Глава 45. Последний шаг

Близился конец июня, и вместе с ним надвигалось последнее состязание Турнира Трех Волшебников. Невнятные травяные наросты на квиддичном поле, проконтролировать рост которых постоянно бегала профессор Спраут, наконец-то обрели более или менее внятный вид и куда больше стали походить на стены чего-то очень большого и, несомненно, малоприятного. Даже листьями на ветру они шелестели как-то слишком мрачно и таинственно. Ни дать ни взять — лабиринт, зеленый, сумрачный и, конечно же, далеко не простой, потому что организаторы Турнира в целях повышения интереса к происходящему и усложнения финального испытания обещали разнообразить лабиринт всеми возможными способами. И эти самые способы, само собой, держались в строжайшем секрете.
Три оставшихся Чемпиона (и не только они одни, а все, кто имел даже малейший доступ к курсирующей по школе информации о финальном туре) только презрительно отфыркивались на разведение торжественной секретности буквально из ничего — ну что такого, скажите на милость, можно было изобрести за каких-то четыре месяца? Особенно, если учесть, что всерьез подготовкой к третьему состязанию занимались только последние два. И уж тем более если считаться с тем, что и конкретно без финального состязания у организаторов, их спонсоров и вообще у всей высокопоставленной и наделенной властью «верхушки» хватало проблем еще с предыдущего тура. Да и без оного тоже проблем хватало…
Одним словом, все попытки образовать над подробностями третьего задания страшную тайну выглядели не очень-то убедительно. То же самое во время первого тура не слишком удалось — о появлении драконов все равно стало известно, а уж связать два и два не смогла только профессор Трелони. И то исключительно из-за магических бурь в прорицательском подпространстве, мешающим ясно зреть в будущее. Со вторым туром вышло чуть получше, потому что до самого конца никто не знал, кого надо будет вызволять (зато ясно было — откуда) и что там, в озере, Чемпионов будет ждать. И если на тот момент борьба с подводными монстрами казалась чем-то невероятно экзотическим, то теперь все то же самое (пускай, возможно, и без «жертв», которых надо будет спасать), но на суше и в стенах лабиринта, свою изюминку и новизну частично подрастеряло. А если не монстры, то что тогда? Другие маги в качестве противников? Не интересно. Что против магических существ, что против собратьев магов заклинания, в сущности, для волшебника, не подготовленного в полной мере по части дрессуры и дуэлей, нужны одни и те же. И еще непонятно, кто будет более быстрым, опасным и хитрым противником — то ли невыспавшийся аврор, патрулировавший ночью территорию замка, то ли месяц некормленая мантикора.
Помимо волшебных существ могли быть магические ловушки, что тоже, в общем-то, далеко не ново. Для начала, ловушек нельзя понаставить слишком много. Высококонцентрированная магия на сравнительно небольшом участке (например, тропа между «стен» лабиринта) в самих ловушках, да еще и если их попытаться замаскировать, либо сама себя перемкнет напрочь и ничего не сработает, либо шарахнет так, что мало никому не покажется. Причем, сделать и то, и другое она может в любой момент, а для второго варианта Чемпиону даже не обязательно будет близко подходить. То есть подорваться вполне могут и те, кто ловушки устанавливает. А может быть оно и само по себе рванет — скажем, в ночь перед третьим туром. Или уже после прохождения Чемпионами лабиринта и определения победителя. К тому же на установку ловушек требуется масса моральных и магических сил — напряжение и того и другого в процессе работы даже над какой-нибудь ерундовейшей исчезательной плитой очень большое. Особенно, если маг не занимается подобным профессионально. Помимо этого, само место установления гипотетических ловушек сразу сужает их разнообразие — даже исходя из банальнейшей логики. Кто станет на лесной тропке помещать зыбучие пески? Или ту же простейшую исчезательную плиту? Более того, часть ловушек вообще не терпит посторонней магии на определенной расстоянии от себя — срабатывает сразу и с совершенно непредсказуемым результатом, отличающимся от того, что было заложено.
Проблемы могут возникнуть даже со стыковкой «заминированного» участка с не отличающимися особенной сложностью и объемами энергии чарами потери пространственной или конкретно географической (по направлениям света) ориентации. Для их решения обычно требуется исполнение одного (а лучше сразу всех) из трех условий. Либо заклинания накладывает очень сильный маг (или группа магов). Либо установка чар идет на исключительно стабильном пространстве (вот почему всеми подобными «чудесами» так и кишат веками не перестраевыемые по-крупному особняки древних аристократических семейств). Либо же приходится отказаться от всех ловушек с «противопоказанием» к ориентационным чарам.
