах умолял объяснить, как это Поттер умудрился справиться с предпоследним заданием контрольной по Нумерологии — профессор Вектор в начале урока очень прозрачно намекнула, что устроит еще какую-нибудь внеплановую работу в ближайшее время.
— Нотт, отвали! Если у тебя мозгов на месте нет, ничем не могу помочь! — раздраженно рявкнул Гарольд, вынужденный из-за постоянных вопросов Нотта перечеркивать лишний раз переписанный абзац. — И так уже из-за тебя всю домашнюю запорол — меня Бабблинг на части порвет за такую грязищу. Ну и вообще, мы этот раздел только начали — ничего серьезного Вектор нам на проверочных не даст.
— Кстати, я тут подумал, раз уж у вас начинается практика составления заклинаний, может, тогда это все как-нибудь себе на руку повернем? — Рона «задание» Дамблдора беспокоило больше всех, поэтому он пытался обернуть им на пользу любую ситуацию, способную хоть как-то облегчить составление комплексных чар.
— Угу, предлагаю к Вектор за помощью обратиться, — рассеяно отозвался Гарри, дописывая работу.
— К Вектор? — вытаращился на него Уизли. — Гарри, я не ослышался?
— Нет. Можно нашу разработку комплексных чар представить как мою курсовую работу по Нумерологии — хоть какой-то толк от всего этого мероприятия будет. Вектор нам ультиматум поставила — или в конце года сдаем ею лично разработанный экзамен, либо курсовые пишем. Раз уж обстоятельства так сложились, я предпочту курсовую.
— А, думаешь, удастся вызнать у нее что надо, не посвящая в детали? — засомневался тот.
— Попробуем. Ты бы лучше сел за разработку плана всего нашего комплексного безобразия — после зелий и чар древней магии поэтапного типа у тебя это выйдет куда как легче, чем у нас с Малфоем.
Со звоном колокола ученики зашли в кабинет, где их уже ожидала с распростертыми объятьями и внушительных размеров заданием, несмотря на первый в году урок, профессор Бабблинг. Уже не первое поколение студентов, занимающееся под ее руководством Древними Рунами, свято верило в то, что Басшеба Бабблинг, несмотря на свои южные корни, приходится родственницей небезызвестному декану Слизерина, и если уж не по крови, то хотя бы по духу. На уроках Бабблинг всегда стояла звенящая тишина и царили такая сосредоточенность, каковых порой не было даже у МакГонагалл или у того же Снейпа. Что, в принципе, и не удивительно, учитывая, что дисциплинарные меры у преподавательницы Древних Рун были, с точки зрения студентов, куда более действенными, чем ежедневное посещение Филча в течение недели, ноль за урок или целый вечер в компании нечищеных котлов.
— Да я уже за завтраком прикинул примерно, что нам будет нужно, — шепотом сообщил Рональд, вместе с другом усаживаясь за одну из задних парт. — Сейчас этот листок достану… ты только там подкорректируй кое-что с позиций своей нумерологии, и я сяду дописывать, а дальше, дай Мерлин, втроем как-нибудь да разберемся…
— Всем сдать домашние работы, — профессор звучно хлопнула рукой по столу, привлекая к себе внимание еще не угомонившихся студентов. — Напоминаю, вам было задано перевести первый параграф из розданного на лето «Текстовика» о происхождении и установке Футарка, а также составляющих его рунических семейств Фрейи, Хагеля и Тора.… И крайне болтливый мистер Уизли нам сейчас обобщит данную информацию в двух-трех предложениях, а заодно и передаст мне бумажку, которой он так усиленно размахивал секунду назад перед носом мистера Поттера. Кстати, а мистер Уизли домашнее задание сделал?
— Сделал, и даже сдал, — заявил Рон, с тяжелым вздохом поднимаясь с места. Ведь знал же, что на Древних рунах вести увлекательные беседы с Поттером вредно для здоровья, ан нет — не удержался.
— И что, опять вашим фирменным ужасным почерком? — Профессор Бабблинг поправила на носу свои огромные очки в роговой оправе (про очки эти среди учеников ходило порядочно слухов, а особенно часто их внешний вид вспоминали почему-то юные студентки, которым не посчастливилось попасться под горячую руку Басшебе Бабблинг) и, покопавшись в груде свитков, извлекла из них сочинение Рона. — Мистер Уизли, а как я, по-вашему, это все читать буду? Ваш почерк даже Министерское дешифровочное заклинание третьей ступени разобрать не может. И как вы только умудряетесь так писать.… Ой, а этот кошмар чей? Мистер Поттер, встаньте. Зачем, спрашивается, было выливать на пергамент целую пинту чернил и потом их размазывать? Сядьте, гениальный вы наш. В следующий раз не мучайте меня таким кошмаром, а сразу предупреждайте, что ничего не сделали, и сразу, без лишних мучений, получите свое честное и достоверное «отвратительно»…
Наряду со всеми неоспоримыми достоинствами профессора Бабблинг, были у нее и недостатки (хотя, все эти понятия довольно относительны — то, что она сама считала недостатками, в глазах ее учеников превращалось едва ли не в спасительные для них же качества). Одним из таких были ее ораторские дарования — она могла настолько заболтаться сама и заболтать окружающих, что уходила в совершенно несусветнейшие дебри, не имеющие к изначальной теме разговора никакого отношения. Именно на это в некоторых случаях такие бедняги как Рон, которых Бабблинг призывала к ответу «за все хорошее», и уповали, подбрасывая преподавательнице какую-нибудь стороннюю тему для разговора. Однако в этот раз отточенная схема не сработала.
