Глава 4

Пробуждение после ночи «хмельной страсти», как их именовал Северус Снейп, всегда было неприятным. Обычно после таких ночей он долго отмокал в ванной, пытаясь справиться с чувством легкой брезгливости, всегда появляющимся вместе с воспоминаниями о том, что именно происходило ночью.

Будучи основную часть времени человеком, максимально собранным и замкнутым, он тем не менее позволял себе иногда предаваться безудержной страсти, давая выход всем накопившимся и тщательно скрываемым до этого момента эмоциям – как положительным, так и отрицательным. Не считая нужным стесняться своих желаний и порывов, в постели он предпочитал общество доступных женщин, подчиняющихся любому его желанию и демонстрирующих достаточно умений, чтобы удовлетворить его прихоти. Снейп был щедр со своими любовницами, и всегда заботился о том, чтобы, при необходимости, вовремя подправить их воспоминания – обычно он это делал тогда, когда женщины начинали привязываться к нему и надеяться на какую-то теплоту с его стороны.

И только иногда, когда ему было особенно паршиво, он обращался к Кармен – она хорошо знала привычки бывшего Упивающегося и, умея балансировать на грани, не позволяла себе неосторожных слов или действий, способных привести его в ярость и всколыхнуть тем самым рвущиеся наружу темные порывы.

Накануне Снейп вызвал ее и взял с собой на Торжественную Церемонию именно потому, что предполагал, в каком бешенстве вернется с этого ненавистного его натуре мероприятия. И, чтобы это бешенство не превратилось в причудливые своей реальностью ночные кошмары, ему нужна была женщина и возможность превратить темные эмоции, разрывающие душу, в страсть.

Поначалу тот факт, что он не обнаружил утром в спальне своей ночной любовницы, не удивил Снейпа: обычно он позволял Кармен пользоваться его камином, настроив одностороннюю разовую связь. Француженка была слабой волшебницей, почти сквибом, что, впрочем, компенсировалось удивительным женским чутьем и красотой. Она не умела аппарировать в одиночку, ограничиваясь использованием каминной сети, и обычно покидала его постель рано утром, чтобы хорошенько отдохнуть до вечера.

Но в это утро какое-то тревожное ощущение необычности смутило зельевара. Он на секунду прикрыл глаза, собираясь с мыслями и обостряя свои натренированные чувства. Ответ пришел через несколько секунд: в его спальне не было и следа запаха духов Кармен. Вчера брюнетка была буквально пропитана любимым ароматом сандала – странный, по мнению Снейпа, но не самый раздражающий выбор. А сейчас его постель пахла иначе. Пахла другой женщиной.

Снейп вскочил. Сюрпризов он не любил. Сюрпризы могли стоить жизни. Он никогда еще не был столь беспечен, чтобы допустить в свой дом кого-то, обладающего достаточными магическими способностями для самостоятельной аппарации, даже несмотря на его защитные чары. Проверив входную дверь и камин, и убедившись, что ими никто не пользовался, Мастер зелий разозлился.

То, что женщина, с которой он провел ночь, оказалась волшебницей, стало для него крайне неприятным открытием. Похоже, его настойчивые попытки избавиться от шпионских привычек и постоянного напряжения дали не самый приятный результат.

Он хорошо помнил, что оставил Кармен в Атриуме, превращенном в Банкетный зал, и удалился, чтобы спокойно поговорить с Драко. К этому его вынудило в том числе настойчивое внимание и выразительные взгляды некоторых дам, которые, словно сговорившись, осаждали убежище в Паучьем тупике с того самого момента, как в «Пророке» появилась огромная статья, посвященная его роли в войне против Темного Лорда. Во время беседы с крестником он пил, и чем больше слушал его – тем сильнее хотел напиться, что и сделал. Затем, уже смутно - прощание с Драко, и столкновение с женщиной в коридоре. На тот момент ему не требовалось ничего, кроме ее согласия. Она была не против…

Саму ночь, проведенную довольно бурно благодаря выпитому огневиски, зельевар помнил отрывками. Он почти не обращал внимания на партнершу, утоляя свою страсть, разве что… Странное ощущение, которое «завело» его куда сильнее обычного еще в коридоре Министерства – дрожащие нетерпением женские губы, неуклюже отвечающие на его собственнический поцелуй. И потом, уже в постели, его охватило дикое вожделение, в десятки раз большее из-за неумелых ласк и трепетного узкого лона, в которое хотелось врываться снова и снова.

Пробормотав проклятия, Снейп призвал думосбор. Изъяв и просмотрев со стороны свои воспоминания о прошлой ночи, он грязно выругался. Значит, с Церемонии он ушел с другой.

Лица ее в воспоминаниях он так и не рассмотрел, сколько ни пытался: полумрак спальни был не на его стороне. Никаких четких воспоминаний, связанных с внешностью его неожиданной любовницы. Ничего, кроме длинных волос, тонких запястий и округлой тугой груди. Впрочем, если ей вздумалось использовать заклятие Очарования, то даже эти воспоминания о ее внешности ничего не стоят.

Неимоверная злость охватила Мастера Зелий. Такие ошибки в бытность двойным шпионом могли стоить ему жизни. Конечно, сейчас ему никто не угрожал, и он сам последний месяц настойчиво избавлялся от порядком утомляющих привычек постоянной конспирации и до чертиков надоевшей окклюменции, но… Как он мог быть настолько беспечен, чтобы оказаться во власти неизвестной женщины? Уснуть, тем самым предоставив ей полную свободу действий?

Конечно, убить она его не могла: сложные заклинания, которые были установлены на его убежище Дамблдором еще во время молодости Снейпа, связывали магическими путами и помещали под защитный колпак любого, выразившего намерение навредить хозяину дома. Но…

Но его безумно злил тот факт, что ОНА – кем бы ни была его ночная спутница - ПОСМЕЛА вот так просто уйти, без всяких объяснений и утренней неловкости (с ЕЕ, естественно, стороны). Вести себя подобным образом – его прерогатива.

Взяв палочку, Снейп пробормотал заклинание поиска и провел ею над скомканной постелью. И почти не удивился, когда к кончику палочки из складок сбившейся простыни потянулась дымчатая красноватая линия. Расправив простыню, Северус Снейп несколько минут отрешенно разглядывал капли засохшей крови на светлой ткани несвежего белья. Неужели он был настолько груб? Неужели она позволила ему быть настолько грубым?

Нахмурившись, он пробормотал еще одно заклинание, надеясь, что кровь озарится багрянцем случайной раны, или, в крайнем случае, желтизной добровольного ранения. Взмах палочкой – и капли полыхнули серебристым светом, заставившим Мастера зелий снова кинуться к думосбору и еще раз пересмотреть воспоминания.

Он не ожидал, что заклинание Происхождения озарится цветом невинности, и до последнего надеялся, что ошибся. Но в воспоминаниях не было никаких жестоких игр, способных навредить, да и кровь упорно светилась серебристым.

Осушив пузырек с антипохмельным зельем, Северус Снейп на секунду прикрыл глаза. Затем, призвав к себе маленький пустой фиал, больше похожий на кулон, он произнес еще одно заклинание: капли крови, восстановившей свой жидкий вид, переместились внутрь.

- Что ж, мисс Как-Вас-Там, – задумчиво произнес зельевар, разглядывая девичью кровь на свет. - Решили поиграть в прятки?

Предыдущая главаСледующая глава