То есть сверх меры ловушками лабиринт не набьют. Более того, подготовленный маг, столкнувшись на своем пути хотя бы с двумя-тремя, уже сможет навскидку определить, чего ждать в дальнейшем. Учитывая же, что на Турнире Трех Волшебников смертельных ловушек быть не должно, в эти самые «две-три» вполне можно будет и попасться. Почему смертельных не должно быть? Так просвещенный двадцатый век, а не какое-нибудь там средневековье! Демократия! Трепетное отношение к разумной, колдующей личности! А если у этой личности еще и большой счет в Гринготтсе и заявилась она из-за границы, то и вовсе пылинки сдувать надо…
Что еще могло быть помимо ловушек и монстров? Разве что давящая атмосфера и совершенно не несущее позитивной окраски «чувство локтя». Точнее — постоянное ощущение присутствия соперника прямо за спиной. Так что тут даже можно авроров-дуэлянтов не подключать к делу — при хорошем раскладе, Чемпионы и сами между собой перегрызутся. И дешевле выйдет.
И такой анализ ситуации шел во всех четырех противоборствующих «лагерях». Вычленив основные составляющие будущего тура, трое оставшихся Чемпионов усиленно готовились к предстоящему испытанию. И все больше и больше их в этом плане радовало отсутствие экзаменов.
А вот все те, кто в Турнире Трех Волшебников участвовал только в качестве зрительской массы, тоже усиленно, но страдали. От тех же самых экзаменов.
Если расписание СОВ и ЖАБА не тронули — как-никак Министерские экзамены, два важнейших события в жизни студента Хогвартса, то на сдаче обычных ежегодных экзаменов отыгрались максимальным образом. И это привело к массовой путанице и неразберихе. Разные курсы могли одновременно сдавать один и тот же предмет — и теоретическую, и, Мерлин упаси, практическую части. Сдавали не в свое время, не в своих кабинетах… Да ладно хоть профессорам своим! Благо, преподавательский состав по-умолчанию обеспечивал стабильность хотя бы по этой части.
В результате экзаменационной гонки, один предмет все равно «вылез» за рамки даты окончания сдачи. То была несчастная «История Магии», которую из-за неприхотливости как самого предмета, так и всех «особенностей» преподавателя и самих методов его подачи материала, задвигали в самый конец списка. Считалось, что сдать ее будет легче легкого даже тем, кто весь год на квиддичном поле на метле гонял — профессор Биннс за списыванием не особенно следил. А если кто-то по чистой случайности и собственной абсолютной неуклюжести (или глупости) попадался и, традиционно, изгонялся из аудитории, то он мог тут же постучаться и зайти, прикинувшись опоздавшим по самой что ни на есть уважительнейшей причине. Биннс все равно из-за собственной забывчивости не успевал отметить фамилию провинившегося в журнале.
Именно поэтому четвертый курс, которому выпало последними сдавать Историю, да еще и буквально перед самым обедом, как раз после которого, как всем хорошо было известно, начиналось финальное состязание Турнира Трех Волшебников, не особенно волновался по поводу экзамена. И студенты, выходившие из аудитории смешанной разнофакультетской толпой, наконец-то распрощавшиеся со всеми ученическими бедами, были как никогда счастливы и довольны. Их ждал на редкость вкусный обед — в честь большого события домовики должны были особенно расстараться — и интересное зрелище. Ну и полная свобода, само собой. Что может быть лучше?
— Эй, Гарри, глянь-ка, это не твои родители, случаем? — Рон Уизли, вовсю размечавшийся о сочной отбивной (а то и сразу двух) и каком-нибудь умопомрачительном десерте, был вынужден вернуться с небес на землю.
Чисто из солидарности с другом, которого при виде радостно трещавшего с родителями на весь Большой Зал брата аж перекосило.
— Просто фантастика, — упавшим голосом прокомментировал Гарольд, наблюдая за размахивающим руками и счастливо смеющимся Джереми.
И кто там говорил, что Главный Гриффиндорец пребывает в чернейшей депрессии?
— Ну как, все написали? — к слизеринцам вполне привычным образом присоединилась Гермиона Грэйнджер, обращаясь, главным образом к Поттеру.
— Нотт с собой учебник протащил, — пребывая в прострации от увиденного и, главным образом, от самого факта появления в школе Лили и Джеймса, сказал тот.
— А Панси — конспекты, — добавил Драко, — так что мы всем рядом с них обоих вполне успешно списывали. Мы ж не гриффиндорцы какие, чтобы о честности методов сдачи беспокоиться…
— Интересно бы знать, что они тут делают… — продолжая наблюдать за вполне реальной с такого расстояния (от стола слизеринского до стола аврорского, возле которого и происходило счастливое «воссоединение» семьи) идиллией, размышлял вслух Гарри.
— А ты не знал? Перед третьим туром полагается приглашать семьи Чемпионов, — объяснила ему Гермиона.
— Что-то вроде последнего прощания перед третьим туром?
Он уныло оглядел ломившийся от еды факультетский стол. Настроение было испорчено, а аппетит — начисто отбит.
— Наверное, — пожала плечами Грэйнджер. — Последнее задание всегда считалось самым трудным и опасным, поэтому, видимо, и стало традицией для Чемпионов проводить весь день до него с родными.
— Фа фы фе ффафал фто… — в срочном порядке прожевав и проглотив всю набитую в рот картошку, Рон уже гораздо более внятно произнес: — Так вот, я бы не сказал, что нынешнее последнее задание должно быть особенно трудным. Ну магический лабиринт, ну и что?
