Глава 6

Следующие две недели прошли в относительном спокойствии. Грейнджер потихоньку отходила от амнезии и комы, к ней возвращалась память, былые знания, и она начала иногда одергивать Малфоя, перебивать уточнениями, ссылками на какие-то книги, вновь стала умничать – словом, делать все то, чем раньше невозможно раздражала Малфоя. Сейчас он, признаться, тоже бесился от ее всезнайства, но не позволял раздражению на нее выплескиваться. Как-никак она после больницы, думал Малфой,. Пусть несет, что хочет, хоть эту чушь.
Но иногда она колдовала, вспоминая такие заклинания, которые никак нельзя было назвать чушью.
Вернулась и прежняя болтливость Гермионы, и Малфою уже начинало казаться, что он ошибался, что Грейнджер станет такой, как раньше…


Малфой сидел в своем любимом кресле на кухне и, как обычно, тянул кофе, когда к нему подошла Гермиона и сказала:
- Малфой… Мне приснился феникс, - она выглядела совсем как маленькая девочка, удивленно-недоверчиво смотря на Малфоя.
Он посмотрел на нее:
- И что, Грейнджер?, - формы обращения к ней он не изменил. Она посмотрела на него с укором. – Ну ладно. Феникс. Что еще?
Она присела на край кресла, стоящего напротив, и, теребя локон, задумчиво протянула:
- Феникс… потом… потом он пел… так красиво. Мне стало так легко и тепло… знаешь, здесь, - она дотронулась до груди. – Потом.. кто-то что-то сказал, и загорелся огонь.
Огонь?!
- И..эээмм… Грейнджер, ты меня помнишь? Знаешь, кто я такой?, - настороженно спросил Малфой.
Девушка совсем по-гермионски (Малфой чуть расслабился) нахмурилась, будто он сказал ей, что она неправильно ответила на вопрос учителя:
- Не дури! Конечно, я знаю, кто ты такой! Ты противный слизеринский…
- Достаточно, я понял, - остановил ее Малфой, подумав, что надо написать об этом ее сне в Мунго.
Гермиона тем временем встала.
- Куда ты?
- Пойду почитаю, - ответила Гермиона с таким видом, будто он не знает и не понимает чего-то наиочевиднейшего.



Вечером случилось неожиданное событие. Гермиона сидела у себя в комнате (точнее, это была комната Драко, и он любезно уступил ее, но его пугало, что Гермиона вечерами закрывается и не пускает к себе), а Малфой читал «Ежедневный Пророк», как вдруг в открытое окно влетела серая сова и кинула на пол ярко-малиновый конверт, после чего моментально вылетела вон.

Малфой левитировал конверт на кухню, закрыл дверь, наложил на нее заклятие Недосягаемости и мановением палочки вскрыл Вопилку, которая сейчас же разразилась гневной тирадой Джинни Уизли-теперь-кже-Поттер.
- Послушай, слизеринец ты несчастный! Если ты не соизволишь сообщить мне, где сейчас Гермиона, я заявлю на тебя в комитет Мракоборцев! Уж обещаю, Гарри постарается вывести тебя на чистую воду! Нам сказали, что вы вместе уехали из гостиницы, и больше вас никто не видел! Если тебе, Малфой, неизвестно такое чувство, как беспокойство, то поверь, у других, нормальных, людей оно есть! И если у тебя все же осталась хоть кроха совести, ответь мне, иначе я не буду дожидаться Мракоборцев, найду тебя и убью собственными руками!

Письмо с немного неприличным звуком рассыпалось на десятки тлеющих кусочков.

- Мерлинова борода, только поттеровской шайки мне не хватало!, - прошипел Малфой и вышел из кухни, громко хлопнув дверью.


Отвечать он не собирался.


Он подошел к двери комнаты Гермионы и наудачу постучал. К его огромному удивлению, дверь тут же открылась.

