Глава 8

Ровно в десять часов утра я стоял в небольшом тупичке перед вокзалом Кинг-Кросс. От выпитого флакона Феликс Фелицис охватывала веселая убежденность в собственном всемогуществе. Было такое ощущение, что мне подвластно все, решительно все! Я не мог внятно объяснить, почему сейчас стою здесь – рядом с местами для парковки автомобилей, но знал, что поступаю совершенно правильно. Через некоторое время неподалеку остановился старенький автомобиль, из которого вышла высокая стройная женщина, а следом маленькая девочка с густыми каштановыми волосами. Да это же Гермиона! Мое сердце мучительно защемило от встречи с давно погибшей подругой. Наверное, я простоял в ступоре целую минуту. Тем временем миссис Грейнджер выгрузила из багажника вместительный школьный сундук дочери и задумчиво произнесла:
– Ну и как мы найдем эту платформу 9 и 3/4?
– Не знаю. – Встревожено отозвалась Гермиона. – Надо у кого-нибудь спросить.
Я решительно подошел к ним и вежливо сказал:
– Извините, что случайно услышал ваш разговор. Ваша дочь едет в Хогвартс?
– Да. – Ответила мне миссис Грейнджер.
– Я тоже отправляюсь в эту школу и могу проводить вас до нужной платформы. Отец рассказал мне, как туда попасть.
– Большое спасибо за помощь, молодой человек. Как ваше имя?
– Фомальгаут Блэк.
– Очень приятно! – Женщина тепло улыбнулась. – Меня зовут Джейн Грейнджер.
– А я – Гермиона. – Бойко отрапортовала девочка.
Мы положили свои сундуки на тележки, и пошли к выходу на платформы.
– А почему отец не пришел проводить тебя в школу? – Поинтересовалась Гермиона.
– Он не смог прийти. У него эээ… очень важные дела.
– Понятно. – Гермиона тактично замолчала.
Вот и хорошо. Не объяснять же ей, в самом деле, что отца разыскивают все авроры Великобритании! Миновав барьер, мы вышли на платформу с малиновым паровозом заполненную массой людей. Здесь царило обычное оживление: ухали совы, путались под ногами кошки, ученики прощались с родителями. Грейнджеры рассматривали всю эту суету с огромным интересом, а я откровенно скучал. Опасность быть узнанным мне не грозила, потому что Сириус с помощью маскировочных чар скрыл знаменитый шрам и изменил цвет волос, сделав Гарри Поттера непримечательным шатеном. Джейн помогла нам занести тяжелые сундуки в пустое купе в последнем вагоне. Заметив в тамбуре продавщицу волшебных сладостей, я подошел и купил всего понемножку.
– Ладно, дочка. Мне пора на работу. Учись хорошо и не нарушай школьные правила.
– До свидания мама! Я буду писать вам с папой каждый день.
Трогательно попрощавшись с дочерью, миссис Грейнджер ушла. Тогда я достал из кармана волшебную палочку с пером феникса и запер дверь с помощью Коллопортуса.
– Зачем ты это сделал? – Удивленно спросила Гермиона.
– Разумная осторожность не повредит.
– Но почему?
– Я могу полностью доверять тебе?
– Да. – Недоуменно отозвалась девочка.
Сняв с помощью «Фините Инкататем» маскировочные чары, я откинул со лба волосы и спросил:
– Теперь понимаешь? Я – Гарри Поттер.
– Правда?! – восхитилась Гермиона. – Я, конечно же, все про тебя знаю, у меня были книжки для дополнительного чтения, и про тебя есть в «Истории современной магии», и в «Расцвете и падении темных искусств», и в «Великих волшебниках двадцатого века».
– Тогда ты знаешь, как я жил все эти годы?
– Нет. – Покачала головой Гермиона. – А как?
– Я жил у родственников в чулане под лестницей и донашивал старую одежду кузена Дадли, для которого являлся боксерской грушей. Дядя и тетя систематически избивали меня и заставляли делать самую тяжелую работу по дому. Я ничего не знал про магический мир и про то, что являюсь волшебником. Тетя рассказывала, что моя мама была сумасшедшей, а отец – алкоголиком и что они погибли в автокатастрофе. Меня звали не по имени, а «урод» или «ненормальный».
В глазах Гермионы стояли слезы.
– Вот видишь. – Я грустно улыбнулся. – Нельзя узнать самое важное о человеке из книжек.
– Это… это просто ужасно! – Потрясенно прошептала девочка. – Но почему ты позволял обижать себя? Почему никому не пожаловался на своих родственников?
– Я считал, что жаловаться – это признак слабости. А, кроме того, отдали бы меня в детский приют – сильно там лучше было бы?