— Рональд, мы вас ждем, не спите. Ну же, не заставляйте меня сомневаться в ваших знаниях относительно истории возникновения футарка. Иначе я подумаю, что это вы у мистера Поттера списали, а не наоборот.
В результате Рону пришлось спешно вспоминать, что он там переводил в начале июля, и переиначивать это в более удобоваримый для прослушивания вариант. Его своеобразная импровизация, основанная на четком и своевременном суфлировании сидящего рядом Поттера, ради такого дела зарывшегося в черновики перевода, продлилась минут десять. Бабблинг, судя по отсутствующему виду, если и умилялась таким «знаниям», то только в глубине души.
— Ну, хорошо, вижу, хоть какой-то толк был от выполнения домашней работы. Садитесь, Рональд, пять баллов Слизерину за импровизацию, еще десять за ваш прекрасный слух, литературные дарования и за то, что не переспрашивали мистера Поттера через каждое слово. Ему, кстати, двадцать баллов за геройство в опасной для жизни ситуации. И пятнадцать баллов со Слизерина в общевоспитательных целях. В результате сами подсчитайте, чего и сколько там у вас прибавилось. А мы наконец-то переходим к моему любимому разделу — переводу рунической письменности текстового вида на английский язык. То, чем вы занимались летом, а некоторые — за пять минут до начала урока, это были, я вас заверяю, «цветочки». С «ягодками» вы познакомитесь на СОВ, и чтобы от переизбытка восторгов по этому поводу во время экзамена никого удар не хватил, мы подробнейшим образом в течение всего года будем разбирать, что откуда берется и куда уходит. Открываем ваши тетради по рунической грамматике и правилам написания. Для начала запишем основные правила перевода текстов…
Пресловутые обязательные правила перевода класс записывал под диктовку профессора до конца урока, мысленно, одним большим ментальным организмом, благодаря за десятиминутную отсрочку Рона и Гарри, вызвавших на себя весь «огонь» — если бы не они, всех ожидало бы еще одно «коротенькое» задание. Ну а так Басшеба Бабблинг ограничилась только еще одной страницей текста.
— Ну и чем это таким увлекательным вы занимались в начале урока? — поинтересовалась профессор, когда двое слизеринцев после урока с нижайшими поклонами и заверениями в собственном раскаянье попросили назад свой листочек. Профессор Бабблинг отложила в сторону работу одного из гриффиндорцев и взяла в руки «черновик» Рона по формуле комплексных чар. — Мистер Уизли.… У меня нет слов. Хотя нет, есть: какое счастье, что вы не ходите на нумерологию! Уверена, будь вы учеником профессора Вектор, во время обеда от нее весь педагогический состав только бы и слышал о ваших методах вычислений! Это же надо… Мистер Поттер, успокойте мою мятущуюся душу, скажите, что это вы еще сами не видели и не проверяли.
— Подтверждаю. Не видел, — лаконично ответил тот.
— А что, собственно, сие есть такое, молодые люди? — похоже, за горами ошибок и ненужных нагромождений преподаватель Древних Рун умудрилась разглядеть главную суть, которая временами уплывала в дальние дали даже от самого составителя этих гениальных формул.
— Нам профессор Вектор сказала, что в конце года мы будем сдавать специализированный экзамен по нумерологии — что-то типа пред-СОВ и как альтернативу ему предложила делать нечто вроде творческой работы, — пояснил Гарольд. — Поэтому я попросил Рона мне помочь.
— М-да, мистер Поттер, с такой помощью вы далеко не уедете.… И что же за чары вы хотите разработать? Судя по количеству разделов в заготовке… два, три… четыре раздела. И еще часть, отдаленно смахивающая, как я вижу, на пятый раздел. Поттер, вы увлеклись комплексными чарами?
— Не совсем, профессор Бабблинг, это была моя идея, — подал голос Уизли. — Меня заинтересовал этот вид магии, и, раз уж выпала возможность, я хотел попробовать свои силы…
— А нельзя ли было начать с чего-нибудь попроще? — Бабблинг снова глянула на листок, на этот раз, приспустив очки на самый кончик носа. — Пять разделов, Мерлин Великий, замахнулись-то на что! Да вы и с одним-то не справитесь — по нумерологии курс составления заклинаний только-только начался, и то это даже скорее переделка одной формулы в другую. По моему предмету составление заклинаний вообще идет факультативом для шести - и семикурсников. Сообщить бы вашему декану, чтобы он отбил у учеников желание лезть в такие дебри… хотя тогда ведь в этой серой рутине ни одной яркой и талантливой звездочки не сыщешь…
— Профессор Бабблинг, могу я вас спросить насчет нашего задания? — робко спросила подошедшая Гермиона Грэйнджер, удостоив слизеринцев несвойственным ей презрительно-гневным взглядом.
Рон на это, пребывая, видимо, в куда лучшем расположение духа, показал девочке язык и, быстро схватив листочек с формулами, почти бегом направился к выходу. За ним, украдкой усмехаясь, последовал и Поттер. Почему-то он был уверен, что все устроится само по себе и в лучшем виде без их помощи, ну а то, что не устроится… слизеринец с некоторым усилием поборол желание оглянуться… можно отложить на потом, и особенно по этому поводу не страдать.
