Глава Тридцать Третья, в которой Святой Валентин подкидывает сюрпризы

— Интересная подборка литературы, — заметил Пат, кидая сумку рядом со мной.
— Надейся на лучшее, — умудрено изрёк я, — а готовься к худшему.
Передо мной лежали две книги — «Несбывшиеся пророчества или развенчанный миф о неминуемом» и «Защити себя сам. Современная защитная магия».
— Ты в своём репертуаре.
Пат сел рядом со мной и выложил на стол несколько учебников.
— Эссе по Превращениям? — мотнул я головой.
— Ага.
К нам пробралась прекрасная половина нашей компании. Мадам Пинс неприязненно покосилась на Лу — вот уж кто её не любил, так не любил. И всё из-за того, что наша сумасбродная подруга взяла в привычку хихикать над названиями книг. И иногда над содержанием. Такого кощунства библиотекарша простить не могла.
— Вы видели? — с энтузиазмом произнесла Гермиона, — в гостиных повесили объявления. Начинаются занятия по аппарации. Это здорово, правда?
— Чего ты такую рожу скорчил? — подняла брови Лу, обращаясь к Пату, — сейчас скажешь, что и это тоже не магия?
— Конечно не магия, это и дураку ясно, — ничуть не смутившись, заявил мой друг, — учёные давно исследуют феномен телепортации. А Эйнштейн теоретизировал и провёл на практике мгновенного перемещения во времени и пространстве.
— Правда? — удивилась Гермиона.
— Конечно. Только он все свои записи сжёг, потому что понял, что человечество к такому ещё не готово.
— Кажется, там было только про время, — заметил я.
Пат махнул рукой и торжественно достал из сумки несколько больших листов бумаги, сложенных в два раза. В окружении пергаментных свитков она бросалась в глаза своей белизной и чёткими напечатанными буквами.
— Что это? — спросила Лу.
— Помните, я наведывался в Кембридж? — радостно спросил нас Пат.
Его лицо выдавало то вдохновенно-научное состояние, которое отличало моего друга от простых смертных, не способных выстраивать логичные научные теории из разрозненных фактов. И меня не оставляло ощущение, что когда-нибудь Пат свои теории докажет. И вот тогда-то волшебников ждёт действительно революция.
— Там есть лаборатория по генетическому исследованию крови, — продолжал проповедовать Пат, — и вот — развёрнутый анализ ДНК моей крови. То есть не важно, что она именно моя. Главное, что это — ДНК чистокровного волшебника. Я, конечно, не генетик, но мне тут написали комментарии. Я и соответствующей литературы из дома прихватил.
— И что? — восторженно спросила Лу, — какие результаты? Мы — мутанты?
Пат загадочно усмехнулся и покачал головой.
— Ну, не тяни, — слегка толкнул я его в бок, — ты нам сейчас откроешь вековой секрет, в чем различие крови волшебника и маггла?
— Да, — улыбаясь, произнёс он, — знаете, в чём разница? Ни в чём!
Мы молча глазели на сияющего Пата и хлопали глазами.
— Вы что, не поняли? Ни лишней хромосомы, ни ещё какой-нибудь фантастической ерунды. Всего лишь нетипичный набор аминокислот. Никаких аномалий. Никаких патологий. Типичный Homo Sapiens — каких миллиарды.
— Здорово, — согласился я, — ещё осталось объяснить волшебникам, что такое ДНК, хромосомы и аминокислоты.
— Что, Рэндом, опять кичишься, что ты маггл из магглов? — вынырнул из-за стеллажей Малфой.
— О, Иисус! — раздражённо закатил глаза Пат, — как же ты меня допёк, Малфой! Даже в библиотеке от тебя покоя нет! Что ты тут забыл?
— Рано или поздно приходит время учиться читать, — заметил я.
— А что ты, Рэндом, здесь делаешь, в обществе гриффиндорцев? — проигнорировал меня Малфой, — может, ты переведёшься? Уж если не в Гриффиндор, так в Равенкло. Флитвик же тебя готов на руках носить, — ехидно продолжил он, — может, ты и завтра болеть будешь не за нас?
Пат беззвучно выругался и поднял на него глаза:
— Хочешь, чтобы я кричал тебе с трибун — не свались с метлы, милый?
— Рэндом, ты — позор нашего факультета, — с каменным лицом констатировал Малфой.
