Глава 3

Так незаметно подошел конец первой недели в Хогвартсе.
Самым скучным и бестолковым предметом, к моему удивлению, оказалась История Магии. Я любил историю и ждал от магической ее версии многих интересных фактов: новых трактовок уже известных мне событий, новые подробности, взгляд с другой стороны…. Подвоха я не заподозрил, когда узнал, что учитель — призрак. Сел я, в предвкушении, на первую парту и приготовился внимать…. Что хотел — то и получил. Такой нудятины не нес даже священник в воскресенье! Нет, все-таки магическая история предмет, наверное, интересный, но только при самостоятельном изучении! Первый урок Истории я даже пытался записывать. Но мои возгласы «будьте добры, помедленнее» и «повторите, пожалуйста», чертово приведение игнорировало! Так что я просто плюнул на Биннса и весь остаток урока продремал в полглаза. Сомневаюсь вообще в целесообразности ходить на эти уроки раз все равно его нужно изучать самостоятельно. Но История Магии — обязательный предмет.
В пятницу у нас был первый совместный урок по зельеварению. Все слизеринцы-первокурсники ожидали его с нетерпением. Потому что уже всем было известно КАК наш декан, Мастер Зелий Северус Снейп, относился к львятам. А я ждал этого урока по иной причине: было у меня мнение, что Зельеварение — очень полезный предмет.
И вот, мы сидели в родных подземельях, в классе зельеварения. Снейп стремительно вошел в класс, в своей обычной манере. Вообще, мнение о Снейпе у трех из четырех факультетов в Хогвартсе исключительно отрицательное. Хотя непонятно: почему? Покрывает своих подопечных? Так все так делают! И МакГонаггал, и Флитвик, и Спраут. Это вполне нормально. Ну да ладно, взваливать на себя роль просветителя, несущего свет и истину, я не намерен.
Снейп начал с переклички. Особенно заострил свое внимание на великом бойце с Тьмой.
— Ах да, Гарри Поттер, наша новая знаменитость, — Малфой захихикал.
Вообще, Драко невзлюбил Поттера с первой встречи. Гойл мне рассказал, как Малфой предлагал Поттеру дружбу, но шрамоголовый ее отверг. И стоял потомственный аристократ с протянутой рукой, как нищий. Я не дворянин, но я вполне понимаю Драко. Лично я бы типу, который бы мое рукопожатие отверг, как минимум разбил бы лицо. Не принято так поступать. Этим человек как бы говорит: «Я д’Артаньян, а ты п**». Может Поттер и сам не понял, что нехило оскорбил человека, но незнание не освобождает от ответственности. Так что помимо Того-Самого (так и не узнал его имени) у Поттера появился как минимум еще один кровный враг — Малфой.
А Крэбб с Гойлом, кстати, неплохо устроились. Благодаря внешности они успешно прикидываются ни на что неспособными недоумками с синдромом Дауна. Таскаются всюду с Малфоем и только рожи корчат, да кулаки напрягают. Если бы не жил с ними в одной комнате — поверил бы, что они тупицы. Истинно слизеринское поведение — ввести противника в заблуждение, а потом, когда возникнет необходимость, сильно его удивить.
А Снейп не собирался оставлять Поттера в покое и начал ему задавать вопросы из самого конца учебника. Ну и, естественно, снимать баллы. Грейнджер чуть руку не вывихнула. Спрашивается, чего она добивается? Не спрашивают тебя — так сиди ровно. Своими «знаниями» она тут никого не удивит.
Первую часть урока мы записывали рецепт зелья для лечения фурункулов. Снейп разбил нас на пары. Мне достался Малфой. Его, как и меня, захватывал процесс приготовления зелья. И, как выяснилось, у Драко очень хорошие познания в искусстве зельеварения. По ходу процесса Малфой тихо объяснял мне, как лучше всего приготовить тот или иной компонент. Его покровительственный тон меня нисколько не трогал — пусть говорит, как хочет, пока говорит по делу. Снейп, нахваливающий своего крестника (эту подробность я узнал случайно от Флинта), только повышал самомнение Драко.
