IX. Sensus veris

Весна, 1067 г.

Она стояла, затаив дыхание. Стояла уже около десяти минут, прижавшись к высокой дубовой двери кабинета щекой. Слышно было плохо, – сэр Гриффиндор наложил на дверь звуконепроницаемые чары, догадываясь о тяге своей воспитанницы к различного рода информации. Ровена попыталась незаметно их снять, и хотя не получилось убрать их до конца, кое–что она все–таки смогла услышать.
Низкий голос сэра Трикси:
– Я не понимаю тебя, Годрик. В чем дело?.. Ты против?..
– Я не сказал, что я против, – голос сэра Гриффиндора был гулким здесь, снаружи. – Я просто сказал, что нам надо быть осторожными… Норманны во все суют свой нос, их воины везде после того, как этого бастарда Уильяма назвали королем Англии…
– Я согласен с Годриком, – на этот раз в разговор вступил сэр Шэклболт. – Достаточно того, что все епископы и архиепископы подчиняются этим варварам, и священники на всех углах кричат о том, что мы насылаем проклятья…
– Речь не о норманнах! Речь о магглах! – голос неизвестного Ровене господина показался даже ей слишком громким. Впрочем, остальные тут же зашикали на него. И мужчина продолжил чуть тише: – Мы создаем Тайный совет волшебников не из–за норманнов, а из–за магглов, и думать нам надо прежде всего о них. Нам надо заставить их уважать нас, заставить держать дистанцию…
– Но и церковь тоже имеет значение, – опять возразил Гриффиндор. – Я даже рискну предположить, что лучшим для нас вариантом было бы объединиться с церквью, чтобы противостоять норманнам…
– Ровена… – этот голос был тихим и прозвучал он не с той стороны двери, а в полушаге от самой Ровены.
Она вздрогнула и резко повернулась. Хельга.
Скрестив руки на груди, та укоризненно смотрела на Ровену. Она ненавидела подобные взгляды Хельги.
– Сэр Годрик знает о том, что я всегда слушаю их собрания, – произнесла Ровена в свое оправдание, потому что все–таки чувствовала себя виноватой.
Хельга лишь слегка пожала плечом, мол, поступай, как знаешь, и двинулась дальше по коридору. Ровена кинула ей вслед раздраженный взгляд, но все–таки отошла от двери. Она вздохнула. С Хельгой было непросто. Она никак не могла найти с ней общий язык.
Постояв еще секунду в задумчивости, Ровена направилась к выходу, толкнув массивную дверь, оказалась на крыльце. И тут же зажмурилась от яркого солнца, которое было совершенно ослепляющим после полумрака коридора.
«Вот и весна», – подумалось ей. День был солнечный и по–весеннему теплый. В округе пахло сладкой пыльцой недавно распустившихся цветов, а легкий ветер был мягким и ласкающим. Ровена присела на ступеньках крыльца, вдыхая поглубже воздух. Наконец–то они дожили до тепла. Зима казалась бесконечно долгой, серой и пустой. Такой, какой не была никогда. Хотя, подумала Ровена, возможно это потому, что рядом не было того, кто мог бы согреть и заполнить эту пустоту…
Она слегка прикоснулась мыслями к той запретной теме – о герцоге валлонском, – словно пробуя недавно затянувшийся порез – будет саднить или можно уже сдернуть корочку и забыть о нем?.. Нет, ей все еще было больно, хоть боль эта и притупилась со временем… Она грустно улыбнулась и приказала себе переключиться на что–то другое.
Например, о чем же там продолжают говорить собравшиеся у сэра Годрика волшебники?.. Эти собрания, начавшиеся с невинных дискуссий за кружкой хмеля зимними вечерами, стали регулярными. В основном это были господа, которых она раньше никогда не видела – из Дувра и Кентерберри, включая сэра Шэклболта. Смысл этих собраний Ровена поняла сразу, хотя и не присутствовала ни на одном из них. Магам нужно было объединиться.
Положение в стране сейчас было не из легких. Как и говорил когда–то Ондатже, англичан притесняли со всех сторон, а налоги поднимали до небес. Земли англосаксов отнимали, в то время как по всей Англии вырастали замки норманнских захватчиков. Чужеземцы отнимали крестьян, забирали сыновей в рекруты королевской Англии, а к магам, в чьих жилах текла англосаксонская кровь, относились хуже, чем к магглам. Слава богу, в последнее время поговаривали, будто самозваный король Уильям уехал в Нормандию, улаживать возникнувшие там неприятности, поручив все дела епископу Кента – Одо, которого по большей части Кент и вовсе не интересовал. Так что они могли вздохнуть свободно, пока Одо направил все свое внимание на север. Надолго ли?.. Часто сам Гриффиндор уезжал по делам, которые всегда держались в тайне. По его словам, он был необходим в Кентербери.
Иногда Ровене казалось, что сэр Годрик специально уезжает по целым дням, чтобы оставить наедине ее и Хельгу. В тайне Гриффиндор, видимо, надеялся, что они все–таки сблизятся. Но выросшая в одиночестве, Ровена ловила себя на мысли, что она вполне самодостаточна. Она запиралась на весь день в библиотеке, зарываясь в книги, или уезжала в лес охотиться и заниматься боевыми чарами, оставляя Хельгу в обществе Катрины и Тобиуса. Хотя Хельга, кажется, ничего не имела против. Ей нравилось заниматься домашними делами, нравилось возиться во дворе. Бывало, она уходила в деревню за продуктами. Она старалась не быть навязчивой и держалась отстраненно.
Поднявшийся легкий ветерок, пощекотал лицо, и Ровена улыбнулась, щурясь от солнца. Мерлин, до чего же хорошо. И такое огромное чистое небо, и птицы в вышине… Сегодня, казалось, можно было забыть о прошлом. Можно было сделать вид, что ничего не происходило, и ты опять живешь, как раньше. Сегодня, когда все вокруг расцветало и пело, она чувствовала себя тринадцатилетней девчонкой.
Слегка подтянув вверх юбку, Ровена оголила ноги до колен, чувствуя, как их касаются солнечные лучи.
Открывшаяся позади нее входная дверь заставила обернуться.
На пороге показалась Хельга.
– Ты не забыла, что сегодня мы собирались в Дувр на ярмарку?.. Лучше отправиться поскорее…
Она помолчала, глядя на Ровену сверху вниз, а потом все–таки добавила тем же тихим голосом:
– Ровена… Что ты делаешь?.. Одерни юбку…
Чувствуя себя совсем ребенком, Ровена едва удержалась, чтобы не показать ей язык. Но та уже развернулась к двери. И Ровена лишь звонко рассмеялась, поднимаясь и следуя за Хельгой.

***
Ох уж эти ярмарки в Дувре! Ровена обожала их с детства. Пестрые юбки по–весеннему легко одетых девушек, яркие цветы на шляпах парней, смех, улыбки, встречи, крики торговцев и музыка уличных музыкантов на площади, пестрый калейдоскоп запахов – специи, травы, душистый мед, ароматная вода для девиц, целая цепочка волшебных настоев от невинных приворотных зелий до ядовитых отваров… Казалось этой вереницы ярких пятен нет конца. Ровена поглубже втянула носом воздух и внутри что–то радостно затрепетало – ярмарка!
Воспоминания из детства, когда сэр Годрик брал ее с собой и разрешал самой выбирать покупки – книги, пергаменты из заморских стран, волшебные безделушки…
– Свежие овощи и фрукты - только с судна! Спелые, сочные! Сам король не захотел бы лучше! – слышалось с одной стороны. Упитанный торговец зазывал прохожих, сверкая улыбкой.
– Подходите ближе, выбирайте, мягкий бархат, шелк – тонкий, словно волос единорога! Прямо из Персии! – кричал другой. Хельга остановилась потрогать нахваливаемый товар, пока Ровена не потянула ее дальше.
– Ах, девицы-красавицы, не проходите мимо! Для вас, милые, привезли – новый эликсир красоты, сама Афродита спустилась с небес и дала его мне! – сморщенная и почти беззубая торговка прищурившись смотрела на девушек, одного взгляда на которую хватало, чтобы понять, что, похоже, ее эликсир дает обратный эффект…
Ровена улыбнулась. Всегда попадая на ярмарку она словно переносилась в совершенно другой сказочный мир – где, кажется, ты можешь найти самые невиданные и диковинные вещи. А потом довольный покупками, пойти послушать уличных музыкантов на площади или посмотреть цирковых артистов с медведем на поводке. В прошлую ярмарку приезжала целая труппа карликов, что только они не выделывали!..
Ярмарка казалась событием, которого ждали с нетерпением.