— Мистер Поттер, мистер Уизли, я с профессором Вектор поговорю насчет вашей работы, — крикнула им вдогонку профессор Басшеба Бабблинг. — Если потребуется помощь — обращайтесь!
Последней в расписании шла пара по травологии, вместе с новым материалом для изучения и запоминания: бубонтюберы и их гной как ценнейшее антисептическое средство. Отличился, как ни странно, Гриффиндор: им вообще начиная с прошлого года в травологии на баллы везло все чаще и чаще — вечно ленивому Рону, зачастую уходящему в далекие и пространные размышления, они противопоставили Невилла Лонгботтома, как-раз-таки на травологии оживлявшегося и терявшего свою неловкость и застенчивость.
— Ну как? — осведомился Драко Малфой, с брезгливым выражением на лице «обрабатывавший» доставшийся ему бубонтюбер. Рональд, после столкновения с пятикурсниками-когтевранцами резко помрачневший, его проигнорировал, продолжая ожесточенно давить гнойники-пупырышки на своем растении.
— Да разобрались вроде. Рон составил примерный план того, что мы должны будем представить Дамблдору, я подкорректировал слегка… в общем, можно отправляться с библиотеку и начинать искать информацию по заполнению разделов, — ответил Гарри.
— Надеюсь, тут никто лишних иллюзий по поводу легкости работы не питает? — с привычной долей ехидства в голосе, поинтересовался Малфой. — Я, конечно, во всех этих высших материях слабо разбираюсь, но даже моих познаний хватит, чтобы понять, что твоя «Проектная работа по нумерологии» займет, дай Мерлин, фута два на пергаменте чистыми формулами. И то — в удачном стечении обстоятельств, и смотря, какие формулы и «связки» мы будем использовать для заполнения разделов комплексных чар.
— Это ты нас так испугать пытаешься?
— Это я вас так предупредить пытаюсь. И себя обезопасить — я же тоже никуда не денусь от участия в этом сомнительном предприятии. Ну что же, значит, Бабблинг вам так и сказала — организую, мол, на пару с Вектор курсы? Небывалое, знаешь ли, событие! — раздраженный непонятливостью, как он это считал, своего друга, протянул Малфой-младший.
— А что странного? Насколько я знаю, за работу по комплексным чарам берется не так много народу, а за их составление и вовсе — единицы.
— Ну-ну, а если головой подумать получше? — прошипел Драко. — Мы какие чары хотим создать? Дупликации же, болван! А не какой-нибудь там модернизированный «оглушитель» или еще что-нибудь. Да ты только представь, какая шумиха поднимется, если мы соберем всю эту цепочку! Это же будет форменная темная магия, причем высшего порядка!
— Не паникуй, — осадил его Рон. — Дамблдор, по-твоему, чем занимается? Бабблинг и Вектор, почуяв от нашей работы хоть малейшую опасность, сразу к нему кинутся и все сообщат, а он там уж как-нибудь выкрутится. Так что давай-ка без приступов твоей паранойи обойдемся.
— Во-первых, Уизел, это не паранойя, а здравый смысл — вспомни, что нам сорко показали. Во-вторых, ты чего злобный такой? Неужто весь Когтевран против тебя ополчился, и бесперебойного источника для поклонниц больше нет?
— Он с Чжоу Чанг в коридоре столкнулся и, видимо, разошелся во мнениях по какому-то очень важному и серьезному вопросу касательно магических наук, — со смехом сообщил Гарольд.
— Ничего подобного! — вспыхнул Рон. — Ну чего она мне постоянно про своего Диггори говорит? Седрик то, Седрик се… Седрик в Турнире участвовать хочет, Седрик будет Чемпионом.… Тьфу! Я что, хуже что ли?
— Так вот что гложет нашего Ромео! — Поттер уже откровенно покатывался со смеху. — И ты еще вместе с этим, — кивок в сторону Малфоя, — на втором-третьем курсах про мои, якобы, похождения что-то там говорил… Мерлин Великий, Рон, да мне до тебя далеко!
— Ничего смешного не вижу, — шутливо нахмурился Малфой-младший. — Уизел вполне может додуматься до того, что попытается Кубок Огня обмануть и подать заявку на Чемпионство. И это несмотря на прямой приказ Дамблдора ни во что не вмешиваться.
— Рон, я надеюсь на твою благоразумность, — ухмыльнулся Гарольд, наконец-то получивший возможность и сам поддразнить друзей упоминанием подобного рода болезненных тем. — Не позорь Слизерин на всю школу!
— Да ну вас обоих! — обиженно надулся Рон. — Ничего вы не понимаете!
— Ага, да, ну как же! — одновременно закивали Гарри и Драко. Снова грянул хохот.
В результате на обеде о фиаско юного покорителя девичьих сердец прознал уже весь факультет, и каждый счел своим долгом уверить Рональда в том, что еще не все потеряно, и, хоть против Диггори он вряд ли выстоит, но все же… надеяться надо на лучшее. Одновременно с обсуждением животрепещущих тем ранней влюбленности и ее последствий, свежевымытый и свежевыстиранный четвертый курс Слизерина делился впечатлениями о первом уроке у Аластора Грюма и сравнивал свои ощущения с пятикурсниками, которым сегодня тоже довелось «встретиться» с Главой Аврориата. Заодно нашелся и Эндрю Фэррис, правда щеголял он с подбитым глазом и все время мрачно косился на Джека Сандерса. Видимо, уже схлопотал свой дружеский «воспитательный тычок» за устроенный им утром «аттракцион» с расписаниями.