– Знаешь, я поговорю со своими родителями. Они обязательно помогут. Тебя усыновят какие-нибудь добрые люди, которые не станут так плохо обращаться с ребенком!
– Большое спасибо, Гермиона! Но этого уже не требуется. Недавно меня нашел крестный отец. Сириус Блэк очень хороший. Он произвел обряд усыновления, поэтому теперь меня зовут Фомальгаут Блэк.
– Ты уже знаешь, на каком факультете будешь учиться? – Гермиона поспешила сменить тему. – Надеюсь, меня распределят на Гриффиндор, вроде бы он самый лучший. Но как я полагаю, Когтевран тоже ничего.
– Я очень люблю читать книги, поэтому надеюсь попасть на Когтевран. Гриффиндорцы больше ценят храбрость и могут просто не понять мое стремление к знаниям. В любом случае, все решает Распределяющая Шляпа. – Я равнодушно пожал плечами.
– Да Шляпа! – Глаза девочки восторженно загорелись. – Представляешь, ей тысяча лет…
Мы с Гермионой сидели, ели шоколадных лягушек, орешки Берти Ботс, тыквенное печенье и весело болтали о всевозможных чудесах мира магии. За окном проносились поля, луга и пастбища со стадами коров и овец. Постепенно поезд стал замедлять ход, а затем, дернувшись, резко остановился. Отдаленный грохот сообщил о том, что багаж попадал с полок.
– Мы что, разве уже приехали? Вроде рано еще... – недоуменно произнесла девочка.
Я почувствовал ледяной холод. Все ясно — дементоры! Сириус Блэк сбежал из Азкабана и Дамблдор вновь призвал этих омерзительных монстров для охраны Хогвартса. А точнее для того, чтобы не дать Гарри Поттеру встретится со своим крестным отцом. Вот почему директор на третьем курсе доверил поимку сбежавшего узника дементорам, хотя все прекрасно знали о том, что Сириус не восприимчив к их влиянию? Если Блэк якобы охотился на Гарри Поттера, то не лучше ли было бы приставить ко мне парочку авроров в качестве персональных телохранителей? Но дело в том, что у Дамблдора в то время отсутствовали свои люди среди авроров: Грюм уже находился в отставке, а Кингсли и Тонкс еще не вступили в Орден Феникса. Поэтому нельзя было доверять поимку такого опасного для директора человека аврорам, которые вполне могли выслушать беглеца, вместо того, чтобы просто убить его на месте. То ли дело дементоры, всегда готовые без рассуждений поцеловать, кого прикажут! А то, что при этом могут случайно пострадать школьники – всего лишь допустимая жертва во имя всеобщего блага. Я ощутил бешеную ненависть к этому поганому старику, готовому ради своих интриг подвергать опасности детей, которых по идее должен был защищать. Даже Волдеморт не действовал с таким неприкрытым цинизмом!
Тем временем могильный холод становился все сильнее. Я возвел непроницаемый барьер вокруг своего сознания. Дверь купе открылась и на пороге возникла высокая фигура в плаще с капюшоном на голове. Из-под балахона высовывалась серого цвета рука, покрытая слизью и в струпьях. Из угла купе раздался тихий стон. Я бросил быстрый взгляд – казалось, Гермиона была готова свалиться в обморок. Дементор медленно со свистом втянул в себя воздух, а затем двинулся по направлению к ней. Чудовище привлекали положительные эмоции, которые еще недавно буквально переполняли мисс Грейнджер. Я быстро поднялся с диванчика и встал перед ним, закрывая собой девочку. Страж Азкабана недовольно замер. «Отойди» раздался в моем сознании ледяной голос. «Ты не пройдешь» спокойно ответил я. Конечно, достаточно просто призвать Патронуса и он уйдет. Но первокурсник в принципе не может знать этого заклинания. «Да как ты смеешь вставать на моем пути?». Я почувствовал, как волны отчаяния обрушились на мой щит и, отразившись от него, устремились к находящейся всего в каком-то метре за моей спиной Гермионе. Мое сознание захлестнула волна гнева и ненависти к этому монстру. «Уходи или я тебя уничтожу!» предупредил я в последний раз чудовище и опустил правую ладонь на рукоятку своей волшебной палочки, готовясь мгновенно выхватить ее и испепелить дементора Адским Пламенем. Видимо он понял, что этот странный мальчишка готов умереть на месте, но не пропустить его к такой желанной добыче и медленно отступил. Я внимательно следил, как закрывается за ним дверь нашего купе. И лишь почувствовав, как страж Азкабана удаляется, облегченно выдохнул сквозь крепко стиснутые зубы, медленно опустился на свое место, расслабился и бросил взгляд на Гермиону. Она с ногами забралась на диванчик и, сжавшись в комочек, забилась в самый угол купе. Девочку трясло мелкой дрожью, как загнанного зайчика, а лицо было белее мела. Повинуясь внезапному порыву, я сел поближе и крепко обнял ее, стремясь согреть своим теплом. Она всхлипнула, уткнулась своим носиком мне в плечо и разрыдалась.
