XIII. Adversa fortuna

Октябрь, 1067 г.
Англия, графство Кент.

…Ровена сидела у раскрытого окна, выложенного цветной мозаикой, чувствуя свежий, не по-осеннему холодный воздух, и наблюдала, как на голую и еще черную землю нерешительно падают крупные снежинки, первые в этом году. Они падали и тут же исчезали, превращаясь на лету в капли – на улице было еще тепло и влажно для полноценного снегопада. И тем не менее, первые предвестники зимы уже говорили о том, что лето безвозвратно ушло и растаяло точно так же, как и этот первый снег – невразумительный и не оставляющий следа. А вместе с летом ушло все то, что было так дорого, и что теперь оставалось лишь хранить в сознании, чтобы не потерять окончательно…
И, как всегда, когда она начинала рассуждать о прошедшем лете, память тут же услужливо раскрывала веер цветных воспоминаний, подбрасывая одну за другой знакомые картинки прошлого, совсем не заботясь, какую боль они причиняют их владелице. И везде мелькало одно и то же знакомое лицо – лицо Салазара Слизерина…
Ровена поморщилась и отвернулась, с силой захлопнув окно так, что ее маленький ученик вздрогнул. Эдгар поднял удивленный осторожный взгляд на свою наставницу, но тут же снова уткнулся в книгу – знаменитую «Bellicus Charmonium», которую сама Ровена изучила от и до еще в юном возрасте. Сегодня они проходили Protego – заклинание Щита.
Занимались в библиотеке: для тренировок на заднем дворе уже было довольно прохладно и слякотно. Так что пришло время посвятить себя теории и более простым заклятьям.
Ровена вздохнула и постаралась вернуться к уроку, оставив непрошеные мысли там, где им и положено было быть – в прошлом.
Она улыбнулась, глядя на то, как старательно Эдгар изучает страницу, водя пальцем по руническому тексту. Кто бы мог подумать, что из ребенка маглов выйдет такой добросовестный ученик?
- Ну что?.. – наконец произнесла она, и Эдгар чуть вздрогнул от неожиданности.
Потом улыбнулся беззаботной мальчишеской улыбкой и кивнул:
- Я готов.
- Тогда попробуем. Я нашлю самое безобидное заклинание, а ты постарайся вовремя поставить Щит, хорошо?..
И не дожидаясь пока он кивнет, Ровена тут же подняла волшебную палочку:
- Didicus!
- Protego! – едва успел среагировать Эдгар, и еле заметный прозрачный щит закрыл его собой, однако заклинание все же пробило преграду, заставив Эдгара слегка покачнуться на табурете.
- Неплохо, - сдержанно похвалила Ровена. – Для первого раза. Но ты должен стараться еще и еще. Больше концентрации, помнишь?..
Эдгар кивнул, слушая наставницу и впитывая каждое оброненное ей слово.
- Это непросто, - продолжила Ровена, - но чем быстрее ты научишься осознавать все, что делаешь, чем быстрее сможешь переключать мысли с одного на другое, тем лучше будешь готов защитить себя. В жизни бывают случаи, когда твоя жизнь зависит только от того, насколько быстро и насколько хорошо ты успел сконцентрироваться…
Неожиданно Ровена снова подумала о Слизерине, вспомнив их первую встречу в лесу. Когда она не сумела вовремя поставить щит и тот смог отобрать у нее палочку. Она усмехнулась про себя, подумав, что Эдгар никогда не должен об этом узнать… Никто не знает, кроме нее и Салазара…
И мысли как по заколдованному кругу снова вернулись в прежнее русло и унесли ее прочь от урока.
Нет, она что-то говорила Эдгару, практиковала с ним чары, улыбалась и благосклонно кивала… Но все это было почти неосознанно. Она думала совсем о другом.
…Они с Салазаром не виделись несколько недель с их последней встречи у камней друидов. С того самого момента, когда она – смущенная и растерянная – забрала у него свитки Хельги и бросилась прочь, домой, как к последнему спасению от нахлынувших разом совсем неожиданных чувств.
Был ли ее поспешный отъезд (почти побег) причиной тому, что Салазар не хотел теперь искать с ней встречи? Или может, она задела его самолюбие, забрав свитки, которые он хотел поизучать?.. Ровена, сама приходящая в восторг от любой стариной и неизвестной рукописи, как никто другой понимала его чувства.
Но, к слову сказать, после того вечера, злосчастные свитки куда-то запропастились. Она перевернула буквально все с ног на голову в библиотеке, но их нигде не было. Не помогало и Призывающее заклятие. Что могло означать лишь одно – либо их нет в доме, либо на них наложены чары, защищающие от Ассио. Внутри что-то неприятно зашевелилось от мыслей о свитках – Ровена чувствовала себя немного виноватой перед Хельгой, потому как если та узнает о пропаже… Ей не хотелось думать, насколько безалаберной она выставит себя перед Хельгой – потерять свитки Эрерху!.. Хотя… существовал вариант и похуже – их просто мог кто-то выкрасть. Но думать, что это сделал Салазар Слизерин, было совершенно невозможно. Однако, если честно, этот вариант постоянно крутился у нее в голове. Особенно учитывая, что Салазар так неожиданно пропал. Неужели получалось, что свитки, которые он, наконец, получил, были единственной его целью общения с ней? Неужели ему безразлично все, что было у них раньше? Все их разговоры? Занятия магией?.. От всего этого он смог так легко отказаться ради каких-то рукописей?..
Ровена поморщилась. Она бы многое отдала, чтобы увидеть его и задать эти вопросы при встрече. Только глядя в его темные глаза, она могла сказать, подтверждаются ли ее догадки. Но ехать к нему она не решалась, все еще помня неожиданную встречу с его отцом. Ей довольно доступно показали, что она отнюдь не желанная гостья в доме Слизерин.
Но несмотря на то, что она старательно отгоняла мысли о Салазаре и старалась жить, как раньше, ни о чем не беспокоясь, делать вид, что все идет по-прежнему, было слишком трудно. Вместе с Салазаром исчезла довольно внушительная часть ее жизни, и теперь время, которое уходило на встречи с ним, оказалось ничем не заполненным и совсем бесполезным. Ровена и не предполагала, насколько насыщенной была ее жизнь, когда в ней присутствовал Салазар Слизерин, и она уже успела забыть то время, когда была способна все дни напролет торчать в библиотеке среди книг. Сейчас все это казалось слишком обычным по сравнению с тем, что происходило с ней летом.
Ей было так скучно в последнее время, что она вернулась к прежним занятиям с Эдгаром, и мальчик был только рад этому удачному случаю. Он приходил, как только мог вырваться из аббатства. Так что эти уроки стали отдушиной для них двоих.
- Protego! – нарушил череду ее мыслей Эдгар, и щит, что он поставил, впервые получился такой цельный и плотный, что заклятие, посланное Ровеной, отрекошетило в сторону, едва ее не задев. Ровена восхищенно улыбнулась.
- Молодец, Эдгар. Я тобой горжусь.
Ответить юному магу помешал чуть слышный стук в дверь. И Ровена уже знала, кто находится по ту сторону. Так стучать могла только Хельга.
И правда, не дождавшись ответа, дверь приоткрыли, и показалась рыжеволосая крестьянка. На ней уже было дорожное платье.
- Ровена, извини, если помешала вам… - Она вдруг замолчала, переведя взгляд на Эдгара, словно сомневаясь, стоит ли что-то говорить при нем, но все же коротко произнесла: - Пора.
Ровена кивнула, и Хельга скрылась за дверью.
- Ну что ж, - повернулась наставница к Эдгару, - думаю, на сегодня наши занятия окончены. Советую тебе просто больше практиковаться самостоятельно.
Она подождала пока Эдгар встанет и соберет пергаменты, перья и книги в небольшую холщовую сумку у него на поясе, и кинула тревожный взгляд за окно – на улице быстро темнеет, и им лучше поспешить.
- Если тебе нужно в аббатство, - улыбнулась Ровена Эдгару, - то нам по пути, и я могу тебе помочь тебе туда добраться. Но при одном условии, - вдруг строго добавила она: - ты не видел меня и леди Хельгу этим вечером и не знаешь, куда мы направлялись.
И Эдгар кивнул, поразив ее на мгновение взглядом не по-детски серьезных и понимающих серых глаз.

***
Осеннее низкое небо заволокло тучами, и даже обманчиво казалось, что сумерки вот-вот опустятся на землю. Снег участился и успел кое-где украсить землю торжественной белой кромкой. Они ехали на открытой повозке без лошадей, катящейся самой по себе, втроем: Хельга, Ровена и Эдгар. И Ровена уже сотни раз пожалела, что взяла мальчика с собой – Хельга то и дело бросала на нее укоризненные взгляды, которые как бы говорили – «Втянуть в такое ребенка? О чем ты думала, Ровена?..» Но и идти пешком по такой слякоти и под снегом позволить ему Ровена не могла.
Между тем, Эдгар, казалось, понимал буквально все, и старался не особо напоминать о своем присутствии – лишь смотрел задумчиво на дорогу, зажав под мышкой котомку, из которой торчал старинный фолиант. Губы его неслышно произносили только что разученное с леди Ровеной заклятие Щита, а рука еле заметно повторяла один и тот же полукруг необходимый для этих чар – не теряя зря времени, Эдгар тренировался втайне от своих умудренных спутниц. Ровена вздохнула и отвела от него взгляд. На душе у нее было неспокойно от предстоящих дел.
Они направлялись в Саутфлит по настойчивой просьбе сэра Годрика.
Задание их было простым и понятным, но очень важным.
Ей и Хельге нужно было найти дом некого колдуна Ромула Браско – нелюдимого иностранца, что жил в Саутфлите довольно давно, и забрать некий ценный груз. Так, чтобы ни одной живой душе об этом не было известно.
Что это был за груз, сэр Годрик, конечно, не упомянул, но это было и так ясно. Оружие. Много оружия. Для готовящегося англосаксами восстания. По слухам, приспешники бастарда Уильяма – Фиц-Осборн и епископ Одо, собирались отправиться на север, в то время как сам ублюдок-герцог отбыл в Нормандию. Это было настолько на руку, что лучшего момента для наступления представить было невозможно. Дело оставалось за малым – достать доспехи и оружие для их наспех собранной немногочисленной, но натренированной армии англосаксов-патриотов.
И Браско мог помочь им в этом как никто другой. Где сэр Годрик нашел его, никто не знал, было известно лишь, что Ромул Браско был прожженным жуликом, пройдохой и обманщиком, и всегда знал, где и что достать за бесценок и продать втридорога. Но сэру Годрику и его благородным целям, как ни удивительно, он согласился помочь почти бесплатно.
Где он достал все необходимое в такие непростые времена, Ровена не хотела задумываться. Поговаривали, что Браско свободно вращается в норманнских кругах, среди их «высокородной» ублюдочной роскоши и манерности, и вполне возможно, он мог позаимствовать что-то у самих нормандцев. Оставаясь, должно быть, патриотом в душе. Впрочем, Ровена не верила в это до конца. Она вообще в последнее время старалась не верить ничему и никому. Ни пришлым чужеземцем, ни неизвестному ей Браско, ни даже Салазару Слизерину…
Забрать груз необходимо было именно Ровене и Хельге вдвоем, их появление привлекало меньше внимания, нежели появление таких знатных волшебников как сэра Годрика или сэра Шеклболта. Да и сам Гриффиндор сейчас находился в Кентербери, на городском совете, улаживая некие дела.
Ровена покосилась в сторону Хельги, незаметно усмехнувшись. То, что сэр Годрик так настаивал, чтобы с ней отправилась крестьянка, немного удивило. Она никак не ожидала, что Хельга будет допущена к таким важным делам. Видимо, Гриффиндор уже считал ее «своей». Впрочем, где-то это казалось даже удобным, с вечно спокойной Хельгой было надежнее. Ровена усмехнулась чуть шире, неожиданно подумав, какую волну раздражения вызвало бы у нее присутствие Хельги каких-то несколько месяцев назад. Сейчас все было по-другому. Она поймала подбадривающий взгляд Хельги из-под густых ресниц, на которых задерживались редкие снежинки, и постаралась ответить ей точно таким же.