— Вы себе даже представить не можете, что он нам устроил! Какой там — лекция про Непростительные, ха! Грюм нас по одному вызывал на дуэль с ним. Это он так запас знаний, видите ли, проверял! — распинался Йоркхард.
— Ну, это же Грюм, — пожал плечами Гарольд без какого-либо сочувствия, — чего вы от него хотели?
— У нас на уроке он вообще Непростительные на пауках демонстрировал. Гадость какая! — скривилась Блэйз при упоминании и прошедшей паре ЗоТИ. — Поверить не могу, что этому маньяку дали должность преподавателя!
— Этот, как ты выразилась, «маньяк», между прочим, не год, и не два, как является Главой Аврориата, — продолжал гнуть свое Гарри. — И, если не учитывать некоторых мелочей, управляет довольно-таки успешно.
— Это в тебе аврорская кровь заговорила, — хмыкнул Эйвери. — Поттер, ты с какого перепуга его защищаешь?
— Я не защищаю, а пытаюсь донести до вас тот факт, что с Грюмом ухо надо держать востро. Я на этой «аврорской кухне» первые десять лет жизни варился и вполне неплохо ее знаю, — серьезно произнес тот. — Слышали его любимый лозунг про постоянную бдительность? Рекомендую его наизусть зазубрить.
— Что-то пессимистично ты на вещи смотришь, Поттер, хватит настроение всем портить, — вяло одернула его Энни, с задумчивым видом разглядывавшая свой кубок с соком. — И ваш урок в сравнении с тем, что этот маразматик у нас устроил… просто плюнуть и растереть! К паукам Непростительные применял, тоже мне! Хуже будет, когда он на вас их начнет накладывать.
— Это ты к чему? — насторожился Рональд, до сих пор в разговоре не участвовавший и с упоением заедавший свое горе запеканками. — Грюм что, у вас на уроке…
— Да вовсе нет! Ты чего, Уизлик! Его же за это из школы выкинули бы! — всполошился Драко, однако, взглянув на траурные лица семикурсников, притих. — Или я не прав?
— Молитесь, чтобы ему и это в голову не пришло. А у нас, говорю же, он дуэли устроил, — Уэйзи постучал вилкой по столу, привлекая к себе внимание. Левое ухо у него, как прекрасно видела вся общественность, было покрыто толстым слоем лечебной мази. — Меня вот тоже вызвал.… Черт бы его побрал! Ведь весь же год у него учиться!
— Этот придурок такой концерт закатил на уроке, — закатила глаза Грисер и тут же с увлечением принялась пересказывать события: — Ему Грюм дал задание пробить щит «Кольчугу», не используя при этом стандартных противочар.
— Просто невероятная изобретательность, — фыркнул Малфой. — И что же?
— А то, что это была очередная проверка «на вшивость», — пожал плечами Сандерс. — Донни ничего лучше не нашел, как шарахнуть по нему «Небесным копьем». Так у нас по классу такая ионизация пошла, просто диву даваться можно!
— Ага, лучше бы уж тогда сразу чем-нибудь вроде «Молитвы», — поддакнул ему под неодобрительный взгляд Уэйзи Йоркхард. — Слышали, кстати, ее тогда на Чемпионате Мира по Квиддичу какой-то аврор-лопух применил.
— И поплатился за это, — отрезал Гарольд. — И не «какой-то», а Пристоу. Там же вообще куча народу исключительно по глупости полегла – как со стороны Авроров, так и со стороны Пожирателей. Чего один только Маркс-старший стоил.… Попасть под иссушающие чары, Мерлин Великий!
— То-то эта сопля из свиты твоего братца какая-то пришибленная ходит. Ну, тот, который нагленький очень был — Дэви Маркс. Ходил еще, доставал всех.… А ты у нас, Поттер, как всегда в курсе событий, — елейным тоном протянул Уэйзи. — Нет, я вообще не знаю, чего все так боятся этого заклинания?
— Дональд, молчи лучше, ладно? — посоветовала ему Мари. — Чем меньше ты болтаешь, тем умнее выглядишь в глазах окружающих.
— А мне вот интересно, это там случайно не твоей матери сова показалась? — Малфой кивнул в сторону гриффиндорского стола, на который приземлилась большая светло-бурого окраса птица. — Поправь меня, если я ошибаюсь, Поттер, но твой папаша Крысу вроде бы запретил какие-либо контакты с ней.
— Он вообще много чего запретил, как я слышал, — сухо обронил тот. — Ну а то, что Джереми не в состоянии без родительской опеки и дня прожить, сомневается мало кто. В конце концов, предлагаю заняться более важными делами. Например, моей курсовой по нумерологии.
Рон со вздохом полез в сумку за пергаментом с наметками формул. Пока он там копался, к слизеринскому столу, то и дело в поисках одобрения и поддержки, оглядываясь на замершего в дверях Большого Зала сослуживца, подошла одна из авроров. Факультет сразу же настороженно примолк, всеми своим немаленьким численным составом обратившись в сторону смутившейся девушки. Выражение лиц у слизеринцев приветливым назвать было сложно.