В нынешнее время у них было совсем мало развлечений. Ровена невольно оглядела ярмарочную толпу. Несмотря на внешнюю пестроту и веселье, большинство из них смотрело вокруг с опаской, выражение беспокойства и печали невозможно было стереть с их лиц даже широкими улыбками. Наверное, эти люди уже никогда не смогут быть прежними и также беззаботно веселиться, как когда–то… Военные норманнские всадники, как стражники смерти, казалось, заполонили собой все улочки городка, словно надзиратели они с каменными лицами смотрели на все сверху вниз. В этот раз чужеземцев с подобным надменным выражением лица было слишком много – франки, галлы, лангобарды и прочие стервятники стекались на распотрошенную Англию и рвали на куски, обращаясь с ее коренными жителями самым безобразным образом. И везде герб двора герцога Вильгельма, этого бастарда, возомнившего себя королем, этого бесчеловечного тирана, этого…
Увлекшись собственными мыслями, Ровена и сама не заметила, как налетела на широкоплечего мужчину. Он тут же обернулся и смерил ее взглядом. «Еще один норманнский ублюдок», – с ненавистью пронеслось в голове, когда она взглянула на это ледяное лицо и нашивку норманнского двора на рукаве. Резко толкнув ее плечом, мужчина прошел мимо, даже не удостоив Ровену ни единым словом. Хотя, возможно, усмехнулась она про себя, он просто не мог ничего произнести на саксонском. Эти высокородные курицы, что мнят себя королевскими павлинами, признают лишь свой проклятый норманнский диалект.
Да ну их к дьяволу! Ничто не испортит ей сегодня настроения. На улице весна! Весна! Мерлин, как роскошно вдруг распустились сады и этот свежий ветер, который, казалось, обещал перемены к лучшему. Она улыбнулась, еще раз оглядев ярмарочную площадь, и поискала глазами Хельгу. В суматохе сложно было что–то разглядеть, но темно-рыжая головка Хельги маячила среди людей словно факел.
Она как раз направлялась к Ровене, неся в руках свертки с покупками.
– Вот ты где… Мне нужна твоя помощь. Там продают зачарованные котлы, думаю, нам стоит приобрести хотя бы один. И может, повыбирать что–то из кухонной утвари?.. Ложки и саморежущие ножи?...
Ровена безразлично пожала плечом. Меньше всего ее сейчас занимали ножи с ложками. Она купила все, что хотела: в первую очередь пергамент, что она выторговала у одного пышноусого шотландца, рассказывающий об основных значениях магии пиктов («Этот пергамент еще мой прадедушка привез из дальних путешествий, а дедушке в свое время он очень помог при его исследованиях горных троллей… »), некоторые ингредиенты для зелий, баночку волшебных чернил, отрез ткани на юбку и осколок зачарованного зеркала, мимо которого она просто не смогла пройти – стоило в него заглянуть и зеркало тут же давало язвительные комментарии по поводу вашей внешности. Но купила его Ровена не поэтому. Она хотела разобраться, каким образом его одушевляли и можно ли проделать это же с другими предметами…
– Может, зайдем к Эдвиде?.. – спросила она Хельгу. – Я немного устала и выпила бы ее медуничного эля.
– Да, давай, – кивнула Хельга, – а потом пойдем за котлами, и ложки тоже посмотрим. Серьезно, когда ты увидишь их, сразу поймешь, почему мне так не терпится их приобрести, а ножи…
Ровена с трудом сдержала себя, чтобы не закатить глаза кверху, и, не слушая дальше, начала пробираться сквозь толпу.

***
В таверне у Эдвиды в этот день народу было полным–полно. Но для воспитанницы сэра Годрика Гриффиндора место всегда находилось. Эдвида, высокая худая женщина с пронзительными голубыми глазами и черными волосами (как у большинства уэльсцев), радостно улыбнулась своим гостьям и провела их к отдельному столику в самом укромном месте. Здесь гул голосов, что наполнял таверну, был тише. А через несколько минут, хозяйка лично принесла девушкам по дымящейся кружке медуничного эля.
– Пейте–пейте, для вас все бесплатно, – улыбнулась она и присела рядом, устало вздохнув. – Народу сегодня немерено. В ярмарки только успевай за всем следить, крутишься весь день. Но хорошо, что вы зашли… – она говорила с едва различимым акцентом, который, впрочем, удивительно ей шел.
– Времена такие, что приличного человека редко встретишь, в основном всякий сброд по улицам ошивается. Не знаешь уже, чего и ожидать дальше. В свое время, нам просто некуда было деться от датчан. Они как озверели, драли налоги. Спас нас тогда сэр Гриффиндор – как сейчас помню – стоял перед нами в своем алом плаще, лично успокаивал жителей, а потом ездил в Кентерберри просить за нас перед эрлами…
Ровена лишь задумчиво улыбалась в ответ. Эдвида любила поговорить и повспоминать былые денечки. Особенно с любовью она рассказывала о сэре Годрике Гриффиндоре. И голос ее был монотонным, мягким и успокаивающим. Здесь в полутемной тесной таверне, гудящей как улей, было тепло и уютно, и ее немного разморило от горячего эля.
Устав от шумной ярмарочной сутолоки и выбирания разных товаров, Ровена позволила себе немножко расслабиться. Чуть прикрыв глаза, она наблюдала за толпой – магглы и волшебники, сегодня они, казалось, забыли об их различиях и вместе выпивали за наступление весны. В другом темном углу спорили гоблины и несколько магглов, деля золото. По залу сновали цыганки, присаживаясь то к тем посетителям, то к этим и предлагая погадать. И вся эта картинка сливалась в одно яркое пестрое полотно, таяла и куда–то уносилась прочь…
– Позолотите ручку, любезные, – крикливый голос вырвал ее из пелены грез. Ровена и сама не заметила, как задремала. Приоткрыв глаза, она обнаружила, что Эдвиды уже нет рядом, а на ее месте сидит одна из тех самых цыганок с хитрым сорочьим взглядом.
– Спасибо, нам не нужно предсказаний, – тихо ответила ей Хельга и мягко улыбнулась. Ровена всегда удивлялась, как Хельга умудрялась сохранять эту мягкость в голосе и теплый взгляд при общении с малознакомыми людьми. При первом впечатлении казалось, что она безмерно любит всех вокруг и ко всем сердечна. Но цыганка не впечатлилась этим, а лишь хищно улыбнулась.
– Вы не пожалеете, красавицы. Я могу многое вам рассказать. Про женихов, про богатства, про путешествия заморские. Я могу…
– Ну что ж, давай, – немного резко перебила ее Ровена, решив, что лучше согласиться на услуги, чем пытаться от нее отделаться.
Цыганка лишь обиженно поджала губы, что ей не дали договорить, молча дотронулась до руки Ровены своими горячими смуглыми пальцами и перевернула ладонью вверх.
– Тебе я скажу первой...
Прошло несколько напряженных минут в молчании, пока незнакомка изучала линии на ладони. Затем, слегка нахмурившись, цыганка с беспокойством заглянула Ровене в лицо.
– Ну, что там? – стараясь сохранять холодность, поинтересовалась Ровена, хотя сердце ее забилось от какого–то плохого предчувствия.
– Ох, туго тебе придется, красавица. Судьба у тебя не простая. И путь ты выбрала не из легких… – она помолчала, снова вглядываясь в линии, – обман тебя ждет… все придется взвалить на свои плечи, когда он уедет. И не беги за ним, не смей бросать то, что начала, без тебя ничего у них не выйдет… Отпусти его лучше, когда придет время, ты сама поймешь… Тебе его не заполучить, ибо сердце его будет в руках демона...
– Что вы несете?.. – требовательно поинтересовалась Ровена. Она редко верила предсказаниям цыганок. В основном большинство из них выдавали себя за потомственных ведьм, но были шарлатанками и выросли в семье магглов. Вот они с Хельгой знали, что значит настоящее колдовство и предвидение будущего. – Кто уедет, о ком вы?.. Что мне нельзя бросить?..
Цыганка лишь ответила ей неприязненным взглядом:
– Твоя судьба, конечно. Ты должна будешь сделать выбор – либо он, либо дело всей твоей жизни…
– И что за дело?.. – Ровена уже начинала терять терпение от этих глупых загадок.
– Ты и трое других. И не будет ничего такого же ни до вас, ни после вас. Нечто великое вы совершите. И заплатите за это непомерную цену.
Прошло еще несколько секунд в молчании, а потом цыганка отбросила ее ладонь.
– Больше я ничего тебе не скажу.
Ровена лишь криво усмехнулась:
– За такое предсказание я ни дам тебе ни гроша. Точно то же я и сама могу наговорить кому угодно. Что за шарлатанство?..