***
В который раз Ровена пожалела, что они не отправились верхом. Афелиат доставил бы ее сюда за каких-то полчаса. А так они ехали довольно медленно, и Эдгар даже успел замерзнуть и пытался согреть дыханием руки, ставшие красными, когда повозка, наконец, привезла их в нужное место. Ровена сразу почувствовала, что что-то не так, стоило им приблизиться к дому. У дома стояло несколько норманнских военных всадников. Среди них Ровена к своему удивлению смогла различить и местного пастора. Она почти машинально кинула быстрый взгляд на Эдгара – никто не должен знать, что мальчик общается с ней настолько близко, чтобы кататься в ее повозке… Особенно аббат. Да и норманны здесь совершенно некстати… Откуда они вообще взялись?.. Она обменялась с Хельгой тревожным взглядом, подумав, что лучше повернуть назад, затерявшись на какое-то время в Саутфлите, и вернуться попозже. Но было поздно, они не успели.
Один из норманнских всадников отделился и направился к ним, преградив путь.
- Именем Его Величества Нормандского Герцога Вильгельма приказываю остановиться! – произнес он на латыни, коверкая некоторые звуки на норманнский манер.
Ровена и Хельга замерли не дыша. Повозка встала на месте, оставив после себя неровную колею в осеннем слякотном месиве, на которое все так же падал снег.
- Кто вы и что здесь делаете? – надменно осведомился норманн. Взгляд его был холодным, а лицо непроницаемым, как и все норманнские лица, что Ровене доводилось видеть прежде. Военный окинул ее изучающим взглядом, задержавшись на палочке, прикрепленной к поясу. Его светлые брови сдвинулись к переносице. - Ведьма?..
Он потянулся было к палочке, но Ровена оказалась быстрее, налету перехватив руку врага и вцепившись в нее что было сил, словно ястреб. Минуту они с холодной ненавистью изучали друг друга, норманн первый отвел взгляд. На его лице появилась гримаса – то ли от неожиданной боли, то ли от ненависти к женщине-саксонке.
- Именем Герцога Вильгельма, приказываю повиноваться! – пытаясь сохранять достоинство, произнес он, вырываясь из хватки Ровены и протягивая ладонь в повелительном жесте, но видя ее упрямо сжатые губы, кивнул на своих норманнов-соратников, что толпились поодаль во дворе: - Если не отдашь ее сама, мы заберем твою погремушку так, что тебе будет очень больно. И твоим спутникам – тоже...
И не дожидаясь ответа, вырвал палочку. Ровена не стала сопротивляться на этот раз, подавив в себе очередной приступ ярости.
Норманн повертел палочку в руке, словно что-то в этом понимал – было сразу видно, что он типичный несведущий магл.
- Следовать за мной, - коротко бросил он.

Норманнов было больше, чем показалось издалека. Некоторые были внутри, чьи силуэты мелькали в высоких узких окнах дома – двухэтажного каменного жилища, прочного и мрачного, с тесным двором и невысоким забором.
Ровена, подталкиваемая военным, спрыгнула с повозки вслед за Хельгой, подав руку Эдгару. Норманны, что были во дворе, тут же повернули к ним свои головы в шлемах, на предплечьях у военных красовались отличительные повязки норманнского двора.
Ровена стояла и беспомощно смотрела на захватчиков, проклиная про себя свою неосторожность. Ну почему она не наложила на их повозку чары Невидимости? Почему не догадалась позаботиться о защите? Почему не подумала заранее, что норманны могли пронюхать о планах Браско и Гриффиндора – у них везде полно шпионов! И теперь все гоблину под хвост!
Пока все эти мысли лихорадочно метались в ее сознании, расталкивая военных, вперед вышел священник.
Отдаленно Ровена удивилась про себя, какими судьбами он попал сюда и что здесь делает. Впрочем, тут же подумалось ей, ничего удивительного – совсем недавно после некоторого сомнения церковь все-таки приняла сторону норманн, чтобы быть поближе к власти, и теперь всюду совала свой длинный праведный нос. С горечью Ровена вспомнила, сколько сил и времени потратил сэр Годрик, пытаясь вразумить местных святош, пытаясь склонить их на сторону саксов и волшебников, организовать сопротивление захватчикам. Но все было бесполезно. Чья земля, того и вера. Епископ Кентерберийский сразу вступил под знамена Герцога Уильяма, как и все священники и аббаты, и связь с церковью была окончательно потеряна. А значит и связь с многими маглами тоже, почти все они как смиренные овечки доверяли священникам и аббатам, и если уж церковь склонилась перед чужеземцами, то и они приняли новый уклад жизни. Кое-как волшебникам во главе с Гриффиндором удалось убедить некоторую часть маглов выступить с восстанием…
- Еще ведьма?.. – отвлек ее от мыслей знакомый неприятный голос. Ровена подняла глаза. Рядом стоял священник Саутфлита, вертя в руках ее собственную палочку и деловито ее осматривая.
Их взгляды с аббатом встретились.
- Это ты, не так ли?.. Мы уже встречались с тобой, маленькая ведьма! Приспешница Гриффиндора!
Ровена усмехнулась. В его устах это прозвучало, как обвинение в смертном грехе. Сейчас глядя в его маленькое сморщенное лицо и горящие злобой глаза, она удивилась, как этот жалкий человек вообще может относиться к церкви. В нем не было ни капли святого.
- Как вы оказались здесь? И что вам нужно? – продолжал священник допрос, переведя взгляд с Ровены на Хельгу, а потом на Эдгара. Его глаза сузились: - И что… что с вами делает этот мальчишка?.. я кажется приказал тебе никогда не приближаться к этим… людям! Как ты посмел ослушаться моего приказания?..
Ровена кинула быстрый взгляд на Эдгара, заметив, как вспыхнуло его лицо и расширились глаза от страха. Теперь его наверняка ждало не одно наказание. Ее сердце сжалось. Она одарила Эдгара подбадривающим взглядом, но тут же замерла на месте. Мерлин… Книги в руках мальчика – руны, магический фолиант! Если священник узнает, что она обучает мальчика колдовству… ей даже представить было страшно, чем это может кончиться для Эдгара. Поймав ее взгляд, священник тоже опустил взгляд, и брови его тут же поднялись вверх от изумления. И в этот момент произошло чудо. Название книги сменилось прямо у Ровены на глазах. Рунические буквы и орнамент перемешались и сложились в одно слово на латыни - «Библия». Вместо фолианта Эдгар вдруг держал в руках самую настоящую библию!
Ровена резко обернулась к Хельге, ища объяснения подобной метаморфозе. И та лишь хитро подмигнула в ответ, пряча палочку в рукав. Между тем священник выхватил у Эдгара книгу и поднес к глазам, неверяще уставившись на название.
- Ч-что?.. – пораженно выдохнул он и начал усиленно креститься. – Святой боже! Как… как… Это….
- Это всего лишь библия, - подхватила Ровена, усмехаясь. – Эдгар всегда носит с собой библию, как самый ярый ваш ученик. И более того, он навещает меня только затем, чтобы почитать мне отрывки из священного писания. Он настолько верен вам и церкви, что мечтает таким способом обратить язычников, вроде меня, в вашу святую веру. Не правда ли, малыш? – повернулась она к едва стоящему на ногах мальчику, тот лишь слабо кивнул в ответ.
Но священник скривился и впился взглядом в лицо волшебницы.
- Какого дьявола? – прошипел он. Сейчас его лицо искаженное, искривленное, покрасневшее действительно внушало страх. – Что вы, жалкие колдуны, себе позволяете? Гнушаться над церковью?! Переманивать себе наших учеников?! Впутывать в ваши сговоры?! Покушаться на святое писание?! Еретики!– в порыве злости он швырнул Библию, наколдованную Хельгой, в грязь с такой силой, что брызги попали Ровене на юбку. – Подожди, маленькая ведьма, я до тебя еще доберусь, ты еще приползешь к порогу церкви и будешь вымаливать прощение! Ты и все остальные язычники! Вы поплатитесь!
- Что у вас там происходит? – спросил один из норманн, заметивший неладное. Он подошел ближе удивленно созерцая перекошенное злобой лицо аббата и давящуюся от смеха Ровену.
- Что ты с ними возишься? – повернулся он резко к священнику.
Тот лишь произнес сквозь зубы:
- Она ведьма. И похоже, тоже одержима дьяволом. Как и этот Браско. И мальчишка… - перевел он взгляд на Эдгара.
- Что? – норманн недоверчиво покосился на невинно выглядящего мальчика. – Они-то здесь причем, мы же приехали к Браско, - тихо попытался он вразумить аббата, но тот ничего не хотел слышать.
- Она ведьма! Понятно?! Я больше, чем уверен, что она в сговоре с Браско! Они заодно! Я знаю!
У Ровены все похолодело внутри. Как этот чертов святоша узнал? Что будет, если раскроется, зачем они здесь?
- Сейчас разберемся, - нехотя буркнул норманн, ему явно не хотелось приплетать сюда еще и Ровену. – Приведем Браско.
Он что-то сказал по-французски своим приспешникам, и кто-то из них бросился в дом.
Сначала не происходило ничего, лишь священник довольно улыбался своей мнимой победе. А затем из дома, спускаясь по высокой лестнице, вышли солдаты, толкая впереди себя старого итальянца. Вид у него был потрепанный, но впрочем, даже при таком положении дел, он умудрялся сохранять внутреннее достоинство, а в глазах его прыгали искорки, словно все это его лишь забавляло. Но на этого человека Ровена взглянула лишь мельком, потому как следом за ним во всем облачении норманнского двора, с неизменной надменностью и вечно горделиво поднятой головой вышел… Салазар Слизерин.