— Э-э-э, всем привет, — аврор попыталась более или менее благожелательно поприветствовать студентов. Мощная волна негативных эмоций, исходящая от разношерстной компании за столом и собственные, выбивающие барабанную дробь, зубы этому здорово мешали. — Я хотела с Драко Малфоем поговорить, — чуть прищурившись, она оглядела сидящих за столом слизеринцев, надеясь, что искомый Малфой сейчас сам встанет и подойдет к ней. Наивности юной служительницы Фемиды Волшебного Мира не было границ.
— Ну, предположим, Малфой — это я, — протянул Драко, без малейшего намека на вежливость в голосе. Подперев подбородок рукой, он продолжил созерцание картины «растерянный аврор-метаморф и ее зеленеющие волосы». — А ты моя кузина, так?
— Ну… в общем, да, я Нимфадора Тонкс…
— И она же — «можно просто Тонкс», — закончил за нее Малфой-младший. — Я уже знаю. Что надо? — такой наглости от него не приняла даже Блэйз — девочка пребольно пнула его ногой под столом и украдкой показала кулак. — В смысле, случилось что-то?
— Ну, меня просто твоя мама попросила приглядывать за вашей компанией… Вы ведь Гарри и Рон, верно? — обескураженная таким приемом Тонкс начала более или менее приходить в себя.
— Список наших штатных нянек растет не по дням, а по часам, — прокомментировал Гарольд. Напряженная обстановка в мгновение ока разрядилась бодрым хохотом слизеринцев, и все, уже больше не обращая внимание на Малфоя и его родственницу, вернулись к своим делам.
— Интересно знать, это что же такого случилось, что моя мать решила ко мне кого-то приставить? — недовольно осведомился Драко.
— Ну, Нарцисса всегда ко мне и к маме очень неплохо относилась, что бы там у вас в «Высшем Свете» не говорили, — пожала плечами Тонкс. — И когда она узнала, что я буду в отряде, отправленном на охрану школы, попросила одним глазом за вами присмотреть.
— Нашла кого попросить, — тихо пробормотал Малфой-младший, прекрасно знавший и буйный характер своей кузины, и ее хроническую неуклюжесть, и тягу к приключениям, поттеровской не уступающую ни в чем.
— А вот насчет того, «что случилось», обращайся лучше к своему отцу, — посоветовал ему Рон, спокойно наблюдавший за всем этим родственно-семейным налаживанием отношений.
— В общем, ребята, обращайтесь, если что. Я вам, чем смогу — помогу, — девушка решила закрепить робкий успех в общении с «трудными подростками» и, помахав рукой, с явным облегчением на лице направилась к выходу. Естественно, Тонкс была бы не Тонкс в глазах своего кузена, если бы по дороге не запнулась. Благо хоть без особо травмирующих падений обошлось.
— Сначала эльф-домовик, потом Грюм, теперь вот — это. Судьба ко мне жестока! — закатил глаза Драко.
— Если ты хочешь, чтобы тебя кто-нибудь пожалел, Малфой, то ты не по адресу, — предупредил его Уизли. — Так, а теперь вернемся к нашей работе с составлением чар…

* * *

Общее настроение перед грядущим прибытием гостей, что было уже не за горами как и начало Турнира, трудно было назвать особенно радостным. По школе вяло мотались туда-сюда авроры, не знающие чем себя занять и потому периодически заглядывавшие на уроки, чем сразу же портили всю рабочую обстановку. Большая часть стражей порядка, вообще-то, безвылазно торчала в окрестностях магической деревеньки Хогсмид, совмещая работу и «гуляния на природе». Однако легче от этого не становилось вообще, поскольку Хогсмид не резиновый и всех вместить не мог. Преподаватели спешно готовили всю недоделанную за лето документацию, потому что еще с древних времен было известно, что вслед за грандиозным мероприятием идет не мене грандиозная проверка «на вшивость» всего, что шевелится. Страдали от этого, естественно, ученики, но им было не привыкать.
Тучей нависший над головами студентов практический урок Защиты от Темных Искусств, опять объединенный в пару, должен был состояться только на третьей неделе сентября, после серии теоретических лекций в исполнение Грюма. Надо сказать, с каждым уроком слизеринцы все больше и больше убеждались, что «держать ухо востро» — это еще слабо сказано. Грозный Глаз, в отличие от Сириуса Блэка, к ним так явно не цеплялся и исчадиями ада никого в завуалированной форме не называл. Однако ни урока не проходило без того, чтобы слизеринцы не потеряли десятка три-четыре баллов. И если сначала это приводило в легкое недоумение, то после уже откровенно злило. Показного отвращения или ненависти не было, но было в отношении Грозного Глаза к четвертому факультету Хогвартса скользило что-то такое очень неприятное, с холодком, что не давало покоя.
Получилось так, что урок ЗоТИ должен был состояться аккурат после оздоровительных процедур на «лоне природы» (точнее — возле Запретного Леса) в компании Хагрида. Насколько именно оздоровляющими и укрепляющими дух были занятия по Уходу за магическими Существами, мало кто точно мог сообщить. Однако практически все ученики готовы были в один голос заявить, что уровень опасности для жизни на УЗМС хронически зашкаливал. А когда Хагрид вот так радостно улыбался своим ученикам и довольно потирал руки, предвкушая показ очередного милого и домашнего монстра, впору было кричать «караул» и бежать со всех ног.
