Глава 33. Без могилы

(Crooked Still - Ain't No Grave) Все же странная штука жизнь! Так я думала, когда потихоньку приходила в себя. В комнате пахло воском, пыльными коврами и чем-то неприятным. С одной стороны друг присылает письмо с приглашением пообедать вместе, чтобы извиниться за недоразумение с твоим отцом. Приятный вечер, вкусная пища, хороший собеседник. А с другой стороны – работа для двойного агента, где простая болтовня становится на вес золота, и даже вскользь пророненное имя может спасти кому-то жизнь. А перед вкушением яств, надо обязательно выпить антидота, иначе ты уже можешь не вернуться домой. Странно, так странно. Я сидела связанной на стуле, и лишь немного приоткрывая глаза, пыталась оценить обстановку. На улице уже темно, горят фонари, а значит, с обеда прошло больше шести часов. А значит антидот в моей крови на исходе, а я сижу, связанная и одинокая – за окном слышна сирена полиции, магловские кварталы. И вот как будто совершенно случайно друг спрашивает у тебя про родителей. Его это нисколько не волновало в прошлую встречу, а вот сейчас – волнует, очень-очень. Наверное, он хочет помириться и познакомиться с ними. Но странное дело, потому что как раз это он делать и не будет. И я, осторожно подбирая слова, разъясняю легенду. Наверное, самое странное «докажи свое родство» в нашем мире это «пойми, что я говорю на парселтанге». В руки впиваются веревки, в лодыжки и запястья. В голове какой-то туман, сознание просто не хочет возвращаться, только воспоминания проносятся перед глазами. Значит, Сывороткой правды меня накачали тоже. А потом вы с другом восторженно хвастаетесь друг другу, и дело доходит до Тайной комнаты. И словно обсуждая какой-то особенно интересный урок, ты рассказываешь как открыл ее. С кем не бывает, правда? Эмоции в люке, антидот еще действует. И пока он действует, лучше бы допросу закончится. А если меня будут убивать… надеюсь, я успею обратиться кошкой. Я открываю глаза, пустые и бессмысленные, какими они и должны быть под действием зелья правды. И в разгар беседы друг тебя ловит на лжи. Нехорошо, конечно, врать. Но я была уверена, что он не может знать об этом. Я сказала, что Василиск все еще в Тайной комнате. Значит, Дамблдор разобрался с ним, но кто-то об этом узнал? И теряешь ты сознание от простого сонного зелья, а просыпаешься в темной комнате, магически звуконепроницаемой. Где-то в магловских закоулках, совсем одна и без помощи. А напротив тебя сидит Волдеморт и ухмыляется. И будет чертовски серьезно соврать, если не описать такую ситуацию как конец. - С пробуждением, Элейна. А теперь ты ответишь на пару моих вопросов. Легилименс! Из головы, и так затуманенной борьбой Сыворотки правды с антидотом, уходят все мысли. - Почему ты соврала про Василиска? - Я… не… хотела… - говорить ужасно сложно, словно не хватает воздуха, и я не успела закончить как Волдеморт сказал свое: «Круцио!» Все тело как будто в огне; пустая голова без мыслей и трущие веревки стали самой меньшей из проблем. Но надо пытаться удержать, удержать эмоции в люке, иначе я подставлю слишком многих людей. Пытаться победить Сыворотку Правды, пока это возможно. Пытаться сохранять легенду, пытаться, пытаться. Даже помнить об этом сложно, когда все твое тело в аду. Наконец действие заклинания закончилось. Надо договорить, надо. Рот открывается, а звука не выходит. Я собралась с силами и хриплым шепотом досказала: - …разочаровать… Стало тихо-тихо, все сосуды пульсировали, гоняя кровь по венам. Я чувствовала как сердце пытается вырваться из груди, как режет горло; наверное, от моих криков я посадила голос. Вот бы все закончилось, просто взяло и закончилось. Я не видела лица Волдеморт, но услышала - «Империо!» - Говори мне правду! Каждое слово я как будто вырывала из себя с куском мяса: - Это… правда! Я не хотела… разочаровать! - Ты работаешь на Дамблдора? - Нет… - Орден Феникса? - Нет… Я отвечала, и чувствовала как антидот уходит из моей крови, как все сложнее и сложнее становится говорить неправду. Казалось, что он спросил обо всем на свете, когда задал вопрос, на который я никак не знала, как ответить. - Этот Снейп. Ты любишь этого мальчишку? Даже если бы у меня были часы раздумий и подготовки, я бы не придумала как концептуально правильно ответить на этот вопрос. Только я начала думать, какую позицию в данном вопросе стоит занять, как мои губы сами прошептали: - Да… Не знаю, это или все вместе, очень не понравилось Волдеморту, потому что он опять сказал: «Круцио». И тут случилась совершенно странная вещь – я опять почувствовала, как все мое тело опять начало гореть от боли; все, кроме сердца. В груди моей словно образовался камень, пустая дыра. И уже падая в обморок, я сообразила почему так. Сердце просто остановилось. А мертвое не болит.

Предыдущая главаСледующая глава