– Это было ужасно.… Самые худшие воспоминания.… – Сквозь слезы шептала Гермиона. – Мне показалось, что исчезло все хорошее…. Как будто я никогда больше не смогу радоваться….
Последующие минут десять я был занят тем, что утешал ее, как только мог. Наконец Гермиона успокоилась настолько, чтобы оторвать от моего плеча свое зареванное лицо и спросить:
– Кто это был? – все-таки мисс Грейнджер остается очень любознательной в любой ситуации.
– Дементор. Отец рассказывал, что они охраняют волшебную тюрьму – Азкабан. Вот, съешь шоколад. Это должно помочь. – Я протянул ей одну из оставшихся лягушек.
– Спасибо. – Девочка послушно взяла лакомство.
Постепенно на ее щеках появился румянец, и расспросы продолжились.
– Почему мне показалось, что вся радость навсегда исчезла из мира?
– Дементоры питаются положительными эмоциями людей. Высасывают хорошие воспоминания и заставляют вспоминать самые худшие моменты твоей жизни.
– А почему не видно его лица?
– Они снимают капюшон, только когда собираются совершить поцелуй.
– Поцелуй?
– Да. Так они высасывают из человека душу, которую постигает участь гораздо худшая, чем смерть.
– Но кто позвал дементоров в Хогвартс?
– Очевидно он. – Я взял со стола карточку от последней лягушки и протянул Гермионе.
Девочка машинально перевернула ее и прочитала:
– Альбус Дамблдор. В настоящее время директор школы «Хогвартс». Признанный многими величайшим чародеем современного мира, Дамблдор особенно прославился своей победой над злым волшебником Гриндевальдом в 1945 году, изобретением двенадцати способов использования драконьей крови, а также совместными с Николасом Фламелем работами в области алхимии. Профессор Дамблдор увлекается камерной музыкой и игрой в кегли.
По вагонам эхом разнеслось объявление:
– Через пять минут поезд прибудет на платформу Хогвартс. Пожалуйста, оставьте багаж в купе, его доставят в школу отдельно.
– Надо надеть школьную форму. Давай ты первая. Я выйду.
– Достаточно, если ты просто отвернешься. – Гермиона явно не хотела отпускать меня даже на минуту.
– Хорошо. – Я прилежно уставился в окно.
Примерно через минуту Гермиона закончила переодеваться и сказала, что теперь моя очередь. Я быстро надел черную форменную мантию с серебряными застежками. Так все на месте: Маховик Времени на шее, волшебная палочка из клыка василиска в наручной кобуре, в одном кармане Сквозное Зеркальце, в другом – Карта Мародеров и уменьшенный до размеров сигаретной пачки ларец с различными зельями и ингредиентами. Для полной маскировки не хватало только Мантии-Невидимки, которую я надеялся снова получить в подарок на Рождество. Наглость Дамблдора не знает границ – это же надо подарить вещь, которая и так по праву моя! Кстати, интересно, зачем директор забрал ее у отца? Очевидно, для того, чтобы наверняка осуществить свой дьявольский план. Ведь имея мантию-невидимку, мама вполне могла попытаться спастись со мной от Волдеморта. Или отец мог отсутствовать дома в момент прихода последнего. Вышел бы под мантией на прогулку и избежал смерти.
Мы вышли на небольшую темную платформу. Воздух был холодным от присутствия десятков дементоров в окрестностях школы.
– Первокурсники, сюда! – Послышался знакомый громкий голос. Хагрид буквально нависал над морем детских голов. – Следуйте за мной, первокурсники! Смотрите под ноги!
Поскальзываясь и спотыкаясь на отвесной узкой тропинке, дети спустились на берег большого черного озера. На другом берегу, на фоне звездного неба ярко сиял огнями многочисленных башен и башенок Хогвартс.
– Не больше четырех в одну лодку! – Распоряжался Хагрид.
Я старался держаться в задних рядах первокурсников, а Гермиона испуганно жалась рядом, поэтому в последней лодке оказались только мы вдвоем. Флотилия дружно отчалила от берега и заскользила по гладкой, как зеркало, поверхности озера.
– Как красиво! – Зачарованно прошептала Гермиона.
Я молча кивнул, соглашаясь, и задумался, умно ли поступил, приехав в логово Дамблдора. Как когда-то сказал этот старый паук, каждому однажды придется сделать выбор между тем, что легко и тем, что правильно. Вот только знать бы наверняка, что является правильным в каждом конкретном случае. И только время покажет, не совершил ли я фатальную ошибку, считая, что поступаю правильно.