— Откуда ты знаешь? Не ты же в него полезешь, — без энтузиазма отозвался Гарольд, весьма конкретно намекая, кто именно, случись вдруг какая неприятность, полезет в лабиринт.
— Да ладно! Ничего нового все равно не придумают! А все, что использовали раньше, я тебе как знаток говорю, при грамотном подходе…
— Уизел, заткнись! — свои слова Драко сопроводил маканием друга носом в его же тарелку с картошкой.
Рональд в отместку облил его соком.
Гермиона, присевшая на самый краешек скамьи рядом с Гарри (просто чтобы не стоять, конечно же), только закатила глаза. Во всем ее виде читалось «Ох уж эти мальчишки!».
А сам Поттер, обхватив голову руками и уткнувшись взглядом в крохотную трещинку на столе аккурат между его вилкой и стаканом, размышлял о том, насколько сильно ему не хочется опять ввязываться во что-нибудь очень грандиозное и обязательно с риском для жизни.
Но все равно придется. Потому что иначе ввязаться должны будут Рон с Драко или Джереми или даже Гермиона. Или, что еще похуже, родители. Или Дамблдор лично. А то и все скопом сразу.
Так дело совершенно не пойдет.
Зато Лили Поттер, подуставшая от непрекращающейся трескотни Джереми, жутко обрадованного тем, что его попытка заставить родителей встретиться и вместе куда-то отправиться увенчалась успехом, уже шла к слизеринскому столу. Ее очень интересовало, как обстоят дела у второго сына и что это за юная мисс совершенно спокойно сидит рядом с ним, будучи при этом с совершенно другого факультета.
И, говоря по секрету, слизеринская «территория» была единственным местом, куда Джеймс за ней не последует. И куда одержимый идеей помирить родителей, «чтобы все снова стало как прежде» Джереми не потащит отца.
— Обедаете, молодые люди? — судорожно вспоминая, как там у молодежи нынче обстоит с приветствиями и тому подобной разговорной мишурой, улыбнулась Лили.
— Здравствуйте, миссис Поттер, — ответствовал ей нестройный хор душой (и самую капельку — телом) отходящих от экзаменационной мороки слизеринцев.
— Привет, мам, — отчетливо мрачно прозвучало посреди почти что восторженных шепотков («Это же та самая! Та самая Лили Поттер!» и «Балда! Ни какая она не Поттер, а Эванс!».
— Здравствуйте, миссис Поттер, — вежливо поприветствовала ее Гермиона.
— Здравствуй, а ты..? — Лили вопрошающе уставилась на гриффиндорку, мысленно уже оценивая, к какому из подвидов «подруг» она может относиться, и почему это о некоей барышне из Гриффиндора Гарри ни разу не упоминал в своих и без того немногочисленных письмах.
— Гермиона Грэйнджер, мэм, — интуитивно почувствовав, что с миссис Поттер отношения надо наладить как можно раньше и как можно прочнее, Гермиона перешла к предельной вежливости. — Я с Гриффиндора, учусь вместе с Джереми.
— И дружишь с Гарри? — в голосе Лили слышалось благоразумно опущенное «и даже при всем этом», с которого, в общем-то и стоило начать вопрос.
— У нас много общего, — старательно выверяя тон, улыбнулась гриффиндорка. — И по части учебы он мне помогает…
Гарольд, слушавший всю эту словесную эквилибристику только краем уха, аж встрепенулся и собрался было переспросить, в чем именно и когда конкретно он успел помочь в учебе, но короткий удар локтем в бок и благодарно-радостная улыбка Гермионы заставили его захлопнуть рот и снова уткнуться взглядом в стол.
Но уши у него покраснели ничуть не хуже, чем у Рона в особые моменты волнения.
Две возможно самых главных в его жизни особы женского пола что-то затевали. И по их исключительно дружелюбным улыбкам, обращенным друг к другу никак нельзя было понять — то ли это объявление масштабной магической войны, то ли объединение в тайную противомужскую коалицию.
К тому моменту, когда Гермиона в красках расписывала преспокойно усевшейся рядом с ней на скамью Лили Поттер этапы подготовки их с Гарри проекта по Нумерологии и Древним рунам, он сам страстно желал срочно удрать куда-нибудь подальше от понимающих усмешек, которыми обменивались новообретенные собеседницы. И от их исключительной благожелательности, нацеленной исключительно друг на друга, но при этом расходящейся по Большому Залу приторно-удушливой волной неестественности.
— Помню, как я сама по Нумерологии работу делала на шестом курсе… — Лили, вдохновленная возможностью поделиться воспоминаниями о бурной молодости, перевела разговор с совершенно неудобной для Гарри темы (вот-вот Гермиона просветит его мать и по поводу «конечных результатов» сдачи проекта, и обе ему хором заявят, что нечего болтать много было) на другое.
Гермиона внимательно слушала, вовремя поддакивала и, там где надо было по ходу повествования, кивала с понимающей улыбкой.
Поттер с тоской уставился на сидевших напротив друзей, ожидая от них хоть какой-нибудь моральной поддержки.
А зря.