Через стол она взглянула на Хельгу. Глаза ее были широко распахнуты, она явно была под впечатлением от сказанного цыганкой. Ровена лишь фыркнула про себя – деревенская простушка, верит всем и каждому.
– Шарлатанство? – едва не подпрыгнула цыганка, – да как ты смеешь, девчонка?.. Вот посмотришь, все сбудется. Я не обманщица. Плати золотом!..
Ровена смерила ее ледяным взглядом, полным достоинства, и уже хотела ответить, но какой–то резкий шум отвлек ее внимание. Входная дверь с грохотом рухнула вниз и в таверну, ничего не стыдясь, въехало несколько норманнских всадников прямо на лошадях.
– Где здесь хозяйка? – развязно крикнул один из них, нелепо картавя на французский манер. Четверо других с неприязнью оглядывали притихших посетителей. В воздухе повисла напряженная тишина.
– Ну, я хозяйка. Что вам нужно? – вышла вперед Эдвида. Даже несмотря на свой высокий рост, она казалась слишком хрупкой перед широкоплечим норманнским всадником. Их взгляды пылали обоюдной ненавистью.
– Нас послал архиепископ Буе, как его подданных и сборщиков податей. Ты обязана заплатить налог, теперь эта земля принадлежит ему.
Эдвида лишь криво усмехнулась и по–хозяйски поставила руку на пояс.
– Ваш любезный архиепископ что–то путает. Все налоги уплачены на прошлой неделе.
– Ты врешь, каналья, – подал голос другой всадник, такой же крепкий, как и первый. – У нас распоряжение.
– Даже если бы я и горела желанием отдать все мои деньги за налог, – произнесла сквозь зубы в его сторону Эдвида, – я бы не смогла этого сделать. У меня больше ничего нет. Повторяю, я отдала все.
– Действительно?.. – нагло усмехнулся первый всадник. – Что ж, в таком случае, нам придется пойти на крайние меры. На что ты содержишь свое сомнительное заведение? На что живет твой сын?.. Кстати, твой сын… где он?..
– Что?.. При чем здесь мой сын?.. – Эдвида едва заметно побледнела, но сохраняла все тоже спокойствие.
Норманн не ответил. Он повернул голову в сторону сопровождающих его военных и кивнул на лестницу, уводящую на второй этаж, где располагались жилые комнаты хозяйки. Тут же поняв знак, двое норманнских всадников спешились и, расталкивая толпу, направились наверх. Эдвида лишь оцепенело наблюдала за происходящим.
– Видишь ли, – вновь заговорил елейным голосом норманн, – есть указ – если ты не платишь налог, мы имеем право разрушить твое гнилое заведение, так как за него не уплачено или… забираем твоего сына. Армии нашего короля нужны новые рекруты.
– Что?.. Как… вы… Мой сын никогда… – совершенно ошеломленная, Эдвида не могла подобрать нужных слов. – Вы не посмеете! Вы не имеете права!
– Имеем. Именем короля Уильяма, я…
– Будь он проклят ваш паршивый король! – выплюнула Эдвида. Глаза ее горели, руки тряслись. – Вы выжали из нас уже все, что могли. Забрали наши земли, наши деньги, наш хлеб, а теперь перекинулись на наших детей! Я посылаю все проклятья на ваши головы…Я ненавижу вашего ублюдка герцога!.. Я…
Договорить она не смогла, резкий удар по щеке, от которого она едва устояла на ногах, заставил женщину замолчать. Норманн, непонятно как успевший спешиться, стоял рядом с ней и вытирал перчатку, замазанную кровью. Тонкая алая струйка стекала по подбородку Эдвиды.
Ровена заметила, с каким наслаждением наблюдает за этим норманн, и невольно сжала кулаки. Она вскочила с места, но чья–то цепкая рука ухватила ее за локоть. Хельга. Ровена резко обернулась к ней:
– Какого дьявола?.. Пусти меня! Ей нужна моя помощь.
Хельга ответила совершенно спокойным взглядом.
– Это не наше дело, Ровена. Лучше пойдем отсюда.
– Ты в своем уме? Разве тебе наплевать на этот беспредел?.. – прошипела она. Но Хельга была все также раздражающе–спокойна, а голос ее все также тих:
– Ты ничего не сможешь сделать с ними. Да даже если и выступишь в защиту, сама попадешь в беду. Их слишком много, теперь правители здесь они, Ровена.
Но она лишь сверкнула взглядом.
– Пусти!.. – и стремительно подошла к Эдвиде.
– Отойди от нее, грязное отродье, – на ходу она вытащила волшебную палочку и приставила ее к подбородку врага.
В глазах норманна блеснуло удивление.
– Que diable?..
– Забирай своих людей и не появляйся здесь больше, иначе пожалеешь, – продолжала Ровена вздернув подбородок.
Но ее противник лишь широко осклабился.
– Ах ты, ведьма!.. Угрожаешь мне, воину армии его величества Уильяма?
Рука его метнулась к ножнам, прикрепленным на бедре, и уже через секунду блеснувшее лезвие клинка чуть–чуть впилось под ребра Ровены.
– Ты готова умереть за эту неразумную нищенку, ведьма?.. Думаешь, сможешь угрожать мне этой своей… – он покосился на волшебную палочку, подыскивая нужное слово. – Я проучу тебя!
– Довольно! – вмешался резкий голос, и Ровена чуть–чуть вздрогнула. До сих пор молчавший всадник, чье лицо было скрыто капюшоном, наконец, поднял голову и положил руку на плечо норманна. – Не трогай ее. Она не при чем, – властно распорядился он на чистом саксонском.
Приставивший к ней меч военный резко обернулся к господину, затем снова посмотрел на Ровену, прожигая ее взглядом:
– Tu es prêt d'attaquer seulement des maggles, – по-французски прошипел он в сторону господина с накинутым капюшоном, – mais cependant les sorcières doivent se tenir à sa place aussi, n’est-ce pas?*
Господин лишь молча твердо покачал головой, и военный убрал клинок обратно в ножны, отступая от Ровены. Он досадливо поморщился и запрыгнул в седло, тут же развернув лошадь и направившись наружу, кипя от негодования.
Ровена с любопытством кинула взгляд на загадочного господина. В тени капюшона она смогла едва различить его профиль, как у грозной птицы, ниточку надменных губ и непроницаемый взгляд. Он вызывал отвращение – типичный норманн. Наверное, Ровена должна была чувствовать благодарность, но она не чувствовала.
Топот тяжелых ног по ветхой лестнице заставил ее обернуться. Военные вернулись и повскакивали в седла.
– Эта хитрая горгулья где–то припрятала своего сынка, – грубо доложил норманнский военный, – дома его нет.
Спаситель Ровены, все также прячась в тени надвинутого капюшона, едва заметно кивнул и взглянул сверху вниз на бледную безмолвную Эдвиду:
– Мы придем завтра, после полудня. До этого времени ты должна решить – сын или деньги.
Не прибавив больше ничего под взгляды безмолвной оцепеневшей публики, он развернул лошадь и умчался прочь.
Напряженная натянутая как тетива лука тишина повисла на несколько минут. Было слышно, как снаружи норманн отдает своим воинам приказ на французском, и топот копыт становится все глуше и отдаленнее.
Эдвида, сжав кулаки, первой нарушила молчание. Распахнув дверь наружу, она с ненавистью плюнула вслед отъезжавшим. А затем расстроенная и разбитая присела на первый попавшийся стул, уронив голову на руки. Жест с плевком был донельзя вульгарен, но Ровена в душе согласилась с ней, она бы сделала тоже самое.
– Идем, – мягкий тихий голос Хельги прозвучал у ее уха, и она потянула Ровену к выходу.
– Подожди, – торопливо порывшись в кошельке – там осталась лишь пара монет после ярмарки – Ровена вытащила все деньги и положила рядом с Эдвидой. – Вот.
И зная, что этого все равно не хватит, она попыталась обнадеживающе улыбнуться. А затем вышла из таверны, не поднимая глаз, и чувствуя, как укоряющий взгляд Хельги прожигает спину.

***
– Это никогда не кончится, никогда! – с яростью Ровена отпустила тетиву, и выпущенная стрела попала точно в цель мишени. Эдгар посмотрел на нее с восхищением. – Эти чужаки всегда будут выжимать из нас все соки, из наших земель... И при том, ведь только у нас есть причины ненавидеть их, почему они ненавидят нас не меньше?.. Мы не убивали их детей и женщин, не жгли их дома....