***
…Их взгляды встретились – на совсем короткий миг, показавшийся Ровене вечностью, но оба они почти одновременно отвели глаза. Она лишь в панике успела подумать, что стало невыносимо тяжело сделать вдох.
- В чем дело? – тихо спросил Слизерин, и все с благоговением обернулись к нему, затаив дыхание.
Первым в себя пришел священник. Он как-то неуклюже дернулся вперед навстречу Салазару.
- Ведьма, господин! – он указал на Ровену и как бы в доказательство поднял волшебную палочку. – И тоже в сговоре с Браско! Могу поклясться!
И видя как скептически поднял брови Салазар (так и не взглянувший снова в сторону Ровены), принялся причитать с двойной силой.
- Она тоже вызывает демонов! И этот мальчик из моего прихода, - аббат вцепился в щуплую руку Эдгара и дернул что было сил к себе. – Она околдовала его! Она хочет завладеть его душой, чтобы отдать ее дьяволу! – он снова обернулся к Ровене, глаза его полыхали священным ужасом. – Не смей марать его своими черными делами! Я знаю, чем ты занимаешься! Как и этот итальяшка! – ткнул в сторону Браско он. – Вы вместе вызываете демонов и насылаете на ни в чем не повинных христиан, чистых сердцем! Их надо поджарить на костре! Я..
- Достаточно! – прервал его Слизерин, морщась от визгливого крика священника. - Довольно этой чепухи!
Салазар забрал у аббата палочку Ровены, даже не бросив на нее ни единого мимолетного взгляда. Впрочем, подумалось Ровене, он уже успел изучить ее за время их знакомства не один раз. В голове вдруг промелькнуло воспоминание, как однажды на лесной поляне посреди летнего полдня он точно так же забрал ее палочку себе, победив ее в их очередной дуэли… Внутри что-то резко защемило от этой картинки прошлого, и Ровена постаралась переключить мысли в другую сторону.
Салазар вспрыгнул в седло и поглядел сверху вниз на святошу, переведя взгляд на Эдгара.
– Это твой мальчишка, из твоего аббатства? – Тот лишь кивнул, сглотнув, и хотел снова что-то сказать, но Слизерин остановил его властным жестом руки и продолжил: – Если он твой, значит забирай его и проваливай отсюда. Пока мы не поджарили тебя.
Норманны вокруг дружно захохотали, глядя на осунувшегося аббата.
Салазар позволил себе коротко улыбнуться.
Ровена глядела на него во все глаза. Она никогда не видела Салазара таким, среди своих норманнских приспешников, почитаемым господином, влиятельным и надменным. Отсюда снизу вверх он казался совсем другим человеком. Незнакомцем. Чужаком. Одним из них – варварских захватчиков.
Внутри что-то болезненно сжалось. Ведь не мог же он так сильно измениться с их последней встречи летом?.. Должно же было остаться хоть что-то от того, прежнего Салазара. Ее взгляд вбирал его всего – от высоких сапог, запачканных грязью, до непроницаемого взгляда темных глаз, глядя в которые невозможно было сказать, о чем думает их хозяин, и помнит ли ее – Ровену… Почувствовав легкое прикосновение Хельги к своей руке, Ровена очнулась и заставила себя отвести взгляд от Слизерина. Однако его голос все равно достигал ее ушей.
- Твои обвинения против Браско ничего не дали, - продолжал Салазар говорить аббату, - мы не нашли ничего существенного – лишь пару книг. И, разумеется, вывезем их собой…
Ровена усмехнулась – должно быть именно ради этих книг и оказался здесь. И с каким упоением он жаждет прочесть эти книги. С каким упоением она сделала бы это сама вместе с ним. Как раньше.
- Нам здесь больше нет нужды оставаться.
Он едва заметно кивнул своим людям и те, звеня мечами и кольчугами, повскакивали в седла.
- Но тем не менее, - продолжил Слизерин, посмотрев на итальянца, - мы наблюдаем за тобой, Браско. И не думай сбежать. Вокруг охранные барьеры.
Норманны уже сдернулись с места и понеслись прочь, как стайка птиц-падальщиков с обглоданной жертвы, когда один из них позвал Слизерина, заставив того резко развернуться:
- Господин, а с этой что делать?.. – он ткнул пальцем в Ровену.
Слизерин посмотрел на нее долгим, ничего не выражающим взглядом. Она лишь гордо вздернула подбородок, словно кидая вызов ему и всем норманнам, но молясь про себя, чтобы никто не услышал, как сильно колотится ее сердце внутри.
- Пусть возьмет свою палочку, - коротко бросил он, кинув волшебную палочку в грязь у ее ног и резко пришпорив лошадь, пустил ее бегом.
Ровена почти машинально подняла палочку, механически отметила про себя звук удаляющихся норманнских всадников, кинула прощальный взгляд несчастному Эдгару, которого дергая за собой уводил раскрасневшийся священник, даже не задумываясь встретятся ли они еще – она подумает об этом чуть позже. Сейчас мир и мысли и чувства сосредоточились лишь на одном объекте. Салазаре. Ровена не отрываясь смотрела вслед его удаляющейся фигуре с развевающимся от быстрой езды зеленым плащом. Неожиданно она подумала, что, оказывается, совершенно не знала его до сих пор, несмотря на все их встречи и совместные занятия.
Чей-то незнакомый голос вывел ее из ступора и заставил сознание работать.
- Ну что, так и будем стоять? – поинтересовался Ромул Браско, зябко поежившись и подняв воротник плаща. Снег перешел в мелкий противный дождь. – Прошу в мою скромную обитель.
Хельга двинулась первой, и Ровена, было, пошла следом, но Ромул удержал ее за плечо, и та резко обернулась. Глаза итальянца оказались почти на одном уровне с ее собственными. Он пристально вгляделся в ее лицо в наступающих вечерних сумерках.
– Почему вы так смотрели на того господина?
Ровена лишь непонимающе захлопала глазами.
- На их начальника, Слизерина, - тихо продолжил Браско. - Вы водите дружбу с норманнами?
- Что?.. – Ровена не знала, куда девать себя. Неужели было так заметно ее отношение к Салазару? - А вы… вы сами? Ходят слухи, что вы так тесно водите дружбу с норманнами, что уже неотличимы от них самих! – отпарировала она. - В любом случае, вас это не касается.
И не дожидаясь ответа, сбросила его руку со своего плеча и прошла в дом следом за Хельгой.

***
Изнутри дом оказался таким же мрачным, как и снаружи – серые неотесанные стены, высокие потолки, дикий холод. Мебели почти не было: дубовый стол посреди комнаты, пара стульев и огромный камин, в котором еле тлели угли, погружая тусклым светом все в полумрак.
Ровена обернулась к Браско:
- Так как получилось, что наш визит совпал с захватчиками? Зачем они вообще к вам приходили?
Он тихо рассмеялся, но его смех больше походил на какой-то неприятный свистяще-хрипящий звук.
- Они приходили из-за этого аббатского святоши, – пояснил итальянец, проходя и садясь на один из стульев, не предложив между тем присесть дамам. Ровена неодобрительно смерила этого отщепенца взглядом, который тот, впрочем, не заметил. - Быстро же святоша переметнулся на сторону нормандских стервятников. Помню еще месяц назад плевался при имени Герцога, а теперь, посмотрите-ка, какой ярый заступник… Впрочем, как и все эти церковные крысы… А этот особый – въедливый. Вот и сейчас. Привел их ко мне, якобы я одержим дьяволом и чуть ли не вызываю демонов преисподней. Представляете? Я! Вожу шашни с Сатаной! – он снова засмеялся, откинув назад голову. – Ничего не мог умнее придумать. По мне, так он просто что-то пронюхал, и хотел меня сдать нормандцам. Вовремя же вы пришли…
- Значит… - медленно начала Ровена, - им что-то известно, но не точно… И пока они ничего не нашли…
- Еще бы они нашли! – тут же подскочил Браско. – Гоблин меня задери! Перехитрить самого Ромула? Скорее небеса обрушатся! Святой Мерлин! Да чтобы они что-то пронюхали у меня? Подумаешь, вынесли пару ветхих книжонок! И остались довольны! Идиоты! Они бы еще…
- Сэр, - мягко перебила его излияния Хельга, и Ровена была ей жутко признательна. – Сэр, мы спешим, и были бы благодарны, если бы смогли как можно скорее получить то, за чем приехали.
Одарив ее неприязненным взглядом, старый Браско что-то пробурчал и, кряхтя, поднялся с места. Двинулся к стене у камина, опираясь на трость, затем словно прислушался к чему-то и, подняв, трость, постучал по некоторым, известным лишь ему кирпичикам. Как по мановению волшебной палочки, каменный пол перед камином разошелся, сложившись причудливой мозаикой, и открыл потайной ход с винтовой лестницей, уводящей вниз.
Ровена, как завороженная, не могла отвести глаз. Изнутри веяло могильным холодом и чем-то зловещим. Но не обращая внимания на забегавшие по спине мурашки, Ровена шепнула «Люмус» палочке и первой осторожно двинулась по ступенькам.
Подвал оказался холодным, сырым и наполненным гнилым запахом.
Мгла расступалась перед ней, открывая взору на пару шагов вперед узкие сырые стены и неровный пол.
Брезгливо раздвинув нависшую пыльную паутину, Ровена удивленно замерла и улыбка против воли расползлась по ее лицу. Все было уставлено первосортным оружием сколько хватало глаз: мечи с мощными рукоятками, секиры, копья, арбалеты, щиты, доспехи… и даже упряжь и седла для лошадей…
- Хельга! – позвала Ровена, и ее голос отразился звонким эхом от тусклых стен. – Иди сюда! Посмотри! Здесь на всех хватит!
Раздались шаги, но вместо Хельги свет палочки выхватил лицо Ромула Браско. В таком освещении он показался действительно причастным к играм с сатаной – заостренное зловещее лицо, впивающийся взгляд блестящих непроницаемых глаз. Взгляд, который совсем не понравился Ровене.
Она дернула плечом, словно отгоняя наваждение, но внутри прочно поселилось какое-то неприятное чувство.
- Где Хельга? – осторожно поинтересовалась она.
Но Браско не ответил, продолжая также мрачно и пристально ее изучать, он двинулся вперед, заставив отступить Ровену к стене. Это зловещее молчание показалось ей совершенно неуместным и странным.
- Что вам нужно? – Ровена перешла на шепот, коря себя за неожиданный испуг.
Браско ответил не сразу, лишь криво усмехнулся. Его лицо было совсем близко.
- Хотел кое-что у вас спросить, леди, пока ваша подружка не пришла… - тихо ответил он. И, помолчав, добавил: - О Салазаре Слизерине.
Помимо воли глаза Ровены расширились от изумления.
- Что? – выдохнула она.
- Как хорошо вы знаете этого мага?.. – он не отводил пристального взгляда от ее лица. – Вы с ним в тайных отношениях?..
Ровена задохнулась от такой дерзости и лишь удивленно втянула в себя воздух, но быстро взяла себя в руки и смерила Браско ледяным взглядом.
- Я уже говорила, но повторю снова: не вашего ума дело!
Умудрившись кое-как вывернуться из-под его нависающего над ней тела, она, было, направилась к лестнице, но Браско цепко поймал ее за руку, до боли сжав хрупкое запястье.
- Я спрашиваю не просто так. – Быстро заговорил он, и его акцент проступил сильнее. - Слизерин опасный чародей. Норманнский чародей. Поверьте мне, я знаю этого… демона. Мне приходилось сталкиваться с ним и его отцом. Вы никогда не поймете, какую игру он затеял. Из-за вашего легкомыслия и доверия к нему можете поплатиться не только вы, но и ваши сторонники. Он мог водить с вами дружбу только ради того, чтобы выведать что-нибудь о вас и ваших планах, а еще хлеще о планах Гриффиндора…
- Он никогда не касался имени сэра Годрика, - запальчиво ответила Ровена.
Но Браско ее перебил:
- Он мог и не касаться, а выведать намеками. Вы могли даже не заметить, как все выложили ему из-за его сладких песенок, в которых скрывается змеиный яд…
Ровена пораженно отшатнулась. Неужели и Браско известно, что Салазар оборотень?
- Да что вы несете… - начала она, пытаясь вырваться из его сильных пальцев. Но звук торопливых шагов заставил хватку ослабнуть. И итальянец убрал руку. На ступенях показалась Хельга. Волосы ее горели медью в тусклом свете палочки Ровены.
- Великий Митра! – выдохнула она, созерцая скопище оружия. – Кто бы мог подумать! Сколько всего! – и только потом перевела взгляд на Ровену и уже отступившего от нее Браско. Хельга чуть нахмурилась, словно заподозрив что-то неладное, но постаралась улыбнуться Ровене:
- Догадываюсь, ты уже думала, как мы все это перевезем!
Та лишь молча кивнула в ответ, потирая покрасневшее запястье. Браско не смотрел в ее сторону.
- Думала, - медленно повторила Ровена, - часть можно оставить здесь, на всякий случай, а другую часть… Мы просто уменьшим в размерах с помощью магии и сложим в один какой-нибудь старый сундук, который, не сомневаюсь, найдется у господина Браско… Я пока… пойду приготовлю место в повозке, - быстро закончила она, и вышла из подвала, ни на кого не глядя. На душе ее появилось беспокойство, разум был в смятении, а перед глазами стояло надменное лицо Салазара Слизерина в облачении норманнского двора…