Рон, наполовину сползши под стол, невнятно хихикал куда-то в кубок с соком, едва-едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться в полный голос. Драко подозрительно долго откашливался в платочек с вышитым в уголке фамильным гербом и еще более подозрительно всхрюкивал время от времени, пытаясь все замаскировать под приступ простуды с жесточайшим насморком.
— Поттер, Малфой, Уизли, вас ожидают в кабинете профессора Дамблдора.
Спасение пришло с совершенно неожиданной стороны — как никогда мрачный и недовольный Северус Снейп едва ли не за шкирку выдернул из-за стола Драко и Рона и коротко прищурился в сторону зазевавшегося Гарольда.
— Поттер, живее!
— В чем дело? Что-то случилось? — Лили, прервавшись на середине своего рассказа уже об ее остаточных впечатлениях от курса Древних рун, повернулась к Мастеру зелий.
— Эванс, их ждет директор, — коротко бросил тот, подгоняя нерасторопных мальчишек.
— Извини, дорогая, продолжим в следующий раз, ладно? — ласково потрепав удивленную быстрым уходом Гарри Гермиону по плечу, Лили бодро вскочила со скамьи и в несколько шагов нагнала ушедших вперед, к дверям Большого Зала, Снейпа и трех его учеников.
— Северус, какого Мерлина Дамблдору опять нужно от детей? — достаточно резким тоном осведомилась миссис Поттер, проходя следом за спешащими к директору деканом Слизерина и его подопечными в холл замка.
— Не имею ни малейшего понятия, Эванс, но мне это нравится не больше, чем тебе, — сквозь зубы процедил тот в ответ. — Но подозреваю, что это имеет прямое отношение к третьему туру.
— Только этого мне еще не хватало! — закатила глаза она.
— Мам, да ладно, хуже, чем во время второго тура, уже не будет, — без особого энтузиазма попытался ее утешить Гарольд после требовательного тычка от Рона.
— Это еще Моргана надвое сказала, — поджала губы Лили Поттер, первой поворачивая у Зала Лестниц в боковой коридор, одно из дальних ответвлений которого оканчивалось потайным ходом между этажами, ведущим к директорскому кабинету.
Эта дорога была гораздо короче.
— Взгляни, — Снейп, свернув следом, передал ей небольшого объема склянку с мутной жидкостью болотного цвета.
Распознать с первого взгляда ее сумел не только Рон Уизли.
— Оборотное зелье? — охнула волшебница. — Это еще зачем?
— Попробуй угадать, Эванс, — мрачно хмыкнул Мастер зелий.
Она недовольно скривила губы.
— Дамблдор с его планами как всегда перегибает палку.
— Мам, — позвал ее Гарри, вместе с друзьями поотставший от старших магов на пару шагов, — ты Маркуса Флинта случаем не видела?
— А почему я должна была его видеть? — Лили остановилась посреди лестницы, сверху вниз глядя на сына. Тот спокойно выдержал ее испытующий взгляд. — Ну ладно, видела. И даже слышала, как Люциус с ним ругался.
— Отец с Флинтом ругались? — встрепенулся Драко.
— Само собой, — фыркнула она, разворачиваясь и снова начиная подниматься вверх по широким каменным ступеням. — И, по-моему, Люциус даже не такую уж и большую выволочку устроил, как стоило бы, чтобы мозги на место встали.
— Эванс, Маркус Флинт и такое понятие как «головной мозг» между собой связаны весьма сложным образом, — отпустил комментарий по этому поводу декан Слизерина. — Это наследственное — Флинта-старшего вспомни… Хотя, признаю, некоторое улучшение в данной области все же есть.
— Все равно это было чудовищным безрассудством, — шмыгнула носом миссис Поттер. — Вот так запросто в нынешней обстановке отправиться чуть ли не аврорам в руки и выложить им, что…
— Гриффиндорский кретинизм твоего сына заразен, — прервал ее Снейп, явно предостерегая от распространения излишней информации.
Шедший сзади Гарольд очень демонстративно обиженно засопел.
Хотя, конечно, сам он наличия этого самого гриффиндорского кретинизма не отрицал. Наследственность все-таки — с ней не особенно-то поспоришь.
— Я просто удивляюсь, как Цисси успела перехватить Флинта, прежде чем Белла узнала об его отсутствии. С нее бы сталось самолично появиться в Хогсмиде и… И я просто не представляю, что могло бы произойти!
— Зная Лестранж, могу сказать — ничего хорошего.
Стена, скрывавшая потайной ход, с сухим скрежетом отошла в сторону, и они вышли как раз к каменной горгулье. Та даже пароля не спросила: оглядела всех, недовольно скривилась при виде Гарри и покорно отползла в сторону, укатив за собой постамент.
— Ты ее прямо выдрессировал, — усмехнулся Рон.
— Всего-то пару раз палочкой пригрозил, — пожал плечами тот. — Надо бы прикормить ее, что ли… Не знаешь, что любят каменные горгульи, а?
— Поттер, совсем с головой плохо стало? — неодобрительно воззрился на него Малофой-младший. — Вот только директорских горгулий ты еще не прикармливал!