Внезапно за спиной раздался громкий хлопок, вскрик и шипение. Первое правило поведения в зоне особого риска (кабинет зельеварения, да и весь Хогвартс, таким и являлся): если слышишь что-нибудь странное, сначала действуй, а потом смотри. Сработал чисто на рефлексах: отпрыгнул вбок и вперед, обходя парту, уходя подальше от источника звука. Обернулся и увидел расплавленный котел круглолицего парня, который был с жабой. Кажется, Лонгботтом. А вокруг его стола по полу расползалась зеленая жидкость. Сам Невилл, закрывая лицо руками, что-то вопил.
— Идиот! — кричал Снейп, одним движением палочки убирая жидкость и расплавленный котел. — Полагаю, Вы добавили в зелье иглы дикобраза?
Невилл ничего не ответил, что неудивительно, а только сильнее закричал. Да, не завидую я ему.
— Отведите его в больничное крыло, — бросил Снейп какому-то ученику. — Вы, Поттер, почему вы не остановили Лонгботтома? Считали, что если он опозорится, будете лучше выглядеть? Минус десять баллов с Гриффиндора.
Поттер что-то хотел сказать, но его ткнул в бок рыжий Уизли, и вовремя заткнулся. Умно.
За оставшееся время урока ничего не произошло. Мы с Малфоем спокойно доварили зелье и получили по пять баллов для Слизерина и «П» за урок. Да, уроки зельеварения отлично поднимают боевой дух учащихся Слизерина.
После уроков в пятницу у нас ничего не было, поэтому я решил зайти в библиотеку.
Мне было любопытно узнать побольше о Том-Самом и о его восстании. Почему «восстании»? Не знаю. И еще…я хотел что-нибудь попытаться выяснить о своей семье. Знаю, что глупо и наивно.… Но я так и не смог отказаться от мечты найти свою семью. Разве я так много хочу? Хотя бы выяснить, кто были мои родители. Можно было бы, конечно, спросить у преподавателей — наверняка моя мать училась в Хогвартсе (и почему я считаю, что моя мать была волшебницей? не знаю, есть у меня такая уверенность), но я не хотел никого посвящать в свои поиски. Это — личное.
Выяснить, что восстание Того-Самого, которое назвали Войной с Темными Силами, проходило с 1970-ого и до 1981-ого года. Ну, это приблизительно. Это период активных военных действий. Так что в библиотеке я попросил у мадам Пинс подшивку газет за этот период времени.
До позднего вечера (даже пропустил ужин) я изучал газеты за тот период времени. Большинство статей были наполнены напыщенными речами с призывами «объединиться против Зла», не содержавшими никакой полезной информации. Такие я читал по диагонали, а зачастую просто пропускал ненужное. Узнать имя Того-Самого я смог — Лорд Волдеморт. Сомневаюсь, что это его настоящее имя, но пока сойдет. Попробовал воспроизвести это имя вслух. Получилось, земля не разверзлась, небо не упало. И Волдеморт не появился за спиной с криком «Отдай мне свое сердце!».
История восстания Волдеморта меня поразила. Он, судя по всему, несколько лет к этому готовился: вербовал сторонников, заключал союзы, набирал военную мощь…. И Министерство об этом ни сном, ни духом! А потом — внезапный удар. Поначалу Волдеморта совсем не боялись называть по имени. Он достиг этого за несколько лет успешных действий. К нему под знамена встали не только маги, но и множество разумных магических существ, вроде оборотней, вампиров, великанов, дементоров (о таких не слышал) и многих других. И виновато в этом было само Министерство со своей политикой ущемления прав других народов. Конечно, пропагандировалось, что Пожиратели Смерти (самоназвание сторонников Волдеморта) желают видеть диктатуру чистокровных, мир магии без грязнокровок и все такое…. Но само-то Министерство и Светлая сторона, чем лучше со своей политикой фактического откровенного геноцида магических народов? Короче, обе стороны стоили друг друга. Урок мне на всю жизнь: не имеет значения, магическая или маггловская сторона мира — люди везде одинаковые.