С раздражением Ровена отбросила лук и устало присела на траву у дерева. Эдгар смотрел на наставницу немного растерянно. Несмотря на то, что он был смышленым мальчиком, сейчас он понимал лишь одно – леди Ровенкло сердита на чужеземцев и сейчас лучше не задавать лишних вопросов. Почему она так внезапно рассердилась, тоже было неясно – ведь чужаки появились уже давно, и в общем рутинном течении жизни некоторые вещи, сначала казавшиеся дикими и невозможными, уже как-то притерлись, и с ними оставалось лишь смириться. О случае на ярмарке Эдгар, конечно, был не в курсе.
Он поднял лук и попытался повторить маневр леди Ровенкло, но промазал. На что сама леди Ровенкло ответила полуулыбкой. Эдгар всегда был немного неуклюж, отметила про себя Ровена. А этот лук пока был еще слишком сложен для него. Увлекшись в последнее время охотой на дичь, она наложила на свой лук чары Purposus, помогающие стреле всегда достигать цели.
От размышлений ее отвлек Эдгар – с помощью манящих чар он призывал стрелу обратно из мишени. Манящие чары сегодня были темой их очередного урока.
Их занятия были регулярными с тех самых пор, как зимние залежи снега немного подтаяли под весенним солнцем, и Эдгар смог ходить пешком до дома сэра Годрика. Ровена сдержала обещание, данное Эдгару при их знакомстве – помочь ему освоить магию и научиться применять свои способности волшебника. Она рассказывала своему юному знакомому о свойствах магии, обучала его несложным заклинаниям, а так же немного боевому искусству. И, похоже, с каждым уроком Эдгар открывал для себя совершенно новый мир. Он смотрел на книги леди Ровенкло с горящими глазами, он брал в руки палочку, словно это был дар небесный…. И это и забавляло и радовало его наставницу.
Он по-прежнему жил у священника в аббатстве неподалеку от Саутфлита, выполнял несложные работы, чтобы получать свой скромный обед и ужин, учил псалмы, как и все другие дети. И лишь пару раз в неделю ему удавалось ускользнуть к леди Ровенкло. Он не говорил пастору, где был, объясняя каждый раз свое исчезновение по-разному - то ему было необходимо помочь одному достопочтенному господину, то он выполнял поручение некой леди из Дувра... Стоило признаться, что он занимается в доме сэра Годрика Гриффиндора, и его бы заперли в келье и больше никуда не отпустили, а может, и вообще выкинули бы на улицу. Честно признаться, несмотря на то, что священник постоянно твердил о милосердии, слишком мягкосердечным его назвать было нельзя.
Сегодня, как впрочем и всегда, они занимались на заднем дворе дома сэра Гриффиндора, где находились мишени. Ровена поднялась и подошла к юному волшебнику:
– Тебе нужно быть собраннее, Эдгар, увереннее! Смотри, - она поправила лук в его детских неуклюжих пальцах, - держи крепче, и думай только о цели, когда отпускаешь стрелу, для тебя не должно существовать ничего кроме мишени – она становится центром всего мира, видишь... – она помогла ему натянуть тетиву и выпустить стрелу, которая тут же не замедлила попасть в яблочко, - вот так... Ну а теперь призывающее заклятье, с этим ты должен справляться сам...
– Ассио, - Эдгар неуверенно направил палочку на мишень, и стрела лишь чуть-чуть дернулась, но осталась на месте.
– Собраннее! – снова повторила Ровена. - Ну же!
– Ассио! – стрела по-прежнему не поддавалась.
– Еще! Ну!
– Ассио!
– Увереннее!
– Ассио! Ассио!!!
Совершенно неожиданно стрела с такой скоростью полетела к Эдгару, что он едва успел увернуться от нее. Мальчик тут же повернулся в Ровене, широко улыбаясь.
– Вот видишь, - Ровена улыбнулась ему в ответ. – Хорошая работа. Главное, верить в свои силы. – Она вложила новую стрелу в тетиву и подала мальчику. – Вот, потренируйся еще.
Иногда когда она видела, как Эдгар преодолевает одну трудность за другой, в ней просыпалась какая-то странная гордость, и за него тоже, но больше за себя. Эти занятия были чем-то совершенно новым. Чем-то, что позволяло ей, Ровене, перейти из разряда учениц в учителя. Да, она становилась взрослой, и уже настолько много знала, что могла научить этому кого-то еще. И это было восхитительное чувство.
Однако, назвать себя наставником в полной мере ей, видимо, было еще рано – сэр Годрик зорко следил за всеми ее начинаниями, совсем как раньше.


После занятий он нашел ее на пороге конюшни, откуда Ровена вышла, выводя Афелиата под уздцы.
– Мне нравятся ваши занятия с Эдгаром, - начал сэр Годрик, поглаживая бороду, и по его жесту Ровена поняла, что это лишь вступительная фраза к какому-то важному разговору. Она обратилась вслух. – Вы оба неплохо справляетесь. И я всегда горд за твой талант и способности. Особенно если ты делишься ими с кем-то еще.
Ровена улыбнулась благодарно и немного устало – ей самой занятия давались не так легко, как хотелось бы.
– Ты взрослеешь с каждым днем, Ровена, - продолжил Годрик, - и думаю, пришло время, когда ты можешь проявить себя. Мне нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты приняла участие в наших собраниях.
– Что?.. – Ровена смотрела на сэра Годрика, не веря услышанному. Насколько она знала, женщины никогда не допускались до советов волшебников – даже Хельга, с которой у сэра Годрика, казалось, сложились теплые дружеские отношения, и которая была старше Ровены на несколько лет.
– Но... я не знаю, как себя вести, что там обсуждается?..
Годрик посмотрел на воспитанницу, прищурившись.
– Ровена, не хитри со мной, я знаю, что ты подслушивала, поэтому я и прошу тебя присутствовать на собраниях открыто, чтобы ты не стояла под дверью, ибо мне кажется, не я один догадываюсь, что ты слушаешь наш совет, и мне становится неудобно перед друзьями.
Ровена почувствовала, что густо краснеет, совсем как в детстве, когда в тайне от сэра Годрика убегала в Саутфлит на ярмарки, а потом он все равно узнавал об этом от Катрины.
– Я прошу прощения, сэр Годрик, - произнесла она. – И для меня присутствовать на ваших собраниях большая честь, но только я не знаю, правда, о чем мне там говорить?..
– Тебе не нужно будет говорить. Я хочу, чтобы ты лишь внимательно слушала. И еще – я буду тебе очень благодарен, если ты будешь вести записи, вносить на бумагу все, что будет обсуждаться, а потом отдавать эти свитки мне. Это была бы неоценимая помощь. И потом, это будет хорошим объяснением тому, почему ты можешь присутствовать там, дабы избежать возражений и вопросов со стороны остальных волшебников, участвующих в совете. Я же хочу, чтобы ты впитывала все, о чем мы говорим. Я знаю, что ты способна найти выход из затруднительных ситуаций, и хочу, чтобы ты была в курсе дела, когда мне потребуется чей-то дельный совет.
– Конечно, сэр Годрик, - Ровена с готовностью кивнула. Чувство гордости переполняло ее. Быть на этих собраниях, казавшихся чем-то священным, куда съезжались даже господа из Кентерберри, об этом и мечтать нельзя было.
– Тогда, - подвел итог Гриффиндор, довольно улыбнувшись, - сегодня твое первое собрание. Вечером приедут уже знакомые тебе волшебники, и мы будем ждать тебя после ужина, в библиотеке.
Ровена кивнула еще раз и уже хотела направиться к выходу, когда сэр Годрик остановил ее:
– И еще. Хельга рассказала мне про твой необдуманный поступок в таверне. Ровена, послушай меня, я призываю тебя быть предельно осторожной. Не ввязывайся в чужие дела, особенно не вставай перед норманнами беззащитной...
– Я не была беззащитной, у меня была волшебная палочка, – тут же возразила она, вспыхнув.
– Я не об этом, - чуть повысил голос Гриффиндор, - не показывай им, что ты ведьма, когда находишься в непосредственной близости магглов. И просто – держись от врагов подальше, насколько это возможно при их постоянном присутствии.
Ей оставалось лишь промолчать, что как понял Гриффиндор, могло означать ее смирение.
– Вот и славно. Куда ты сейчас отправляешься?..
– Хочу поохотиться, - ответила волшебница, вскакивая в седло. Высокие мужские сапоги вместе с охотничьими брюками делали эту хрупкую девушку больше похожей на изнеженного юношу.
– Не слишком ли часто ты охотишься?.. – между бровей ее наставника появилась небольшая морщинка, что свидетельствовало о его недовольстве. – И потом - вечером, в сумерках?..
– Я не задержусь надолго, - поспешила успокоить Ровена, дабы маленькая тучка на горизонте не выросла в грозовые облака. – И окажусь дома еще до наступления темноты.