— А ты — позор всего человечества, — не остался в долгу мой друг.
— А это что за чушь? — Малфой удачным движением выдернул бумаги из руки Пата.
Он живо туда заглянул, видимо в надежде найти там что-то потрясающе лично-секретное. А там, естественно, была полная китайская грамота для непосвящённого.
Впрочем, когда Малфой повернул своё вытянутое лицо к нам, на него уже смотрели три палочки. А Лу, разминая кисти, как боец перед спаррингом, с леденящей жилы кровожадностью заявила:
— А я ему сейчас и без палочки накостыляю!
— Что за бред? — Малфой брезгливо кинул бумаги на стол, косясь на наши палочки. Хотя ведь каждый из нас знал, что погром в библиотеке никто устраивать не будет.
— Не для твоих мозгов, — гордо заявила Гермиона. Всегда удивляюсь, откуда у этой девчонки берётся столько холодного высокомерного тона специально для Малфоя?
Пат бережно разгладил листы.
— Это доказательство того, Малфой, — почти ласково произнёс он, — что твоя хвалёная чистая кровь — точно такая же, как и у распоследнего клошара из-под моста.
К перепалке начали прислушиваться другие студенты, потихоньку поднимая головы от конспектов. Многие знали, что Пат и Малфой, мягко говоря, недолюбливают друг друга, но обычно их разборки не выходили дальше слизеринских подземелий. Сейчас свидетелей было хоть отбавляй.
— Ты за мою кровь не беспокойся, Рэндом, — передёрнулся Малфой, — за свою лучше поволнуйся. Я-то, в отличие от тебя, в курсе, кто мой отец!
Он выкрикнул это нарочито громко, чтобы услышали все присутствующие. Своего он добился — на пару секунд повисла гнетущая тишина. Опять же, многие знали, что мать Пата — волшебница, убитая Пожирателями, а отца как такового у него нет. Мой друг мне говорил, что Малфой уверен в том, что Пат — полукровка и его папашей был неизвестный общественности маггл.
Недалеко от нас высунул голову из-за здорового фолианта знакомый вихрастый мальчишка-гриффиндорец — Олли — головная боль МакГоноголл и Филча. Его восторженное выражение лица выдавало его с потрохами — он предвкушал драку в библиотеке. И не только он — Ханна и Эрни, тоже оказавшиеся неподалёку, застыли с одинаковыми выражениями лица — будто только что поняли, что идут прямо навстречу торнадо.
Гермиона потянулась к Пату, видимо, пытаясь удержать его оттого, что все от него ожидали. То есть, что он вскочит и разом врежет Малфою в физиономию. Но никакого вмешательства не понадобилось. Потому что мой друг опять всех удивил. Пат, глядя Малфою в лицо, захохотал. Нет, не просто захохотал — он дико заржал, приговаривая «ну, ты и идиот, Малфой!».
Нас опять отлучили от библиотеки на неделю…
* * *

…- а кто-нибудь у тебя там знает, кто твой отец? — полюбопытствовала Лу, вертя в руках хрустальный шар.
Было приятно размять ноги, прогулявшись до Хогсмида, но сильный промозглый ветер навевал запоздалые мысли о том, что лучше было остаться в замке. Мрачное затянутое небо предвещало разразиться метелью.
— Конечно, — согласился Пат, потирая замёрзшие руки, — Джей, Дейдра и Марти точно. Каждый из них в отдельности подходил ко мне и спрашивал, не являюсь ли я сыном нашего многоуважаемого декана. Кто просто догадывается об этом, я не в курсе. Но точно Малфой не из их числа. У него на это фантазии не хватает.
Эта прогулка случилась через пару недель после матча. О, спорт, что ты делаешь с людьми… Те, кто в прошлый матч были готовы возненавидеть Чжоу только за то, что она поймала Снитч, а меня сшибли бладжеры, дико орали с трибун — «давай, Чанг, скинь Малфоя вниз!».
Джинни вкупе с остальными членами команды все уши мне прожужжали тем, что я должен весь матч следить за Малфоем и изучить его манеру игры. Честно протаращившись на него всё время, я сделал вывод — манеры игры у него нет никакой. Снитч он всё-таки поймал, едва не столкнув Чжоу с метлы, и Слизерин выиграл, хоть и с небольшим счётом.