***
31 октября, 1067 г.

…Сумерки наступили слишком быстро, и мгла грозилась вот-вот заполонить собой все пространство. Ровена выглянула в сгущающуюся ночь за окном и кинула взгляд на луну, которая, казалось, заняла весь небосвод – огромная, желтая луна, что просто магнетически притягивала к себе все внимание. И все вокруг наполнялось каким-то странным зловещим свечением. Впрочем, подумала Ровена, это и неудивительно, учитывая, что сегодня была ночь Самхайна. Она усмехнулась - маглы всегда говорили, что при полнолунии в Самхайн открываются врата между мирами, и ведьмы вместе с нечистой силой устраивают шабаш. Ходило множество страшных историй и баек, которые рассказывали на ночь детям. Похоже, жители Саутфлита боялись своих колдунов-соседей лишь из-за собственных россказней. Откуда взялось поверье про шабаши или про то, что ведьмы красуются в небе на метлах и пугают детей, а иногда даже уносят с собой? Из бабкиных сказок? Остатки от историй про небывалую силу друидов? Возможно, в те далекие дикие времена это и было возможно - ритуалы, жертвоприношения... Сейчас маги ничем почти не отличались от обычных людей, кроме данной свыше магической силы, которую, впрочем, они использовали во благо. Нет, разумеется, Ровена слышала о темных чародеях и чернокнижниках, что жили в нелюдимых лесах или горах, вызывали демонов, занимались некромантией. Она даже читала некоторые их труды. Но ей слабо верилось, что нечто подобное может быть у них здесь – в Саутфлите. Самхайн был обычным праздником, и вызывать служителей преисподней никто в доме Гриффиндор не собирался.
Наоборот, весь день и даже вечер вокруг царила предпраздничная суета. К ужину ожидали гостей. Катрина убирала дом, Тобиус занялся двором во главе с сэром Годриком, а Хельга готовила праздничный обед на кухне. Не найдя себе занятия и немного послонявшись по дому без дела, Ровена все-таки устроилась у очага, греясь и наблюдая за Хельгой. Раскрасневшаяся и с довольной улыбкой на лице, та выглядела сегодня необычайно хорошо и довольно гармонично смотрелась в теплой уютной кухне, наполненной паром и вкусным ароматом от кипящих котелков на печи. Глядя сейчас на рыжеволосую подругу, Ровена не переставала удивляться, насколько Хельга срослась с их жизнью здесь – словно она всегда была неотъемлемой частью дома Гриффиндор.
Поймав ее взгляд, Хельга отвлеклась от раскатанного теста и посмотрела на Ровену, убрав за ухо выбившуюся из-под чепчика темно-рыжую прядь.
- Что?..
Но та лишь пожала в ответ плечами.
- Просто… думаю… Ты, и правда, считаешь, что Браско прав?
Тяжелый вздох Хельги показал, что этот вопрос здесь был задан уже не единожды. Честно признаться, они с Ровеной неустанно обсуждали его вот уже несколько дней с той памятной встречи у Браско. И так ни к чему и не пришли. И поэтому Ровена касалась этой темы сразу, как только они с Хельгой оставались одни. Она никак не могла успокоиться и прийти к единому выводу, что бесконечно удивляло Хельгу – вот по истине, что такая глупость, как любовь, сделала с умницей-Ровеной! Хотя по словам самой Ровены, в этом, разумеется, «нет и ни капли любви, и вообще, Хельга, довольно об этом!»…
- Я не знаю, кому я должна верить, - продолжала Ровена, - Браско, которого видела лишь раз и даже понятия не имею, что он собой представляет, или человеку, с кем провела несколько месяцев, с кем обсуждала довольно серьезные вещи, которые нельзя доверять первому встречному…
- В этом-то и была твоя ошибка, Ровена, - наставительно произнесла Хельга, - ты слишком ему доверяла, и теперь мучаешься раскаяньем. На твоем месте, я бы не бросалась в омут с головой. Ведь если говорить о Салазаре Сли…
Но Ровена зашикала на нее, пытаясь прервать. Никто в доме не должен был слышать имени Слизерин, особенно учитывая, что сэр Годрик был недалеко.
Хельга кинула на испуганную Ровену укоризненный взгляд и продолжила шепотом:
- Если говорить о Слизерине, то, мне кажется, всего можно ожидать.
- Ты говоришь так, потому что плохо его знаешь и судишь по внешним впечатлениям, - тут же возразила Ровена с жаром, словно пытаясь убедить саму себя.
Хельга лишь пожала плечом, взмахнув между делом палочкой так, что пирог сам прыгнул в печь. Ровена только восхитилась, как быстро она освоила колдовство.
- Я сужу по фактам. Он не появлялся около двух месяцев, а когда увидел тебя и бровью не повел, о чем тут можно думать?.. – Она села напротив Ровены и заглянула той в глаза. – Тебе не приходила в голову мысль, что возможно, он выполнял задание по приказу – встретиться с тобой, быть рядом какое-то время, что-то выведать, а потом, когда он все узнал, необходимость встречаться отпала…
- Мне плевать, даже если он это делал по указанию самого Бастарда Уильяма! – запальчиво возразила Ровена. Честно признаться, мысль, только что высказанная Хельгой, давно приходила ей в голову, но тем не менее от этого становилось лишь больнее. - Я хотела бы найти его и поговорить.
- Ровена, - Хельга быстро вскинула глаза, в которых была паника. – Не ищи этого человека. Он опасен. Ты ведь и сама все понимаешь...
Ровена помолчала, опустив взгляд, словно пытаясь скрыть свои мысли, а затем, вздохнув, поднялась:
- Конечно, - нарочито легко согласилась она, - конечно, должно быть все так и есть, как ты говоришь… И вообще, просто забудь об этом разговоре, хорошо?
Она направилась к двери, мечтая лишь об одном – остаться в одиночестве.


…За то время, что Ровена была в доме, луна, казалось, стала еще больше. Закутавшись в плащ, утепленный ее же заклинаниями, волшебница села на ступеньки крыльца заднего двора, погруженного в ночь, и уставилась на небо. Здесь снаружи было прохладно и спокойно, а в доме все равно царила суета.
На ум ей пришла мысль, что в ночь Самхайна можно загадывать желания и узнавать свою судьбу. Так ей говорила мама в детстве, и хотя она смутно помнила родителей, но иногда какие-то обрывки прошлого всплывали в сознании, как сейчас. Склоненное лицо матери, такое прекрасное и родное, в ореоле отблесков свечей, расставленных по краям стола... блюдо с водой… ее мягкие красивые руки не торопясь аккуратно счищают кожицу со спелого яблока… шкурка завивается причудливыми спиралями, падая в воду… губы шепчут неведомое никому заклинание и мама склоняется над блюдом вместе с Ровеной… и кажется, что там на самом дне проступает какой-то смутный образ… и луна… такая же большая как сегодня…
Ровена открыла глаза, и воспоминания ушли.
Она бы хотела погадать и сейчас и узнать, что на сердце у Салазара. Ее терзал лишь один вопрос – почему? Почему он избегает ее? И она повторяла его снова и снова, словно узнай она причину такого поведения, ей стало бы легче принять то, что он так легко смог забыть ее. Зачем он тратил на нее столько времени и сил, также оставалось загадкой, ради чего – ради легкого времяпровождения, ради желания узнать что-то? Задумывалась ли она когда-нибудь, что для нее значит их общение, которое заполняет собой все пространство?.. И что произойдет, если это пространство опустеет?.. Сейчас она бы отдала все, чтобы вернуться в прошлое – на поляну возле ручья, сидеть под деревом, склонив голову над фолиантом, так же как и он, и слушать, слушать его мягкий голос. И ни о чем не беспокоиться…
Или если учесть, что прошлое нельзя было вернуть, Ровена мечтала бы, чтобы они никогда не встречались вообще. Чтобы их совместного прошлого не было вовсе, а значит, и не о чем было бы сейчас страдать…
Жить в подобном состоянии неопределенности и какой-то странной меланхолии было слишком тяжело, она ненавидела все это. Как человеку действия, ей легче было найти Слизерина самой и заставить говорить с ней, заставить его открыть все его карты…
Ровена шумно выдохнула в тишине, глядя, как ее дыхание превратилось в облачко пара на холоде, и в отчаянии уронила голову на руки.
Ей бы лишь увидеть его глаза, хотя бы еще раз, она бы все поняла сама…
И тут же резко поднялась вновь, озираясь. Ей показалось или…?..
Небо на секунду осветилось ярким всполохом. Вздернув вверх голову, Ровена увидела белую летящую ленту света, похожую на змею.
Заступник! Заступник Салазара Слизерина!
Она видела его лишь один раз, но тут же узнала.
Но… как? Этого не может быть…
Сердце забилось где-то возле самого горла и колени стали слабее, но Ровена попыталась успокоиться и лишь нащупала за поясом палочку.
Заступник завис в воздухе в паре футов от нее и прошептал голосом Салазара Слизерина, от которого тут же забегали мурашки:
«Я жду вас за воротами. Надеюсь, вы придете в ближайшие полчаса…»
И… растаял, будто ничего и не было – только лунная ночь.
Ровена замерла на месте. На ум моментально пришли слова Хельги о том, что нельзя доверять Слизерину, но впервые она оставила свою рассудительность и шагнула вперед…

***
…Она увидела его сразу, стоило лишь выйти за ворота двора. Залитая лунным светом, как и все вокруг, одинокая фигура в плаще, склонившая голову, словно в раздумье или немом ожидании. Силуэт, состоящий из каких-то резких напряженных линий, словно вот-вот могло случиться нечто непоправимое.
Ровена не сумела разглядеть его лица из-за капюшона, даже когда Салазар поднял к ней взгляд. Но ее память тут же услужливо нарисовала знакомые до боли черты – непроницаемые глаза, резкий профиль и тонкие губы, кривящиеся в извечной усмешке.
- Я бы понял, если бы вы не пришли, - тихо произнес он, когда она подошла ближе.
Но Ровена не нашла в себе силы промолвить ни слова. Она лишь стояла и пристально смотрела на него, словно стремясь наверстать упущенное за эти два месяца и восполнить пробел во времени, пока она его не видела.
Видимо, чувствуя себя немного неловко под ее взглядом и от ее молчания, Салазар чуть дернул плечом:
- Я пришел к вам, чтобы попросить вас подарить мне несколько ваших драгоценных минут, леди. И был бы признателен, если бы вы соблаговолили прогуляться со мной этим чудным вечером... Мне… необходимо объяснить вам кое-что, - и подождав несколько секунд ее ответа, которого так и не последовало, развернулся и медленно пошел по подъездной дорожке.
Ровена также продолжала стоять на месте. Внутри она боролась сама с собой. Какая-то часть ее хотела послать Слизерина к дьяволу. Какое право он имеет так покровительственно и высокомерно обращаться с ней? И почему он вообще решил, что она хочет, чтобы он ей что-то объяснял? Что она хочет его видеть после их недавней встречи у Браско? Тут же она остро пожалела, что пришла на зов его Заступника. Пусть бы он сидел здесь хоть до утра и мучился сомнениями и ожиданиями…
Но другая часть ее готова была немедленно согласиться на все и пойти куда угодно следом за ним. И потом она просто была заинтригована, ведь ответы на те вопросы, что так долго мучили ее, были все здесь – почти у нее на ладони.
Видя ее сомнения, Слизерин остановился, обернувшись к ней:
- Ровена… - тихо позвал он. Позвал так, как никогда не звал раньше – нежно и мягко. По имени.
Вот так в отдалении, под лунным светом он казался каким-то незваным призраком, что посетил ее. Что увлекал в заоблачные дали несуществующими иллюзиями, что готов был произнести те слова, в которые она так хотела поверить, но которые никогда не оказались бы правдой.
Ровена тщетно попыталась вглядеться в темноту капюшона, скрывающего глаза Салазара...
И она пошла за ним. Так же в молчании.