Сэр Годрик ответил ей неодобрительным взглядом, но лишь вздохнул:
– Постарайся не увлекаться и не опаздывать к собранию. И… будь осторожна.
«Сколько лет уже прошло, - подумала про себя Ровена, а я слышу все те же наставления. Что, неужели он считает, что я ничему не учусь?»
Пока она спешно удалялась в сторону леса, всегда гордо развернутые плечи Гриффиндора вдруг ссутулились, на миг показав, что обладатель этой статной осанки уже не был пылким юношей, полным сил. И сэр Годрик лишь тяжело вздохнул, провожая всадницу взглядом…


Лес простирался перед ней зеленой полосой, уходящей на восток. Справа выглядывали крыши Саутфлита, уже позолоченные закатным солнцем, вдалеке по дороге катила повозка крестьянина... «В непосредственной близости магглов…» - всплыли слова сэра Годрика.
Ровена развернула Афелиата в сторону лесной опушки и пустила его рысцой. Слишком печется сэр Годрик о магглах. Ей, хотя и было стыдно признаваться в этом даже самой себе, магглы не казались такими уж беззащитными и беспомощными. В детстве она относилась к ним довольно настороженно, видимо, сказывалось воспитание чистокровной волшебницы, и если бы не сэр Годрик с его сердобольной заботой об их соседях, кто знает. Достаточно вспомнить, как будучи маленькой, она забиралась на верхушку дерева вблизи дома сэра Годрика и слушала разговоры проходящих мимо крестьян из Саутфлита. Магглы частенько заводили дискуссии о соседях-волшебниках, полные неприязни и опасений, проходя в непосредственной близи от странной усадьбы, но никогда не замечали худенькой девочки, притаившейся на дереве. Также они не связывали такие разговоры с обильно вскакивающими у них после этого бородавками.
Когда Годрик прознал о маленькой мести своей ученицы, Ровене была прочитана длиннейшая лекция о применении магии к магглам, и было устроено несколько прекрасных деньков в стойле у гиппогрифов, за которыми ей сказано было убирать. Ровена уяснила с тех пор, что к чему, и теперь этот инцидент вызывал у нее лишь легкую улыбку. Но в принципе, она не испытывала к ним ненависти. И жалости тоже. Ей, в общем-то, было все равно.
Лес стал гуще, и Афелиат перешел на настороженный шаг, раздувая ноздри и приглядываясь, что таится за деревьями. Солнце почти скрылось за горизонтом, и сумерки вот-вот должны были оплести лес. Но Ровену нисколько не смущало отсутствие дневного светила, без него было даже лучше – она любила ночную охоту, подобно лунной богине Диане. Все ее инстинкты обострялись в сотни раз, и потом это была замечательная возможность испытать себя – отогнать прочь мысли о притаившихся за ночными деревьями страхах и опасностях и добиться поставленной цели.
Она неторопливо ехала по лесу, наслаждаясь его тишиной и спокойствием, когда тихий треск надломившейся ветки заставил Ровену насторожиться. Минуло мгновенье, другое, и вдруг она заставила Афелиата. сорваться с места. Из густых зарослей, которые Ровена огибала справа, выскочила грациозная лань и, секунду помедлив, помчалась на юг, петляя между деревьев. Ровена радостно улыбалась, подгоняя Афелиата и вытаскивая стрелу из зачарованного лука. Было нечто особенное в погонях, из-за чего ее сердце радостно билось, а дыхание замирало. Стремительное движение, подобное вихрю, заставляло ее забывать обо всем.
Даже о том, в какую сторону они движутся. Ровена, кажется, никогда еще не была в этой части леса, и, возможно, поэтому погоня затягивалась, осложняясь незнакомой местностью. Узкие тропинки и слишком ветвистые деревья, загораживающие корявыми ветками путь, отнюдь не способствовали быстрой езде. Когда лань неожиданно исчезла в колючих непролазных зарослях, Ровена поняла, что не сможет преследовать ее дальше из-за слишком частого кустарника. И, не желая упускать добычу, она выпустила стрелу, вслед исчезающему животному…
Что-то было не так. Волшебница поняла это лишь спустя несколько секунд. Стрела не поразила убегающую в страхе лань, а зависла в воздухе метрах в десяти от охотницы. Ровена чуть дернула поводья, заставив Афелиата сделать пару шагов вперед, и взяла стрелу в руки. Где-то на краю сознания она понимала, что этого не следует делать – на ней могут быть сильные проклятья или другие темные чары. Но с таким волшебством (а это, без сомнения, было волшебство) она столкнулась впервые. К тому же, Афелиат стоял смирно, и это успокоило ее.
С любопытством осмотрев стрелу, Ровена достала палочку и произнеся «Indicatum» - заклинание помогающее распознавать наложенные чары на предмет, - стала ждать. Ничего не произошло, что и удивило и расстроило ее. Значит, дело не в предмете, а… в самом воздухе?.. Ровена хорошенько огляделась – и правда, причина, казалось, заключалась в пространстве. Оно было таким густым и насыщенным, что легко представлялось, будто любой предмет может просто повиснуть в воздухе и застрять.
Отчего-то юной волшебнице стало не по себе. Сама местность, чем больше в нее вглядываешься, казалась пугающей и враждебной – сухие непролазные кустарники, тонкие силуэты деревьев, черные в уже наступивших сумерках. И плотный воздух словно с мерцающей пеленой делал тело тяжелым, как и все пространство вокруг.
Стараясь отогнать надуманные страхи и убеждая себя, что это все слишком по-детски, Ровена чуть дернула поводья и развернула Афелиата к заросшей, будто нехоженой сотни лет, тропинке. Она положила волшебную палочку на ладонь, произнеся заклинание ориентира «Указуй», так как не имела ни малейшего понятия, где находится, и, глядя на палочку, двинулась на запад, где предположительно должен быть дом сэра Годрика.

Пространство давило на нее, не давая свободно двигаться и лишая способности быстро и ясно мыслить. А может, это просто сгустившееся облака, погрузившие все во тьму, не давали ей четко увидеть путь?.. Спустя полчаса бесцельных блужданий в попытке выбраться из этого проклятого места, Ровена обнаружила, что уже дважды проходит мимо одного и того же старого высохшего дерева, которое по всем ее ориентирам должно было остаться далеко позади. А может, здесь просто много одинаковых деревьев? На первый взгляд они все корявые и сухие.
И все же, решив подстраховаться, волшебница пометила ствол дерева снопом искр из палочки, оставив яркий отпечаток. А затем двинулась в совершенно противоположную сторону прочь от злосчастного места. Она проехала небольшие заросли по узкой тропинке и… вскрикнула от удивления и досады. Помеченное ею дерево с яркой полосой на стволе неприветливо взирало на нее практически вплотную.
Что за дьявольщина?.. Мерлин!
Она снова повернула в другую сторону, стараясь не поддаваться панике, и снова выбранная тропинка привела на тоже место. Похоже, не ей одной надоела эта игра с лесной чащей в кошки-мышки. Афелиат начал нервно и недовольно фыркать.
Решив дать ему передохнуть, как впрочем и себе, Ровена спешилась и привязала его к стволу дерева. Ей нужно было сосредоточиться без тщетных и суетливых попыток найти дорогу.
Ночь совсем сгустила краски, раскидав клочки тьмы между веток деревьев. В лесу на удивление было тихо – ни звуков ночных птиц, ни диких животных… Она внимательно огляделась еще раз – насколько позволяла безлунная ночь. Странная мерцающая полоса, которую она не замечала ранее, привлекла ее внимание. Она была едва уловима, словно неосторожная цветочная фея просыпала дорожкой пыльцу. Но нет, конечно, фей в подобной месте не водится…
Как завороженная Ровена подошла поближе, задев носком высокого сапога краешек линии. Но стоило девушке сделать шаг, как ноги ее словно приросли к земле, а внезапно наполнившееся тяжестью тело онемело настолько, что невозможно было пошевелить ни единым мускулом. Ровена поняла, что сработали какие-то незнакомые ей охранные заклинания, и попыталась сделать шаг назад. Бесполезно. Она совершенно не могла управлять собой.
Она даже не успела задуматься, сколько ей предстоит тут оставаться, как страх окатил ее удушливой волной. Проклиная собственную неосторожность, Ровена вспоминала рассказы Годрика о нелюдимых колдунах, живущих глубоко в лесах и не очень-то вежливо обращавшихся с незваными гостями. Раньше все это казалось ей глупой сказкой…
«Фините Инкантатем, Мистрео Телпасс, Карсинео, Фините… Фините инкантатем… Черт… Что же делать…» – мысли неслись со скоростью света, оставляя колющий след в сознании, и когда краем глаза Ровена уловила какое-то движение, из головы вылетели все заклинания, что она когда-то изучала. Фигура в длинном плаще с накинутым капюшоном показалась из-за деревьев и двинулась к ней.