Пат еле высидел игру — он вообще не собирался приходить. Как он потом говорил, пришёл специально для того, чтобы послушать, как Джей МакНейр будет ругаться. Потом мой друг рассказывал, что тот суть ли не со слезами на глазах наблюдал за Крэббом и Гойлом в воздухе и всё приговаривал, что на месте капитана оборвал бы им руки.
Когда я уходил с поля, меня догнала Джинни и спросила:
— Ну, как тебе Малфой?
— Не в моём вкусе, — не удержался я.
— Я серьёзно, — улыбнулась она.
— А я нет? Эти бесцветные глаза, белёсые брови… Всё-всё, я серьёзен, как Черчилль, — остановил я свои разглагольствования.
— Как кто? — не поняла Джинни.
— Да неважно. Короче, я в квиддиче новичок, но за Малфоем никаких выдающихся талантов не заметил. Тебе лучше знать, ты ведь против него столько лет играла.
— Он берёт не техникой, а наглостью, — согласилась Джинни, — видел, как он почти спихнул Чанг с метлы?
Нас догнали Лу и Гермиона. Джинни, посмотрев на них и засунув руки глубоко в карманы мантии, произнесла:
— Кстати — не советую брать что-нибудь из рук Ромильды Вейн. Сегодня утром в туалете я слышала, как она и её подружки обсуждали, как подлить тебе приворотное зелье. И, боюсь, оно от моих весёлых братцев — а значит, качественное.
Лу засмеялась:
— Гарри, да ты здесь нарасхват!
Я застонал и закатил глаза:
— Мало мне проблем! Зачем я ей сдался?! Гермиона, — посмотрел на неё я, — ты староста. Ты обязана вмешаться.
— Но, Гарри, — растерянно произнесла она, — я не могу устроить обыск с конфискацией у неё в спальне!
— Ага! Значит, ты хочешь, чтобы я таскался за Вейн с глупыми влюблёнными глазами?!
— Конечно, нет! Просто послушайся совета Джинни, — резонно возразила Гермиона, — держись от неё подальше и ничего у неё не бери.
* * *

— Лу, зачем тебе ещё один хрустальный шар? — спросила Гермиона, — у тебя же есть один.
Лу с очень серьёзным видом обернулась к ней и сказала:
— Он укатился.
— В смысле?
— Я спускалась с Прорицаний, — начала объяснять та, опасно размахивая шаром перед моим носом, — но споткнулась, и шар выпал из моих рук и укатился. Я, конечно, его поискала, но он куда-то закатился или вообще исчез, я не знаю.
— Зачем ты вообще на них ходишь? — удивилась Гермиона.
— Во-первых, надо чем-то забить время. А во-вторых, Трелони ведь сделала одно настоящее пророчество — вдруг она ещё что-нибудь предскажет?
— Упаси нас бог! — с чувством произнёс я.
Мы засмеялись, и Пат спросил:
— Скажи честно, Лу, ты что-нибудь видишь в этом шаре?
— Я?! Нет, что ты! Но зато я могу делать вот так!
Лу взяла шар обеими руками, серьёзно наморщила нос и через пару секунд хрустальные грани заискрились светом.
— Это служило тестом на наличии магии в человеке в средневековье, — довольно заметила Гермиона.
— Здорово, — согласился Пат, опасливо косясь на переливающийся шар, — надеюсь, он теперь не должен взорваться?
— Я не знаю, — хмыкнула Лу, убирая шар в сумку, — но можно попробовать.
— Не можно. Экспериментов, думаю, было достаточно, — проворчал Пат, глядя на небо, — а вам не кажется, что лучше убраться в школу, пока не поздно?
К сожалению, было уже поздно. Внезапный порыв ветра — и снег повалил со страшной силой. Мы надеялись успеть добежать до замка, но не тут-то было. Стихия разошлась не на шутку, и Гермиона затащила нас в первую попавшую дверь…
— Куда ты нас приволокла?! — трагическим шёпотом выдавил мой друг, когда смог оглядеться.
— Розовый кошмар… — вторил ему я, озираясь затравленным взглядом вокруг.
Это было маленькое кафе, как мы позже узнали, принадлежавшее некой мадам Паддифут. В тесном помещении было очень жарко, и все поверхности с маниакальным постоянством украшали кружева и бантики.
Кафе определённо предназначалось для свиданий. Здесь были только парочки, притом большей частью всем знакомые — Рон и Лаванда, Джинни и Дин, Чжоу с каким-то незнакомым парнем. Можно и не говорить, что наша компания привлекла к себе внимание.