Волдеморт побеждал. Что удивительно, учитывая нехилую мощь Министерства. Система, не способная защитить себя от одного-единственного врага, заслуживает того, чтобы быть уничтоженной и преобразованной. Это было бы справедливо. Но в 1981 году дернул черт Волдеморта заглянуть на ужин к Поттерам. Верно говорят, что справедливости никогда не было и не будет. Дальше — только радость, счастье и хвалебные статьи «героям войны со Злом». Ну и судебные процессы по побежденным врагам. Большая часть Пожирателей смогла выкрутиться.
Может показаться, что я симпатизирую Волдеморту…. Так оно и есть. Уважаю сильных людей. Как-никак живой пример поговорки «Из грязи в князи». Вы только вдумайтесь: какой силой воли, мощью и умом надо обладать, чтобы самые храбрые маги дрожали от страха из-за одного имени! А чтобы поставить на колени гордых аристократов и заклеймить их, как скот? А ведь они стерпели, и даже гордились этим, судя по их репликам, приведенных в статьях.
Я уже собирался уходить в гостиную, когда мне попалась на глаза газета, датированная 26-ым ноября 1981-ого года. И главный заголовок: «Осужден еще один Пожиратель Смерти!». С титульной страницы на меня смотрел хмурый мужчина, лет пятидесяти. Фотография была черно-белая. Чертами лица он был похож…на меня? Нет, бред. Тем более мне одиннадцать лет, какие там черты лица? Но фотография меня зацепила. Я вытащил эту газету и погрузился в чтение.
«В минувшую среду был пойман Пожиратель Смерти Владимир Бессмертный. Он был арестован группой авроров при попытке вызволить из Азкабана своих сообщников. Следствие установило, что упомянутый Пожиратель виновен в многочисленных применениях Непростительных заклинаний, в зверском убийстве отряда авроров, патрулирующих Хогсмид в сентябре этого года…»
Дальше шло перечисление его преступлений. И вердикт Визенгамота — пожизненное заключение в Азкабане. На фотографии был изображен Владимир Бессмертный. Классная, кстати, фамилия.
Положив газету на стол, я погрузился в размышления. Мог ли этот Бессмертный быть моим родственником? Или даже отцом? Что я вообще знаю о своей семье? Из личного дела мне известно, что мою мать звали Светлана, и ее семья иммигрировала из России в 1917-ом году. Фамилия — неизвестна, Стоун — это уже мне дали в приюте. Имя — последнее желание матери, перед тем, как она умерла. Так мог ли этот Бессмертный быть моим родственником?!
Оглянувшись и убедившись, что никого поблизости нет, я вырвал страницу с фотографией и быстро покинул библиотеку, поблагодарив мадам Пинс на выходе. Газеты уберут домовики, так что убирать их я не стал. Да и не до газет мне было. Мою душу разрывало сомнение и надежда. Весь мой жизненный опыт вопил о том, что я просто похож на этого Бессмертного и он мне никто. Но…. я не мог просто забыть про него, пока не узнаю точно, кто он такой. А значит нужно обращаться к преподавателям. К тем, кто тут давно и может помнить этого Владимира Бессмертного. Или… к соратникам! Улыбнувшись внезапной догадке, я понесся к гостиной Слизерина, разыскивать Драко.
Нашел я его довольно быстро: он сидел перед камином и читал какую-то книгу.
— Пошли за мной, — бросил я ему и прошел в комнату первокурсников.
Заинтересованный, Малфой проследовал за мной. Убедившись, что в комнате никого нет, я плотно закрыл дверь и обернулся к ожидающему аристократу.
— Послушай, Драко, твой отец ведь был Пожирателем Смерти? — спросил я с придыханием.
Никогда не видел чтобы человек так быстро менялся: только передо мной был любопытный парень, а уже раздраженный высокомерный аристократ.
— Не знаю, кто тебе это сказал, но все это ложь. Моего отца держали под заклятием Империо и его заставляли служить Тому-Кого-Нельзя-Называть. Сам бы мой отец никогда не стал бы….