Сначала этот неясный темный силуэт можно было принять за дементора – так плавно и неспешно он двигался, но чуть ближе Ровена различила вполне человеческие руки, показывающиеся из длинных рукавов, и вполне определенный профиль из-под капюшона, коих у дементоров в принципе не могло быть.
Ровена была настолько шокирована происходящим, что почти ничего не воспринимала вокруг, а только смотрела на необыкновенного человека, пришедшего сюда, чтобы… Чтобы что?
К ее удивлению, мужчина плавно кивнул:
– Приветствую вас, прекрасная леди, – произнес он, и Ровена вздрогнула. Голос его был глубоким и тихим, но в тоже время в нем чувствовалась огромная сила. – Что привело вас в мои владения?..
Он чуть склонил голову, и в один дикий миг Ровене показалось, что она уже где-то видела его. Она чуть пристальнее вгляделась в его лицо, насколько позволял капюшон. Ну, конечно! Тот самый господин из таверны Эдвиды, что сидел на лошади, и чье лицо также как и сейчас было скрыто капюшоном. Он начальствовал над норманнскими воинами, что пришли за ее сыном. Это он спас ее от одного из своих людей. Хотя она по-прежнему не испытывала никакой благодарности.
Постаравшись взять себя в руки, чтобы голос ее не дрожал, она с достоинством произнесла:
– Ваши владения?.. Я посещаю эти леса не первый год, сэр, и никогда не слышала, что они принадлежат кому-то, помимо короны. И для меня неожиданность попасть в сеть защитных заклинаний и встретить такой холодный прием.
– Вот как?.. – казалось мужчину нисколько не смущало положение его собеседницы.
Его взгляд упал на волшебную палочку, зажатую у Ровены в руке, а затем впился в лицо волшебницы, которая встретила его взгляд с вызовом и надменностью. К ней вернулось ее самообладание.
– Вы должно быть неплохая колдунья, раз кинулись защищать жизнь этой нищенки в нашу первую встречу?.. Ну что ж, раз вы так любите дуэли, на этот раз вам придется защищать свою жизнь и показать мне, на что вы способны.
Все произошло слишком быстро – в одну секунду защитные заклинания слетели с нее, незнакомец взмахнул палочкой, но Ровене и не нужно было больше времени, мысленно она уже давно была готова к чему-то подобному и успела вспомнить пару заклинаний.
Она нацелила палочку:
– Астринжео! – Заклинание ударилось об невесть откуда взявшийся барьер, и девушка подумала, что возможно эта дуэль не кончится для нее благополучно. Затевать магическую дуэль с волшебником, который явно был сильней ее, да к тому же имел весьма темные намерения в ее отношении… Самоубийство.
– Ступефай! – Незнакомец явно решил начал «с простенького».
– Протего! Петрификус Тоталус! – Ровена лихорадочно соображала, что делать дальше. Большая часть проклятий, которые вертелись на языке были слишком слабыми, а надо было что-то действительно мощное…
– Клиэро Магикус! – Незнакомое заклинание ледяной стрелой пронеслось у виска Ровены, когда она рванулась в сторону, спасаясь за стволом ближайшего дерева. Где-то на краешке сознания всплыли уроки Годрика по распознаванию чужих заклинаний. Но сейчас было слишком сложно понять, как развернется дальнейший ход событий. В любом случае отсиживаться здесь было глупо и бессмысленно.
– Леди, что же вы прячетесь от меня? – прозвучал голос противника, он был таким же тихим и завораживающим, но в нем чувствовалась угроза.
Набрав побольше воздуха в легкие, Ровена показалась из-за дерева с палочкой наизготовку:
– Пулсус!
Но мужчина оказался быстрее, произнеся на мгновение раньше неведомое ей заклинание:
– Экспеллиармус!
Несколько обескураженная, что есть заклинание, которое она слышит впервые, Ровена потеряла драгоценные секунды. Эффект не заставил себя ждать: красный сноп искр с огромной скоростью понесся к ней, вырвав палочку из рук, а ее владелицу сбило с места. Зажмурившись и бездвижно лежа на земле какое-то время, Ровена просто не могла дышать от полученного удара. Но она заставила себя открыть глаза, когда услышала рядом шаги противника, шелестящие по траве. Ей не хотелось думать, что он сделает с ней. Скорее, первым ее чувством была жуткая досада – в первую очередь на себя. Она ненавидела проигрывать.
– Ну что ж, - незнакомец возвышался над ней, держа ее палочку в руках. – Неплохо. Для начинающей ведьмы. Будем считать, что позор отобранной волшебной палочки искупит то, что я дарю вам жизнь.
Он неприятно рассмеялся тихим смехом. А затем кинул палочку волшебницы в двух шагах от себя.
– Прощайте.
И сделав шаг назад в тень дерева так, что его силуэт совершенно слился с темнотой, незнакомец со странным шелестящим звуком… исчез?..
Пронзительная тишина снова окутала все вокруг. Ни шороха, ни ветра.
Ровена нашла в себе силы подняться и, подобрав палочку, подошла к тому месту, где только что был ее собеседник.
– Люмус!
Но обнаружила лишь пустые заросли и невысокую траву.
К ее удивлению ощущение плотного и давящего пространства прошло, а из-за облаков показались проблески луны так, что сразу стала видна тропинка.
Проклиная все на свете, сердясь и на незнакомца, и на себя, она вернулась к Афелиату и, отвязав его, вспрыгнула в седло – тупая боль в ребрах от удара дала о себе знать.
«Дьявол, надо будет попросить Хельгу помочь, она знает сотни рецептов и настоев от подобных недугов», - пронеслось у нее в голове. И тут же на ум пришла еще одна ужасная мысль. Хельга! Сэр Годрик! Как она расскажет им?.. Стоит ли вообще это делать?.. И потом… О, нет… Собрание волшебников, где ей было необходимо присутствовать, сегодня после ужина… Судя по тому, что уже была непроглядная ночь, она безнадежно опоздала. Или сказать точнее – не явилась вовсе.
Тяжело вздохнув, Ровена натянула поводья чуть сильнее и пустила Афелиата бегом, боясь подумать, что ее может ожидать дома.

***
В доме Гриффиндора никто не спал. Ровену встретили светящиеся окна – все были взбудоражены ее отсутствием. Сэр Годрик уже собирался поехать к Шеклболту за помощью, чтобы отправиться вместе на поиски. Но при появлении своей виновато выглядящей подопечной он не сказал ни слова. Когда она объяснила свое отсутствие тем, что заблудилась и долго плутала, пытаясь найти дорогу домой. Гриффиндор лишь одарил ее ничего хорошего не предвещающим взглядом и ушел спать, дав понять, что разговор переносится на утро.
Зато Катрина причитала вокруг Ровены, повторяя, как они все переволновались, и что леди Хельга сварила им всем по две кружки успокающего зелья, и как только леди Ровене могло в голову такое прийти – ехать на ночь глядя в лесные чащи, когда там не то что волки или вепри, а еще чего похуже – оборотни да еще нечисть какая может напасть, прямо как на ее несчастных родителей…
Слушать подобное не хватало сил, и Ровена поскорее ушла к себе, усталая и разбитая, с тревогой ожидая утра.
Ее опасения самого худшего не заставили себя ждать. Сэр Гриффиндор застал их с Хельгой за завтраком.
– Какое бездумие, какое легкомыслие! И от кого? От тебя, Ровена! – голос сэра Годрика был подобен грохоту разверзшихся небес, лицо побагровело от гнева, густые брови сошлись на переносице, а руки были сжаты в кулаки. Подобно вдруг взорвавшемуся вулкану он громадой возвышался над Ровеной, и та лишь молча опустила взгляд в тарелку, боясь посмотреть на наставника.
– Я уже не говорю о том, – продолжал он, – что ты соизволила пропустить собрание! И это при оказанном тебе доверии! Как я выглядел в глазах друзей, когда с таким трудом добился их согласия на твое присутствие, а ты даже не удостоила нас появиться, заставив сидеть и ждать тебя десяток уважаемых взрослых волшебников? Это просто недостойный, непростительный поступок! Но твое отношение к своим близким вообще не поддается пониманию! Тебе безразлично, что люди, живущие рядом с тобой, могут волноваться за тебя и рисовать себе самое страшное, что может случится?.. Подобному поведению нет оправданий! Ты разочаровала меня, Ровена. Ты показала, что я ошибся, назвав тебя взрослым человеком.