— Давайте присядем, — пролепетала Гермиона, и мы вчетвером втиснулись за маленький столик.
— Что вам принести, мои дорогие? — протиснулась к нам полная женщина с блестящими чёрными волосами, уложенными в пучок.
— Четыре кофе, пожалуйста, — произнесла Гермиона.
— И пирожные, — встрепенулась Лу.
— Если бы я приглашал девушку на свидание, то пошёл бы лучше в «Башку борова». Не так цивильно, зато оригинально, — оповестил я своих друзей.
— Лучше в Воющую Хижину, — не удержавшись, захихикал Пат, — полный тет-а-тет…
Когда мы захихикали все вчетвером, на нас стали коситься уже все присутствующие в зале.
— Хватит, — шикнула Гермиона, безуспешно пытаясь прекратить улыбаться, когда нам подали кофе. Лу ласковым взглядом оглядывала блюдо с пирожными, прикидывая, какое лучше ухватить первым.
— А кто этот парень с Чжоу? — прошептала Лу, обращаясь к Гермионе.
— Седрик Диггори, — таким шёпотом ответила та.
Мы трое издали понимающее «ммм…». Про Седрика Диггори, победителя Турнира Трёх Волшебников, мы были наслышаны. Мне постоянно кто-нибудь рассказывал, какие интересные события в Хогвартсе я мог бы застать, поступив сюда вовремя. Иногда в моей голове начинали возникать картинки на вечную тему «а что, если бы?..», но при мысли о жизни без Лу и Пата, Сью и Кэмп Хэмптона, и многих, многих других персонажей и событий в моей жизни мне становилось как-то очень грустно.
— Вам не кажется, что метель стихает? — с надеждой спросила Гермиона, вглядываясь в запотевшее оконное стекло.
— Нет, — ответил мой добрый друг, — она ещё сильнее завывать начала. Но не волнуйся, не ты одна чувствуешь себя здесь неуютно.
— Съешь пирожное, — посоветовала Лу.
— Ты прекрасно знаешь, что я не люблю сладкое, — скривился Пат, и мечтательно протянул, — сигаретку бы…
— Сигаретку никак нельзя, только пирожное, — строго констатировала Лу, и тут же протянула приторно-сладким голосом, придуряясь, — ну, давай, съешь одно, за пааапу…
— За моего папу, — заржал Пат, — надо пить виски, без содовой, безо льда и без орешков! Если вот за маму… тогда ладно, съем одно…
Мой друг самоотверженно сжевал самое маленькое пирожное и скривил лицо. Потом окинул взглядом зал, и его опять пробило на смех.
— Мы прям как на двойном свидании, — сдавленно выговорил Пат, в попытках прикусить кулак, чтобы не засмеяться.
— Кто с кем? — хихикнул я.
— Так ясно же, — отрапортовала Лу, — ты с Гермионой, я с Патом.
Пат удивлённо приподнял брови.
— Но, послушай, милочка, если у нас тут фальшивое двойное свидание, то это ещё не значит, что я пришёл с тобой. Может, я пригласил Гермиону, а Гарри — тебя?
— Глупости, — махнула рукой Лу, попутно смахивая со стола противного херувимчика, которого я успел поймать, — вся школа знает, что Гарри встречается с Гермионой, зачем ему меня приглашать?
— Мы не встречаемся, — Гермиона попыталась вяло возмутиться.
Она были проигнорирована и я, ухмыляясь, добавил:
— Знаешь, приятель, существует ещё одна вероятность. Гермиона пришла с Лу, а я — с тобой!
Взрыв хохота с нашего столика опять заставил обратить внимание на нас всех присутствующих, и испугал робко целующуюся парочку пятикурсников в самом углу. Видимо, они подумали, что смеются над ними.
— Экий ты негодник, Поттер! — Пат сделал попытку отодвинуться от меня вместе со стулом, — под внешностью лохматого очкарика кроется сексуальный маньяк! Гермиона, ты больше одна к нему в спальню не ходи, — разошёлся мой друг.
— А ты часто ходишь к нему в спальню? — удивлённо воскликнула Лу.
— Может, не стоит так кричать? — покраснела Гермиона.
— Да, одна не приходи, — кивал я, — лучше с подружками. Чем больше, тем лучше. Нас ведь в комнате пятеро человек!