Интересно: что это за заклинание такое?
— Подожди, подожди, — перебил я Драко, — я ни в чем не обвиняю. Мне нужна помощь.
— Какая помощь? — сощурился Драко.
— Я хочу, чтобы ты спросил отца про одного Пожирателя Смерти.
— О ком это? — хорошо, к Малфою стала возвращаться заинтересованность.
— О Владимире Бессмертном.
— Зачем тебе это?
— Нужно. Поможешь?
— Посмотрим, — хмыкнул Малфой. — Но что мне за это будет?
— Земля круглая. Сегодня ты мне помог — завтра я тебе помогу. В чем угодно.
— Ну что ж…. Мне не трудно спросить. Что ты хочешь конкретно узнать?
— Всё. Абсолютно всё. Когда родился, где, состав семьи, были ли дети, где они сейчас.
— Постараюсь, но ничего не гарантирую. И не раньше Рождества. Отца надо будет спрашивать лично, в письме о таком не пишут.
— Спасибо, Драко. Буду должен, — аж от сердца отлегло.
— Много должен, — усмехнулся Драко и вернулся в гостиную, к прерванному чтению.
Я же, успокоившись, улегся на кровать, задернул полог и достал вырванную страницу и еще раз посмотрел на фотографию своего предполагаемого родственника. Сам не заметил, как уснул прямо в одежде.
Выходные прошли буднично. Ничего необычного не происходило. За исключением новости, что кто-то ограбил гоблинский банк Гринготс. Сам я не понимал, что такого в этом и отчего такое волнение. Я же не знал, что Гринготс невозможно ограбить! Хотя, если ограбили, значит не так уж и невозможно, верно?
Учеба продолжалась. А в четверг у нас состоялся первый урок полетов. Его я ждал с нетерпением — никогда ведь не летал.
На поле перед замком нас, слизеринцев и гриффиндорцев, ждала профессор Трюк, с целой кучей метел.
— Первокурсники, каждый встаньте возле метлы, — приказала она, что мы и поспешили сделать.
Метлы на вид были не очень, в Косом переулке я видел гораздо красивее. Но это и понятно, странно, если было бы по-другому.
— Вытяните вперед руку и скажите «Вверх!», — приказал Трюк.
Мы сделали все, как приказали. Со стороны, наверное, глупо выглядит. В мой испорченный мозг сразу пришли пошлые сравнения и мысли. Нет, серьезно, а при импотенции такое помогает? Не встал — просто сказал «Вверх» с протянутой вперед рукой, и ты снова на коне! Очень, очень удобно.
Метла прыгнула ко мне в руку со второго раза. У Поттера, я заметил, с первого. В конце концов, справились все.
— Хорошо, теперь сядьте верхом, зажмите метлу между ног и оттолкнитесь от земли ногами, и зависните в паре метров от земли.
Интересно, это я один тут такой испорченный, с пошлыми мыслями, или все-таки все так думают? Невилл, как всегда, отличился, ходячее недоразумение. Вместо того чтобы зависнуть, он поднимался все выше и выше.
— Мистер Лонгботтом, немедленно спускайтесь! — кричала Трюк.
— Я не знаю как! — у Невилла сейчас случится истерика.
— Ставлю галлеон, что свалится, — успел я шепнуть Забини.
— Это само собой, даже спорить бессмысленно, — усмехнулся тот в ответ.
Невилл таки грохнулся с довольно приличной высоты. ХРЯСЬ! Сломана рука — не иначе.
— У него сломана рука, — изрекла очевидное Трюк, — я отведу его в больничное крыло, а вы,— посмотрела она на нас, — даже не смейте подниматься в воздух! Тот, кто оторвется от земли, вылетит из Хогвартса быстрее, чем сможет сказать «квиддич».
Ну, это она перегнула. Снятие баллов, взыскание — это да, но исключение — нет.
— Вы посмотрите! — воскликнул Драко, когда Трюк увела любителя жал в замок. — Это же напоминалка этого увальня!