Всю эту тираду Ровена слушала не шевелясь и боясь сделать вдох. Она предполагала услышать нечто подобное, но никак не могла представить, что будет чувствовать такое раскаяние и стыд, такое сильное желание все исправить и абсолютную беспомощность что-либо изменить. Она хотела бы сказать, что ужасно сожалеет, хотела бы оправдаться как вчера, что заблудилась (хотя это была правда лишь наполовину), но также прекрасно сознавала, что не спасет этим ничего, и легче не станет. Кроме того, ужасно раздражало то, что выслушать все это ей пришлось в присутствии Хельги, которая просто сидела молча, но про себя, наверняка, горячо осуждала ее.
– Поставь себя на мое место, – между тем продолжал Гриффиндор, – и ты поймешь, что я должен чувствовать. Я вынужден наложить на тебя домашний арест. С этой минуты ты не имеешь права выходить или выезжать за пределы усадьбы в течении трех недель – ни на охоту, ни в Саутфлит, ни куда-либо еще. И не надейся обмануть меня, я наложил охранный барьер, не позволяющий тебе выходить за границы двора, снять который могу только я, – добавил волшебник, зная, что его воспитанница может тайком поэкспериментировать с наложенными чарами. – Надеюсь, за это время ты осознаешь свою ошибку.
С этими словами он вышел из кухни, оставив Ровену, пристыженную и подавленную, в давящей тишине с так ничего и не сказавшей Хельгой.

***
Лесная чаща встретила ее неприветливыми зарослями, день был хмурым, а небо затянуло серыми облаками, совершенно непохожими на летние. Немного ежась от прохладного ветра, Ровена поплотнее запахнулась в плащ, и поехала чуть быстрее. Ее словно что-то тянуло вперед, не давая ехать слишком медленно. Она сама и не понимала, зачем так поступает. И удивлялась себе – впервые она делала что-то, что диктовал не разум, а ее внутреннее чутье.
Она снова была на пути к тому самому месту, где три недели назад так неожиданно сделала промах. Возможно, она ехала взять реванш. По крайней мере, она объяснила так сама себе. Время ее невольного заточения прошло, и Ровена снова была свободна. Хотя это оказалось труднее, чем она сначала представляла.
Эти три недели тянулись ужасно медленно – как кленовый засахаренный сироп, – и она никогда бы не подумала, что ей будет так тяжело не покидать дом. Пытаясь как-то убить время, она переделала все возможные дела на неделю вперед, помогая Хельге и Катрине. Сэра Годрика практически не было из-за его отсутствия по делам в Дувре и Кентерберри, что и радовало и огорчало ее. Она не знала, как можно загладить свою вину, как можно снова обрести его доверие, и уж тем более не мечтала, что ей снова предложат участвовать в собраниях и подобных важных событиях.
Но все же, несмотря на вынужденное бездействие и свободное времяпрепровождение, кое-что никак не давало ей покоя все это время. События той ночи, когда она встретила таинственного незнакомца, прочно засели в ее сознании. Она хотела бы поделиться ими с сэром Годриком, хотела бы задать ему терзавшие ее вопросы, появившиеся в связи с ночной дуэлью, но признаться, что она имела такую неосторожность сунуться в самую гущу охранных заклинаний, необдуманно рискуя жизнью, значило снова показать себя незрелым ребенком.
Вопросы оставались без ответа, и волшебнице пришлось проводить все дни в библиотеке в поисках. Первым пунктом стояли охранные заклинания, с которыми она столкнулась при ночной встрече. Она изучила все, что смогла найти про охранные барьеры (в числе которых были и чары, наложенные сэром Годриком на территорию усадьбы – чтобы это проверить, Ровена попыталась тайком их снять и смогла спокойно выйти за пределы двора, однако, тут же поставила защиту обратно и ни словом не обмолвилась сэру Годрику, ибо решила искупить свою вину примерным поведением).
Три вечера подряд юная волшебница рылась в годриковой библиотеке в поисках того самого защитного заклинания, с которым она не смогла справиться. Формула нашлась в неприметной книге с дурацким названием «Обмани всех и вся, включая себя». Оказалось, что контрзаклятьем оказалось само заклинание. Ровена с такими примерами уже сталкивалась, но заклинание «Триумкрит» ее озадачило. Это была не латынь. «Абракадабра какая-то», - пробормотала Ровена и принялась рассчитывать формулу под свои параметры…
И вот теперь, снабженная информацией и довольная собой, она снова направлялась туда, где имела неосторожность проиграть. Точнее позволить победить себя. Впредь этого не должно было повториться.
Встретит ли она снова того незнакомца, было трудно сказать наверняка, однако аudaces fortuna juvat *, – мудро решила она про себя. И чуть сдавила бока Афелиату, заставив его идти несколько быстрее.
Однако, придумав себе причину своей поездки, Ровена не могла не признать, что немного лукавит даже перед самой собой. Она хотела увидеть этого человека вновь, не только для того, чтобы отомстить. Ее подстегивало то, что она столкнулась с магией, которую видела впервые. И не только с магией, но и волшебником, который свободно ей владел, и, судя по всему, знал не один секрет. Конечно, она сталкивалась с сильными волшебниками – взять даже господ, что приезжают к сэру Годрику, все они бесспорно талантливые и уважаемые колдуны, да и сам сэр Годрик владел огромными знаниями, ведь именно он и научил ее большинству того, что она знала – но все это было не то, Ровена ни разу не видела этих волшебников в действии, не видела, что они могут защитить свою жизнь парой сильных заклинаний, всего лишь изящно взмахнув палочкой, и сделать это так, словно такая сложная магия – нечто само собой разумеющееся, как это делал ее ночной незнакомец (как мысленно окрестила про себя Ровена своего противника).
Названное им заклинание – Экспеллиармус – она запомнила точно, но ни в одной книге не было упомянуто ничего о нем. Было нечто подобное типа заклинаний Ассио, когда для защиты волшебник мог просто применить манящие чары и призвать палочку противника к себе. Но они срабатывали лишь в том случае, если на палочке не было чар от подобных заклятий.
Не найдя подсказки, Ровена попробовала поэкспериментировать с заклинанием разоружения сама. И… не добилась ничего. Особый угол взмаха палочкой, который она не успела разглядеть в темноте у противника, никак не удавалось высчитать, что непомерно раздражало ее.
Она просто мечтала узнать больше. Узнать из уст того самого человека, который владеет этой магией. Но как это сделать, пока не приходило ей в голову. Во-первых, сначала нужно было как-то заставить его доверять ей или по крайней уважать ее (возможность чего Ровена видела в том, что она должна предстать перед этим человеком сильной и знающей ведьмой). Во-вторых, если быть до конца честной с собой, она бы очень хотела поговорить с незнакомцем и выведать его секреты, но чувство глубокой неприязни к нему, прочно поселившееся внутри, не давало это сделать искренне. Она была слишком сердита на него, она слишком хотела отомстить и показать, что и она сама может прекрасно постоять за себя!
Пока решить эту дилемму ей не представлялось возможным, потому она и решила положиться на волю случая и сама отправиться в лес. Просто приехать на то же место и ждать до темноты, а если не сегодня, то завтра повторить тот же маневр, и послезавтра, и на следующий день, до тех пор, пока незнакомец не соизволит показаться ей на глаза… О том, что это, возможно, безрассудно и попросту глупо, Ровена старалась не думать и злилась, когда предательские мысли все-таки заползали в голову.
Занятая своими размышлениями, она вышла к небольшому лесному ручью и спешилась, дав Афелиату возможность утолить жажду. Затем и сама наклонилась над водой умыть лицо, но тут же настороженно поднялась – Афелиат нервно переступил и фыркнул. Тут же обернувшись, Ровена едва не вскрикнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки и внутренне собралась.
Тот самый незнакомец, невесть откуда появившийся, стоял прямо за ее спиной, по-прежнему в длинном плаще и с надвинутым на лицо капюшоном. Он держал за поводья огромного скакуна какой-то неизвестной Ровене породы. Мощная грудь, точеные ноги и необычно посаженные уши говорили о том, что лошадь была наверняка чистокровной, вот только откуда такая кровь взялась в Англии, было загадкой. Хотя, факт, что незнакомец выступал от лица норманнских войск, расставлял все на свои места – мужчина наверняка был пришлым чужеземцем.
Его появление здесь было слишком подозрительным для Ровены, которая ожидала увидеть противника на месте их прошлой встречи, находящемся в миле отсюда. Мысль, что он мог следить за ней, невольно закралась ей в сознание, хотя, тут же подумала она, он мог просто привести лошадь на водопой, так же как и она Афелиата.
Мужчина первый оторвался от пристального обмена взглядами и слегка склонил голову:
– Итак, я и не сомневался увидеть вас в этих лесах, – он подумал и добавил: – Опять.
