Глава 2

Следующие несколько недель Гермиона провела в абсолютной прострации. Первые дни она постоянно подходила к зеркалу, оттягивая воротник и разглядывая бордовые следы страсти зельевара на своей шее – свидетельства того, что все случившееся не привиделось ей в пьяном сне.

В доме на улице Гриммо, где к тому времени она стала полноправной хозяйкой, каждый вечер собирались Уизли и Поттер. Чутко прислушиваясь к их постоянной болтовне, особенно когда Уизли пересказывали со слов отца последние министерские новости, Гермиона жадно ловила знакомое имя и сопутствующие ему эпитеты, надеясь хоть что-то узнать о Снейпе. Расспрашивать о человеке, к которому, даже после его неожиданного перевоплощения в образ мрачного героя, Уизли продолжали относиться как к самодовольному слизеринскому ублюдку, ей не позволяла гордость.

- …Отец говорит, Снейп отказался от должности…

- …И как вообще ему могло прийти в голову просить за такую мразь, как Малфои???

- …Отказался возвращаться в Хогвартс. Представляешь, Гарри, теперь этой сальноволосой летучей мыши не будет, и мы спокойно можем сдать ТРИТОНы!!! Лонгботтом от счастья, наверное, уже танцует сальсу!!!

Эти обрывочные факты словно околдовали девушку. Сидя в кресле перед камином она, как завороженная, беззвучно шевелила губами, раз за разом повторяя услышанное. Конечно, глупо было надеяться, что Снейп будет носиться по Министерству, пытаясь узнать имя той, с которой покинул Церемонию и затем переспал. Но признавать тот факт, что ему просто все равно, было еще больнее.

Ситуация была патовая. Конечно, в тот вечер Снейп был уверен, что имеет дело с взрослой женщиной, а не со своей собственной студенткой. Ей даже было известно, какой женщине была адресована вся его страсть. Гермиона с грустью вынуждена была признать, что просто «попалась под руку» мужчине в тот момент, когда у него благодаря алкоголю достаточно ослабели тормоза и обострились желания. «И отшибло память!» - печально добавляла девушка. Ее мучил вопрос, узнал ли ее Снейп, запомнил ли ее лицо или хотя бы прикосновения. Первые несколько недель она втайне надеялась, что дверь неожиданно распахнется или камин полыхнет зеленым, и в комнату шагнет разгневанный зельевар, который после недолгих пререканий и разбирательств заключит ее в объятия и попросит прощения за все. Или не попросит, а просто унесет ее в спальню, и волшебная ночь повторится. Ведь для такого талантливого мага при желании не составляло труда проследить путь ее аппарации и выяснить ее личность без посторонней помощи, правда?

Три недели спустя Гермиона поняла, что надеяться ей не на что. Либо Снейп еще ночью узнал ее, и утром, не застав в своей постели, вздохнул с облегчением, либо просто не посчитал нужным выяснять, с кем ночью разделил постель и страсть.

Именно тогда у Гермионы случилась истерика. Вернее, истерика была только началом – началом продолжительной депрессии и нежелания жить. Ночные кошмары, связанные с пережитыми на войне страданиями, постепенно усиливались. Днем Гермиона просто запрещала себе вспоминать о событиях, сопутствующих ее пребыванию в роли «игрушки» безумной тетки Драко: она так никому и не рассказала, как близка была к безумию и смерти в Малфой-мэноре. Днем ее кошмаром становились мысли о Снейпе.

Она так и не вернулась на последний курс обучения, она не сдавала вместе с Гарри и Роном ТРИТОНы, она покинула дом на улице Гриммо, где зеркало перестало отражать последние подтверждения реальности ночи, когда сбылись и тут же разрушились ее мечты. Она вернулась в маггловский Лондон, в пустой дом своих родителей, где большую часть времени проводила, уставившись невидящим взглядом в книгу или за окно, под монотонное бормотание компаньонки, нанятой заботливыми Уизли.

Лекарь из больницы Св. Мунго с авторитетным видом поставил ей диагноз послевоенного синдрома. Гермиона не стала его разубеждать. Она была достаточно умной, чтобы понимать: диагноза «разбитое сердце», так же, как и болезни «разбитые мечты», ни в магической, ни в маггловской медицинской практике, не существует. Из больницы она ушла на следующий же день, отказавшись от лечения, и решив, что ей хватит душевных сил справиться со своей безответной любовью.
Это была уже вторая попытка забыть Северуса Снейпа и заглушить чувства к нему. И, как и в первый раз, она была неудачной. Хотя, после семи месяцев жизни в маггловском Лондоне, она научилась с этими чувствами справляться, и даже стала жалеть о том, что не завершила учебу – ее заинтересовала возможность получить пост ассистентки с правом бесплатного обучения при Мастерской Зелий в Академии Магических Искусств, освобождающийся в следующем году и предложенный ей переходящим туда на должность куратора Слагхорном. В Зельях, как и в Чарах, она разбиралась неплохо, но для должности требовалась квалификация «Превосходно» по всем предметам, год практики у опытного зельевара и его рекомендации.

А неделю спустя после предложения Слагхорна она получила сову с письмом Драко Малфоя и приглашением встретиться в маггловском кафе. На какой-то момент в ее сердце вспыхнул робкий огонек надежды: может, Снейп узнал о ней, и Драко хочет с ней встретиться именно по этому поводу? Но голос разума тут же развеял эти надежды: если бы все было так, дверь ее дома уже была бы снесена Аллохоморой и разъяренный зельевар награждал бы ее самыми презрительными эпитетами из своего, несомненно, богатого запаса сарказма.