— А что, по-моему, мысль неплохая, — Рон сделал вид, что всерьез задумался над идеей приручений горгульи.
— Да ну тебя, Уизел! Вы с Поттером прямо-таки братья по духу — оба без Мерлина в голове.
— Мальчики, да что вы там застряли? — с винтовой лестницы в кабинет Дамблдора их позвала Лили Поттер.
Громкая ругань наверху, за каменными стенами, дверью из цельных досок и массой защитных заклинаний, была слышна с самых первых ступеней. С полдесятка одновременно спорящих голосов, прерывающих и перекрикивающих друг друга…
— Джеймс уже тут, — Лили нахмурилась, останавливаясь на верхней площадке. — Мерлин, да что они так разорались? — она толкнула дверь в кабинет и вошла первой.
Внутри действительно собралась целая толпа.
На подоконнике, то и дело оглядываясь на виднеющееся за стекло квиддичное поле, ставшее площадкой для последнего испытания, внаглую расселся Гербиус. Среди прибывших в Хогвартс членов Старшей ветви клана Умертвия он, похоже, был кем-то вроде главного по работе с общественностью.
У дальнего шкафа с деланным интересом разглядывал корочки книг Игорь Каркаров.
На диванчике у стеллажей, напряженно выпрямившись, сидел Джереми Поттер. Похудевший, осунувшийся и какой-то слишком уж дерганный. Гарри, наконец увидевший брата ближе, чем с противоположного конца класса или другого угла Большого Зала, немало удивился.
Поттер-старший, опираясь на кресло перед директорским столом, яростно доказывал Дамблдору абсурдность и невозможность некоей идеи, которую тот, видимо, и вынес на всеобщее обсуждение. С появлением в дверях Снейпа и Лили он замолчал, обернувшись и недобро так глядя на вошедших.
У камина Грозный Глаз и Ремус Люпин, внешне напряженный и какой-то подавленный, тихо что-то обсуждали с еще одним аврором — женщиной средних лет с толстым малахитовым браслетом на левой руке. Насколько помнил Гарри то, что ему еще в детстве объясняла мать, малахитовые браслеты с выточенными на них рунами гебо, надеваемые в присутствии высших аврорских чинов, означали, что маг имел тесные связи в криминальной магической среде. В большинстве случаев так «среди своих» опознавали либо вышедших в отставку двойных агентов, с которыми не всегда дела шли ладно, либо настоящих перебежчиков, которых обратно приняли только в силу каких-то очень серьезных обстоятельств и под неусыпное наблюдение.
— Пэтти? Пэтти Маркс? — охнула Лили и, сделав пару шагов навстречу, остановилась.
Женщина обернулась.
Практически всю правую половину ее лица покрывали ужасные шрамы — следы от когтей, начинавшиеся над бровью и уходившие вниз по подбородку под высокое горло ее свитера.
Ремус Люпин, нервно переминаясь на месте, старательно отводил взгляд в сторону.
— Уже снова Уилсон — после смерти мужа решила вернуть себе девичью фамилию, — голос у бывшей миссис Маркс оказался сиплым и каким-то… булькающим. Вероятно, шрамы, уходившие под горловину свитера, проходили и по гортани. И не просто так. — Давно не виделись, Лили, — вроде бы и дружелюбная улыбка перекосила половину лица, собрав покрытую шрамами кожу в отвратительные складки.
— Что ты здесь делаешь? — голос Лили Поттер дрогнул.
Декан Слизерина за ее спиной подтолкнул к другому краю диванчика, на котором сидел Джереми, своих учеников, замерших столбом посреди кабинета и неприлично долго пялившихся на Пэтти Уилсон.
— С твоим уходом, Эванс, мне потребовался новый добытчик информации, — кашлянув, сообщил Грозный Глаз. — И Уилсон любезно согласилась помочь, — на редкость дипломатично закончил он.
— Мы здесь по другому поводу собрались, — резко произнес Джеймс Поттер.
— Да, Джеймс, ты прав, — Дамблдор устало потер лоб. — Итак, Северус, ты принес зелье?
— Зелье у меня, — Лили продемонстрировала колбочку с Оборотным зельем. — И пока мне не объяснят, что здесь происходит, его никто не получит.
Директор Хогвартса, явно ожидавший, что все вопросы проясняться будут несколько иначе и без постановки ультиматумов, с недоумением уставился на Северуса Снейпа. А тот только меланхолично плечами пожал.
— Директор Дамблдор считает, — раскачивая вперед-назад стул, на спинку которого он опирался, начал Джеймс, — что нашему сыну угрожает опасность. И поэтому…
— Какому из наших сыновей? — сухо переспросила Лили, в упор глядя на мужа.
— Джереми может грозить опасность во время третьего тура, — сквозь зубы процедил Поттер-старший. — Аластор сказал, что у Пожирателей намечены грандиозные планы на конец турнира и…
— …И я считаю, что будет вполне целесообразно, использовав Оборотное зелье, отправить вместо него кого-нибудь другого, — продолжил за него Дамблдор. — Аластор проконсультировался с Барти, а я поговорил с представителями… других школ. Протеста никто не выразил.