Гермиона поперхнулась.
— Ты уверен, что у тебя там именно кофе? — полюбопытствовал мой друг, заглядывая ко мне в кружку, — кто бы мог подумать, что у тебя фантазии на тему группо… о, господи!
Настала его очередь давиться кофе — в дверь ввалились Малфой и Паркинсон, взъерошенные, с красными щеками и все в снегу. Не знаю, что именно в их облике показалось нам наиболее смешным, но нас просто раскатало по столу от хохота. Они постарались проигнорировать нас, нацепив на лица неприступно-гордое выражение (что при их виде было сделать чертовски сложно), и протиснулись к последнему свободном столику. Мадам Паддифут ласково им улыбнулась, а на нас бросила не самый дружелюбный взгляд. Ещё бы, её тихое заведение начинало превращаться в балаган. Мы отвлекали её посетителей от их личных дел, а некоторые из них, забыв про свои свидания, сами начинали опасно улыбаться.
— Знаете что? — сказал я, отдышавшись, — чёрт с ней, с метелью. Давайте прорываться, иначе я умру здесь от смеха… ну, или хозяйка нас просто прибьёт!..
* * *

— Хочешь новость, Гарри? — полюбопытствовал Пат, хлопая меня по плечу, — мы с тобой — родственники!
— Да? — хмыкнул я, — а мне кажется, мы слишком похожи на своих отцов, чтобы быть братьями.
— Ты не понял, — ухмыльнулся мой друг, явно прибывавший в хорошем настроении, — помнишь, Дейдра обронила, что все чистокровные семьи в родстве? Так она мне вчера одну книжку дала посмотреть, где вся генеалогия любой маломальской чистокровной семьи с комментариями. Это чума, друг! Мой прадедушка был братом твоей бабушки, представляешь?
— Нет, — честно ответил я, — не представляю.
— Включи мозги, Поттер, — посоветовал Пат, — кажется, ты ещё не проснулся. Моя тётя и мама приходятся тебе троюрдными сёстрами. Как, кстати, и Сириус.
— Сириус приходится мне троюрдной сестрой? Мило, — хмыкнул я, усаживаясь на подоконник.
— Троюрдным братом, — укорительно посмотрел на меня Пат, — а мне какой-то там дядя. Так что Дейдра не преувеличивала, тут половина Хогвартса нам в той или иной степени родственниками приходится. Я вчера весь вечер над этой книгой веселился, а ведь хотел полистать справочник по химии.
— И над чем тут веселиться? — мрачно поинтересовался я.
— Вот и Малфой мне тоже вчера это же вопрос задал. И он действительно не нашёл поводов для веселья, особенно после того, как я ему сообщил, что он мне какой-то там братец.
Я засмеялся, не смотря на моё не лучшее настроение.
— Смейся, смейся, — скривился Пат, — он тебе ведь тоже родственник.
— Сейчас ты скажешь, что и Снейп мне пятиюрдный дядя?
— Кстати, — заметил мой друг, — фамилии «Снейп» я там так и не нашёл. Что наводит на интересные мысли о происхождении моего папочки… Чего это ты какой-то мрачный?
— Сегодня День Святого Валентина, — напомнил я.
Пат недоумённо повёл плечами и резонно спросил:
— А тебе то что?
В это самое время в нашу сторону направился свирепого вида гном с дурацкими золотистыми крылышками. Он, угрожающе размахивая арфой, направился ко мне с самым воинственным выражением лица.
— Эй, ты, Потт’р! Тебе музыкальная открытка!
Я в изнеможении закрыл лицо руками. Это была третья за утро…
… Всё началось с того, что Лу меня безбожно разбудила. Я мечтал в этот день поспать подольше, потому как первым уроком у шестикурсников должны быть Руны. Лу разбила мои планы в пух и прах, заявившись оранжевым вихрем (пижама у неё такая, апельсиновая в светло-желтый цветочек) с утра в спальню для мальчиков, чтобы поздравить меня со своим любимым праздником, перебудив при этом нас всех. Невилл свалился с кровати, Рон судорожно натягивал на себя сбившееся одеяло, Симус, не понимая, что происходит, отчаянно искал что-то, видимо, палочку, а Дин просто сел на кровати и молча уставился на раннюю гостью.