Вздохнув, Гермиона коснулась приложенного к записке зонтика для коктейля, и ее перенесло на уединенную зеленую террасу летнего кафе. Чары Отвода Глаз полыхнули серебристым, когда девушка осмотрелась. За ближайшим столиком лениво развалился Драко Малфой.

- Чего тебе понадобилось от меня, Малфой? – Спросила Гермиона, решив опустить формальные приветствия.

- Что за манеры, Грейнджер! – беззлобно посетовал Драко, вставая и отодвигая перед девушкой стул, приглашая присесть. – Речь, между прочим, пойдет о твоей карьере…

- Вы что, сговорились со Слагхорном? – подозрительно поинтересовалась Гермиона. – Или упустили тот факт, что я не доучилась и не имею диплома Хогвартса?

- Как раз об этом я и хочу с тобой поговорить. Может, сядешь, наконец?

Девушка опустилась на предложенный стул, и, проигнорировав протянутое ей меню, буркнула:

- Выкладывай.

Драко внимательно посмотрел на нее.

- Видишь ли, у моей семьи перед… магическим сообществом есть определенные… обязательства.

- Мы с тобой квиты, Малфой, если ты об этом!

- Не об этом. Ты можешь не перебивать?

Гермиона замолчала, удивляясь, чего это Малфой так нервничает.

- Мы основали Фонд Дамблдора, специально для молодых волшебников из… из семей магглов. Фонд предоставляет им возможность учиться по углубленной программе и поддерживает их исследования в любой из областей магических наук. Это… очень серьезные деньги, и для нас важно, чтобы ими распорядились с умом, особенно в первый год работы Фонда, чтобы это не стало… - Драко замолчал, старательно подбирая слова: ему стало казаться, что еще немного – и Гермиона фыркнет ему прямо в лицо, развернется и уйдет.
Но девушка молчала, обдумывая что-то.

- Вам нужно мое имя? – спросила она, наконец.

- Очень, - признался Драко. – Все уверены, что отец хочет просто откупиться от Министерства, поэтому создал Фонд. А на самом деле – это моя идея. И я думал именно о тебе. И о том, что натворил.

- Да ладно тебе, - миролюбиво ответила девушка. – Если бы не твоя мать – нас всех заавадили бы после победы Лорда. Или запытали до смерти…

Оба замолчали, погруженные в свои не самые приятные воспоминания. Драко первым прервал тишину.

- Если ты готова продолжить обучение… Было бы очень кстати, если бы первым стипендиатом стала именно ты – тебя знают в Министерстве, твоя честность ни у кого не вызовет ненужных подозрений, про тебя точно никто не скажет, что тебя купили Малфои… - Драко замолчал, наблюдая за сменой чувств на лице Гермионы, и, наконец, добавил: - Не могу свыкнуться с мыслью, что этот рыжий идиот Уизли получил диплом, а ты – нет. Я знаю, у тебя были свои проблемы, но…

- Мои проблемы остались позади, - со спокойной уверенностью ответила Гермиона. – И ты прав, диплом мне необходим, я уже думала об этом. Но учти, я не позволю какому-то министерскому бюрократу контролировать каждый мой шаг и выбирать за меня тему исследований!

- Разумеется, - улыбнулся Драко. – Именно на это я и надеюсь. Я хочу, чтобы деньгами распоряжались только те, кому они адресованы, а не эти министерские стервятники!

- Тогда договорились! – заключила Гермиона, протягивая руку Драко. - Я возвращаюсь в Хогвартс. "Безо всяких экстернатов и прочей чепухи" – мысленно добавила она. "Учусь и сдаю ТРИТОНы, так как всегда мечтала"

- Вот и славно! - заключил Драко. - Я знал, что ты не откажешься от такой возможности!

- Честно говоря, мне вдвойне приятнее будет осуществлять мои мечты на деньги того, кто доводил меня и моих друзей все эти годы!

- Кто бы сомневался, что ты об этом напомнишь! – проворчал Драко, пожимая протянутую ему руку и незаметно для окружающих касаясь ее палочкой, чтобы скрепить договор. – Завтра пришлем тебе свиток с договором, и нужно будет сделать снимки для «Пророка»… Реклама, сама понимаешь… Так что придется еще раз встретиться, официально, в Министерстве. Кстати, что планируешь исследовать?

- Еще не думала, – ответила Гермиона, поднимаясь и собираясь уходить. - Скорее всего, что-то из Зелий… Не знаешь, кто будет вести вместо Слагхорна?

- Не знаю, - соврал Драко. – Но, думаю, преподаватель будет гораздо более достойный.

Гермиона едва удержалась, чтобы не поинтересоваться у Малфоя-младшего, как поживает его крестный. Вовремя остановив свой порыв, девушка напомнила себе, что начинает новую жизнь. И воспоминаниям о Снейпе в этой новой жизни не место. Кто знает – может, вместе с этими воспоминаниями уйдут, наконец, и ночные кошмары? То, что два этих явления взаимосвязаны, Гермиона не сомневалась: ведь именно образ зельевара стоял перед ее глазами во время пыток круциатусом.

А Драко Малфой с ужасом думал о том, как сообщить своему крестному, принявшему предложение вернуться в Хогвартс на должность профессора Зельеварения, что кое с кем из Золотой троицы ему все-таки придется иметь дело, так как эта «кое-кто» выбрала именно Зелья как область исследований. И справедливо решил, что торопиться портить настроение Северусу Снейпу не стоит. Хотя, с другой стороны, это была идея Снейпа – использовать Фонд для того, чтобы иметь возможность легально, не вызывая ни у кого подозрений, проводить все те исследования, которые интересовали его как зельевара. А о том, что кандидатуру Грейнджер его крестник выбрал, исходя из своих расчетов, Мастеру Зелий знать не обязательно.

Предыдущая главаСледующая глава