***
…Они отошли совсем недалеко, к деревьям, верхушки которых скрывали дом Гриффиндора. Какое-то время Салазар шел, опустив голову со все также накинутым капюшоном, и молчал. Ровена ждала, пытаясь быть спокойной. Однако внутри нее все было напряжено до предела, как натянутая тетива лука. Она уже хотела начать разговор сама, не в силах выдержать подобное, когда Салазар неожиданно остановился и поднял к ней голову.
Он лишь вглядывался в ее глаза, будто искал ответ на какой-то неясный вопрос, словно спрашивал сам себя, стоит ли ему говорить о том, для чего он сюда пришел. Но так и не найдя ответа и мучаясь сомнениями, он вздохнул и решился:
- Я хотел, - тихо и мягко начал он, - попросить у вас прощения за подобное отношение в последние дни… - он вздохнул, - недели… Не знаю, сможете ли вы понять и принять мои извинения, но у меня действительно имелся ряд обстоятельств, по которым я вынужден был поступить именно так…
Ровена смотрела на него и не могла поверить услышанному. Казалось, каждое слово давалось ему с большим трудом, и Салазар очень тщательно их подбирал. Он ли это был? Высокомерный высокородный волшебник Салазар Слизерин, который считал всех вокруг недостойными даже грязи с его сапог, просил ее извинений?..
Она хотела было ответить ему что-то, но он остановил ее жестом и продолжил:
- Я не хотел бы, чтобы вы были обо мне дурного мнения. По некоторым причинам, мне важно ваше отношение ко мне, и мне необходимо знать, что я не разочаровал вас и не оттолкнул от себя…
Он снова помолчал, словно соображая, как и что лучше сказать ей. А Ровена тщетно вглядывалась в его лицо, скрытое тенью. Она думала сейчас лишь об одном – ей просто необходимо было увидеть его глаза. Даже если они будут непроницаемы, как обычно, и она ничего не сможет в них разглядеть. Все те слова, что сейчас говорил Салазар, не имели большого значения. Ей даже показалось, что все это звучит слишком нарочито, натянуто, как-то неуместно-пафосно. Она хотела лишь видеть его искреннюю улыбку и глаза, и этого было бы достаточно.
- Я должен признаться вам, что все это время был чрезвычайно занят, я действительно нашел нечто интересное, - продолжал он, словно и не видя, как впился ее взгляд в его лицо. – Я ставил некий эксперимент… который по сложности и важности превосходит все, с чем я сталкивался прежде. Мне необходимо было разобраться во всем самому. Понять, сложить все кусочки головоломки. Чтобы все получилось, я должен был работать в одиночестве. Но… - он сделал паузу, словно собираясь сказать нечто важное, и Ровена замерла в ожидании, – но все это время я думал о вас. Я надеялся и верил, что вы также не забудете меня, и что в итоге я смогу посвятить вас в суть моих трудолюбивых усилий и работ. Я знал, что только вы одна сможете оценить всю их глубину и важность… Что только вы… поймете меня… вы одна…
Салазар замолчал, словно ожидая, что теперь она произнесет хоть что-нибудь. Но что она могла сказать?.. Что она больше не сердится на него? Что безумно рада его видеть – сейчас, здесь, даже такого как есть – напряженного и замкнутого?.. Что все это время она тоже думала лишь об их встрече?..
Она лишь все вглядывалась и вглядывалась в его темный силуэт. И с каждой минутой она все больше понимала, как же ей не хватало его присутствия за эти дни. Его голоса, его рассуждений, его манеры держаться… И как она раньше не замечала, насколько ей необходимо все это?.. Все вокруг менялось, когда рядом находился Салазар. И только он. Все насыщалось особой энергией. Неуловимой взглядом, но ощутимой сердцем.
Ровена вдруг почти физически почувствовала, как меняется пространство вокруг них. Словно весь мир отгораживает их двоих незримым кругом, и кроме нее и Салазара, да еще огромной луны, не остается никого и ничего. Ровена улыбнулась, немного нервно, краешком губ, не зная, как себя вести, не зная, как дать почувствовать и ему то, что чувствует она.
Она неосознанно сжала руки в широких рукавах плаща, ощутив вдруг, как заледенели пальцы. Ей было как-то странно здесь – на одинокой ночной тропе рядом с ним. Она видела, что Салазар хотел сказать ей нечто важное, куда большее, чем все эти глупые оправдания. И это нечто скользило в его словах где-то вдалеке, а сам он не мог себя заставить произнести и малую часть от этого. Словно он в нерешительности надеялся, что она сама все поймет. Что именно она сможет уловить это нечто невысказанное и произнести для них двоих.
Нет, она не станет. Слова ни к чему.
Впервые в жизни Ровена не стремилась к умным изречениям, к изложению мыслей, она сконцентрировалась на чувствах, что зарождались внутри. На странном тепле в центре груди, на покалывании в кончиках замерзших пальцев, на мурашках на затылке…. И ей нужно было лишь одно – увидеть те же самые чувства на его лице, в его глазах.
Она медленно потянулась и сделала то, чего меньше всего ожидал Салазар - опустила его капюшон. Но почему-то тут же на секунду спрятала взгляд, боясь увидеть в его глазах вспыхнувшее недовольство. Внезапно подобный жест с капюшоном показался ей своевольным и даже интимным. И Ровена ощутила, как краснеет от смущения. Хотя смущение это было приятным и необычным, каким-то многообещающим, таким, которого с ней еще не случалось.
Она медленно подняла взгляд, силясь улыбнуться.
Салазар просто спокойно смотрел на нее в ответ. Всего его залил лунный свет, играя бликами на серебряном обруче, вокруг головы. И сейчас в таком неверном освещении, он казался ей самым настоящим и живым. Впервые его взгляд был открыт ей, впервые его губы улыбались ей так тепло. Она читала по его лицу, как по раскрытой книге, и то, что она прочла, заставило что-то внутри нее сладко замереть.
Секунды тянулись, перерастая в вечность, и Ровена молча молила про себя, чтобы этот момент никогда не кончался, чтобы они оба застыли вот так в лунном призрачном свете и растворились друг в друге…
Салазар тоже молчал и пристально вглядывался в лицо Ровены. Затем, едва прикасаясь, осторожно поправил выбившуюся из прически прядку у ее виска, нежно провел вдоль щеки тыльной стороной руки и едва заметно коснулся губ холодными пальцами. Ровена замерла, чувствуя, как мир кружится вокруг нее. Дыхание ее участилось, ногти больно впились в ладони. Ей захотелось, чтобы прямо сейчас - немедленно!.. – Салазар прижал ее к себе – всю без остатка, она хотела почувствовать его тепло, его запах, его дыхание на своей щеке…Хотела, чтобы он…. но нет, она побоялась думать.
Салазар мягко взял ее за руку и чуть сжал замерзшие пальцы, а затем поднес к губам и поцеловал. Губы его были сухие и горячие.
- Ровена… - нежно позвал он, словно наслаждался звукосочетанием ее имени.
Отчего-то именно сейчас ей вспомнилась похожая ситуация, как когда-то давно точно также герцог Ондатже целовал ей руку и называл по имени. Она помнила и свои чувства тогда – чувства напуганного маленького ребенка, от которого ждали чего-то невозможного, чувства, совершенно противоположные нынешним. Сейчас ей тоже было немного страшно, но она хотела, чтобы все это было, она ждала этого, она знала, что все, что возможно случится между ней и Салазаром, должно случится, она была готова к этому... И она была счастлива как никогда.
- Ровена… ты веришь мне? – тихо спросил он, положа ее руку себе на грудь с левой стороны. – Ты слышишь, что хочет сказать мое сердце?..
Юная волшебница лишь быстро кивнула, сладко зажмурившись и слушая, как быстро бьется его сердце под плащом, в такт с ее собственным. Она жила, думала и чувствовала в унисон с ним, и это было потрясающее неведомое раньше ощущение. Она слышала, слышала и понимала все. Она не хотела, чтобы Салазар произносил это вслух, чтобы нарушал призрачность и хрупкость момента.
И спустя миг, его руки обвились вокруг ее талии и привлекли к себе – мягко, нежно, но настойчиво. Так, что его сердцебиение стало слышнее. Она прижалась щекой к грубой холодной ткани его плаща, пытаясь успокоиться и унять разбушевавшиеся чувства. Но это, казалось, было невозможно, когда она вот так вся прижималась к нему, когда чувствовала тепло и надежность его сильных рук, когда была так близко, как ни с кем до него. И она лишь счастливо рассмеялась – перезвон колокольчиков в хрустально-лунной тишине.
- Я должен сказать тебе еще кое-что, - тихо произнес Салазар, и серьезность его тона ее напугала. Она чуть отстранилась и подняла голову, чтобы видеть его глаза.– Я хочу закончить то, что начал. То, над чем я так упорно работал эти месяцы, и то, ради чего мне пришлось отказаться от встреч с тобой. Это очень важно, но пока я все же не могу сказать тебе всего… Именно сегодня должно все решиться, начиная с этого момента. Прежде, чем закончить эту работу, я должен был увидеть тебя. Должен был убедиться, что ты помнишь и ждешь меня. Что мне есть к кому прийти. И сейчас мне нужно покинуть тебя, чтобы завершить то, что я начал... Но утром я буду ждать тебя у ручья. Ждать с нетерпением и надеждой. И тогда, клянусь тебе, ты все узнаешь, я поделюсь с тобой всем, я все тебе расскажу… Сейчас ты должна отпустить меня…
Ровена наблюдала за его сосредоточенным серьезным лицом и какое-то нехорошее предчувствие росло внутри. Она не хотела терять то сокровище, что так неожиданно получила в подарок от судьбы… Но тем не менее, она старалась не задавать вопросов. Их было много. Ровена практически ничего не понимала. Кроме одного. Все, о чем он говорил, похоже, и правда было очень важным. И если это действительно так, что ж, она сможет понять. Она сможет отпустить его ненадолго. Отпустить, чтобы потом он вернулся к ней. Уже навсегда.
Сделав небольшой шаг назад, Ровена улыбнулась Салазару – тепло и нежно. Сейчас она могла себе позволить не скрывать своих чувств, и ей хотелось дарить их в каждой улыбке, предназначенной лишь для него.
- Я понимаю тебя. Иди, если ты должен. Я буду ждать завтра. И конечно… не усну сегодня ночью ни на час, терзаясь ожиданием, - лукаво посмотрела она на него. И получила ответную улыбку.
Салазар снова нежно и настойчиво привлек ее к себе за талию. И жест этот был немного собственническим и покровительственным, словно он делал это тысячу раз. Словно он имел на это полное право и не сомневался ни в чем. Ровена лишь замерла не дыша, внутри все сладко пело.
Они медленно пошли к дому по тропе, залитой лунным светом. У ворот Салазар остановился и взял ее руки в свои, прижался щекой к ее холодным пальцам, и заглянул глаза в глаза.
- Завтра, на рассвете, у ручья… - тихо произнес он. Она кивнула в ответ. И никто из них не хотел первым прощаться. Ровена боялась пошевелиться, гадая, уйдет ли он вот так – так просто. Спокойно ли покинет ее, пусть и ненадолго?.. От волнения она чуть прикусила губу, и Салазар проследил за ее жестом.
Снова обняв, он притянул ее к себе так близко, что их лица почти соприкасались. В темноте глаза Ровены были большими и темными, как ночное небо.
Медленно Салазар подался вперед так, что его губы едва ли не касались ее собственных. Она чувствовала его горячее дыхание, и по телу ее прошла мелкая дрожь, она судорожно выдохнула. И чуть прикрыла глаза, одновременно и желая, и боясь того, что может случиться…
Но мгновение тянулось, и Салазар был все так же близко, и так же ничего не предпринимал.
Секунду он еще смотрел на нее и затем шепотом, от которого ее бросило в жар, опаляя своим дыханием ее губы, медленно произнес:
- Я уже скучаю по тебе… Прямо сейчас… До встречи.
А затем резко развернувшись, так, что Ровена даже слегка охнула от неожиданности, пошел прочь, ни разу не обернувшись.
Скоро, совсем скоро, его поглотила густая ночь, словно его никогда и не было рядом с ней.