Небо хмурилось еще с утра, не обещая впоследствии ничего хорошего, как и Минерва МакГонагалл на трансфигурации. Досталось слизеринцам от нее преизрядно — и за опоздание, и за забытые половиной курса домашние задания... Ладно хоть перед Когтевраном так позориться было не особенно страшно — люди свойские, понимающие, трезвонить не станут. Однако и тут были свои минусы. Рона Уизли те же когтевранки к концу трансфигурации довели до полной кондиции (в частности разговорами о том, как на старосту Пуффендуя за завтраком смотрела Чжоу Чанг и не намечается ли нового романа), так что к Хагриду на урок он шел злой, как мантикора. Малфой, как и обычно, ко второй паре только-только начал просыпаться и более или менее сносно соображать, что для окружающих выливалось в нескончаемый поток язвительности.
— Вот будьте уверены, нас опять ждет какая-нибудь ушасто-хвостатая гадость, — уверял он сокурсников. — И я не удивлюсь, если это «чудо» будет изо всех своих дыр огнем плеваться.
— Сплюнь и по дереву постучи, — фыркнула Блэйз. — Иначе сглазишь, и нам точно не поздоровится.
— Вам бы все развлекаться…. — закатил глаза Гарольд. — Между прочим, Рон, тебя вчера, где носило? Полуночные шатания по замку — это моя привилегия.
— Он у когтевранской гостиной ошивался, — кокетливо поправляя прическу, сообщила Забини. Она, конечно же, как и всегда, знала все и обо всех.
— И что? — мгновенно вспыхнул Уизли. — Куда хочу, туда и хожу!
— Все ясно, на твой трезвый ум и холодный рассудок сегодня рассчитывать нечего, я прав? — резюмировал Поттер. — Нашел себе новое занятие…
— Привет всем! — заулыбался Хагрид, чуть прищурившись, когда последний лучик ушедшего за тучи солнца скользнул по его лицу. — Вы рано пришли. Ну, постоим, пожалуй, подождем пока пуффендуйцев.… Урок у нас сегодня интересный будет, и его… эта, пропускать нельзя. Я вам новых животных покажу — соплохвостов. Вы будьте уверены, они эта… совершенно безобидные миляги. Да еще и маленькие к тому же пока. Умиление одно!
— И кто тебя за язык тянул? — мрачно хмыкнул Рон, ткнув Малфоя в бок.
— Сопло… кого? — переспросил Мун, подозрительно косясь на ряд корзин, выстроенных возле хижины. Лесничий фокусническим жестом сдернул с них кусок плащевой ткани, закрывавший содержимое корзин от любопытных взглядов.
— Какая гадость! — поморщилась Миллисента Буллстроуд, невольно делая шаг назад. Панси Паркинсон, громко взвизгнув, бросилась Нотту за спину.
Замечательные хагридовы соплохвосты оставляли не самое приятное впечатление — как визуально, так и обонятельно. Впрочем, запах тухлой рыбы — это еще полбеды. Куда «интереснее» был их внешний облик. Пожалуй, если очень сильно поднапрячь воображение, копошащуюся в корзине кучу бледно-розовых, мелких, дюймов шесть-десять длиной, тел можно было принять за этаких омаров без панциря. Впечатление портили только какие-то странные отростки у них на брюхе — у одних это были жала, а у других нечто наподобие присосок.
Четвертый курс Слизерина благоразумно решил пока что не приближаться к этим без всяких сомнений милым и приятным существам, пока Хагрид точно не скажет, чего от них ждать. Как это ни странно, даже Гарольд не горел особенным желанием познакомиться поближе с новыми питомцами школьного лесничего, чем его сразу же поспешил подначить Малфой-младший:
— Ну как, Поттер, что-то не вижу на твоем лице горячего желания стать главной соплохвостовой мамочкой, — съязвил он, незаметно делая пару шагов назад — подальше от корзин.
— Это вот сейчас они такие маленькие, — невпопад пробормотал тот, — но как только Хагрид выяснит, что требуется для их скорейшего и успешного роста, представить страшно, что за монстры будут ошиваться по территории Хогвартса.
После этого заявления последние крохи энтузиазма растеряли даже некоторые особенно храбрые пуффендуйцы.
— Вы не пугайтесь, они только-только… ну, того, вылупились, — сообщил сбившимся в кучку ученикам Хагрид. — Так что… повезло нам короче.… Сами их сможете вырастить и это… воспитать, да!
— Это что, такая пародия на игру в дочки-матери? — Блэйз решила последовать примеру Панси и предпочла созерцать корзины со зверушками из-за спины своего «рыцаря» (в данном случае — Малфоя-младшего). — Мы их еще и выращивать будем?
— Ну да, в смысле — можно даже будет проектную работу на эту тему сделать, — воодушевился Хагрид, которому идея с «воспитанием» соплохвостов руками учеников нравилась все больше и больше. — Ну, это все потом, на сегодняшнем уроке мы их будем только кормить.
Реакция студентов была вполне предсказуема — на лицах всего четвертого курса сразу же отразился безмолвный вопрос: «Кем именно?». Некоторые уже прикидывали в уме, какая из возможных траекторий движения до врат замка окажется наикратчайшей.
— Я с соплохвостами еще дела не имел, так что плохо знаю, что они едят, — чистосердечно заявил полувеликан, чем привел половину курса в предынфарктное состояние,— так что попробуем всего понемножку… вот муравьиные яйца, и да, лягушачью печень… и, ну, кусок ужа.… Да вы им просто понемногу всего давайте, и ничего страшного, думаю, не случится.