Расцеловав сонного меня в щёки по поводу праздника и сказав мне что-то бодрым жизнерадостным тоном, она упорхнула. Интересно, не взбредёт ли в её сумасшедшую голову завалиться и в спальню для мальчиков в Слизерине? Что она мне сказала, я не понял. Я даже и не слушал. Через пару минут тишины сиплый со сна голос Дина произнёс:
— Что это было?
— Будильник, — буркнул я.
Знаете, я очень люблю свою подругу. Она очень милая, добрая, сумасбродная, непосредственная… правда, бывает иногда немного назойливой, и изредка, как вот в такие моменты… Я ХОЧУ ЕЁ УБИТЬ! Мне снился такой замечательный сон, будто специально посланный для валентинова дня — полузабытая мисс Брэннинг в облегающей блузке (всего-то на двух пуговичках…) проводила урок английской литературы персонально для меня…
Заснуть дальше было абсолютно невозможно (хотя Дин, к примеру, как сидел, так и упал на постель бревном, и продолжил просмотр сновидений). Пытаясь нащупать очки на тумбочке, рука зарылась во что-то… оказавшееся кучкой сердечек всех цветов, размеров и ароматов…
Выудив, наконец, свои многострадальные очки я долго сидел, затравленно уставившись на свою тумбочку, и лихорадочно пытался вспомнить, есть ли приворотное зелье, которое действует через прикосновение. Как контактный яд… Не вспомнил ничего подходящего, и посему тронуть ничего не решился.
Первый дуром орущий гном исполнил мне свою балладу в гостиной. К этому времени там было немного человек, но даю руку на отсечение, эти вопли услышал весь Гриффиндор. Присутствующие давились смехом, я тоже попытался улыбнуться через силу, прикидывая, сколько ещё девушек решили поиздеваться сегодня над бедным Гарри Поттером…
Второй номер был исполнен за завтраком. Я чуть не подавился овсянкой. Остальные тоже чуть не подавились — только от смеха. Аппетит у меня пропал. Меня даже не обрадовал тот факт, что я пришёл завтракать рано, и народу собралось ещё не так много. От одной ехидно-издевательской ухмылки Снейпа захотелось удавиться…
…- Теперь понятно! — загоготал Пат, когда гном закончил орать про «прекрасные и страстные зелёные глаза».
Я молчал и попытался сделать глубокий вдох. Пата на завтраке не было, псевдо поющих недоразумений он ещё не видел, поэтому смех его был простителен.
— Извини, — отдышался он, — это не первая, да?
Я всё в таком же мрачном молчании показал три пальца. Да, такой популярностью я ещё не пользовался… Наверно, я должен радоваться… а вот как-то не радуется!
— Я этих убожеств сегодня уже видел — они валентинки раздают, — сообщил мой друг, — но не знал, что они ещё и петь умеют.
— Это для избранных, — уныло ответил я, — мне кажется, просто сегодня все решили надо мной поиздеваться.
Тут же передо мной самостоятельно запорхало сердечко и свалилось ко мне в руки.
— Не откроешь? — спросил Пат.
— Нет. Вдруг там контактная Амортенция?
— Такой не бывает.
— Ты уверен?
— Нет, — немного подумав, ответил мой друг, — и много тебе их пришло?
Я мрачно ухмыльнулся.
— Поверь, на растопку камина хватит.
* * *

К обеду я мечтал сломать ногу и спрятаться в Больничном Крыле. Я даже был согласен на ещё один удар бладжерами по моей голове. При каждом появлении гнома в поле обозримости я вздрагивал, хотя больше мне никто не пел. Зато оказалось ещё несколько таких же счастливчиков…
Школа в этот день стала напоминать сумасшедший дом. Валентинки таскали гномы, валентинки таскали совы, валентинки летали сами по себе… притом не имело никакой разницы — идёт урок или не идёт. Хорошо, что эти ужасные создания не добрались до меня в подземельях — если бы поющий кошмар начал орать мне послание «полное любви и огня» на глазах у Снейпа на его занятии, это была бы катастрофа…
На обед я не пошёл. В самом унылом настроении я поплёлся к квидичному полю в надежде, что хоть там я буду в относительном покое. Это был самый паршивый День Святого Валентина в моей жизни… А прошло-то всего пол дня.
К своему удивлению, не смотря на довольно холодную погоду, я обнаружил на нижних трибунах Джинни Уизли, одиноко мёрзнущую и погружённую в не самые весёлые мысли.