С земли Малфой поднял прозрачный шарик и продемонстрировал находку слизеринцам. Из толпы львят сразу же вышел защитник всех обиженных и угнетенных:
— Отдай ее, Малфой, — сказал Поттер, под одобрительное гудение своих однокурсников.
— А не то что, Поттер? Лучше я ее положу куда-нибудь, где Лонгботтом ее не достанет…. Например, на дерево.
— Дай сюда! — ринулся на него Поттер, но Малфой уже вскочил на метлу и взлетел.
— Иди сюда и возьми! — крикнул с высоты Драко.
— Не смей! — встряла Грейнджер. — Профессор сказала никому не подниматься в воздух! Из-за тебя нас накажут.
Но Поттер таки взлетел и направил метлу к Малфою. О чем они там говорили было не слышно. Пару раз Поттер пытался протаранить своего противника, но неудачно. Наконец, поднявшись на большую высоту, Драко бросил напоминалку вниз и пошел на снижение. А Поттер сиганул в пике за этим никчемным шариком. Я уже надеялся на конец Мальчика-Который-Выжил (не знаю, почему я его не люблю, наверное, слизеринское влияние), но боги в этот день были явно не на моей стороне — Гарри успешно поймал напоминалку и вышел из пике.
Встречали его как героя. Гриффиндорцы, по крайней мере. Но радость их продлилась недолго.
— ГАРРИ ПОТТЕР!
Со стороны замка быстро приближалась МакГонаггал. Неужели мы увидим, как МакГонаггал накажет своих львят? Но зрелища не получилось — профессор быстро увела Поттера куда-то в замок. Может, к директору? В оставшееся время настроение было приподнятым. Мы с однокурсниками оживленно обсуждали произошедшее, восхваляя гордого Малфоя, так ловко подставившего противника. Львы смотрели волком и только Грейнджер, как заведенная, бубнила: «Я же говорила, я же говорила», пока ее наконец-то не заткнули свои однокурсники.
На обеде приподнятое настроение резко упало. Гарри Поттер был назначен новым ловцом Гриффиндорской команды по квиддиччу. Ну и кто после этого скажет, что МакГонаггал не выгораживает своих львят, а?! Мало того, что не наказала, так еще и поощрила! Сука, хоть и кошка. На Малфоя страшно было смотреть: в такой ярости я его не видел. Не сдержавшись, он подошел к Гриффиндорскому столу со своими вечными спутниками Крэббом и Гойлом. Вернулся он больно довольным. На наш с Блэйзом вопросительный взгляд, Малфой пояснил:
— Поттер захотел устроить дуэль. Сегодня в полночь, в зале наград.
— Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы пойти? — невинно поинтересовался я.
— Конечно, нет! Я даже знаю, что там случайно в это же время окажется Филч.
— А как же дворянская честь? Ведь дуэль — это святое?
— Нужно было по правилам меня вызывать. Так что я ничего не нарушаю, и честь мою это не затронет.
На заметку: выяснить правила дуэлей!
Но на следующее утро Поттер сидел за столом Гриффиндора, как будто ничего и не было. Крепкий орешек оказался, не ожидал. Даже начинаю его потихоньку уважать.
Дни шли один за другим. В конце октября, накануне Хэллоуина, мы, наконец, добрались до практики по Чарам. Первое заклинание, показанное нам Флитвиком, оказалось Wingardium Leviosa, для левитирования предметов. Заклинание оказалось не особенно сложным для меня. Не с первого раза, но я смог его успешно применить и поднять над столом перо. Надо будет потом потренироваться в поднимании более больших и тяжелых предметов.
А вечером, во время праздничного ужина по случаю праздника, в Большой зал влетел профессор Квирелл. Самый, на мой взгляд, слабый профессор в плане преподавания. Постоянно заикается, ничему толком обучить не может, да еще и боится всего на свете. И пахнет от него странно.
— ТРОЛЛЬ! — завопил Квирелл, подбегая к столу преподавателей. — ТРОЛЛЬ В ПОДЗЕМЕЛЬЯХ!!!.... А я думал, вы знаете, — и грохнулся в обморок, защитник от, блин, темных сил.