— Что за день! — Рон с чувством пнул корзинку с соплохвостами. — Сначала МакГонагалл, потом эти, — кивок в сторону замка, — теперь еще и Хагрид…
— Ну, извините, ваше Высокоблагородие, Небесная Канцелярия не соизволила сегодня потрудиться и наделить вас удачей, — если Малфой переходил на вежливо-официальный тон, дело было плохо. С явным неудовольствием на лице, он набрал гость муравьиных яиц и щедро сыпанул их в корзину — вдруг соплохвосты соблазнятся (а еще лучше — подавятся). — Эй, Хагрид, а чего это они огнем плюются?
— Ах да, у них, эта, сопла сзади находятся. И они огнем плюются, да, когда… ну взлететь пытаются, — поспешил объясниться тот. — И вот еще что, вы тех, которые с присосками — это, видать, самки — лучше особенно не тормошите…
— Спасибо, теперь будем знать, — более или менее мирным тоном буркнул Гарольд, которого, несмотря на все его таланты в укрощении магических существ, парочка соплохвостов уже успела покусать — в виду отсутствия каких-либо моральных устоев, не иначе.
От продолжения этого самоистязания несчастных четверокурсников спас очень вовремя начавшийся ливень. Причем был он такой силы, что вся студенческая орава, побросав к Мерлину соплохвостов с их корзинками и бестолково заметавшегося туда-сюда Хагрида, рванула к замку. Некоторые, впрочем, никуда особенно не торопились и даже делали вид, что получают удовольствие, когда их по макушке задевало шальной градиной. Правда, спасать своих нежных и ранимых сопохвостов от ливня лесничему все равно пришлось в одиночку — никто, почему-то, не испытал за них и толики щемящего беспокойства.
В общем, на Защиту от Темных Искусств слизеринцы собирались очень долго и, что называется, «по частям». А потом еще дольше приводили себя в более или менее сносное состояние — благо времени перед уроком было предостаточно. Не хватало только знаний и умений, точнее — памяти на все эти необходимые навыки. Применить высушивающие одежду чары догадалась только половина присутствующих слизеринцев и гриффиндорцев (последние вприпрыжку бежали в травологии, так что им тоже досталось). Лишь одной трети пришло в голову при этом самим кое-как согреться при помощи обогревающих чар. Остальные, грустно хлюпая мгновенно засопливившими носами, только сокрушались собственной короткой памяти и просили товарищей по старой дружбе им помочь.
— И нам по этому кошмару делать проектную работу, — стуча зубами и кутаясь в щедро отданную ей малфоевскую мантию, пробурчала Блэйз. — У меня такое чувство, что нас в этом году учителя просто-напросто угробить хотят. Ну подумайте сами, какие соплохвосты, если Турнир Трех Волшебников на носу, а? Да делегации из Шармбатона и Дурмстранга как только увидят этих монстров…
Мысль развить ей не дал подошедший к дверям кабинета Грюм вместе с Джереми Поттером. Последний, как ни странно, никакой привычной наглости и хамства по отношению к «коллегам» с другого, не самого любимого им, факультета не проявил. Он вообще на удивление тихо и скромно прошел за Грозным Глазом в класс и устроился на одной из задних парт. Такое поведение хогвартской Звезды первой величины было, мягко говоря, подозрительным. Порядочно натерпевшиеся с самого утра слизеринцы пребывали не в лучшем расположение духа, и посему решили такими мелочами головы себе не забивать.
— Как я и обещал, сегодня вас ожидает практический урок, — преподаватель с многозначительным видом обвел класс своим волшебным глазом. — Отсутствующие есть? Всех прогульщиков я жду для личной беседы после уроков, можете им сразу так и передать. А лучше пусть заранее справятся у мадам Помфри, много ли в Больничном Крыле свободных мест. Так, вернемся к теме урока. Сегодня вы все до единого опробуете на себе действие заклятия Империус — я собираюсь проверить ваши способности к сопротивлению этим чарам.
В классе повисла напряженная тишина. Обмершие на своих местах гриффиндорцы даже шевельнуться боялись. Слизеринцы, напротив, зашевелились еще сильнее — весь ряд обменивался напряженными, недоверчивыми взглядами.
— Профессор, но вы нам сказали, что применение этого заклятия к людям строжайше запрещено, — первой заговорила, неуверенно теребя в руках пергамент, Гермиона Грэйнджер, — и карается заключением в Азкабане.
— Мы с профессором Дамблдором хотим, чтобы вы узнали всю опасность этих чар на собственных шкурах, — медленно и с расстановкой произнес Грозный Глаз. Гермиона примолкла и опустила голову, отведя взгляд.
— Вы хотите сказать, что Дамблдор хочет, чтобы нас подвергли одному из Трех Непростительных, заклятию полного подчинения, равным по силе которому Магическое Ведомство до сих пор отказывается признать весь подраздел подчиняющей Древней Магии? — копируя его непререкаемый тон, спросил Гарольд. С чего он полез против Грюма (с учетом всех последних событий), слизеринцы понимали плохо, однако дружно его поддержали одобрительным, но, увы, бессвязным, шумом. Гриффиндорцы тоже зашевелились и обменялись кивками. Джереми продолжал уныло восседать на задней парте, и на текущие разногласия класса с учителем внимания не обратил.
— Поттер, для начала встань, — Грюм в упор уставился на поднявшегося с места Гарри. — Считаешь, что мы не правы? По-твоему, путь безвольного раба куда лучше, чем знание своего врага и способности ему сопротивляться?