Ровена лишь слегка приподняла подбородок:
– Я имею полное право, как и вы, сударь, находиться здесь, когда мне заблагорассудится.
– К несчастью, вы выбираете именно то время, когда здесь нахожусь и я, – парировал незнакомец, подходя между тем чуть ближе, что не укрылось от Ровены, – может в том, что рука Судьбы сталкивает нас друг с другом, есть тайный знак?.. Зачем вы здесь, леди – очередная охота?..
Мысленно приготовившись и незаметно нащупав палочку в рукаве, Ровена холодно улыбнулась:
– Зачем? Вы хотите это знать?.. Что ж...
«Триумкрит!» – произнесла она мысленно, с удовольствием отметив, что на лице незнакомца, насколько она сумела разглядеть под капюшоном, появилось секундное замешательство, когда он не смог пошевелить ни единым мускулом.
Чары сработали идеально, снова сделав пространство тяжелым и плотным, как и в прошлый раз.
– Ассио! – Стараясь не терять времени, Ровена попробовала разоружить незнакомца, не надеясь впрочем, что манящие чары сработают в полную силу. И оказалась права – палочка из темного дерева в руках соперника лишь слегка дернулась, но осталась на месте.
Мужчина лишь тихо рассмеялся тем же глубоким и неприятным смехом, что и в прошлый раз:
– Похвально. И очень глупо. – В один миг он смог снять наложенное ей заклинание и нацелил палочку на волшебницу: – Неужели вы считаете, я не знаю контрзаклятье, если я сам применял эти чары? Однако вы показали мне, что быстро учитесь. Годрик Гриффиндор оказался для вас хорошим наставником.
Секунду Ровена лишь смотрела на собеседника широко распахнув глаза, но тут же спохватилась и смерила незнакомца взглядом. Неужели он смог все выяснить про нее за это время, подобное не приходило ей в голову. Теперь она чувствовала себя словно нагой и беззащитной перед ним.
– Надо отдать ему должное, – продолжал мужчина, наслаждаясь растерянным видом Ровены, – среди прочих знахарок и гадалок, что заполонили собой все вокруг, вы просто мастер своего дела…
Ровена не знала, радоваться ли ей подобному комплименту или нет, ибо сравнение ее таланта с какими-то знахарками делали его весьма сомнительным. Злость волной закипела внутри. Всегда было что-то, что позволяло быть ее противнику на голову вперед, всегда он знал чуть больше, как например, ее имя и происхождение.
Невольно она чуть сильнее сжала палочку, что не укрылось и от собеседника:
– Милая леди, – тихо и вкрадчиво произнес он, – я предлагаю оставить наши распри и разногласия в прошлом. Я целиком полагаюсь на ваше благородство и милосердие и надеюсь получить прощение… Иначе мне придется снова отобрать вашу палочку, – усмехнулся он, что вызвало лишь неприязнь у Ровены. Секунду она подумала, что дело принимает даже положительный для нее оборот. Потому как ее противник сам захотел назваться ее другом и зарыть топор войны, а значит и знания о незнакомой магии будет получить легче.
– Что ж, – кивнула она с полным достоинством, – вы прощены. И можете даже проводить меня.
Она легко запрыгнула в седло и, не дожидаясь пока он сделает то же самое, двинулась по тропинке в сторону дома сэра Годрика.


***
К обеду небо немного очистилось от туч, и редкие лучики солнца смогли кое-где проскользнуть среди деревьев. Ровена и ее новый знакомый медленно ехали в лесной тишине.
– Не кажется ли вам, сударь, что раз вам известно мое имя, вы должны назвать мне свое? – наконец обратилась к нему Ровена.
Он лишь покачал головой с накинутым капюшоном:
– Я имею полное право сохранять инкогнито.
– Я думала, что имею дело с благородным волшебником, - холодно заметила она, - который знает, что не представиться даме неприлично. Или по крайне мере открыть свое лицо в ее присутствии. Почему вы прячетесь от солнца? Вы заставляете меня задуматься о том, кто вы – оборотень или вампир?
– Смею вас заверить, насчет первого вы не ошиблись. А касательно последнего – если я скажу, что имею отношение к демоническим сущностям, вы по-прежнему будете ехать рядом со мной?.. – вкрадчиво улыбнулся собеседник.
Ровена не ответила, пытаясь погасить в себе все нарастающую к нему неприязнь. Но их взаимная пикировка лишь разжигала ее.
– Ведь вы не из этих мест? – вновь спросила она, пытаясь узнать о нем хоть что-нибудь.
На этот раз промолчал он. Но все же ответил чуть позже:
– Не из этих. Мой отец получил недалеко отсюда земли, а также замок одного феодала в Шотландии, за особые заслуги перед норманнским двором, которому служу и я.
Неожиданно для себя Ровена натянула поводья, резко затормозив, и обернулась к мужчине, ее глаза полыхали ненавистью:
– Особые заслуги, сэр? Вы и ваш отец были среди норманнских волшебников, что напали на наши деревни и убивали магглов? Сжигали дома, разрушали и грабили?..
– Нет, – кажется, собеседника никак не смутил подобный выпад и он сохранял все то же самообладание, – сжигать дома и грабить – это для рекрутов из отрядов его величества Вильгельма. Наша семья служила двору герцога Норманнского, улаживая некоторые… политические дела.
Ровена лишь смерила его взглядом в ответ и пустила Афелиата шагом.
– В любом случае, ваша принадлежность к норманнскому двору не делает вам чести, но вполне оправдывает ваши наклонности нападать на беззащитных одиноких спутниц. Так делают все пришлые чужеземцы. Как прелестно.
– Если вы решили приписать мне все грехи, в коих виноваты норманнские воины, я ни в коем разе не буду тратить силы, чтобы вас разубедить, – пожал он плечом, – и потом… – он кивнул вперед, – похоже, у меня есть возможность избавить вас от моего присутствия.
Из-за деревьев показалась опушка, хорошо знакомая Ровене, совсем недалеко была дорога, ведущая на Саутфлит и к дому сэра Годрика.
Ее спутник натянул поводья и остановил лошадь:
– Ну что ж, здесь я покидаю вас. Думаю, дальше вы вполне благополучно доберетесь сами.
Ровена насмешливо взглянула на собеседника:
– Вы заботитесь о моей безопасности?.. Вам не стоит беспокоиться, я знаю эту местность с детства и могу постоять за себя, особенно перед норманнскими чужаками.
Впрочем, она тут же опустила глаза, вспомнив, какой беспомощной оказалась, когда попала в сеть чар, расставленных им в ночь их знакомства.
Он лишь пожал плечом.
– Я бы все-таки посоветовал вам быть менее беспечной и потренироваться в защитных заклинаниях.
Ровена возмущенно посмотрела в ответ, - по какому праву он делает ей подобные наставления, – но лишь холодно произнесла:
– Благодарю за беспокойство.
Собеседник также холодно кивнул и дернул поводья лошади на разворот в обратный путь.
– Подождите, – вдруг неожиданно для себя произнесла юная волшебница, – вы что же, просто так уедете?..
– А разве я должен остаться?.. – незнакомец повернулся к ней вполоборота и вопросительно приподнял брови. – Судя по всему, наше знакомство, как и общение, вам неприятны.
– Но…
Ровена остановилась на секунду, - ей претила мысль, что это должна сказать именно она, так как всю дорогу она ожидала, что ее собеседник задаст подобный вопрос первым, - и все-таки заставила себя продолжить:
– Вы ведь и сами предположили сначала, что наша встреча неслучайна. Два мага, хорошо владеющие магией и знающие ее секреты, могут быть полезны друг другу.
– Вы и правда так считаете?.. Что ж у нас есть шанс это проверить. – По его лицу было видно, что он давно ждал этого вопроса и уже успел обдумать его. – Я буду ждать вас завтра после полудня у ручья. До встречи, леди Ровенкло.
Он, было, снова развернулся, и Ровена снова остановила его, чуть подавшись вперед:
– Стойте. В таком случае вы не имеете права уехать, не назвав мне своего имени.
Незнакомец криво улыбнулся.
Секунду он просто молчал, словно раздумывая отвечать или нет, а затем шутливо поклонился:
– Салазар Слизерин, к вашим услугам.
И, не прибавив больше ни слова, пришпорил лошадь, помчавшись прочь, тут же скрывшись за густыми деревьями.

1.Sensus veris - Чувство весны (лат.)
2.Tu es prêt d'attaquer seulement des maggles, mais cependant les sorcières doivent se tenir à sa place aussi, n’est-ce pas? - Ты нападаешь только на магглов, а между тем ведьмы тоже должны знать свое место(фр.)
3.Audaces fortuna juvat - Смелым помогает судьба (лат.)

Предыдущая главаСледующая глава