— Отправлять, как я понимаю, господин директор, будут одного из моих учеников? — ледяным тоном поинтересовался декан Слизерина, скрещивая руки на груди.
— И я против! — тут же рявкнул Джеймс Поттер. — Я уже не раз говорил, и готов повторять столько, сколько потребуется: мой сын имеет право протии главное испытание турнира!
— Джеймс, ты с ума сошел, да? — тихо спросила у него Лили. — Его же убить могут!
— Его убить могли Мерлинову кучу раз до этого, — ядовито прошипел он в ответ. — В том числе — в течение двух предыдущих заданий турнира.
— Но там постоянно были рядом те маги и профессор Дамблдор, — подал голос Ремус. — И… И я, конечно, тоже против замены, но…
— Слышала? — гаркнул Поттер-старший. — А к третьему туру меры безопасности только усилили.
— Мы оба знаем, как они усилены, — Лили в упор посмотрела на него. — Это все треп Аластора для журналистов из «Пророка»!
— Эванс! — прикрикнул не нее Глава Аврориата.
— Джереми имеет полное право пройти турнир до конца и стать победителем, раз уж ему выпала такая возможность! И я никому не позволю его лишить этой возможности! — Джеймс грохнул креслом об пол.
Лили, скорее по привычке, чем осознанно, успокаивающе положила руку ему на плечо.
— Значит, Джереми может участвовать? Даже, возможно, ценой его жизни? — спокойно спросил у него развалившийся в кресле Альбус Дамблдор и вопросительно посмотрел поверх своих очков-половинок.
— Для того чтобы он эту цену не заплатил, есть мы, — тот вздернул подбородок и дернул плечом, сбрасывая руку жены.
— Минуточку, — аккуратно — и даже практически бережно — отстранив Пэтти Уилсон, Грюм вышел вперед. — Поттер, ты против, чтобы твоего сына кто-то заменял, но охрану Джереми от всяких ублюдков-Пожирателей усилить не против, так?
— И? — Джеймс, хмурясь, обернулся.
— А Дамблдор все равно собирался использовать мальчишку, — он указал в сторону смирно сидевшего вместе с друзьями на диванчике Гарри.
— Подожди, Аластор, — торопливо заговорил директор Хогвартса, — я никого не собирался, как ты выражаешься, использовать…
— Ага, а я в Аврориате не начальством являюсь, а вчера нанятой поломойкой! — рассмеялся Грозный Глаз. И, резко оборвав смех, совершенно серьезно продолжил: — У нас все равно проблема с Крамом, правда, Игорь? — Каркаров, так и не поворачиваясь, коротко кивнул. — Так почему бы не совместить выход из двух неприятных ситуаций? Поттера, который со Слизерина, оборачиваем Крамом — и пусть себе помогает в защите брата!
— Насколько это опасно? — тут же спросила у него Лили.
Как ни странно, никаких «это невозможно» и «его могут убить» от нее, как от матери, не прозвучало. И это уже определенным образом охарактеризовало ситуацию.
Джереми Лили все еще считала своим маленьким сыночком и тряслась над каждым его шагом, выпытывая подробности жизни сына всеми правдами и неправдами. И только чудом в лице Дамблдор, Грюма и обоих Малфоев-старших ее удалось удержать от срочной поездки в Хогвартс с целью забрать сына и увести его куда подальше.
За Гарри Лили практически не беспокоилась. И ее забота относилась больше к разряду «вот он какой у меня замечательный, уже совсем вырос, совсем взрослый и сам все знает». Для нее старший — формально, старший — сын уже вырос. Уже стал взрослым и в ее опеке не нуждался вовсе. И все ее письма, ее интерес к Гермионе Грэйнджер той степени одержимости, с которым мамаши обычно присматривают на еще несовершеннолетними сыновьями, уже не содержали.
Для нее Гарри вырос уже давным-давно.
Хотя на самом деле разницы в возрасте между братьями было от силы несколько минут.
— Опасностей не больше, чем во время первого или второго утра, — пожал плечами Аластор Грюм. — Ничего нового не будет — эти придурки из Министерства вряд ли что-то особенное придумают.
— Погодите, а причем тут Гарри? — подал голос с подоконника Гербиус. — У вас же есть те маги. Пусть кто-нибудь из них примет Оборотное зелье.
Директор Хогвартса поднял брови и вопрошающе уставился на оценивавших со всех сторон новую идею Гарри, Рона и Драко.
— Не выйдет, — наконец нехотя сказал Малфой-младший. — У них, — для Альбуса Дамблдора подразумевалось «у нас», — ничего не выйдет.
— Это еще почему? — не понял его кузен.
— Потому что… — грамотную отговорку для общественности вот так, сходу, придумать было сложно.
— Потому что они хотели на самих себя завязать какие-то защитные чары для квиддичного поля, — «подсказал» ему Гарольд и поднял на Дамблдора кристально-честный взгляд. — Профессор, какие, вы говорили, там были чары?
Тот быстро понял, что придумывать придется нечто максимально достоверное и убедительное — чтобы отказ выглядел достаточно мотивированным.