Достигнув подземного причала, первокурсники выбрались на берег и, следуя за Хагридом, вышли на ровный газон перед Хогвартсом. Постучав в огромные дубовые ворота замка, лесничий передал детей профессору МакГонагалл. Строгая декан Гриффиндора повела первокурсников из холла в маленькую пустую комнату в стороне от центрального зала. В вестибюле я намеренно отстал, затем быстро отступил за угол, достал Маховик Времени и повернул песочные часы один раз. Думаю, часа будет вполне достаточно для осуществления моего замысла. Так, теперь наложить на себя дезиллюминационные чары и заклинание для отвода глаз. Затем достал Карту Мародеров, коснулся ее своей волшебной палочкой и тихо прошептал:
– Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!
На старом листе пергамента появились многочисленные надписи. Отлично! МакГонагалл сидит в башне Гриффиндора, а Распределяющая Шляпа пока находится в кабинете Дамблдора. Как хорошо, что Карта отражает любое существо, наделенное разумом! Я быстро пошел по направлению к кабинету директора, стараясь двигаться максимально тихо, чтобы не потревожить портреты, и периодически сверяясь с Картой, которую прятал под мантией. Мой путь закончился за углом коридора недалеко от каменной горгульи. Теперь надо немного подождать. Ага! МакГонагалл покинула свой кабинет и направляется за Шляпой. Я внимательно следил за перемещением ее точки по карте, попутно отмечая местонахождение других преподавателей Хогвартса. Когда декан Гриффиндора вышла из кабинета Дамблдора с Распределяющей Шляпой в руках, я спрятал карту в карман и бесшумно последовал за ней, держа свою палочку наготове. Коридор, поворот, еще один переход, лестница. Пора. На середине лестницы я запустил в спину профессора Ступефай. Старая ведьма упала и скатилась с лестницы на пол, выпустив Шляпу из рук. Теперь все будет выглядеть так, будто МакГонагалл просто запнулась и упала, потеряв сознание от удара головой об одну из ступеней. Я быстро наложил на старинный артефакт необходимые чары, а затем надел ее на голову и мысленно сказал:
– Слушай меня внимательно….

Присоединившись к будущим однокурсникам, ожидающим церемонию распределения по факультетам в маленькой комнате рядом с Большим Залом, я больше не стремился быть незаметным. Результат не замедлил сказаться – младший представитель семейства рыжих нищих магглолюбцев заметил мой шрам. Даже его мозгов хватило понять, что перед ним стоит сам Гарри Поттер и ухватиться за такой прекрасный шанс. Он быстро подошел ко мне, протянул свою потную ладонь с грязными обкусанными ногтями и с дебильной ухмылкой на рябой роже, которая, по его мнению, должна была означать дружелюбную улыбку, произнес:
– Привет! Ты Гарри Поттер? А я – Рон Уизли. Давай дружить. Ты же попадешь в Гриффиндор, как и я.
Услышав легендарное имя, все присутствующие как по команде повернулись в нашу сторону. Я ощутил омерзение по отношению к этому рыжему ничтожеству. Ему так хотелось выполнить поручение Дамблдора и стать лучшим и единственным другом Мальчика-Который-Выжил, купаться в лучах его славы, доказать всем, что он ничуть не хуже своих старших братьев. Наверное, он даже чувствовал себя благодетелем, протягивая руку дружбы несчастному сироте, лишенному человеческого тепла. Ну что же, рано или поздно все равно придется поставить младшего Уизли на место. Я окинул его с ног до головы презрительным взглядом, брезгливо отодвинулся, демонстративно сложил на груди руки и процедил в стиле Драко, манерно растягивания слова:
– Уизли? А, так это про вас недавно писали в газете, что вы нищие предатели крови и хотите украсть все мои деньги?
Среди первокурсников послышались перешептывания. Драко довольно улыбнулся, а Винсент и Грегори громко заржали. Рон покраснел как помидор и выпалил:
– Мы не нищие!
– Да? – Я скептически хмыкнул. – Ты посмотри на свои обноски! Мой отец много рассказывал про вашу семейку. Правда, ничего хорошего. Он сказал, что вы позорите само имя волшебников.
Мое заявление повергло Уизли в ступор.
– Твой отец погиб много лет назад! Его убил Сам-Знаешь-Кто!
– Я вообще-то имел в виду своего крестного отца Сириуса Блэка, который меня усыновил.
Услышав эту сногсшибательную новость, все первогодки стали громко переговариваться, а Рон закричал на всю комнату:
– Сириус Блэк – страшный преступник! Он предал Поттеров Темному Лорду и убил тринадцать человек!