***
Ровена стояла какое-то время на крыльце, все пытаясь разглядеть силуэт вдали и унять бешенное сердцебиение.
Затем она шумно выдохнула и громко усмехнулась в тишине самой себе.
Черт бы побрал этого Салазара Слизерина!.. Похоже, только он мог приводить ее в подобное смятение, играть ее чувствами, дразнить, довести до изнеможения и так ничего и не дать взамен…
Она весело и беззаботно рассмеялась, словно была тринадцатилетней девчонкой. На душе было легко, хотелось танцевать и прыгать на месте. Наконец, все тревожные мысли, что давили на нее последнее время, ушли, уступив место легкости и простоте.
И медленно развернувшись, она побрела к дому, что-то напевая под нос.
В голове у нее все крутился их последний разговор, даже когда она уже дошла до спальни и принялась раздеваться. Дом был тих и погружен в сонную тишину. Похоже, все уже спали. Она проскользнула в свою комнату, разделась и присела у окна, вглядываясь в ночь, принявшись расчесывать длинные волосы. Луна заглянула к ней в окно сквозь небольшой цветной витраж, узким лучом раскрасив каменный пол в холодные тона и напомнив вдруг силуэт Салазара там, на тропе, когда она только увидела его, так же залитый лунным светом. Ровена пыталась восстановить каждую деталь их встречи, чтобы навсегда сохранить в памяти. Его глаза, жесты, улыбки… И каждый момент был пропитан такой небывалой нежностью и искренностью. И каждая секунда, проведенная с ним, в его объятиях была на вес золота. И в то же время ей совсем не верилось, что все это только что случилось с ней. Случилось с ними двоими.
Неожиданный отблеск за окном, заставил ее резко обернуться. Она вгляделась в мутное стекло витража, но ничего не смогла понять, и чтобы разглядеть лучше, Ровене пришлось чуть раздвинуть створки окна, запустив в комнату волну ледяного воздуха.
Всполох повторился – ярко-зеленый. Он ореолом осветил ночное небо в звездах над деревьями и тут же исчез. Затем еще один и еще.
Издали, едва различимое, донеслось эхо чьих-то голосов и какое-то непонятное улюлюканье…
Отчего-то Ровене стало нехорошо, внутри все резко сжалось от плохого предчувствия. В голове мелькнула сумасшедшая мысль, что увиденное ею действительно похоже на шабаш нечистой силы. В детстве в ночь Самхайна мать не разрешала ей открывать окно после полуночи и вглядываться в темноту. Это праздник тьмы, говорила она, и лучше не вмешиваться, пока ты не стал сильным магом. Чтобы не происходило снаружи, ты должен остаться не у дел и дать преисподней творить то, то она захочет... Ровена думала, что мама нарочно ее пугает, но сейчас почему-то в памяти всплыла целая вереница древних легенд... И среди них где-то мелькнуло лицо Салазара Слизерина…
Он говорил, что все решится именно сегодня. Не оттого ли что сегодня была ночь Самхайна?.. Не связанно ли это свечение и голоса с ним?.. Что он хотел скрыть от нее?.. Что вообще творилось там – в отдалении около леса?..
Немного подумав, Ровена было потянулась к шали, что висела на спинке стула. Наверное, ей стоит отправиться туда и самой все узнать…
И если Салазару угрожает опасность… то она… она… Что она?..
Ровена мотнула головой, как бы убеждая саму себя, и опустила шаль обратно. Нет, что за бред? Что за ребячество? И потом, она не должна вмешиваться. Даже если это связанно с Салазаром. Она обещала ему. Ведь завтра, успокоила она себя, уже закрывая окно, завтра она встретится с ним и все узнает из его уст… Она доверяет ему.
Тяжело вздохнув, все так же в сомнениях, Ровена легла в кровать, чувствуя холод простыней. Какое-то время она ворочалась, не в силах заснуть. Не в силах дождаться завтра. Блики за окном исчезли, и все успокоилось. Все, кроме ее сердца. Мысли о том, что творится за окном, медленно вернулись к сегодняшней встречи с Салзаром.
Салазар… Она все повторяла его имя про себя. И ей было то страшно, то сладко, то совершенно волшебно. Мельком Ровена подумала о том, что ждет ее в будущем. Точнее, их обоих. Какое счастье ждет их впереди – безграничное и небывалое. И как много еще будет таких моментов, как сегодня. И он будет также рядом. И все, чего сегодня не произошло, еще обязательно случится. Ведь сегодня он почти... Она вдруг смутилась и улыбнулась сладкой улыбкой.
Уже засыпая, в полудреме, Ровена все вспоминала Салазара – его статную осанку, красивые руки, что с талантом мастера выписывают пируэты палочкой, его профиль, губы... Спустя минуту самая талантливая волшебница Англии, знающая целый ворох заклинаний, владеющая небывалой магией и помнящая множество книг наизусть, спала, счастливо улыбаясь, как самая обыкновенная влюбленная девушка.

***
…Хрупкие, грозящие вот-вот рассыпаться свитки постоянно сползали, и их пришлось положить поперек колен.
С каким-то странным чувством предвкушения Салазар мельком пересмотрел их все, прикасаясь к старому пергаменту, пахнущему полынью, можжевельником и корой дуба.
Он вспомнил вдруг, как впервые увидел эти свитки, как дрожали его руки, когда он прикасался к ним. Как изначально не было четкого плана, как с ними работать… Да, выкрасть их оказалось просто, но это было только начало…
Салазар неспешно пробирался верхом сквозь чащу. Пришлось идти окольным путем, чтобы никого случайно не встретить. После их первого столкновения с Ровеной стало ясно, что еще пара лет – и лес станет проходным двором.
Ровена… Да, он подлым образом выкрал у нее доверенные ей записи, но совесть ни разу не дала о себе знать, когда он призывающим заклятьем заполучил это сокровище. Поблагодарив про себя безалаберность своей новоиспеченной знакомой, Салазар тут же наложил на свитки защитные заклинания. И принялся работать.
С первого взгляда он понял, что держит в руках бесценные знания. Знания друидов. Те, за которые ничего не было жалко отдать, и даже можно было убить. То, что свитки недалекой подружки Ровены имеют отношение к друидам, было ясно как день. Салазар втайне гордился тем, что именно он первый, а не отец, заполучил записи с почти утерянными секретами друидов.
Но чтобы разобраться во всем этом, нужно было немало времени.
И он не задумываясь отрекся от всего, что мешало ему и занимало необходимое время, даже специально оградил себя от общения с Ровеной на эти месяцы. Конечно, проще было разобраться с чьей-то помощью – Ровены ли или ее подруги-крестьянки, но он хотел справиться с этой задачей сам. Совершенно точно из свитков Салазар понял одно – все должно произойти в ночь Самхайна и только тогда. Времени оставалось совсем немного, поэтому он так спешил и жертвовал всем, чтобы успеть.
Все эти дни Слизерин искал ключи к языку, на котором были сделаны записи. Огам. Древний язык друидов.
Но он разобрал меньше половины, сам язык давался ему кое-как, а заклинания, помогающие расшифровывать неизвестные языки, срабатывали лишь наполовину – на свитках стояли защитные заклятья от подобных чар, и Слизерин отдал должное догадливости друидов. Кое-где записи уже начинали выцветать, кое-где были стерты, в иных местах почерк был совершенно непонятен…
Все это просто повергало его в отчаянье и вызывало небывалую злобу. Он чувствовал почти физически, как теряет силы впустую, как, словно песок сквозь пальцы, убегает бесценное время…
Совсем отчаявшись, он даже отправился в Ирландию, где в горах по слухам жил единственно оставшийся в живых волшебник-друид. Салазар нашел его, неважно, сколько усилий пришлось к этому приложить. Но и здесь его постигло разочарование. Старик был почти при смерти и был так плох, что еле разговаривал.
Словно одержимый, Салазар сидел рядом с его постелью, убедив перепуганных родственников оставить их наедине. Он наплел им что-то о том, что Вильгельм Герцог Норманнский, якобы узнав о небывалых способностях друида, отправил его, Салзара, как посланника к этому колдуну за помощью в делах Англии. Он использовал свое служебное положение и форму норманнского двора, чтобы напеть им что-нибудь правдоподобное в уши. Он сочинял и изворачивался, и в конце концов даже одарил эту нищую семейку золотом. И тогда те все-таки оставили его в покое и разрешили посидеть у постели умирающего.
Старик так и не сказал ни слова, лишь смотрел едва видящими и ничего не понимающими глазами на незваного гостя. Он не собирался раскрывать древних секретов, даже при смерти храня верность клану друидов и их магической силе.
Салазар не хотел и даже сожалел о содеянном, но ему пришлось принудить этого старикашку все рассказать, иначе бы он ничего добился. Слава Мерлину, пыточное заклятие в семье Слизерин знали хорошо… И тогда он получил ответы на все. Несмотря на то, что сам этот чертов колдун уже был старым маразматиком, и возможно только он верил в то, что он нес. Он говорил много не о том, выкрикивал какие-то угрозы и предостерегал, что тот, кто покусится на святое писание друидов, жестоко поплатится… Все это казалось смешным.
Салазара гораздо больше интересовал язык – расшифровка выражений и смыслов, что были написаны в свитках. Он получил ее, получил ключ к разгадке, первый в череде многих, которые еще предстояло собрать.
И их он нашел, проводя время в библиотеки и выезжая в Лондон, роясь в древних архивах, находя знающих людей, даже умудрился мельком просмотреть труды его отца... Несмотря на то, что он уставал биться и искать, мозаика понемногу складывалась в цельную картинку. С каждым разом все больше Салазар не верил себе, не верил своим глазам, не верил тому, чем он владеет. Описание древнего ритуала, на который отважится не всякий колдун.
Салазар отогнул ветку, что загораживала путь, и выехал на поляну, залитую лунным светом. До наступления полуночи ему предстояло добраться до каменных менгиров, выложенных причудливым цветком, и вот он оказался здесь. В сумерках Слизерин подъехал к серому кругу из камней и спешился. Раньше это место его особенно не привлекало, потому что не было ключика, которым можно было заставить работать весь этот механизм. Теперь же Салазар расстелил свитки на центральном камне и уставился на множество символов, достав смятый листок, исписанный каракулями старика-друида из Ирландии.
Он подготовил все, что могло понадобиться для возможных ритуалов. И наконец, на днях он достал последний кусочек головоломки. И как ему только удалось все это провернуть – он сам не верил своей удаче. Судьба, бесспорно, была на его стороне. Браско. У него нашлась именно та самая затерянная невзрачная книжка, где приводились некоторые инструкции к тому, как запустить весь механизм, и, похоже, сам Браско даже не догадывался о том, чем владеет. Очень на руку оказался и священник со своими маниакальными преследованиями, он отлично отвлек их внимание…
Единственное что его удивило и насторожило – это нежданная встреча с Ровеной… За эти дни, что он работал над свитками, он старался стереть любое упоминание о ней, любую мысль, возникающую в сознании, любой образ, всплывающий в памяти. И все равно это было невозможно.
Иногда он корил себя за то, что прервал их встречи, потому что вот так на расстоянии он понимал, как ему не хватает ее присутствия, ее проницательного ума. Будь она рядом, он бы решил головоломку со свитками за неделю!..
Даже во сне он видел ее глаза, ее гордо вздернутый подбородок, ее губы… Салазар боролся сам с собой, сердясь на свою слабость, на то, что он не может целиком отдаться работе. Он тысячу раз клялся себе, что не станет думать об этой девчонке, что сможет ее забыть… И тысячу раз нарушал свои же клятвы. Он встретил ее у Браско, незащищенный и застигнутый врасплох ее появлением. И до сих пор помнил, сколько боли было в ее взгляде. Именно в тот момент он понял все, и решил, что прежде, чем начинать действовать, он просто обязан увидеть ее, обязан сказать то, что не сказал раньше – летом, на их поляне у ручья…
Впрочем… Зачем сейчас думать об этом?..
На лице Салазара появилась задумчивая мечтательная улыбка. Его руки все еще помнили тепло ее тела, ее запах все еще окружал его облаком невесомого сладкого аромата неведомых цветов и миндаля... После встречи с ней сегодня, после их разговора… Все будет хорошо. Все будет. И после сегодняшнего ритуала – особенно. Она будет гордиться им.
Все еще думая о Ровене и видя перед собой ее глубокие мудрые глаза, он уткнулся в фолиант, отобранный у Браско. А затем откинулся на мерзлую землю, скрываемую давно опавшими листьями и пожухлой травой, закрыл глаза и начал медленно повторять отдельные слова, понятые им из текстов:
«Дисткринцеа… маниквус… калбо… дисткринцеа, манивао, нитта… дисткринцеа, манио, льясса…»
Так продолжалось какое-то время. Бессознательно повторяя разные слова, Салазар вдруг почувствовал, что что-то изменилось. Сквозь веки пробивался слабый сине-зеленый свет.
«Луна, - подумалось ему, - луна сегодня необычайно большая», - но открыв глаза, маг с изумлением уставился на бесконечные руны, высеченные на менгирах. Луна была совсем не причем, несмотря на то, что она все также висела над верхушками деревьев. Нет, это были сами камни. Теперь каждая черточка была видна как никогда, потому что светилась тем самым таинственным светом, казавшимся немного потусторонним. Салазар как умалишенный бросился к оставленному свитку и торопливо начал читать дальше. Он должен был успеть прочитать последовательно все свитки, прежде чем камни погаснут. Трудность заключалась в том, что Огам был отнюдь не легким языком не то что для чтения, а даже для письма. Одно неверно произнесенное слово и все пропало…
Чем дальше он читал, тем свечение становилось сильнее, и это обнадеживало и заставляло работать его с удвоенной силой. Свиток, который выбрал Слизерин и теперь торопливо читал, уже почти наполовину закончился, как часть наскальных рун погасла, и менгиры остались гореть странным сине-зеленым светом через один. Мелькнувшая мысль «Я на верном пути!» тут же была забыта – оставшиеся руны сменили цвет свечения – теперь часть горела зеленым, часть – красным. Еще через минуту Салазара ослепила вспышка яркого зеленого света и… наступила тишина.
Такая звенящая и пустая, какой не бывает в мире живых. Словно все в мире застыло в напряженном ожидании, а затем… все вокруг пришло в движение – порывы ветра начали качать деревья, листья взметнулись ворохом с земли, облака как сумасшедшие поплыли по небу. А вдоль опушки леса пронесся дикий вопль, потом еще один, явно издаваемый целой стаей существ, и еще, и еще...
Когда к нему вернулось зрение, Салазар увидел, как из-за облаков снова вышла полная луна, но казалось, теперь она сама отдавала зеленоватым свечением. Опустив глаза, он с ужасом уставился на свои руки. Ногти почернели, тыльная сторона ладоней светилась зеленым.
-Хольда… - прошептал Слизерин, счастливо улыбаясь, и принялся торопливо собирать свитки, теперь все, что ему нужно было – это скорее мчаться прочь от леса.