Вся комната Гермионы была завалена кусками пергамента разной величины и степени помятости. Сама же она лежала на кровати, положив ногу на ногу, и увлечено что-то писала.
- Грейнджер, позволь поинтересоваться, чем это таким ты занята? Неужто домашнее задание делаешь?, - он позволил себе колкость.
Гермиона смерила его быстрым взглядом и, не отрываясь от письма, ответила:
- Пишу.
- Да ладно?!
Она молча продолжала свое занятие.
Тогда Малфой взял с пола один из пергаментов и прочел:

Развлекаешь себя цветными картинками,
забиваешь разум пустыми надеждами,
а как фон-огонь,оранжевый,желтый,
а как музыка-шепот горящей одежды.
Ты жжёшь свое прошлое и настоящее,
спешишь от воспоминаний избавиться,
в огонь летит твой дневник и тетради,
да только в голове все никак не убавится...
твой черновик,что полон стихов,
давно разлетелся по ветру листочками.
А жизнь все течет по тому же руслу,
поменять не можешь,но очень уж хочется.
Спишь с открытым окном,и без одеяла,
а сны такие цветные,бредовые...
а время прошло. Меняться не надо.
Палата отдельная. Все предусмотрено.



- Что это, Грейнджер?!, - гневно потрясая пергаментом, воскликнул он. – Что за…
Она поникла:
- Что, совсем плохо, да?..
- Грейнджер, прекрати писать этот бред.
Она лишь отмахнулась:
- Да я, собственно, уже закончила….
- Ну-ка дай сюда!, - воскликнул Малфой и выхватил пергамент.


Уходя в пустоту глупых грез,каких-то гротескных,
по пути получив невроз,как бы в довесок,
прекратишь отличать явь ото сна,
что стекает сиреневой тушью...
уверуешь в то,во что никогда не поверил бы.
все простодушно.
Паутиною лет проходят года,
а точнее сказать,пролетают.
Ну,а ты продолжаешь свой путь в никуда,
тишину полной шума считая.*


Он задохнулся.
- Что ты несешь?! Что за бред ты несешь?!, - он в два шага подошел к ней и встряхнул. – Ты не хочешь вылечиться?
- Я здорова, - возмутилась Гермиона.
- Нет, Грейнджер, ты больна, и еще как! Я сейчас же отправляю твои писульки доктору! А ты… а ты сиди здесь!, - он опрокинул ее на кровать и направился к двери, прихватив прочитанные пергаменты, но Гермиона направила на него палочку и грозно промолвила:
- Ну нет, Малфой. Ты никуда не пойдешь.
- Что значит не пойду? Меня пугают эти твои….стихи.
- Ну а мне они нравятся.
- А мне нет, Грейнджер. Нет. Будь добра, ложись спать, - она взглянула на него полными слез глазами, опустила палочку и прошептала:
- Драко…прости… Я доставляю тебе столько проблем…слишком много.
- Да все нормально, - он через силу улыбнулся и вышел.



В четыре утра он подскочил на своем диване от резкого, исступленного смеха, доносящегося из спальни Гермионы. Он выбрался из казавшихся бесконечными простыней-одеял, схватил палочку и помчался туда.


Гермиона стояла посреди комнаты с поднятой палочкой надрывно смеялась. Малфой подскочил к ней:
- Твою мать, Грейнджер, что ты тут устроила?!
Она сквозь смех воскликнула:
- Драко, я вспомнила заклинание! Я его вспомнила!!

Она почти бездумно крутанула палочкой….и из нее вырвались огромные языки пламени. Они перекинулись на легкие шторы, ковер, кровать, поглощая все вокруг, превращая в пепел…
Малфой на какое-то дикое мгновение подумал об Адском пламени, вспомнил смерть Крэбба в Выручай-комнате… Вспомнил последний год в школе…
И он горел…горел вместе с Грейнджер…

Предыдущая главаСледующая глава