– Мой отец никого не убивал! Его подставил Питер Петтигрю, которого он считал своим лучшим другом. Поэтому я буду очень тщательно выбирать себе товарищей, а всяких проходимцев вроде тебя и твоей семьи обходить стороной.
– Не смей оскорблять мою семью, Поттер! – Рон с пылающим лицом сжал кулаки и шагнул вперед. Окружающие раздались в стороны, а Гермиона испуганно ойкнула.
– Я никого не оскорбляю, а говорю чистую правду! Держись от меня подальше. Разговор окончен. – Я пожал плечами и демонстративно отвернулся от него.
– Построились! – раздался резкий голос. – Церемония сортировки начинается!
Это очень удачно в комнату вернулась профессор МакГонагалл. Бормоча под нос какие-то угрозы, Рон счел за лучшее оставить меня в покое.
– Построились, построились. И за мной.
Я встал вслед за Гермионой, после чего колонна первокурсников через двойные двери вышла в Большой Зал. Декан Гриффиндора провела детей к учительскому столу. Все было как в первый раз: сотни лиц, тусклое серебро приведений, усеянный звездами бархатисто-черный потолок. Гермиона тихо прошептала:
– Он так заколдован, как будто это настоящее звездное небо. Я читала в «Истории Хогвартса».
Отзвучала встреченная аплодисментами песня Распределяющей Шляпы. Профессор МакГонагалл выступила вперед с длинным пергаментным свитком в руках.
– Я буду называть имена, а вы должны надеть Шляпу и сесть на табурет для сортировки, – сообщила она. – Аббот, Ханна!
Розовощекая девочка со светлыми косичками, споткнувшись, вышла из строя, надела Шляпу, которая тут же съехала ей на глаза, и села. После минутной паузы старинный артефакт объявил:
– Пуффендуй!
Сортировка продолжилась в алфавитном порядке. Я прекрасно помнил ее результаты, поэтому не проявлял особого интереса. Пока не раздалось:
– Грейнджер, Гермиона!
Девочка почти бегом поспешила к табурету и с энтузиазмом нахлобучила древний головной убор на голову.
– Когтевран!
Когда вызвали Невилла Лонгботтома, умудрившегося потерять свою жабу, он опять упал по дороге к табурету. Шляпа некоторое время решала, куда его отправить. Наконец она объявила:
– Пуффендуй!
Невилл бросился прочь, все еще находясь в Шляпе, и ему пришлось под громкий хохот метнуться вбок, чтобы передать ее Мораг Макдугал.
Фрэнк и Алиса Лонгботтомы пострадали из-за того, что пытались добиться оправдания Сириуса. Их сын заслуживает лучшей участи, чем стать еще одной марионеткой Дамблдора. Думаю, на факультете барсуков он найдет себе хороших друзей и сможет вплотную заниматься любимой гербологией под руководством профессора Спраут. Да и слизеринцы не станут его доставать, считая ниже своего достоинства связываться со студентом Пуффендуя.
Тем временем Малфой, Мун, Нотт и Паркинсон отправились на Слизерин, Падма и Парвати Патил на Когтевран и Гриффиндор, а Салли-Энн Перкс на Пуффендуй. А потом, наконец:
– Блэк, Фомальгаут!
МакГонагалл выглядела удивленной, встретив неизвестно студента в составленном ею списке. После обряда принятия в род мои фамилия и имя волшебным образом поменялись во всех официальных документах, но остались на своем месте, нарушая алфавитный порядок.
Я спокойно вышел из порядком поредевшего строя студентов, небрежным движением головы откинув челку со шрама. По Большому Залу, как язычки пламени, вспыхнули приглушенные возгласы:
– Смотрите, Гарри Поттер!
– Тот самый Гарри Поттер?
– Но она сказала, Блэк!
Студенты выражали свое удивление, изумление, недоверие. Сегодняшний ажиотаж значительно превосходил прошлый дебют. Преподаватели тоже смотрели на меня во все глаза, как будто увидели трехголового руноскопа из лесов Буркина-Фасо. Последнее, что я увидел перед тем, как деталь гардероба Годрика Гриффиндора съехала мне на глаза, был полный зал ребят, привстававших, чтобы получше разглядеть меня. Через секунду раздался приговор:
– Когтевран!