— Рассеянные щитовые чары, слышали о таких? — наконец заговорил он, оглядывая свой кабинет.
— Это которые недавно в разработке были? — заинтересованно переспросил Аластор Грюм.
— В деактивированном состоянии они, по сути, существуют в виде мельчайших и незаметных для глаза частиц. В случае срабатывания тревоги наглухо опечатывают пространство. Я подумал, нам может что-нибудь подобное пригодиться. Но эти чары требуют постоянного контроля территории и большого магического напряжения на отдельных своих участках…
— Понял, — Гербиус поднял руки перед собой. — Не выйдет, так не выйдет — я просто на пробу предложил.
— Нет, почему же, вышло бы, — покачал головой Дамблдор, — но дело в том, что у магов Триады и без этого будет масса дел. Именно поэтому я рассчитывал на помощь Гарри — он мальчик подготовленный, лабиринт пройти сумеет. Ну а если он заодно и за братом приглядит и от проблемы с Виктором нас избавит — спасибо за идею, Аластор — то все выйдет как нельзя лучше.
Поттеры-старшие молча переглянулись. Джеймс, явно выступавший за последний вариант, одобрительно закивал. Лили неуверенно пожала плечами.
— Вы забыли спросить, чего хочет сам Поттер, — сухо напомнил Каркаров.
— Ну, вообще-то… — начал Гарри, но сразу же замолк под странными взглядами старших магов — он никак не мог разобрать, что означает подобное выражение лиц.
А потом сообразил.
Каркаров, да и все остальные, имели в виду не его. Спрашивали мнения Джереми.
С ним самим для них все было ясно и понятно заранее, с самого начала, так что можно было даже не беспокоиться. Никто, разве что кроме незнакомого с метсной «кухней» Гербиуса, даже не засомневался в том, что он, Гарри Поттер, вечная Дамблдорова палочка-выручалочка, главная каждой-бочке-затычка Хогвартса, откажется участвовать. Это же совершенно невозможно!
Конечно, а как же иначе?
— Эй, так ты против или нет? — Гарольд грубо дернул брата за плечо.
— А? Что? — Джереми оторвал испуганный и забитый взгляд от ковра на полу и недоуменно уставился на него. А потом, скользнув взглядом по обращенным к нему лицам собравшихся, умоляюще посмотрел на отца.
Джеймс коротко кивнул.
— А… Д-да, ладно.
Дамблдор резко поднялся с кресла.
— Так, хорошо, тогда приступаем, не будем больше тратить время зря, — раздраженным тоном произнес он. — Аластор, передай Кроули, чтобы он выставлял своих людей на позиции. Лили, вы с Гарри, Северусом и Игорем идите в Больничное крыло, к мистеру Краму. И проводите заодно Джереми до Зала Лестниц.
— Мы с Уилсон и Джеймсом на всякий случай еще раз проверим целостность чар в лабиринте и доставим кубок, — проинформировал директора Хогвартса Грюм.
Джеймс Поттер согласно кивнул.
— Тогда я пойду к Флер, — Гербиус соскочил с подоконника. — Последние приготовления и все-такое… ну, вы и сами знаете, — туманно изрек он, уходя.
— Ремус, найди, пожалуйста, Нимфадору и сообщи ей ситуацию, — продолжил Дабмлдор. — Пусть она со своим отрядом — Кроули ведь ей выделил отряд, так, Аластор? — займут места у трибун.
— А мне что делать? — спросила Лили, нервно наблюдая за тем, как все расходятся выполнять вои обязанности. — После того, как в Больничном крыле…
— Ты останешься там с Виктором, когда он примет облик Гарри. Это будет выглядеть достаточно правдоподобно.
— Что? Но я…
— Лили, — Дамблдор подошел к ней и, положив руку на плечо, внимательно посмотрел в глаза. — Ты нужна будешь нам именно там, а не у лабиринта.
— Профессор прав, мама, — надтреснутым голосом сказал Гарри, гладя куда-то в стену.
— Хорошо, — нехотя соглашаясь, кивнула она.
— Северус, если все пройдет успешно, после того как Гарри обернется, не мог бы ты помочь Минерве уладить кое-какие организационные вопросы? Она будет у трибуны.
— Да, господин директор, — свое отношение — отрицательное, стоило бы заметить — к решению Дамблдора Снейп сдержал при себе.
— Вот и прекрасно. А мистер Уизли и мистер Малфой ненадолго задержатся у меня и кое с чем помогут, — закончил Дамблдор и коротко кивнул оставшимся, давая им понять таким образом, что разговор окончен.
— Нам действительно придется использовать рассеивающиеся щитовые чары? — обеспокоенно спросил Драко Малфой уже после того, как дверь директорского кабинета закрылась за выходившим самым последним Северусом Снейпом.
— Возможно, — неопределенно пожал плечами Альбус Дамблдор. — Это не главная наша проблема на данный момент.
— Вот уж точно, — криво усмехнулся Рон, поднимаясь с диванчика. — Вам бы лучше за Гарри побеспокоиться.
— Он хорошо натренирован и пройдет лабиринт безо всяких проблем, — коротко, будто бы отмахиваясь от этой темы, сказал директор Хогвартса. — А вам, молодые люди, я напомню, что в этот раз дуплицированные тела вы контролировать не будете.