— Привет, — сказал я, усаживаясь рядом.
Она вздрогнула, и удивлённо на меня воззрилась.
— А ты что здесь делаешь?
— Видимо, то же, что и ты, — безрадостно произнёс я, — я, к примеру, спасаюсь от валентинок и придурочных гномов.
Джинни улыбнулась.
— Это было изобретение Локхарта.
— Кого?
— Учителя по Защите. Очередного, — усмехнулась она, — я тогда была на первом курсе. Его с треском выгнали, а традиция осталась.
— Мерзкая традиция, — заметил я, — эти гномы кого угодно доведут до нервного срыва.
— А, ты, наверное, Дина ждёшь? — осенило меня после некоторого молчания.
Джинни посмотрела на меня с каким-то пытливым выражением, а потом махнула рукой.
— Нет. Мы поссорились.
— Ооо… Извини.
— Да ничего…
Так мы и сидели с ней. Сначала вместе помолчали. Потом разговорились про какие-то глупости. Я спросил, что они делали с Гермионой в тот злополучный день в том кафе, в котором и начались все мои приключения. Оказалось, что Гермиона приглашала Джинни в гости, и они поехали посмотреть столицу.
— Мне до сих пор стыдно, что мы на тебя так глазели, — призналась Джинни, — но ты представь — подходит Гермиона, глаза вот такие, и говорит: «не поверишь, но там — Гарри Поттер!». А ещё друг твой, громко так, «Поттер! Поттер!».
— Да, а я на вас наорал, — засмеялся я.
— Помню, помню. «На незнакомых людей пялиться неприлично»! — сказала она, а потом повернулась и очень пристально посмотрела мне в глаза, — ты оказался совсем не таким, каким я тебя представляла.
— Хуже или лучше?
— Лучше, — уверенно ответила она и сделала то, что я совсем никак от неё не ожидал.
Она меня поцеловала. Не буду врать, что она плохо целуется, и что мне совсем не понравилось. Было очень приятно, и я давно подозревал, что я нравлюсь Джинни, но…
— Чёрт, такое ощущение, как будто сестру поцеловал, — произнёс я, когда она оторвалась от моих губ.
— Да, не совсем то, что я себя представляла, — пробормотала она, и на её лице читалась смесь смущения и обиды.
— Может, ещё раз попробуем? — посмотрела она на меня, сощурившись.
— Валяй, — махнул рукой я.
Второй поцелуй длился ещё короче, чем первый.
— Нет, совсем не то, — уверенно заявила Джинни, и, посмотрев на меня, поспешно добавила, — нет, не подумай, дело не в тебе, просто… во сне всё было по-другому! — возмущённо закончила она.
— В каком сне? — не понял я.
— Да так, — отмахнулась Джинни, — снилось мне пару раз… не бери в голову…
Потом она вздохнула и с каким-то облегчением произнесла:
— Пойду, помирюсь с Дином.
— Отличная идея, — поддержал я.
Она встала и уже начала спускаться, когда обернулась и с извиняющим лицом сказала:
— Ты не обижаешься? Понимаешь, я должна была проверить!
— Иди к Дину, — посоветовал я, — а то ему весь завтрак Парвати глазки строила!
— Я ей построю, — воинственно пригрозила Джинни и убежала в сторону замка.
Я остался мёрзнуть в компании собственных мыслей по поводу превратностей судьбы. У меня было странное тянущее чувство чего-то потерянного безвозвратно, упущенного давным-давно, будто поцелуй Джинни всколыхнул воспоминания о прошлой жизни. В таких случаях говорят — встретились бы мы в другое время и в другом месте… Наверное, в других обстоятельствах мы могли бы стать хорошей парой, но в этой жизни, как говориться, не судьба.
За этими размышлениями я не заметил, как ко мне подлетела школьная бурая сова. Она недовольно порхала передо мной, пытаясь привлечь моё внимание. Принесла она мне даже и не валентинку, а целую коробку шоколада.
Отвязав посылку и отпустив сову гулять, я сначала подумал — докатились. Скоро начнутся подарки в виде розовых плюшевых зайчиков и букетиков цветов.
«От девушки, ждущей твоего внимания» — гласила надпись на приложенной карточке. Тут в голове моей щёлкнуло и мозги заработали. Шоколадные котлы с огневиски. Приворотное зелье. Ромильда Вейн.

Предыдущая главаСледующая глава