Я стащил с головы Шляпу, незаметно прикоснулся к ней невидимой волшебной палочкой, снимая ранее наложенные чары с помощью невербального Фините Инкататем, а затем спокойно отправился к столу своего факультета. Будущие однокурсники разразились аплодисментами, сначала робкими, но затем все более смелыми и громкими, к которым присоединился весь зал. Сев на свободный стул рядом с Гермионой, которая буквально сияла от радости, я посмотрел на преподавательский стол. С ближнего края сидел Хагрид, который поймав мой взгляд, поднял вверх большой палец. Радуешься, что Гарри Поттер не попал на Слизерин? Но люди не делятся только на храбрых, хитрых, умных и трудолюбивых. И даже окончив Гриффиндор можно стать редкостным подонком. За примерами далеко ходить не надо. Достаточно посмотреть на Альбуса Дамблдора. Что я и сделал. Лицо старика было непроницаемо. Все-таки ему не откажешь в умении контролировать себя. А вот профессор Квирелл в своем тюрбане выглядел весьма заинтересованным.
Я уставился на стоящее передо мной пустое золотое блюдо. В это время сортировка завершилась. Профессор МакГонагалл скатала свиток и унесла Распределяющую Шляпу.
– Добро пожаловать! – Дамблдор поднялся со своего места и обратился к студентам. – Добро пожаловать в Хогвартс на очередной учебный год! Я хочу сказать вам несколько разных вещей, и, поскольку одна из них очень серьезная, то, мне кажется, от нее лучше всего отделаться сразу, до того, как вы приступите к нашему великолепному пиршеству.
Директор прочистил горло и продолжил:
– Как вы все уже знаете после обыска в «Хогвартс Экспрессе», наша школа в настоящее время оказывает прием дементорам Азкабана.
Студенты слушали молча, с напряженным вниманием.
– Дементоры размещены возле каждого входа на территорию школы, – рассказывал старик, – и, пока они находятся здесь, я хочу, чтобы всем было предельно ясно – школу нельзя покидать без разрешения. Дементоров нельзя провести с помощью разных трюков или переодеваний. – Директор бросил предупреждающий взгляд на близнецов Уизли. – Также не в природе дементоров реагировать на мольбы или извинения. Таким образом, я должен предупредить каждого из вас – не давайте им повода причинить вам вред.
Как будто этим чудовищам нужен еще какой-то повод! Дамблдор очень серьезно оглядел присутствующих. Никто не шелохнулся и не издал ни звука.
– И на более радостной ноте. Я рад представить вам нашего нового преподавателя Зелий – профессора Горация Слизнорта. – Директор кивнул в сторону толстого, лысого старика с выпуклыми глазами и густыми серебристыми усами, сидевшего на месте Снейпа. – Также он займет пост декана факультета Слизерин.
В зале послушались аплодисменты, особенно сильные за столом змеиного факультета.
– Что же, а теперь давайте пировать!
На столах в изобилии появились различные блюда. Утолив первый голод, студенты стали знакомиться друг с другом и обмениваться впечатлениями от недавних событий.
– Ох, и жутко стало, когда это чудище вошло к нам в купе. – Рассказывал Стефан Корнфут. – Прямо могильным холодом повеяло!
– И не говори. – Подхватил Кевин Энтвистл. – Как будто вся радость исчезла из мира!
Гермиона разговаривала с Пенелопой Кристалл об учебе:
– Я так надеюсь, что занятия начнутся сразу же. Меня больше всего интересует защита от темных сил. Конечно, считается, что это очень трудно.
– Вы начнете с элементарного…
Я предпочитал молчать, уставившись в свою тарелку, но внимательно прислушивался к разговорам собратьев по факультету. Когда все студенты наелись и напились, Дамблдор снова встал. Все замолчали.
– Перед началом семестра хочу напомнить вам некоторые правила. Первокурсникам следует знать, что лес вокруг замка является запретной зоной для всех учащихся без исключения. Кроме того, мистер Филч просил напомнить, что вам запрещается колдовать в коридорах в перерывах между занятиями. Набор в команды по квиддичу состоится на второй неделе семестра. Желающие играть за свой факультет должны обратиться к мадам Трюк. И, наконец, обязан предупредить вас, что в этом году вход в правый коридор на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть страшной и ужасной смертью.
Последнее заявление было встречено встревоженным перешептыванием. Затем мы все спели школьный гимн и начали расходиться по спальням. Я уже собрался вместе с остальными первокурсниками вслед за Пенелопой Кристалл отправиться в башню Когтеврана, когда меня окликнули.
– Мистер Блэк?
Я обернулся к подошедшему профессору Флитвику.
– Да, сэр?
– Я ваш декан – профессор Флитвик. Директор Дамблдор хочет поговорить с вами. Идите за мной.
Бросив успокаивающий взгляд встревоженной Гермионе, я согласно кивнул.
– Хорошо, сэр.

