Глава 41. Различия между нами

(The Dead Weather - The Difference Between Us)


Единственное, что я знала, что мы все еще где-то в Швеции. Палаточный лагерь с волшебниками раскинулся на мили; кругом грохотало, шумело и звенело. Слышалось множество языков, спорах о составе команд, о совершенно потрясных новых метлах. Все такое родное, простое и понятное.
Не без видимого удовольствия, я прохаживалась между палатками. От меня никто не шугался и не убегал, никто не морщил нос и не смотрел сверху вниз. Я знала, что Сириус и Джеймс хотели приехать на Чемпионат, но так как аппарировать они пока не могли, то вся поездка была на родителях Джеймса. А они категорически запретили ее, в том числе из-за присутствия Волдеморта. Они его называли как «Сам-знаешь-кто». Джеймс и знал, кто он, и его это нисколько не смущало и не беспокоило. Но в итоге все равно, родители победили.
На дороге я заметила большую черную собаку, и мое сердце радостно забилось в предвкушении. Но когда я подошла ближе, то поняла, что обозналась. Черную собаку, по кличке «Сарик», тискала незнакомая маленькая девочка. Она гладила пса и хвалила его на непонятном мне языке. Не Сириус, это не он. Я печально посмотрела на них и пошла дальше.
Сзади я услышала знакомые возбужденные голоса, на английском. Земляки! Я начала пробираться через палатки, чуть не свалив с ног какого-то небольшого гоблина. Последний зло зыркнул на меня и выругался на своем языке. Что он ругается, я тоже ростом большим никогда не отличалась!
Наконец, я добралась до англичан – это была небольшая компания старшекурсников из Хогвартса. Мой энтузиазм они охолодили, едва заметив меня.
- Посмотри кто там – мисс Сама-знает-кто.
Как видно, они не забыли, как чуть не лишились Кубка. Вся радость от встречи с земляками испарилась, опять все по новой.
- Не сильно и стремилась увидеть ваши приветливые лица, - я развернулась и поплелась в обратную сторону.
- Куда же ты, мисс! Мучить маглов спешишь?
- Как же тебе не совестно! Твое место – в Слизерине!
Хуже ругательства ни один гриффиндорец сказать не мог. По-хорошему, конечно, мне надо было вытерпеть и безмолвно удалиться. Гордо, не обращая внимания на оскорбления. Но вот только не выходило, даже короткого разговора хватило на то, чтобы проход заставили палаткой. Точнее, ее только водружали сурового вида чернокожие маги, каждый под два метра ростом. В итоге я опять развернулась в сторону учеников, и сделала вид, что пришла мстить за оскорбления. Только вот незадача, им уже было семнадцать, а мне – нет. Это они напомнили сразу, как только я вынула палочку и наставила на них.
- Что же ты, мисс Слизерин, не чего сказать в свою защиту? Только палочкой работать умеешь?
- Если вы достаточно глупы, чтобы верить всем слухам, то мне нечего сказать! Все равно не сможете ничего понять!
- Слышишь, друг, - один из парней толкнул другого, - мы не достаточно смышленые для маленькой мисс!
Его друг коротко хохотнул, и я вспомнила Сириуса. Наверное, он бы сейчас стоял точно так же, и говорил бы тоже самое. Может быть другими словами, но тоже самое… В сердце похолодело, легкий взмах палочкой и все парни перед мной остались безоружны.
- В этом отличие между нами, - просто объяснила я.
Парни быстро сразу стали серьезными; я кинула к ногам их палочки. Желание драться не возникало, и быстрыми шагами я пролезла между палатками, и наконец-то выбралась на основную дорогу.
Не успела я толком отойти от злополучного места, как меня схватили за рукав. Думая что это кто-то из учеников, я опять подняла палочку. Но там стоял друг папы. Я хорошо знала его, он помогал мне с похоронами родителей, предлагал помощь и после похорон. Он нес гроб отца.
А сейчас в его глазах была тоска и разочарование.
- Ну как же ты так, Элейна.
Он не ругал меня, не обзывал. Но от его взгляда, укоризненного и разочарованного, становилось больно.
- Твоим родителям было бы стыдно за тебя, - с грустью обратился он ко мне.
Как мне хотелось рассказать ему, как хотелось оправдаться… как не хотелось чувствовать, как душу заполняет боль. Я резко одернула руку, освобождая себя, и пошла вперед. Подальше от него, от них, от всех.
Одно дело, когда плохие тебя считают за свою. Совсем другое – когда хорошие считают за плохую.

Предыдущая главаСледующая глава