***
Заклинание компаса указало ему на ближайший перекресток дорог – там, где Римская дорога на Лондон пересекала протоптанную дорогу на Дувр. Было уже за полночь, и Салазар несся что было сил в указанном направлении, периодически издавая как можно громче некое подобие охотничьего клича. Теперь его целью было успеть вовремя, прийти первым на перекресток. Он ликовал – этот перекресток станет поворотным моментом его жизни.
Не в силах себя сдержать, он рассмеялся в лесной тишине. Ему несказанно повезло: Эрерху по непонятным мотивам указала в сети ритуалов вызов Дикой Охоты. Древнее действо, которым испытывали себя особо сильные маги-друиды, прошедшие посвящение. Хольда, предводительница Дикой Охоты, была беспощадна к тем, кто попадался ей. Но только замани ее на перекресток – и она в твоей власти. Проси, что хочешь! Конечно, друиды вызывали Охоту не для того, чтобы просить желаемое, а для собственного посвящения, чтобы узнать, готовы ли они стать настоящими магами и сильны ли они на самом деле, чтобы доказать себе, что они смогут справиться с этим. Желание было лишь приятной наградой. Но Салазару и не нужно было больше.
О, как это возбуждало ум – ведь он хотел так много, а желание следовало выбрать заранее. Он начал с банального – нескончаемое богатство, власть, долгая жизнь – и усмехнулся – нет, все это не имеет значения, пока ты слаб. Любой убьет тебя, и что тогда стоят твои сокровища? Много, но уже не для тебя. И тогда он понял, что должен просить новую силу, такую, которой нет ни у одного мага во всем мире. Эта мысль придала Слизерину сил, и он дал шпор коню. Где-то на краю сознания всплыл образ Ровены, в голове начал нашептывать манящий голос, но Слизерин сразу отбросил эти мысли и стал думать о другом.
…Перекресток был уже виден – скрещенье двух древних трактов, отмеченное указателем. Не успел Салазар возликовать, как справа показалось зеленое свечение – Охота приближалась. Они кричали и улюлюкали, размахивали призрачными хлыстами и палили в небо ярко-зелеными огнями. Но лица их или отдельные фигуры в общей массе различить было слишком сложно. Лишь несущаяся впереди этой стаи атмосфера ужаса и ледяного ветра.
Уже через пару секунд Салазар разглядел впереди стаи саму Хольду. Высокая огромная женщина – больше любого крепкого мужчины – с длинными черными волосами, что развевались вокруг нее облаком, зло прищуренные глаза, смотрящие на все свысока, величественно поднятая голова, грациозная наездница… Салазар пожалуй мог бы даже сказать, что она красива, если бы у него было время оценить ее как женщину…
Весь ее силуэт был словно в мареве или зеленоватой дымке, словно она была неплотной, не материальной, а неким неземным призраком. Впрочем, так и было. Жрица, что вершит судьбы людей… Неожиданно ее большие выразительные губы гневно сжались в плотную линию. Выражение ее лица говорило о том, что она догадалась, что ее заманивают на перекресток. Такой наглости она, видимо, стерпеть не смогла и стала подгонять всю Охоту – теперь их целью был тот, кто бросил им вызов, и он умрет, если им удастся выйти на перекресток первыми.
Салазар запаниковал. Ситуация была ясна, он явно не успевал. В отчаянии он достал из-за пояса палочку и послал в сторону Охоты барьер, не особо надеясь на то, что он сработает. Однако Хольда будто оступилась и закашлялась, а вслед за ней и вся ее свора. Воодушевленный, Салазар послал еще один барьер, за ним еще один, а затем с победным кличем выскочил на перекресток.
Спустя секунду Охота пересекла границу перекрестка, собаки зарычали.
Хольда сделала жест рукой, словно приказывая им молчать, и выступила вперед. Она возвышалась над Салазаром, закрыв своей огромной тенью все вокруг, вся она излучала угрозу. Кожей он ощутил леденящий жуткий холод, что исходил от нее вместе с зеленым свечением.
Хольда пристально посмотрела на Слизерина сверху вниз и в отвращении скривила губы, словно рассматривала какую-то отвратительную букашку.
Салазар, переводя дыхания, лишь в восхищении смотрел на нее в ответ. Он видел такое впервые.
Охота мерцала все тем же призрачно-зеленым светом, отчего ее очертания были немного размыты. Вся свора состояла из тридцати-тридцати пяти гончих, вроде ничем на вид не отличавшихся от обычных собак, кроме того, что у этих клыки были по 6-7 дюймов и не умещались в пасти, и двенадцати огромных собак неизвестной Слизерину породы. Высокие, неширокие в груди, с тонкими ушами, саблевидным хвостом и длинной волнистой шерстью, они смотрелись необычайно элегантно. Они держались впереди остальных, по шесть с каждой стороны от предводительницы. По краям было меньше десяти молчаливых всадников, державших луки и арбалеты. Слизерин поморщился – выглядели они, как самые обычные имфери.
Наконец, Хольда встрепенулась, прекратив это взаимное изучение друг друга, и недовольно нахмурилась:
- Кто ты, смертный? Для чего ты посмел потревожить меня и моих подданных, да еще и обманом заманивать нас на перекресток? – голос ее был какой-то неземной и необычайно глубокий и звучный, вызывающий безотчетный страх. – Я вижу, что ты не друид и не могущественный волшебник, с кем я привыкла иметь дело. Известно ли тебе, что меня вызывали лишь те маги, которые были способны сразиться со мной?.. Проигравших из них почти не было, а кто проигрывал, становился подданным моей свиты, – она кивнула в сторону угрожающе замерших всадников. И усмехнулась: - Ты можешь поплатиться за свою глупость и нахальство!..
Салазар лишь гордо поднял голову – хотя учитывая, что Хольда возвышалась над ним и смотрела сверху вниз, жест этот был не такой эффектный, как хотелось бы.
Слова Хольды о том, что он ничего собой не представляет, задели его, и Слизерин даже забыл про свой первоначальный страх. Он чуть подался вперед:
- Ты можешь выражать свое неудовольствие сколько угодно, госпожа, но теперь правила игры немного изменились. Ты не сможешь выбрать путь без моей помощи, и не думай, что я отпущу вас бесплатно.
Члены Охоты зловеще умолкли, приблизились и припали к земле. Теперь торжествующий Слизерин мог рассмотреть их поближе.
- Молчи, наглец! – Резко оборвала его Хольда. - Назовись! Я должна знать твое имя.
- Салазар Слизерин к твоим услугам, госпожа. – Предводительница Охоты наклонила вбок голову, сузила глаза и неожиданно фыркнула.
- Как ты высоко себя ставишь! В тебе много гордыни, Салазар Слизерин, и я вижу в твоих мыслях, что ты самолюбив, корыстен и мелочен и посмел вызвать нас лишь из-за своего тщеславия и земных страстишек. Впрочем, я не собираюсь тут с тобой беседовать. Ты знаешь, что должен указать мне путь, и получить свою награду.
И Хольда состроила гримасу, отчего сразу стало ясно, что она ненавидит быть загнанной в угол и всей душой презирает человеческий род.
При последнем слове, Салазар сладко улыбнулся:
- Именно так…
- Однако ты забыл одну незначительную деталь, - также притворно-сладко улыбнулась Хольда в ответ. – Тебе нужно доказать, что ты достоин моего дара. Между Охотой и магом, что ее вызвал, всегда был поединок! Преодолей мою силу!
И не дожидаясь ответа, Хольда подняла бледную чуть мерцающую руку в повелительном жесте, будто тянулась к его горлу.
Словно по мановению волшебной палочки все вокруг снова пришло в движение – и облака, и деревья, и листья под ногами. Самого Салазара резко дернуло вперед, а потом подбросило вверх, словно безвольного котенка, поднятого за шкирку. В глазах его потемнело, горло перехватило так, что он не мог сделать ни единого вдоха. Он разом рухнул на землю, больно ударившись, и беспомощно принялся царапать руками по земле в поисках спасения. Но все было бесполезно, жизненные силы словно покидали его тело, и уже через секунду он едва ли мог пошевелиться. На какой-то сумасшедший краткий миг он подумал, что может лишиться жизни и уже сотни раз пожалел, что ввязался во все это. Свора, что окружала Хольду голосила, выла и лаяла, а сама предводительница смеялась что было сил, ее жуткий гулкий смех разносился над верхушками деревьев…