И сразу же поднялась паника. Да, тролль, это неприятно и опасно. Не знаю, правда, как они выглядят и насколько опасны, но это явно не милые безобидные зверушки. Забавно было бы его выпустить против Хагрида, вот была бы битва века. Директор быстро успокоил учеников и приказал старостам вести всех по гостиным.
Интересно, а как мы, слизеринцы, пойдем в подземелья, если где-то там бродит тролль? Надеюсь, это не я один сообразил, и старосты знают, что делать. Когда выходили из Зала, я заметил Поттера с Уизли, скрывающихся за поворотом. И бежали они явно не в сторону своей гостиной. Я должен был сообщить об этом старостам или преподавателям, чтобы Поттер с Уизли случайно не пострадали. Должен был. Но тут меня толкнул Блэйз и я о них (о, ужас!) совсем забыл. Бывает, ничего не поделаешь. Аминь.
До своей гостиной добрались без происшествий. По комнатам никто не расходился, ожидая новостей о тролле. Через час пришел один из старост школы и объявил, что тролль обезврежен и все теперь в безопасности. Мои однокурсники, уже узнав от меня, куда побежали Поттер с Уизли, начали выпытывать у старосты подробности. Тот факт, что тролля завалили два первокурсника, чем спасли третью первокурсницу, мягко говоря, поразил. И расстроил, учитывая личности этих троих — Поттер, Уизли и Грейнджер. Очень крепкий орешек.
А ночью мне не спалось. И не одному мне. Судя по сопению слева, Блэйз тоже не спал.
— Забини, ты спишь? — на всякий случай осведомился я.
— Нет, — донеслось в ответ.
— Ты знаешь, что такое Непростительные заклинания? — лучше спросить сейчас, все равно делать нечего, а потом и забыть могу.
— С чего ты взял, что я знаю? — ну это типично для слизеринцев, прям евреи какие-то.
Знавал я одного еврея-барыгу, которому мы украденные ценности сплавляли. Так он постоянно на вопросы отвечал вопросом. Ну, хоть не обманывал и не наживался особенно за наш счет, за что его и уважали.
— Так знаешь или нет?
— Знаю.
— Расскажи.
Слева раздался мучительный стон.
— Ладно, слушай, — через минуту все-таки согласился Блэйз. — Непростительные заклинания — это те, которые запрещено использовать на разумных существах, в частности людях. За их применение магу светит Азкабан.
— А если применить на, скажем, тролле? Не посадят?
— Не знаю. Посадят, скорее всего. Хотя и не должны. Так вот, есть три таких заклинания: Империо, Круцио и Авада Кедавра. Империо подчиняет человека воле заклинателя. Полностью. Хотя ему и можно сопротивляться. И вполне успешно, если достаточно силы воли. Круцио — это заклинание боли. Тот на ком его применят, начинает испытывать ужасную боль. Причем никаких ран он не получает. Если долго находиться под Круцио, можно даже лишиться рассудка. Ну а Авада Кедавра — это смертельное проклятье. Попавший под это заклинание умирает. Без вариантов. Никакой защиты от Авады нет. Только один смог пережить её: Поттер.
— Как?
— Что как?
— Как он смог выжить? — этот вопрос мучил меня еще со дня приезда в Хогвартс.
— Не знаю. Никто не знает. Это просто невозможно. Но Поттер сделал это.
— Откуда ты все это знаешь?
Последний мой вопрос, как я и думал, остался без ответа. Блэйз уже спал. Через минуту заснул и я.
На квиддичный матч Гриффиндор-Слизерин в ноябре я не пошел. Вместо этого я целый день посвятил физическому своему развитию. Давно хотел, и вот, наконец, собрался. Бег, отжимания, приседания…. К концу я был в состоянии выжатого лимона. Ноги вообще не сгибались, и поэтому у меня была странная, на взгляд окружающих, походка. А на игру не зря не пошел — Гриффиндор выиграл.
Как то быстро и незаметно подкралось Рождество.

Предыдущая главаСледующая глава