Следуя за своим деканом по коридорам школы, я испытывал сильное беспокойство, хотя прекрасно понимал важность и неизбежность предстоящего разговора. Перед кабинетом директора Флитвик сказал горгулье пароль: «Шоколадные лягушки» и мы поднялись по движущейся лестнице наверх. Дамблдор уже ждал нас сидя в своем кресле за столом. Кроме него в кабинете присутствовала и профессор МакГонагалл. Я с интересом огляделся по сторонам, словно попал сюда впервые. На стенах в массивных старинных рамах висят портреты предыдущих директоров Хогвартса, на полке лежит потрепанная и залатанная Распределяющая Шляпа, рядом с ней в стеклянном ларце великолепный серебряный меч с инкрустированной рубинами рукоятью, некогда принадлежавший самому Годрику Гриффиндору. Но мое наибольшее внимание привлек прекрасный малиново-золотой феникс, который приветливо курлыкнул.
– Добрый вечер, Гарри! – Вкрадчивый голос директора Хогвартса отвлек меня от осмотра кабинета. – Пожалуйста, расскажи нам, где ты был целый месяц? Мы все очень беспокоились, когда ты внезапно пропал. Тебя искали повсюду, но не смогли найти.
– Добрый вечер, сэр, мэм. – Я вежливо кивнул Дамблдору и декану Гриффиндора. – Даже не знаю с чего начать. За этот месяц столько всего произошло…
– Лучше всего начни с начала. – Лукаво улыбнулся добрый дедушка. – С того момента, как ты расстался с Хагридом.
– Хорошо, сэр. Расставшись с Хагридом, я сел в поезд, который должен был отвезти меня домой…
И подробно рассказал, как заснул в поезде, а проснулся в каком-то старинном доме. Там никого не было, сколько не зови и не ищи, но еда появлялась вовремя, так что голодная смерть не грозила. Я был очень напуган, но постепенно успокоился и от нечего делать стал читать свои школьные учебники. Через несколько дней в доме появился грязный изможденный мужчина, который оказался моим крестным отцом Сириусом Блэком.
Услышав об этом, Флитвик ахнул, а МакГонагалл громко воскликнула:
– Какой ужас! Этот предатель и убийца сумел тебя найти? Он ничего тебе не сделал?
– Сириус никого не убивал! Моих родителей предал Питер Петтигрю! Это он был настоящим Хранителем Тайны Поттеров!
И я поведал присутствующим подлинную историю трагических событий десятилетней давности. Дамблдор воспринял ее спокойно, потому что и так прекрасно знал правду, Флитвик был удивлен и задумчиво качал седой головой, а МакГонагалл презрительно фыркнула и строго сказала:
– Мистер Поттер, нельзя верить первому встречному. Последователи Сами-Знаете-Кого очень жестоки, коварны и изобретательны. Сириус Блэк способен на любую хитрость, чтобы втереться к вам в доверие, а затем причинить вред!
– Профессор, но зачем крестному это делать? Он спокойно мог убить меня, когда мы жили вместе почти целый месяц!
Декан Гриффиндора не нашла что ответить на это справедливое замечания и сердито поджала губы, бросив на меня испепеляющий взгляд. Напротив, профессор Флитвик согласно кивнул и сказал:
– Мальчик прав. Очевидно, все мы действительно ошибались, считая Сириуса Блэка предателем и убийцей.
– Что же было дальше? – Спросил Дамблдор.
– Дальше мы жили вместе. Но мне нужно учиться, чтобы стать настоящим волшебником. Сириус сказал, что в Хогвартсе я буду находиться в полной безопасности под вашей защитой, сэр. Ведь вы единственный волшебник, которого боялся даже Сами-Знаете-Кто. – Я бросил на старика исполненный восхищения взгляд.
Почувствовал легкое прикосновение легиллименции директора к своему разуму, я мысленно усмехнулся и подкинул ему яркие картины воспоминаний. Вот маленький мальчик бродит по пустому старому дому, ищет и зовет хоть кого-нибудь. Вот он недоуменно разглядывает неизвестно откуда появившуюся еду, читает свои учебники, рассматривает картины на стенах. А вот первая встреча с крестным, взаимное удивлении и радость обретения близкого человека. У нас было достаточно свободного времени, чтобы срежессировать, отрепетировать, сыграть и отредактировать нужные сцены. Таким образом, я предоставил старому интригану подробный, тщательно продуманный, подкрепленный воспоминаниями, а по существу, полностью ложный рассказ о похищении самого себя!
– Но кто мог похитить Гарри Поттера? – Флитвик озвучил занимавший всех вопрос.
– Крестный считает, что это сделали бывшие Пожиратели Смерти, желавшие отомстить за гибель своего господина.
– Очевидно, так. – Согласился Дамблдор. – Гарри, а ты не замечал ничего подозрительного, пока жил у Дурслей? Не происходили загадочные события? Не появлялись странные люди?
– Точно не уверен, но… – Я задумчиво потер лоб.
– Пожалуйста, продолжай. – Подбодрил меня директор. – Не бойся ошибиться. Это может оказаться очень важным.