— От двух-трех раз применения Империуса к ученикам ни у кого никакой «способности сопротивления» не выработается, — процедил тот.
— Двадцать баллов со Слизерина за пререкания с учителем. Поттер, к доске. Раз ты такой умный, первым покажешь, как себя надо вести под действием Империуса.
— Не буду, — заявил тот. — Я отказываюсь.
— Отказываешься? — переспросил Грюм, скрестив руки на груди. — В таком случае пятьдесят баллов с твоего факультета и можешь выметаться вон из класса. Есть еще желающие продемонстрировать свой характер?
Вот теперь «парализовало» уже и слизеринцев. Они недоуменно переглядывались, то и дело, косясь на собирающего вещи Гарольда. С места встал Малфой и демонстративно смахнул со стола в сумку учебник.
— Понятно. Значит, и Малфой. Долой еще пятьдесят баллов со счета вашего факультета, — прокомментировал профессор Защиты от Темных Сил. — Ах, да, ты же эмпат, а для вашего брата любые психические чары втрое опаснее обычного… да, самоубийство чистой воды. Совсем забыл, — с явной издевкой добавил он. Лицо Малфоя исказилось от бешенства — вот так легко Грюм при всех обнародовал его наиболее уязвимую точку. После этой его реплики со скамьи поднялся Рональд и без лишней показухи направился к дверям вслед за Поттером. — Уизли? Ну и ты иди. Да иди же, тебя тут никто не держит. И еще пятьдесят баллов со Слизерина. Без своих закадычных дружков усидеть не можешь?
После этого по слизеринскому ряду уже пошла цепная реакция. Встали Нотт и Мун, за ними Блэйз и Панси, и пошло-поехало. Один за другим поднимались студенты, собирая вещи и отправляясь в коридор. У дверей с ехидным выражением лица, скрестив руки на груди, стоял Гарри, явно получавший удовольствие от этого демарша.
— Если таково решение всего курса, Слизерин лишается абсолютно всех баллов, — бросил Грюм, отворачиваясь к доске, но выражение лица выдавало его бешенство с потрохами. — Браун, Лаванда. К доске. Ну а что ты улыбаешься, Поттер, доволен?
— Да вы еще к нам всем Империо примените, профессор! — ухмыльнулся тот, последним выходя из кабинета. — Может, тогда к вам на урок вернемся…
— Поттер, Уизли, Малфой, перед директором будет поставлен вопрос о вашем пребывании в школе, — Грозный Глаз усилием воли взял себя в руки. — Все остальные студенты четвертого курса Слизерина в этом кабинете до конца учебного года и сдачи экзаменов может не появляться. И да, забыл спросить, Гриффиндор, кто из вас собирается покинуть этот класс?
Двери кабинета за спинами слизеринцев захлопнулись в мертвой тишине. Один за другим, они постепенно начали отходить от охватившего всех желания показать Грюму свой протест.
— Ну и как мы теперь будем сдавать Защиту? — поинтересовался Роджер Мун. — Есть у кого-нибудь идеи на этот счет? Поттер, может, от тебя умного словца дождемся? Ты же у нас, как ни как, «герой дня».
— Занятия по Защите — это еще полбеды, — напряжено отозвался тот. — Придумаем что-нибудь. На крайний случай, Снейпа попросим.
— «Попросим»! Да ты хоть слышал, что он сказал? — взвизгнула Блэйз в мгновение ока, оказываясь рядом. — Вас же исключить могут!
— Не исключат, не беспокойся, — успокаивающе хлопнул ее по плечу Малфой. — Поттер, твои оправдания?
— Да не знаю я! — раздраженно рявкнул тот, на секунду, будто бы прислушиваясь к чему-то внутри себя. — Мы же с Роном тебя каждый раз на допрос не таскаем, стоит тебе из-за эмпатии от какой-нибудь тени шарахнуться.
— Нет, вы слышали, а? Как Грюм перед всеми выложил то, что Драко — эмпат? Он же права не имел такую информацию разглашать! И то, что для эмпатов воздействие психическими чарами — фактически смертельно, это, конечно, и так каждый дурак знает, но вот так об этом заявлять… — сразу же возмутился Рон, хватается за новую тему для разговора. — Как он вообще посмел? — потерянно столпившиеся в коридоре слизеринцы, вновь почувствовав свою правоту и внутренний стержень, возмущенно загудели.
— Это еще неизвестно, в чью пользу Дамблдор решение вынесет, — многообещающе произнес Малфой-младший, — так что, ребята, не беспокойтесь, мы все уладим — не в первой.
Обычно, когда Малфой (абсолютно любой — не только Драко, как отдельно взятый член этого древнего семейства) говорил, что он собирается все уладить, с ним никто не спорил и не пытался предостеречь или переубедить. Исторически сложилось так, что Малфои действительно могли уладить практически все, и для того, чтобы им кто-то помешал вернуть утраченный комфорт и спокойствие, произойти должно было нечто вовсе невероятное. На такое чудо вселенских масштабов Аластор Грозный Глаз Грюм, при всех его достоинствах, явно не тянул.
— Гарри, и все-таки, чего ты так, а? — тихо спросил Уизли, когда четверокурсники, за неимением лучших вариантов, направились в гостиную.
— Не знаю. Слишком уж псиной разило, — туманно ответил тот.

Предыдущая главаСледующая глава