— И? — напрягся Драко.
— Будьте начеку, — на удивление серьезно отреагировал Дамблдор.

* * *

Оборотное зелье оказалось просто отвратительным на вкус. Как и практически все в этот день: Гарольд уже почти уверился в том, что удачная сдача Истории Магии и окончание экзаменов — единственное по-настоящему позитивное событие.
Из Больничного крыла они вышли вдвоем с Каркаровым — Лили Поттер, как ей и приказал Дамблдор, с небольшими запасами Оборотного зелья, выданного ей на всякий случай, осталась вместе с Крамом, выглядящим теперь в точности как Гарри. Северус Снейп, недовольный ситуацией, Дамблдором, сговорчивостью Лили в отношении ее сыновей, сговорчивостью Гарри в таком сложном вопросе и вообще всем, что происходит, ушел еще раньше — к МакГонагалл, у которой, как ни странно, возникли какие-то там проблемы с решением организационных вопросов.
— Ведите себя естественно, Поттер, — напомнил Каркаров, пока они поджидали лестницу на первый этаж. — Вы с Виктором во многом похожи характером, так что правдоподобно сыграть его роль вам больших трудов не составит.
— Вы так считаете?
Ощущал себя Гарри довольно таки странновато. И собственный голос, звучащий совершенно непривычно и как-то иначе был только мелкой верхушкой айсберга. Крам был на голову выше его, шире в плечах и ощутимо массивнее в целом. Даже странно, что при его внушительной комплекции из него вышел один из лучших ловцов мирового уровня. Пожалуй, радоваться можно было лишь одной, самой главной вещи: изменились только внешний облик и голос.
— Эй, Виктор! — из спешащей к трибунам на бывшем кивддичном поле — а ныне лабиринте — толпы Поттеру махнула рукой девушка. По форме — из делегации Дурмстранга.
Ухватив за локоть еще одного дурмстрангца, она вместе с ним направилась к Гарри и Игорю Каркарову.
— Если вы еще спрячете вашу палочку, мистер Поттер, то будет и вовсе прекрасно, — прошипел тот, дернув Гарри за руку.
Тот сначала непонимающе уставился на свою палочку. Потом сообразил в чем дело и занервничал, придумывая все возможные места, куда бы ее до поры до времени можно было бы спрятать так, чтобы это не выглядело подозрительным.
Сунул в рукав и поежился от неудобно-непривычного ощущения.
— Виктор, ты наконец-то выздоровел, — окликнувшая его девушка с пышной рыжей шевелюрой и смеющимися голубыми глазами до ужаса напоминала внезапно повзрослевшую Джинни. Только какую-то другую Джинни — ту, у которой младший брат не учился в Слизерине, а на втором курсе дневник Тома Риддла не изломал психику. — Мы так рады!
— Ага, — высокий и нескладный парень, которого она привела с собой, неловко улыбнулся и хлопнул Гарри — для них Виктора — по плечу. — Это круто, друг, что мы не сдадимся вот так, в шаге до финала. Мы еще поборемся за победу, да?
— Дмитрий, ну причем здесь турнир? — девушка, хмурясь, одернула его. — Надо радоваться тому, что Виктор поправился! — она виновато улыбнулась Каркарову. — Директор, вы простите, что мы так задерживаем, просто вы понимаете…
— Ковалевская, вы можете побыстрее? У нас мало времени, — коротко бросил тот, отводя взгляд в сторону.
— Да, извините, — дурмстрангка смутилась.
— Друг, а как тебе удалось-то? — оглянувшись по сторонам, тихо спросил у Гарри Дмитрий. — Мы слышали, тебя Старшая ветвь прокляла, это правда?
— Марков, это, во-первых, конфиденциальная информация, а, во-вторых, мы опаздываем, — ответил вместо Поттера директор Дурмстранга, недовольно поморщившись.
— Мы уже уходим, — закивала Ковалевская.
И быстро, пока никто не успел ничего сказать, приблизилась к Гарри и, чмокнув его в щеку, шепнула:
— Удачи, Виктор.
И, направляясь к главным дверям Хогвартса, потащила за собой опешившего Дмитрия, на прощание махнувшего Гарольду рукой и крикнувшего сквозь гомон толпы:
— Мы будем за тебя болеть, друг! Удачи!
— Вот видите, Поттер, все, что вам нужно — стоять столбом и не открывать рта. И вы вполне сойдете за моего ученика, — бросил Каркаров. — Идемте, нас уже ждут у лабиринта.
Гарри его не слушал. Он был занят убеждением себя в том что вся эта толпа, все проходящие мимо них дурмстрангцы, шармбатонцы и студенты Хогвартса, машущие ему рукой и желающие ему удачи в последнем туре, они видят не его. Вся эта слава, все это внимание, все эти пожелания победы и удачи — они не ему принадлежат. И смотреть идут не на то, как он будет проходить лабиринт. Не с надеждой на то, что он победит.
Это все не его и не для него.

Предыдущая главаСледующая глава