– Дядя и тетя иногда оставляли меня у знакомой соседки – миссис Арабеллы Фигг. У нее были необычные коты. Из книг в доме отца я узнал, что это книззлы. Следовательно, она ведьма из числа последователей Сами-Знаете-Кого.
– Почему ты так в этом уверен?
– Большинство волшебников настроены благожелательно по отношению к Мальчику-Который-Выжил. Повод для ненависти имеется только у бывших Пожирателей Смерти. А миссис Фигг очень скверно ко мне относилась. Какой отсюда следует вывод? – Я застенчиво улыбнулся, довольный своей рассудительностью.
– Гарри, я должен сообщить тебе очень печальную новость. – С выражением подлинного сострадания на лице старик умело увел разговор в сторону. – Твои дядя и тетя трагически погибли в тот день, когда ты ходил с Хагридом в Косой Переулок.
– Сириус говорил, что об этом писали в волшебной газете. – Я печально опустил голову. – Поэтому он усыновил меня. Теперь я – Фомальгут Блэк. Пожалуйста, не называйте меня больше «Гарри». Это имя вызывает крайне неприятные воспоминания.
– Хорошо, Фомальгаут. Но почему вы не отправили нам письмо с совой? У тебя ведь есть сова!
– Отец боялся, что сова может быть перехвачена. Поэтому он попросил меня лично передать вам его письмо. – Я достал из кармана мантии небольшой конверт с эмблемой Блэков на печати и положил на стол перед Дамблдором.
– Но если Сириус Блэк не являлся Пожирателем Смерти, как тогда ему удалось сбежать из Азкабана? – МакГонагалл была явно не в духе после падения с лестницы.
– Он написал об этом профессору Дамблдору. – Я кивнул на директора, внимательно читавшего послание крестного.
Чем больше правды, тем убедительнее выглядит ложь. Поэтому в письме подробно излагалась история про изучение анимагии Мародерами и их ночных прогулках в полнолуние по окрестностям Хогвартса. Все равно пользы от этого козыря немного, так как Сириус не собирается годами прятаться от директора в виде собаки. Зато теперь старик серьезно усомниться в верности Люпина, который так обманул его доверие и будет обдумывать возможность предательства оборотня и сговора с вернувшимся Волдемортом или, по крайней мере, с бывшими Пожирателями Смерти.
– Но почему Сириус сам не приехал вместе с тобой, чтобы рассказать о своей невиновности? – Не унималась старая грымза.
– Мэм, крестный сказал, что вы не поверите ему на слово. Поэтому он отправился на поиски Питера Петтигрю, который только и может подтвердить истину.
– Весьма разумно. – Одобрительно кивнул головой мой декан. – Блэк всегда отличался сообразительностью.
Дамблдор дочитал письмо и задумчиво протянул:
– Ну что же, многое стало понятным.
– Сэр, теперь узнав правду, вы ведь добьетесь оправдания моего отца? – Я с надеждой посмотрел на Верховного Чародея Визенгамота.
– Это очень сложно, Фомальгаут. – Тяжело вздохнул старик. – Целая улица свидетелей клялась, что Сириус убил Питера. Я лично присягал перед Министерством, что Блэк являлся Хранителем Тайны Поттеров. Без Петтигрю, живого или мертвого, у нас мало шансов изменить приговор Сириуса. Но я сделаю все, что смогу.
Дамблдору не откажешь в способности обращать любую ситуацию себе на пользу и извлекать выгоду даже из поражений. Видимо, он уже прикидывал, как побыстрее можно добиться официального оправдания крестного, чтобы Мальчик-Который-Выжил ни в коем случае не попал к Люциусу Малфою. Именно в этом и заключался мой план: сделать так, чтобы директор не пытался убить крестного, а напротив оберегал и защищал его всеми силами.
– Большое спасибо, сэр.
– Фомальгаут, уже довольно поздно и тебе пора спать. – Дамблдор давал понять, что разговор окончен. – Филиус, будьте добры, проводите мальчика в башню Когтеврана.
Попрощавшись с директором и его заместителем, мы отправились в апартаменты своего факультета. Наверняка Дамблдор сейчас напряженно размышляет о том, кто стоял за похищением Гарри Поттера, и как с этим связано внезапное и бесследное исчезновение Люпина и Снейпа. В любом случае теперь он сильно насторожится. Быть может, мне следовало сидеть тихо и выжидать более подходящего момента? Но сейчас ситуация являлась наиболее благоприятной для начала собственной игры, потому что во всем происходящем можно было обвинить вернувшегося Волдеморта. Итак, первый день в Хогвартсе прошел отлично. Как действовать дальше покажет время.

Предыдущая главаСледующая глава