…Все вокруг сливалось для Салазара в одно большое месиво – и картинки, и звуки. Мысли его стали течь медленнее, глаза закрылись сами собой, тело безвольно валялось на земле. Все бесполезно, вяло подумалось ему, и где-то даже захотелось, чтобы все поскорее закончилось. Он так устал, так неимоверно устал… Холод, словно яд текущий по жилам, брал его в свои объятия. Он так долго шел к этому, так долго собирал кусочки мозаики, чтобы все вот так глупо закончилось. Перед глазами его мелькнул образ свитков… бледный и призрачный, все так же манящий. Надписи, заклинания… Стоп! Вдруг неожиданно Салазар нашел в себе силы приоткрыть глаза. Заклинания! Собрав остатки воли, он медленно шевельнул пальцами, что давалось ему с трудом, и нащупал в рукаве палочку. Он едва коснулся ее, надеясь, что хотя бы это сработает.
- Ассио, - прошептал он одними губами, не в силах издать ни одного звука.
Он ждал, борясь с невидимой удавкой на его шее. Тело его пошло судорогами, рот искривился от боли.
Ну же, скорее… взмолился он. Ему был нужен лишь один свиток…
Наконец, с легким шорохом, почти касаясь земли, к нему подлетел пергамент. Как в последнюю надежду, его бледные ледяные руки вцепились в бумагу и, торопясь, начали разворачивать.
Глаза жадно искали одно единственное слово среди прочих закорючек.
Он нашел его сразу. В самом конце листа.
- Ingoracio lidos… - прохрипел он и обессилено рухнул на землю.
Темнота совсем сгустилась вокруг него и жуткий холод вместе со смертельной усталостью проникли внутрь и полностью завладели его телом… Как вдруг неожиданно что-то изменилось. Стало совсем тихо. Сначала Салазар не понял, что произошло, но силы разом вернулись к нему и он поднял голову. Хольда перестала смеяться. Как и вся ее свита, она в молчаливой ярости смотрела на него. И в этот момент ее демоническая красота, питаемая ненавистью, была просто жуткой.
- Что ж, ты хорошо приготовился, смертный. Твоя хитрость и жизненная стойкость делает тебе честь.
Медленно поднявшись, Салазар вдохнул полной грудью, чувствуя, насколько приятно сделать свободный вдох, тело его снова принадлежало ему. И возблагодарил друидку, что составляла эти записи. Видимо, она предвидела такой исход и сразу написала защитное заклинание против чар Хольды.
Слизерин нарочито медленно отряхнулся и выпрямился. А затем с издевкой посмотрел на демоницу:
- Ты тоже достойна восхищения, госпожа. Я рад, что повстречал тебя. - Он отвесил ей шутовской поклон. - Приятно сознавать свое превосходство и одерживать победу над служителями преисподней.
Хольда лишь презрительно сощурила глаза и, казалось, еще больше позеленела:
- Дерзкий и жалкий смертный, - прошипела она, - хватит болтать. Говори, чего ты хочешь, но вначале укажи мне путь! Я ни минуты не хочу находиться в твоем обществе!
- Да будет так, - кивнул Салазар. При этих словах как бы невзначай он оперся о столб дорожного указателя и задумчиво потрепал подбородок, с его губ не сходила усмешка. Дюжина собак впереди оскалила клыки и сделала шаг вперед. – Ну что, госпожа, я знаю, о чем хочу просить тебя в оплату того, что я укажу тебе путь. Я хочу, чтобы ты дала мне дар – читать в мыслях и душах людей, как в раскрытых книгах. Я хочу, чтобы я мог видеть сознание и мысли любого человека и существа!
При этих словах Слизерин невольно подался вперед. Его кулаки в этот момент были сжаты, глаза горели. Хольда приподняла бровь.
- А ты, однако, умен, я недооценила тебя, Слизерин. Да будет так!
Вся стая завыла, и из руки Хольды вырвался луч, обхвативший Слизерина вокруг талии, сжав на секунду все его тело и тут же отпустив. - Теперь имя тебе ментолегус, Салазар Слизерин, - торжественно объявила Хольда и, перехватив расфокусированный взгляд мага, более настойчиво сказала, - а теперь исполняй свое обещание! Дай нам покинуть это место…
Слизерин уставился на нее в ответ. Какое-то время он смотрел ей в глаза. Словно пытался узнать, что скрывается за ними в ее разуме. И вдруг откинул голову и рассмеялся.
- Ты так спешишь домой, великая Хольда, потому что боишься меня, потому что я так легко одержал победу в поединке с тобой. Я даже не предполагал, что демоны могут испытывать страх! Неужели ты и правда считаешь, что я, простой смертный…
Он не закончил свою мысль, демоница оборвала его, буквально взвившись на месте:
- Что? Да как ты смеешь, щенок? – Хольда разъяренно выпустила в небо пару молний, в то время как Слизерин продолжал смеяться и наслаждаться ее яростью. – Как ты посмел применить свой дар на мне? Читать в моих мыслях? Ты не имеешь права использовать мои дары против меня, глупец! Надо было внимательнее читать легенды, - и свора подошла вплотную к Слизерину. Тот испуганно отшатнулся.
- Ты не можешь убить меня! Я даже не вывел тебя с перекрестка.
- Ты прав, - улыбнулась Хольда, и эта улыбка очень не понравилась Слизерину. Лоб покрылся испариной, на задворках сознания плясала мысль о том, как он мог допустить такой досадный промах. Он действительно не знал об этом правиле, а ощущение новой силы не замедлило подкинуть соблазн тут же ее испытать. Глядя на то, как мечется ее жертва, Хольда удовлетворенно улыбнулась и мягко произнесла, - по всем правилам, за это я могу наказать тебя…
Голос ее был сладким и угрожающим одновременно, словно сироп, разлитый на осколках льда.
- Знаешь ли, у меня созрел план. Ты мужчина, и он тебе очень, очень понравится, - пропела Хольда, и по спине у Салазара побежали мурашки. Сейчас в ее лице проступало коварство, присущее всем женщинам. Салазар знал, как бороться с демоном, но с женщиной – все было иначе, в такой игре он мог проиграть в два счета. – Видишь этих прекрасных двенадцать борзых?.. – она неопределенно повела рукой, и двенадцать длинношерстых собак вышли вперед, почти вплотную к Слизерину. – Хочу познакомить тебя со своими прелестными своевольными дочурками. Понимаешь, мои несносные дочери влачат свое существование в виде собак. Так я наказала их за их непослушание. Все они не хотели замуж, а мечтали лишь развлекаться и ездить на охоту. Их желание исполнилось… как видишь, это я умею лучше всего – исполнять желания, - она тихо рассмеялась.
Салазар смотрел на собак и светящуюся Хольду и упорно не понимал, куда она клонит и чего хочет от него.
Видя его непонимающий взгляд, она снисходительно пояснила:
- Я назначу тебе в жены одну из своих дочерей... Ферней! Выйди вперед, дитя мое, чтобы твой новообретенный супруг мог тебя хорошо видеть. – И Хольда расхохоталась. – Знаешь, они мне порядком надоели даже в виде собак, так что избавиться хотя бы от одной было бы просто подарком судьбы…
Слизерин переводил взгляд с Хольды на ее «дочерей» и не понимал, что происходит. Теперь ему стало по-настоящему страшно.
- Какого дьявола? О, Хольда, что ты творишь? Суку мне в жены?.. – Слизерин уже успел пожалеть обо всей своей затее, как только услышал слово «жена». Нет, нет, все это должно быть снится ему? И призрак этой сумасшедшей демоницы и ее свита, и луна, и все эти испытания…
Он поднял беспомощный умоляющий взгляд на предводительницу Охоты, встретив лишь жесткую усмешку на ее красивых выразительных губах:
- Ab altero exspectes, alteri quod! – Снова засмеялась она. – Ведь так вы говорите, простые смертные? А ты человек, и ничего не сможешь сделать против меня.
С этими словами одна из дочерей Хольды, по-видимому, новобрачная Ферней, протяжно завыла, а затем вся Охота исчезла в зеленой вспышке, оставив Слизерина одного на древнем перекрестке.
Где-то закричал петух, и показался первый луч рассвета...

***
…Яркая вспышка на миг осветила его закрытые веки и заставила его резко распахнуть глаза. Ему показалось, или вспышка и правда была зеленого цвета?. Нет-нет, все позади. Это просто солнечный луч. Салазар огляделся и облегченно вздохнул. Он находился в своей спальне, на своей кровати, покрытой зеленым одеялом с орнаментом из серебряных драконов. Солнце как раз вставало, пробуждая мир вокруг, и заглянуло и к нему сквозь высокие узкие окна первым своим лучом.
Салазар тяжело вздохнул и сел в кровати. Он понятия не имел, как добрался домой вчера. И вообще, раз он ничего не помнит, может, все это приснилось?.. Он притронулся к горлу, которое тут же отозвалось болью… Значит не приснилось... Охота, Хольда… Его… жена?.. Как там ее звали?..
- Ферней… - тихо прошептал незнакомый голос около его уха.
Салазар резко дернулся и повернул голову. Рядом с ним на узкой кровати, почти впритык к нему сидела обнаженная девушка. Ее волосы стекали по ее плечам, закрывая почти всю ее. Он мог поклясться чем угодно, что секунду назад ее там не было.
- Ферней, - повторила она ласково и сладко улыбнулась. – Тебе пора бы знать имя своей супруги… - и притворно-обиженно вздохнула: - Досталось же мне несчастье. Мало того, что забыл мое имя, так еще и проспал первую брачную ночь…
Слизерин невольно отшатнулся прочь. Демоница в жены магу! «Проснуться, немедленно проснуться!» – билось в голове. Салазар безумно оглядел комнату, словно искал лазейку для побега. Руки его невольно сжались в кулаки. Он хотел рыдать от безысходности или разбить все вокруг от клокотавшей внутри ярости.
- Какого дьявола? – резко обернулся он к ней. – Что все это значит?
Она лишь тихо рассмеялась и кокетливо пожала обнаженным плечом. Затем как бы невзначай провела пальчиком по его груди – сама невинность.
- Ты быстро привыкнешь ко мне и даже полюбишь… - тихо произнесла она, но Салазар перехватил ее руку, вцепившись в нее мертвой хваткой.
- Послушай меня, исчадие ада, - прошипел он сквозь зубы, - во-первых, не смей никогда прикасаться ко мне, а во-вторых, ты мне не жена и никогда ею не будешь. Не важно, что ты там себе возомнила…
В глазах девушки мелькнул недобрый огонек злости, и ее лицо как-то заострилось, выдавая ее демоническую сущность. Она прищурилась:
- Скажи это моей матери. Хочешь, отправимся к ней с тобой вместе, и ты ей все объяснишь?.. Думаю, она, конечно же, поймет тебя, простит и отпустит, наградив еще парой-тройкой магических способностей…
- Катись к дьяволу! – Слизерин оттолкнул ее руку и вскочил с кровати.
Прошелся по комнате туда-сюда, обхватив голову руками от отчаянья.
Что же делать, что делать?.. Он искал выход и не находил. Господи святой боже! Как он вляпался! Ради чего, ради чего, черт возьми, он вынужден платить такую цену?.. Ради своего тщеславия, самолюбия?.. Сознание его быстро перебирало варианты, как ему действовать, и тут же отметало один за другим. Все вернуть на свои места не выйдет… Он не сможет снова вызвать Хольду и припереть ее к стенке... Он не сможет отделаться от этого демона, что мило ему улыбается, сидя в обнаженном виде на его кровати… А ведь есть еще его отец… как он отреагирует на появление подобной девицы?.. Салазар неожиданно замер и уставился на девушку, критически ее оглядывая. Красивая, молодая, плоть и кровь, девушка с русыми волосами (в цвет шерсти, подумал Салазар) и карими глазами, спокойно глядевшими на него. Глядевшими преданно… Как-то… по-собачьи преданно.
- Эй, поосторожней с мыслями, муженек! – остерегла Ферней. – То, что я тысячи лет ходила в собачьем обличье, не дает тебе права сравнивать меня с борзой.
Превосходно, она и мысли читает. Слизерин вглядывался в незнакомку, пытаясь усмотреть в ней что-то демоническое или призрачное, но не находил. Ферней ничем не отличалась от обычной земной красавицы и была явно умна и остроумна, но это не значило, что Слизерин был ей рад. Он подумал о Ровене, и сердце его сжалось. Теперь путь к ней закрыт. Мерлин… как он сможет объяснить ей все? В памяти всплыла их вчерашняя встреча – ее глаза, улыбка, ее шепот, ее изящные руки, что обнимали его… Теперь она потеряна для него. Навсегда. По всем причинам. А ведь сегодня на рассвете она должна ждать его у ручья…
Он тихо застонал, тяжело вздохнул и сел на кровать на приличном расстоянии от демоницы, закрыл глаза. Ему никогда не хотелось их открывать. Реальность казалось слишком жестокой. Он был обречен.
- В голове не укладывается, - медленно проговорил Салазар, и все же взглянул на девушку. Она лишь с любопытством изучала его самого. – Как это возможно, ведь я даже не указал вам путь с перекрестка?..
- Вот он нам нужен, твой путь! – фыркнула Ферней. – Мы не глупы, просто таковы правила. Все это формальность, понимаешь? И теперь ты мой муж, я твоя жена и откровенно благодарна случаю снова стать человеком.
- Я… я…. – пытаясь подобрать слова, Салазар снова вскочил. – Я не желаю слышать ничего подобного! Не смей называться моей женой! Не смей вести себя так свободно в моем доме! Я вообще не желаю тебя видеть! Никогда!
Ферней как-то лукаво улыбнулась.
- Ты уверен в этом?..
- Это, пожалуй, то, чего бы я хотел больше всего на свете, - искренне произнес Слизерин, тяжело вздохнув.
- Ну что ж, может, если мы будем в разлуке, ты захочешь снова вернуться ко мне… - загадочно произнесла она и притворно вздохнула. – Уж я-то точно буду скучать по своему супругу…
- Что… что ты имеешь ввиду, - медленно начал Салазар, ничего не понимая.
- Лишь исполняю твое желание. Ведь именно этого ты и хотел?.. Не быть рядом со мной?...
Слизерин охотно кивнул. Неужели это отродье решило сжалиться над ним и просто исчезнет из его жизни?..
- И что, ты просто уйдешь? – спросил он.
Но девушка лишь залилась веселым смехом:
- Нет, дорогой. Это ты отбываешь. Прямо сейчас. Туда, где нет меня. Счастливого пути! – и громко хлопнула в ладоши.
В это же мгновенье что-то дернуло Салазара назад, потом все закрутилось и померкло.

Adversa fortuna - Злой рок (лат).
Ab altero exspectes, alteri quod feceris - Жди от другого того, что ты сам сделал другому (лат).

Предыдущая главаСледующая глава